Среди других детей в элитной школе они как распустившийся весенний цветок из трещины на асфальте. Их не понимают, для всех они крайне странные и в какой-то мере сумасшедшие, но они лучшие друзья, которые смогли найти друг друга и стать маленькой второй семьёй.

Казалось, все детские кошмары остались позади – в далёком прошлом, – о которых можно забыть и никогда к ним не возвращаться. Но воспоминания упрямо ворошили скопище дурных мыслей, утягивали обратно в могильный погреб страхов и в потёмки темноты и приносили непомерные страдания, напоминая о прошлых ошибках и утратах. Может, чудо Рождества принесёт в сломанную жизнь тогдашнего ребёнка дольку теплоты и любви, о котором он так мечтал под гнётом тьмы и ужаса? Моно надеется и верит...

Моно ещё долго держал Шестую в объятиях и не хотел отпускать. Он так за неё беспокоился, боялся, что умудрился потерять её, и вот теперь она снова с ним рядом. Слышит то, как она дышит, как слегка дрожит, и чувствует тепло её дыхания на своём плече. Какое счастье, что она осталась жива, боже, какое счастье...

Последний день праздника зимнего солнцестояния перед самым рассветом насыщенно пахнет пряностью яблок и гвоздики, особенно ярко тлеет полено в горящем камине и пьяняще сладок глоток эльфийского вина...

В это мгновение в ушах оглушительно зазвенело, блокируя все лишние звуки извне, и в скверной душе больно чертыхнулось, точно на сердце открылась довольно старая рана. Грегори напомнил ему его… “Сын?..”.