***
Сморкала резко проснулся, пот струился по его лбу, воспоминание об огне постепенно исчезало из его памяти. «Где я?» — удивился он, вертя головой по сторонам, при этом движении по его телу прокатилась волна боли. — Оу, — прошипел Сморкала сквозь стиснутые зубы, когда попытался встать, но вызвал этим лишь новую волну жуткой боли во всём теле. — Ничего, — простонал он, крепко сжимая кулаки, боль не утихала. Он чувствовал, как в груди сжимается что-то обжигающее и причиняющее страдания. Сморкала опустил глаза, и в них застыло удивление при виде большого количества белых бинтов, обёрнутых вокруг его груди. Внезапно на него нахлынули воспоминания: борьба, жгучая боль, страх, а затем уверенность, что его жизнь подошла к концу. Его воспоминания задержались на чувстве горького принятия своего конца, почти радости, которая нахлынула на него, когда он почувствовал, как кровь бежит из его ран, впитываясь в твёрдую землю. Но очевидно, что он не умер. «Как я выжил? Кто спас меня? И Кривоклык… Где Кривоклык?» Сморкала нервно огляделся, игнорируя жуткую боль в голове, и заметил записку, положенную на столик рядом с кроватью. Он быстро поднял её и при бледном свете луны прочел короткое письмо. «Сморкала, Я надеюсь, ты найдешь эту записку, когда очнёшься. На данный момент прошла уже неделя с тех пор, как мы нашли тебя раненого в лесу. Кривоклык тоже пострадал, но ему уже лучше. Он восстанавливается в моём личном драконьем стойле. Ты и твой дракон должны покинуть Олух после того, как поправитесь. Я не могу позволить, чтобы жители видели, как вождь заботится об изгнаннике. Мне жаль.Иккинг».
По прочтении письма у Сморкалы возникли смешанные эмоции. Кроме облегчения, которое он испытал, оттого что Кривоклык, видимо, в порядке, он также почувствовал злость, растущую в груди. И если первая мысль успокоила Сморкалу, хотя он все ещё беспокоился за своего дракона, то к концу письма викинга охватила жгучая ярость. Сколько бы лет Сморкала ни провёл в изгнании, его сердце всё равно болело о потерянном доме. И, читая сухие строчки, написанные Иккингом, им всё больше и больше завладевала мысль о том, что он никогда не сможет вернуться домой. Мысли Сморкалы унеслись прочь, оставив его наедине с холодом морозной ночи. Он слушал тихий храп драконов внизу, шум ветра, задувающего в открытое окно на крыше. А потом раздался резкий звук когтей, скребнувших по дереву. Темноволосый мужчина подскочил, сдерживая крик от боли, когда едва зажившие раны на его груди и спине протестующе завопили. Сморкала ухватился за столик рядом с собой, свесив голову и стиснув зубы от боли. «Это глупо», — с горечью подумал он, скривив покрытые шрамами губы и тихо усмехнувшись. Внезапный скрип двери привлек внимание Сморкалы к первому этажу, где спали драконы. Быстро оглядевшись, мужчина снова забрался под шкуры на своей кровати, и глаза его обратились к лестнице, которая вела туда, где он отдыхал. Пока он смотрел, Иккинг и Беззубик появились на верхней площадке лестницы, Иккинг перевёл взгляд на кровать, где лежал Сморкала. — Сморкала? — тихо позвал Иккинг, медленно подходя к нему. Пока он шёл, Беззубик запрыгнул на верхушку изголовья кровати и издал предупреждающее рычание. — Беззубик! — возмутился Иккинг. — Он всё ещё спит, и мы не хотим его разбудить и нечаянно усугубить его раны! Дракон в ответ на эти слова закатил глаза, но он и на секунду не отводил взгляда от Сморкалы, продолжая громко ворчать. — Беззубик… — Ты понял, что я не сплю, так? — внезапно спросил Сморкала, обращая взор на Иккинга, который вздрогнул от звука его голоса. Темноволосый мужчина неторопливо поднялся, сжимая зубы от боли, и скрестил руки на груди. — Ты очнулся? — спросил Иккинг, и его вопрос вызвал недовольные взгляды от обоих — Сморкалы и Беззубика. — Да-да, глупый вопрос. — Да, — ответил Сморкала невозмутимо, и Беззубик сымитировал его тон. Иккинг нахмурился, глядя на них двоих, а потом покачал головой и вздохнул. — Сморкала… я рад, что ты очнулся. Мы… — Мы? — спросил Сморкала, прищурив глаза, глядя на Иккинга. — И кто же эти «мы»? Ты? И твой дракон? Иккинг нахмурился, в его зелёных глазах мелькнуло разочарование. — Нет, Сморкала, не только я. Забияка и Задирака волновались, что ты не приходишь в себя. Даже Рыбьеног беспокоился за твое состояние… — Ну конечно, теперь они волнуются. Они точно не переживали о моём здоровье, когда ты изгнал меня! — вскричал мужчина, сжимая кулаки и сверля Иккинга взглядом. Вождь отвернулся от него, его глаза избегали обвиняющего взгляда двоюродного брата. — Сморкала, я… — Даже не смей извиняться, Иккинг. — Я и не собирался, Сморкала, — прошептал Иккинг печально. — Я говорю серьёзно. Я принял скоропалительное решение о твоём изгнании. Я видел, что Астрид пострадала, и её слова перевесили твои. Я много думал о том, что сделал, и я действительно сожалею, как отреагировал. — Сожалеешь? — Сморкала усмехнулся, он распрямил руки и провёл одной из них по лицу, его загрубевшая ладонь задевала края шрамов, которые покрывали его лицо. — Да, — сказал Иккинг мягко. — Я сожалею, что не выслушал тебя до того, как принять решение. Я бы очень хотел сказать что-нибудь… — Может, ничего не будешь говорить? — прошипел Сморкала. — Ничего из того, что ты, или кто-нибудь другой, скажешь, не изменит того, что ты сделал со мной. До тебя даже сейчас не доходит, что со мной случилось за те десять лет, что я был изгнанником. И я никогда не смогу вернуться сюда и жить здесь снова, так что всё сказанное тобой не имеет для меня большого значения. — Сморкала, мне правда очень жаль, — повторил Иккинг, — и я знаю, что это ничего не изменит, но, прошу тебя, пойми, что я говорю это искренне. Сморкала скрестил руки и нахмурился, слегка покачав головой. — Неважно. Ты ведь всегда прав, так, Иккинг? Иккинг опешил от слов брата, хотя изо всех сил старался этого не показывать. — Я… — О, да ради Тора. Я понял, Иккинг, тебе жаль. А теперь мы можем поговорить о том, кто сделал это, — Сморкала указал пальцем на свою забинтованную грудь, — со мной? — В том-то и дело, — ответил Иккинг, — что мы не знаем. Не осталось никаких следов человека, напавшего на тебя. Наши драконы не смогли учуять его запах. Ты помнишь что-нибудь о том, кто напал на тебя? Сморкала вздохнул, в его словах звучало разочарование, когда он вспомнил сражение. — К сожалению, тот, кто напал на меня, был в доспехах. Я не видел ни его лица, ни каких-либо определённых черт. Хотя с ним было Ужасное Чудовище. — Да, мы видели шрамы на Кривоклыке, — ответил Иккинг. — Но как? Почему Ужасное Чудовище напало на Кривоклыка? — Разве это не ясно? — разозлился Сморкала. — Кто бы ни напал на меня, был с Олуха! — Но зачем нападать на тебя? — Скорее всего, потому что он шпион, которого я наблюдал у Берсерков весь прошлый год. — Сколько раз мне ещё говорить, Сморкала, нет никакого «предателя» на Олухе, — вздохнул Иккинг, и его тон вызвал раздражение у собеседника. — Астрид права. Единственный предатель здесь ты. Слова Иккинга, словно кинжалы, пронзили Сморкалу и он отшатнулся. — Иккинг… Но тот покачал головой, поворачиваясь к брату спиной и зовя за собой Беззубика. Уже у лестницы он в последний раз обернулся к Сморкале. — Мне нужно знать только одну вещь. Это ты изнасиловал Астрид? Сморкала снова скрестил на груди руки, его глаза сузились, когда он посмотрел на Иккинга. — Нет, не я. Астрид была моим другом, тем, о ком я заботился. Я бы никогда ей не навредил. Я любил её, Иккинг, я бы пожертвовал собой ради её безопасности, равно как и других членов команды. Так зачем же мне делать это с ней? Иккинг ничего не сказал в ответ, он не отрываясь смотрел какое-то время на брата, а потом они с Беззубиком спустились вниз. Сморкала смотрел, как они уходят, неприятное чувство вонзилось ему в грудь, как нож.***
Сморкала никак не мог уснуть после визита Иккинга, разные мысли одолевали его. Всё ещё была ночь. Он перевел взгляд на окошко над ним, наблюдая за звёздами и облаками, которые делали небо светлее. Вдруг он заметил какое-то движение на крыше, а потом тёмная фигура проскользнула в комнату, где он лежал. Сморкала вскочил на кровати в поисках оружия, которым он мог бы защититься, но здесь такого не было. Он сжал кулаки, рыча угрозы незнакомцу. Он ненавидел быть неподготовленным к битве, а с его свежими ранами, Сморкала знал, что он не продержится долго, если завяжется драка. — Ну давай! — прошипел Сморкала, вглядываясь в фигуру, которая медленно приближалась к нему. Он готовился к нападению, но вместо него он получил крепкое объятие и тихий шёпот. Брунгильда. — Я так волновалась за тебя, Сморкала! Ты не приходил на место встречи целую неделю. Я боялась, что с тобой что-то случилось, — он слышал, что её голос дрожал от страха, когда она отстранилась от него. — Я должна была найти тебя, так что я прилетела сюда, на Олух, только сегодня. Я везде искала тебя, пока не оказалась здесь. К счастью, я услышала, как какие-то жители говорили, что тебя нашли в лесу едва живым и принесли сюда. Брунгильда отошла от него, тихонько свистнув, и на этот зов так же тихо откликнулся дракон. Сморкала увидел, как Землехват Брунгильды, сверкая глазами, опустил свою длинную шею в окно к самому полу, и всадница подошла к дракону. Блондинка медленно погладила Сердце Лавы по носу. Сморкала поднялся на ноги, не обращая внимания на боль, пронзавшую его при каждом движении. — Надо вытащить тебя отсюда, — сказала Брунгильда, — садись на Сердце Лавы и полетим. Я не хочу оставаться тут ещё дольше. Иди за Кривоклыком и полетели отсюда. — Кривоклык был ранен, Брунгильда, — пробормотал Сморкала. — Я никуда не смогу с ним полететь. — Что ж, тогда ты пойдёшь со мной, а твой дракон останется здесь, — холодно произнесла женщина. Сморкала хмуро посмотрел на блондинку, в его груди закипала злость. — Я не оставлю Кривоклыка. По крайней мере, не навсегда. Я тут думал кое о чём. — И о чём же? — недовольно спросила Брунгильда, её глаза горели. — Нам надо встретиться с Дагуром. Я должен поговорить с ним. У Брунгильды отвисла челюсть, в её голубых глазах застыл шок, она, заикаясь, спросила: — Ты спятил? После того, что он и его люди сделали с тобой? Зачем? — Да, Брун. Мы должны, потому что он — единственная зацепка, чтобы выяснить, кто напал на меня и кто предатель на Олухе. Я сделаю всё, чтобы найти того, что чуть не убил Кривоклыка, — он говорил очень серьёзно, его голубые глаза были холодны, как сталь. Брунгильда вздохнула и пробормотала что-то себе под нос. — Ладно, идиот. Если ты намерен совершить такое безумство, возьми вот это. Тебе надо одеться, — женщина бросила ему рубашку и старый чёрный меховой плащ. Сморкала приподнял бровь, пожал плечами и быстро натянул рубашку поверх бинтов. Он коротко кивнул Брунгильде, давая понять, что он готов, на его лице появилась натянутая улыбка. Брунгильда кивнула и вскочила на Сердце Лавы, помогая Сморкале взобраться на массивного чёрного дракона. Землехват оторвал голову от пола и с тихим рычанием поднял её над крышей дома. Он развернулся, его мышцы ног напряглись, крылья расправились, и дракон, мощно взмахнув ими, оторвался от поверхности. Как только троица удалилась от Олуха, Брунгильда посмотрела на Сморкалу вопросительными глазами. — Где мы будем его искать? — Летим на остров Изгоев. Он там. Поверь мне.***
Дагур нервничал. Прошла неделя и один день с тех пор как Браго приказала напасть на Олух, а он всё ещё не получил ни единого слова о том, что ему делать дальше. Или хотя бы понимания того, что должно случиться потом. Браго действовала Дагуру на нервы тем, как равнодушно смотрели её холодные глаза. А как её люди съеживались под её взглядом, Хель, Дагур сам раз или два испытал страх, когда она смотрела на него. Он ужасно боялся сделать что-либо неправильно, а атака на Олух именно этим и была. Ошибкой. Никто из его солдат не помнил, чтобы сбил хотя бы одного из главных Драконьих Всадников, а это было именно то, что Браго приказала сделать. Дагур доложил о своём провале. Он надеялся, что разрушения, которые его корабли нанесли Олуху, хотя бы немного порадуют женщину. Но он никогда не мог понять, что у неё на уме, и он сильно сомневался, что она пощадит его за столь очевидную неудачу. Но он не мог проиграть, не с тем, что стоит на кону. Кто стоит на кону. Неожиданно появление одного из его людей отвлекло Дагура от его мыслей. Солдат, извиняясь, поклонился. — Простите, вождь! К нам приближается дракон, похож на Землехвата. И на нём всадник. Что прикажете сделать? — Сбейте его! СЕЙЧАС ЖЕ! — заорал Дагур, захваченный страхом. «Если это один из всадников Браго, он здесь, чтобы убить меня. Я ей не позволю!» Дагур выбежал из своей комнаты вслед за солдатом, который отдавал приказы лучникам, стоявшим на постах на острове Изгоев. Дагур посмотрел вверх, ища в небе приближающегося дракона, но ничего не увидел. — Где он? — взревел он, поворачиваясь к командиру. — Ты сказал, здесь был ДРАКОН! Командир отпрянул назад, поднимая руки в попытке отстранить от себя разъярённого рыжего мужчину. — Дагур, клянусь, там был дракон! Я заметил его всего минуту… — прежде чем мужчина успел закончить предложение, Дагур столкнул его со скалы, улыбаясь испуганному крику человека. — Ненавижу лжецов, — рявкнул Дагур, мерзкая улыбка заиграла на его лице. Здесь не было никакого дракона, этот идиот наверно… И вдруг Дагур почувствовал, как стальные когти обхватили его за пояс и одним резким рывком оторвали от поверхности. Берсерк испустил душераздирающий вопль, когда земля ушла у него из-под ног, а остров Изгоев вскоре исчез из виду. — А-а-а-а! Отпусти меня! — вопил Дагур, цепляясь за чёрные когти, которые держали его за талию. — Умоляю! Берсерк услышал над собой жестокий смех и вспомнил, что командир упоминал о всаднике на драконе. Он поднял глаза и увидел угольно-чёрную чешую на брюхе зверя. Дагур хмуро проворчал что-то себе под нос и, сдаваясь, опустил голову, наблюдая за проносящимся под ним морем. Он мог чувствовать движения дракона по тому, как его собственные руки слегка поднимались с каждым мощным взмахом крыльев, а когти сжимались на его теле сильнее. Ветер трепал волосы Дагура, сильно щипал его глаза. Внезапно он почувствовал, что дракон остановился, его крылья забились быстрее, когда он завис на одном месте, прижимая к животу задние лапы и размахивая хвостом. Дагур вцепился в когти дракона, широко раскрыв глаза от ужаса, когда зверь внезапно нырнул вниз, плотно прижав крылья к телу. Тело дракона поднялось, и его крылья замерли — он приблизился к маленькому островку. Когти отцепились от Дагура и грубо бросили его на камни. В ту же минуту, как Дагур ударился о землю, он вскочил, его глаза вспыхнули. Землехват приземлился рядом с ним. Дракон приближался к берсерку, и с его спины соскользнуло двое всадников. Двое? Но он говорил только про… Глаза Дагура сузились, когда он узнал невысокого всадника. Но не женщину. У неё были светлые волосы, собранные в два длинных хвоста, и голубые глаза. Она была невысокой, крепко сбитой и светлокожей. Белые шрамы, следы ранений от драконов и мечей, пересекали обе её руки, и ещё один небольшой шрам, рассекал её левую бровь. Невысокий мужчина двинулся к Дагуру и остановился рядом с головой Землехвата, скрещивая на груди руки и пристально глядя на берсерка. — Сморкала. Как приятно снова видеть тебя, — радостно сказала Дагур, хотя злость так и кипела в его груди. — А это кто? Твоя новая подружка? Сморкала нахмурился, из его горла вырвалось тихое рычание, когда он направился к Дагуру. — Нет, но это, в общем-то, не твоё дело Дагур. И я бы не сказал, что рад тебя видеть снова. Но что было, то прошло, и теперь мне нужна твоя помощь. Дагур ухмыльнулся, глаза его заискрились от смеха, когда он посмотрел на викинга, приподняв бровь. — С чего ты взял, что я буду помогать тебе, Сморкала? Мы ведь больше не друзья — с тех пор, как ты предал меня. — Мы и не были друзьями, Дагур. Ты пытал меня и Кривоклыка и использовал нас обоих как орудие в войне. Это не очень похоже на дружбу. И я не предавал тебя, безумный ты псих, я сбежал, потому что не мог позволить тебе продолжать мучить Кривоклыка, — огрызнулся Сморкала и, бросив быстрый взгляд, подал сигнал Землехвату. Дагур увидел, как тот взлетел с морского побережья, и его глаза расширились от ужаса, когда чёрный дракон схватил его с земли и взмыл в небо, неистово вращаясь. — А-а-а! Отпусти меня! Я буду говорить, я буду говорить! — закричал берсерк. Его голос стал громче, когда Землехват сложил крылья и нырнул вниз, прямо к морским скалам. Дагур закрыл глаза, ожидая удара, но ничего не произошло, кроме того, что его осторожно положили на берег. Дагур медленно открыл глаза и тяжело вздохнул, ощутив под руками холодный камень и мох. Слава Тору! Когда берсерк постепенно поднялся на ноги, он увидел, что Сморкала и блондинка наблюдают за ним. Лицо Сморкалы выражало злость, а в глазах женщины не было ничего, кроме настороженности. Дагур слегка кашлянул и стряхнул грязь с одежды, смущение проступило на его лице, когда он повернулся к Сморкале. — Ладно… я вас понял. Что вам от меня нужно? — Мне нужно знать о нападениях на Олух и о том, кто сообщает тебе и Охотникам на Драконов информацию об Олухе. Кто такая Браго? Почему она атакует остров? — требовательно спросил Сморкала, прямо глядя на Дагура холодными, как лёд, глазами. Берсерк слегка вздрогнул. «Я никогда не видел в нём такой силы, кроме тех случаев, когда мои люди мучили его Ужасное Чудовище». Дагур вздохнул и медленно покачал головой. — Я не знаю, кто предатель. Браго не доверяет мне настолько, чтобы рассказать. Я сам только дважды встречался с ней. Первый раз, когда она… она схватила Хедер и пытала ее на моих глазах. — Что? — воскликнул Сморкала. — У неё Хедер? — Да, — ответил Дагур. Сморкала взглянул на блондинку, которая гладила чешуйки Землехвата. Оба обменялись непонятными Дагуру взглядами, затем темноволосый викинг повернулся к нему, испустив вздох, полный горьког поражения. — Так, значит, поэтому ты работаешь с ней? Браго захватила в плен Хедер и угрожает, что причинит ей боль, если ты не поможешь ей? — спросил Сморкала, хотя Дагуру показалось, что на самом деле он и не спрашивал. — Да, — признался Дагур, сжимая кулаки, — она украла у меня сестру и пытала её, всё для того, чтобы она смогла получить объединённые силы берсерков и изгоев, которыми я командую. — Но зачем нападать на Олух? — тихо спросил Сморкала. В его глазах появилась боль, когда он отвёл взгляд от Дагура. Берсерк с удивлением посмотрел на Сморкалу, когда он увидел печаль в глазах викинга, эхом отразившуюся в его голосе. Он все ещё заботится о своем старом доме. Даже после изгнания. Волна горечи захлестнула Дагура при мысли о том, что он никогда и нигде не чувствовал себя своим и никого не любил, пока не появилась Хедер, его сестра. Но она исчезла, украденная Браго! — Я не знаю наверняка, — пожал плечами Дагур, — она сказала мне только, что я должен уничтожить Олух, если хочу вернуть сестру обратно. Сморкала сокрушенно вздохнул и со вздохом опустил голову. Дагур заметил, как блондинка подошла к нему с горящими от гнева глазами. Она бросила на своего друга сердитый взгляд, и её рот презрительно скривился. — Сморкала! Мы ведь не сдадимся, так? Мы всё ещё можем использовать Дагура, — вскричала женщина, сжав зубы от злости. — А какая нам от него польза, Брунгильда? Он сделает всё, чтобы уберечь Хедер, даже если это уничтожит Олух, — вздохнул Сморкала, отворачиваясь от Дагура и Брунгильды и направляясь к Землехвату. Женщина разозлилась и бросилась к товарищу, резко развернув его к себе лицом, дернув за руку. — Я понимаю, Сморкала, но мы можем справиться. Ты хочешь спасти Кривоклыка? Забияку? Тогда ты выслушаешь меня. — Ты будешь нашим шпионом. Работай так же с Браго, пока не узнаешь, где она, — приказала Брунгильда, тыкая пальцем в грудь Дагура и пристально смотря на него. Берсерк уставился на неё, такая наглость позабавила его, неужели она думает, что он правда будет шпионить для неё. — Ты сумасшедшая. Я не буду заодно с Драконьими Всадниками. Никогда. — О нет, ты будешь! — И с чего ты это взяла? — спросил Дагур, скорее риторически, чем желая услышать ответ, но Брунгильда лишь улыбнулась. — Потому что я пойду с тобой. Я буду работать с тобой и вместе мы убедим Браго в нашей верности. Ты сделаешь это, Дагур. Верно? Он медлил, но взгляд Сморкалы, говоривший «просто сделай то, что она сказала», заставил его тяжело вздохнуть. — Ладно. — Хорошо, — ответила Брунгильда, — тогда я, возможно, узнаю, как спасти твою сестру.***
Брунгильда, Сморкала и Дагур обсуждали план, который, если повезет, не будет раскрыт. Дагур всем своим сердцем не хотел шпионить, особенно вместе с Брунгильдой, которая будет рядом с ним, как еще один шпион, но он согласился. Хотя и заявил, что делает это только для того, чтобы спасти Хедер. — Вы должны помнить о сделке. Я помогаю вам двоим, а вы спасаете мою сестру. Я пошлю тебе Жуткую Жуть, когда узнаю о будущем нападении, — сказал Дагур, расхаживая взад и вперед, его глаза холодно блестели. — Договорились, — ответил Сморкала, наблюдая за нервозностью Дагура, прислонившись к Сердцу Лавы. — Нам пора возвращаться. Брунгильда, отвези его на остров Изгоев. Женщина медленно кивнула, потом вдруг посмотрела на Сморкалу. — А что насчет тебя? — Я останусь здесь на ночь. Забери меня утром, — ответил Сморкала, беря спальный мешок, одежду, а также кое-какие припасы из сумки, прикрепленной к седлу Сердца Лавы. — Мне нужно побыть одному. Ничего особенного, Брунгильда. — Ладно… мне не нравится оставлять тебя здесь одного и без дракона, но если ты так хочешь, то пожалуйста. Я вернусь на рассвете, — сказала Брунгильда, помогая Дагуру взобраться в седло дракона позади неё. Сморкала повернулся и кивнул ей, когда она, Дагур и Сердце Лавы взлетели, и Землехват, хлопая крыльями, удалился в сторону заходящего солнца. Сморкала наблюдал за троицей до тех пор, пока они не скрылись из виду, потом повернулся налево с усталым вздохом. — Я знаю, что ты здесь, Забияка. Нет никакого смысла прятаться, — громко сказал Сморкала, улыбнувшись, когда услышал недовольный стон из-за скалы. Через несколько мгновений большой янтарный Ветродуй появился из-за края скалы, на его спине сидела Забияка с крайне недовольным видом. — Откуда ты знаешь, что я здесь, Сморкала? — спросила она, бросая удивлённый взгляд на викинга. — Я не шумела, по крайней мере, мне так кажется. Сморкала закатил глаза и со вздохом потёр лоб. — Шумела. К счастью для тебя, моя спутница и её дракон не слышали тебя, иначе ты была бы мертва. А теперь скажи мне, зачем ты здесь? Забияка открыла было рот, но помедлила, в её глазах отразилась боль. — Я… я хотела поговорить с тобой. У меня не было такой возможности с тех самых пор, как ты напал на Иккинга и Астрид. Есть вещи, которые мне надо знать. — Напал? Как угодно, — проворчал Сморкала, вызвав снова недовольный взгляд от Забияки. Покачав головой, он затем медленно кивнул и показал на большой камень. — Присядешь? — Конечно, — ответила женщина, присаживаясь на камень рядом со Сморкалой. — Хорошо. Но я спрошу первым. Как так вышло, что когда меня изгнали с Олуха, ты не выступила в мою защиту? — спросил Сморкала, глядя на высокую блондинку, сидевшую рядом с ним. Забияка нахмурилась, её глаза засверкали. — У меня были свои причины, и я о них тебе не скажу. А теперь ответь на мой вопрос. Что случилось с тобой после изгнания? Сморкала посмотрел внимательно на Забияку, и гнев разлился по всему его телу. — О, так вот зачем ты пришла? Растревожить старые воспоминания для своего удовольствия? Мне не следовало ожидать чего-то другого. Но если это доставит тебе радость, я расскажу.