обойдёмся без всяких сайтов и дрянных рассказов.

***

Егор, услышав короткий разговор учителей, которые проверяли наличие алкогольных напитков у их фальшивой парочки, невзначай начал думать, что было бы неплохо поговорить с биологом наедине, помириться отчасти. Поэтому в голову стали поступать довольно серьёзные мысли. Однако, надоедливая Эля всё висла на нём, пытаясь залезть в его ширинку, но тот благополучно отнекивался и отшучивался, ведь с каждой секундой становилось всё ужаснее находиться в её компании. Девушка явно не понимала отказов. Выбрав момент, когда та ушла в душ, многозначно ухмыляясь, Ракитин вышел со своего номера, начиная придумывать причину, по которой должен зайти к преподавателям. Когда младший уже стоял около двери, то времени оставалось ничтожно мало на раздумья, так ещё и дверь резко приоткрылась: — Федь, не теряй меня. Я в супермаркет, тут недалеко, вроде как. Короче говоря, скоро буду, — слышится крик Шатохина, осведомляющий, что тот сейчас уйдёт, а когда дверь открылась совсем, открывая вид на препода, то последний чуть ли не врезался в своего ученика, непонимающе смотря на того. — Ты что тут забыл? Из-за угла появляется голова Приходова, который мигом оценивает ситуацию очень неловкой, так как Егорка что-то непонятно мямлил в ответ, думая, что сказать: — Я, наверное, к вашему коллеге, ой, то есть к другу, то есть к моему учителю, но не только моему! Короче говоря, я к... — начал тараторить Егор без остановки, на что Артём щурясь, начал посмеиваться. — Ты нынче вообще не определился ни с чем, да? — огрызается Тёма, с презрением смотря на пришедшего. — Он ко мне! Тёмыч, можешь идти, — ввязался в их некую беседу Фёдор, выходя к ним в прихожую, на что младший благодарно посмотрел на географа. — Проходи, Егорка, чего в дверях стоишь? Шатохин раздражённо вздыхает, закатывая глаза, а после проговаривает: — Как только Ракитин уйдёт, напиши мне, окей? — толкая немного плечом Егора, напоследок вздыхает учитель биологии, уходя прочь. Дверь Федя закрывает, впуская внутрь ученика. — Ну что, Егорка, продолжаешь на нервы капать нашему Артёму Сергеевичу своими интрижками недоделанными? — с ухмылкой вопрошает преподаватель, у которого весьма хаотично сделан хвостик. Усаживаясь за стол, тот отпивает что-то, вероятно, алкогольное из своего стакана. Младший испуганно смотрит на Фёдора, не особо выкупая, откуда такая информация точная у него. — Вы о чём? — притворяясь дурачком, спросил в ответ Егор, глядя, как тот смеётся. Кажется, что всё, что было между ними уже известно всем, будто это уже не их сугубо личное и интимное, а всем давно понятное, выставленное на всеобщее обозрение. — Не бойся, я о вашей личной жизни с Артёмом знаю больше, чем о своей, — улыбается географ, успокаивая Ракитина. — Мы с ним хорошие друзья, я обо всём узнал раньше остальных, можешь не стесняться. За окном тускнеет, а где-то там на улице сейчас идёт его объект воздыхания, ужасно раздражающийся одним видом Егорки. — Боже, да все уже всё знают, но это и есть та причина, по которой Артём не захотел больше ничего продолжать! — яростно вздыхая, уставая от всего этого, прояснил Егор, садясь за барную стойку напротив Приходова. На младшего, словно на дурака последнего взглянул Федяй, не понимая до конца сказанное. — Ты что такое говоришь? Умей читать между слов, Егор! Видно же, что ему это так же, как и тебе не нравится! Причина, по которой он сейчас на полпути в супермаркет, а ты тут со мной околачиваешься, только то, что у него был подобный случай, когда его с бывшим парнем застали практически «между делом», а тот после этого Артёма выкинул из своей жизни, словно те и не встречались вовсе! Сделал во всём виноватым нашего биолога и свалил, разорвав сердце Тёмы к чертям, — гневно рассказал вкратце Федя, ибо для него та история тоже не была особо приятной, так как за друга своего было очень обидно. — Этот подонок после этого даже не соизволил ответить на сообщения и звонки! Тёмыч говорил мне, что после того парня у него никого не было, потому что душевная боль уж очень глубоко въелась в его сердце. Он в прямом смысле рвал и метал всё, что под руку попадалось. Но тут ты нарисовался. Весь такой классный и милый, чем и заводя того в ту же пучину, которая ещё «любовью» называется. Молча выслушивая учителя географии, Егор не понял лишь один момент: — Он меня любит? Чего? Но если бы ему было так плохо после того, как с ним так поступили, то почему сейчас он решил сделать так со мной? Чтобы что? Чтобы я ощутил такую же боль? Или что? Почему тогда сам он так легко сдался? — не вникая в суть, спрашивал Ракитин, вываливая на Фёдора кучу вопросов. — Егор, не думай только о себе. Тем более это было сделано не специально. Тёма ужасно боялся по этому поводу, так как думал, что ты сделаешь так же, как и тот трусливый парнишка, поэтому в страхе быть отвергнутым снова, решил опередить события. Если не секрет, то что бы ты сказал ему, если бы тот не говорил тех поспешных слов? — игриво спрашивает Федя, наслаждаясь нетипичной искренностью Егора, ибо обычно видит лишь его маску напыщенности. Ракитин не на шутку задумался, ведь увидел в Шатохине намного больше, чем просто обычного учителя биологии. — Я бы, наверное, сказал ему, что он чудесный во всём. В учительстве, во внешности, во внутреннем мире, в готовке, в постели, в улыбке, боже, его улыбка. Просто нечто. Короче говоря, я бы дальше хотел изучать его как внешне, так и внутренне, ибо Артём Сергеевич, кажется, единственный человек, кто ведёт себя со мной максимально открыто, искренне и по-настоящему. И мне ужасно жаль, что я не смог задержать его, когда тот решил перечеркнуть всё, что было между нами, — грустно подмечает для себя Ракитин, что остановить всё-таки мог, но думал, что биологу этого не надо. — Ещё я бы, возможно, сказал, что он мне нравится до безумия, и что я хуй хотел класть на тех, кто нас обсуждает и всячески осуждает за это. Но сейчас он даже видеть меня не хочет. Фёдор вздыхает от таких душераздирающих реплик, что даже не замечает мата из уст младшего, а ещё у географа в голове возникает одна идея. — Ещё бы он тебя видеть хотел! Ты же с Элей везде находишься! Егор, говорю тебе на полном серьезе, кончай играть на чувствах нашего биолога. Скоро проснёшься и поймёшь, что уже ничего не вернуть. Я уже сам не могу видеть грустную мину Тёмы, невыносимо смотреть на кислого друга, не зная, что сделать и как помочь, — проговаривает на выдохе Приходов, видя, как начинает стыдиться Егорка. — Именно поэтому даю тебе шанс, надеясь, что ты изменишь что-то. Примерно через полчаса должен прийти Шатохин, чтобы принести наш аперитив. Мы выпьем, после чего я напишу тебе, а сам уйду, запуская в номер тебя. Артём размякнет, поэтому это будет самый идеальный момент для искренностей. И страстей. Смекаешь? — посмеивается Федя, ухмыляясь ученику, а тот стеснённо отводит взор куда-то вниз. В этот момент Егору захотелось обнять Приходова за его поддержку, помощь и понимание, ибо было приятно осознавать, что не все смотрят на него с ненавистью и отвращением, когда младшему всего лишь было необходимо видеть Тёму рядом. Чего-то запредельного он не просил. Казалось, что сейчас младший говорил не со своим учителем географии, а с давним и очень хорошим другом. Теперь понятно, почему Шато дружит с ним. — Фёдор, спасибо вам большое! Серьёзно, я очень ценю вашу помощь с этим. Я честно постараюсь всё вернуть на свои места, но не знаю захочет ли этого Артём Сергеевич, — с очень радостной и одновременно кислой улыбкой произнёс Егор. — Не компостируй мне мозги, лучше пойди подготовься, успокойся там, и будь на связи! — проговорил утвердительно Федя, стуча по экрану своего телефона, лежащего на столе. — Если что, то тебе помогал точно не я, а ещё никакого участия в этом я не принимал! Если вдруг Шатохин спросит! Егор посмеялся, а после пошёл к входной двери, прощаясь с учителем. Времени после этой увлекательной и информативной беседы прошло достаточно много. Младший не хотел гулять по этажам или на улице шататься, но Егорка всё равно посидел на первом этаже в телефоне, однако, позже пришлось вернуться в свой номер, дожидаясь указаний Приходова. Но там его ждала лишь приторно сладкая речь Ариэль, желавшая сегодня ночью повторить то, что было вчера. По приходу Егора, та сразу накинулась на него, начиная касаться своим языком горячей шеи ученика, томно дыша, на что юношу перекосило, но виду тот не подавал, усаживаясь перед ней на кровать, оценивающе смотря на неё. Сильно яркая помада, весьма короткая юбка, водолазка в сетку, а под ней топик. Что-то в этом, возможно, есть, но найдёт это «что-то», явно не он. А девушка плавно спускалась вниз, встав на колени, начиная дотрагиваться до заветного местечка, Егор заёрзал, отодвигаясь чутка назад, сердце застучало, выходя из нужного такта, но Эля лишь ближе прошла к нему, приподнимаясь чутка, чтобы вовлечь того в поцелуй, продолжая настойчиво проводить рукой по ширинке джинс. Но вдруг в кармане телефон завибрировал, от чего можно было легко догадаться, что это Фёдор. Надо было срочно бежать к номеру преподавателей. — Эль, я не хочу сегодня. Я без настроения, — отодвигая от себя её руку, проговорил юноша, вставая. У него, честно говоря, даже не встал на эту похотливую девчонку. — Прости. — В смысле? Ты ахринел? Егор! — крикнула в уже закрытую дверь молодая девушка, злясь, но ничего не делая. Добегая к нужному номеру, тот заприметил Фёдора, нервно глядящего на свои наручные часы. — Прости, задержался слегка, — произнёс запыхавшийся Егорка, пытаясь говорить как можно тише, ибо в комнате находился Артём. От учителя заметно пахло алкоголем, тот улыбался, но был раздражён: — Даже сюда опоздал! Как так-то? Всё, давай, заходи! Ты по времени ещё минут пять назад должен был зайти! — также тихо отвечает взволнованный географ, приоткрывая медленно ручку двери, будто пропуская школьника на сеанс в кино по времени. Ракитин напрягся, всем видом давая понять Приходову, что не готов. Учитель закрыл дверь. — Ну что? Боишься чего-то? Или что? — вопросительно посмотрев, вопрошает черноволосый. — Передумал? А Егорка и не знает, из-за чего именно он медлит, так как были какие-то спутанные желания и страхи. — Пожалуй, да. Я боюсь, что Артём пошлёт меня, ибо я совершил глупость, переспав с Элей, — признавался в очевидном парнишка, боязно оглядываясь. — Егор, бездействие – самое плохое действие. Лучше рискни, чем потом будешь думать, что, возможно, надо было зайти, когда была возможность, — выдохнул Федя, излагая нужные слова, которые правда мотивировали. — Давай. Иди, пока есть шанс. Ракитин ещё раз оглянулся по сторонам, а после юркнул за дверь, тихо поблагодарив Фёдора за всё. В комнате горел свет только на кухне, видимо, там, где они выпивали и сидели. Атмосфера спокойствия и полной гармонии. Юноша проходит внутрь и видит спину биолога в чёрной футболке и серых шортах до колен. Это всё давало какую-то мнимую обстановку чего-то родного и знакомого. Преподаватель не замечает прихода ученика, поэтому продолжает отпивать что-то из своего бокала и почему-то шмыгать носом. Слышимость хорошая, поэтому слышно отчётливо, что тот явно не в радужном настроении. Егорка так залипает на его спину, что не может пошевелиться, а когда всё же какие-то действия делает, то задевает незнакомую ему вещь, из-за чего раздаётся некий шум, бьющий сильно по ушам обоих, так как находились в полной тишине. В связи с этим, учитель по биологии резко дёрнулся, шарахаясь от звука в комнате, утирая, видимо, свои слёзы с щёк, проговаривая, даже не оборачиваясь: — Ой, Федяй, прости! Что-то немного развезло, поэтому на слёзы как-то потянуло. Просто не могу я видеть то, как эта глупая девчонка липнет к нему, — признаётся Тёма, не до конца понимая, что сейчас говорит. — Я всё вечно порчу. Я очень невезучий, хотя бы потому, что сам себя закапываю в могилу. Ракитин роняет слезу. Его пробивает. Так хочется подойти со спины, обнять, поцеловать. Укрыть этого человека от всех плохих эмоций. Парнишка медленно подходит к дергающемуся тельцу Артема, так как тот, видимо, плачет во всю. — Артём Сергеевич, вы простите меня? — проговаривает на выдохе Егорка, который уже впритык стоял с сидящим учителем. Шатохин слышит знакомый до боли голос, но не поворачивается. Начинает учащенно дышать, чтобы успокоиться, но не особо помогает. — К чему это сейчас? Всё уже решено. Ты с Элей, а я опять в одиночестве, — произносит учитель, но всё-таки в его голосе слышатся нотки сомнения. — Я, конечно, благодарен, что ты соизволил прийти ко мне, хоть что-то сказать напрямую. Егор напрягся. Думает уже, что это конец, что того не переубедить. Но позже вспоминает, что ему сказал Фёдор. И это опять-таки мотивирует идти до конца. До талого пытаться. — Я к тому, Артём Сергеевич, что вы самый лучший человек в моей жизни. Таких я ещё не встречал. С вами так необычайно привычно, спокойно, приятно, что даже не знаю чего я хочу больше: просто поговорить с вами или затащить к себе в кровать, — язык заплетался у юноши, но суть он излагал правильно. — И, кстати говоря, если бы всё было решено, то я сейчас бы не распинался перед вами тут, не пытался бы даже что-то вернуть. С Элей было мимолётно, а с вами по-другому, по-настоящему. Тишина. После слов Егора всё стихло, а после Тёма резко оборачивается к нему, всматриваясь своими голубыми глазёнками в глаза напротив, пытаясь будто понять, врёт он или нет. — К чему такие откровения перед обычным учителем биологии? — задал достаточно глупый вопрос Шатохин, но простительно, так как тот был немного пьян. После этих слов Егорка медленно тянет свою руку к такому милому и заплаканному личику, касаясь уголка губ, куда скатилась солёная слеза, нежно вытирая её. После заглядывая будто в самую глубь души биолога, притягивая того за шею, чтобы наконец-то коснуться этих сладких, вишнёвых губ, чтобы ощутить всё такой же дорогой аромат его парфюма. Сплетаясь с размякшим преподавателем ручками, а после трепетно трогая друг друга, так как им этого явно не хватало. — Вы для меня не обычный учитель биологии. Для меня вы стали уже, вроде как, любимым человеком, — стеснённо говорит Ракитин, всё-таки немного понимая, что лучше сейчас признать свои чувства, чем томить до последнего. Взглядом они уже понемногу съедали друг друга. Руки мягко блуждали по возбужденному телу. Дыхание слегка прерывистое. — Ты что-то упомянул про кровать, и что ты хочешь затащить меня туда, — игривым голоском сказал Артём, сверкая глазами. — Так вот, я не против. Егору по второму разу говорить не требуется, так как его сейчас разрывает от переполнения эмоций. — Как пожелаете, Артём Сергеевич, — выдыхает юноша, склоняя свою голову к Тёме, вдыхая такой приятный, одурманивающий запах, от которого так срывает крышу моментально. — Опять-таки, конечно, не настаиваю, но давай на «ты»? — тихо скулит от удовольствия учитель, кусая нижнюю губу до крови, прижимая к себе ещё ближе парнишку. Но в этот сладкий момент, они слышат стук в дверь. Причём сильный такой, из-за чего те дёрнулись, но открывать не захотели, поэтому продолжили своё действо. Но всё повторилось, так как за дверью, видимо, кто-то настойчивый. Из-за этого те с глубоким вздохом прекратили всё, разочарованно смотря на друг друга, но в дверь стучались всё снова и снова. Артём подошёл к двери, думая почему-то, что это Приходов пришёл, но, открыв резко, тот стоял с округлёнными глазами, медленно глотая воздух.