Ангел-хранитель для бывшего Директора. Часть 5 «Вознаграждение»

Первые месяцы беременности давались Ронде очень и очень нелегко. Её буквально выворачивало наизнанку от любого запаха еды, кроме творога и запеканок из молока нерфов, чем она и питалась всё это время. Несмотря на прескверное физическое состояние, она старалась держать себя в руках и не закатывать истерики, как зачастую бывает с беременными на ранних сроках. Напротив, она стремилась максимально занять себя умственными и физическими упражнениями, допустимыми в её положении. Кренник же неустанно открывал в себе новые качества. Едва получив сию радостную весть, он стал буквально сдувать с Ронды пылинки. Он отныне не позволял ей самой править спидером и отвозил её в больницу сам. Все домашние дела были перепоручены дроидам, коих адмирал докупил ещё двоих. Капитан уверяла его, что всё в порядке и иногда чувствовала себя избалованной принцессой, но покорно исполняла просьбы мужа, понимая, что тот всего-навсего проявляет всю заботу, на какую только способен. Для самого Орсона такие собственные шаги были большим сюрпризом. Всю жизнь он был убеждён в отсутствии у себя семейного и тем пуще отцовского инстинкта. То ли всё это доселе дремало в нём за ненадобностью, то ли возраст и какая-никакая житейская мудрость явились тому причиной, но адмирал окружил Ронду такой заботой, на которую редкий мужчина был способен. Время шло. Ронда вспоминала слова Маз Канаты о том, что терпение — ключ к небу. В её состоянии терпение было главным оружием. Она перетерпела боль и бессонницу первых месяцев, а Орсон — связанное с этим вынужденное воздержание от супружеской близости. Чтобы не мучиться, они решили временно спать в разных, но соседних помещениях. Экс-Директор был поглощён заботой о жене и работой, что облегчало ему ожидание. Время шло и меняло события на своём пути. К несказанной радости, капитан одним прекрасным утром обнаружила, что боль и мучительная тошнота отступают. Она сама скучала по ласкам Орсона и ждала, когда самочувствие позволит ей сделать задуманное. Это был один из тихих вечеров. Орсон находился в кабинете, корпя над очередным инженерным свершением, а Ронда, тайком поднявшись в спальню, заправила кровать. Кренник только что отключил компьютер, когда Ронда позвала его. — Орсон, ужин уже готов. Я жду! Поужинав, они решили посвятить остаток вечера общению. — Не хочешь прогуляться по саду? — предложил ей экс-Директор. — Тебе сразу станет легче. — Завтра, — отказалась капитан. — Ты устал, Орсон. Я приготовила тебе ванну. Сегодня больше не работай. Отдохни. — Слушаю и подчиняюсь, моя милая начальница! — экс-Директор привлёк её к себе и нежно обнял. Встав на колени, он коснулся щекой уже обозначившегося под платьем животика. — Врачи уже знают, кто у нас будет? Ронда утвердительно кивнула. — По ДНК-тесту — мальчик. Ярко-голубые глаза Орсона засияли лучами радости. — Мальчик… — повторял он, поглаживая живот Ронды. — Сын… Вечер в Сативране уступил место ночи. Кренник лежал в тёплой ванне, вдыхая аромат общеукрепляющих травяных настоев, добавленных в воду. Он продолжал осознавать себя в новом качестве. Невероятно, повторял он сам себе. В молодости, с головой погружённый в работу, он и не мыслил себя семьянином. Время изменилось, изменился и он сам… После ванны, облачённый в толстый махровый халат и удобные домашние туфли, адмирал направился в свою комнату. Уже открывая дверь, он обратил внимание на мёртвую тишину, стоявшую по всём доме. — Ронда? — позвал он её. — Ронда, ты где? До его слуха донёсся лёгкий шорох наверху, в мансарде. Орсон поспешил подняться туда, и то, что он обнаружил, заставило улетучиться прочь всю накопившуюся за день усталость, подобно дыму на ветру. В их красивой, похожей на церемониальный зал, спальне, был жарко натоплен камин, роль освещения выполняли два антикварных канделябра, расставленные на прикроватных тумбочках. А на самой кровати, заложив ногу на ногу, сидела, явно дожидаясь его, Ронда. Из одежды на ней был длинный атласный халат его любимого белого цвета. Увидев Орсона, она царственно расправила плечи и как бы случайно откинула полы халата в стороны, открывая взору стройные ноги. Адмирал вожделенно скользил взглядом по фигуре красавицы, сидевшей сейчас перед ним. Ни малейшего следа не осталось от той мусорщицы, какой он впервые увидел Ронду. Аристократизм был у неё в крови, и она тщательно его прятала до поры до времени, которое наступило сейчас. Медленно, как хищник, выслеживающий добычу, Кренник подошёл к супруге. Она поймала его за пояс халата, приглашая сесть рядом. Удобно устроившись на кровати, адмирал придвинулся ближе и осторожно поцеловал Ронду. В иной ситуации он крепко бы схватил свою добычу и не выпускал бы до самого финала, но сейчас всё было по-иному. — Не бойся, Орсон. Мне уже легче. Я по тебе скучала, — с этими словами капитан взяла руку мужа и положила себе на бедро, а следующим жестом пригладила его ладонью пониже пояса, осязая нараставшую силу его желания. Вот уже шаловливые пальчики проникли под полы халата и ласкали его вдоль по всей длине, легонько касались чувствительной головки. Сдавленно вздохнув, Орсон развязал атласный пояс. Халат незамедлительно соскользнул с плеч Ронды, оставляя её полностью обнажённой перед вожделеющим взглядом экс-Директора. Ей не составило труда освободить мужа от его собственной одежды. Скоро оба халата валялись на ковре, а супруги Кренник, долгое время лишённые близости, получили возможность наконец насладиться друг другом. Как будто впервые, Ронда на ощупь исследовала его тело руками, осыпала поцелуями. Орсон, изголодавшийся по ней, отвечал не менее горячими ласками, но всё-таки был осторожен. Он усадил возлюбленную себе на колени и пока его язык и губы играли с твёрдыми сосками, ловкие пальцы осторожно массировали клитор. Ронда слегка откинулась назад и забывалась в наслаждении под нежными мужскими ласками. Она почти достигла оргазма, но, погладив Орсона по голове, попросила: — Войди в меня, как всегда, пожалуйста! — С радостью, любовь моя! Ложись на бочок, — полушёпотом ответил ей адмирал. Она легла спиной к нему, и Кренник осторожно, но глубоко проник в неё. Сейчас он скользил в ней медленно, обращался с ней аккуратно, как с самой главной драгоценностью во Вселенной. Это тёплое чувство заботы, внимания, бережного отношения к ней вскоре заставило Ронду буквально раствориться в забытье от наслаждения. Она не слышала, как с губ её срывались долгие тихие стоны — нежность Орсона успокоила и убаюкала её. Держа своё сокровище в объятиях, обвивая руками её хрупкое тело, он сам забылся в бездонной пучине экстаза. В этот момент капитан закинула руку назад и, прижав ладонь к его пояснице, изогнула спину дугой и плотно придавила его к себе, сжала внутренние мышцы, не позволяя ему выскользнуть из неё. — Вот так, Орсон… Побудь немного во мне. Хочу почувствовать тебя. — Разумеется, моя сладенькая, — прошептал он на ухо любимой и двинул бёдрами немного вперёд. Этой ночью они долго не спали, наслаждаясь ощущением воссоединения. Кренник чувствовал себя крайт-драконом, охраняющим пещеру с сокровищами. Но его сокровище было бесконечно ценнее всех драгоценностей Галактики. Кайбер-кристаллы? Пфф, бесполезные стекляшки, думал экс-Директор. Пока слабая новая жизнь, скрытая сейчас в глубине тела Ронды — вот его главная ценность. Он без преувеличения готов ценой собственной жизни защищать её. С той самой незабываемой ночи и почти до самых родов Орсон и Ронда регулярно делили супружеское ложе. Время шло, и в один, казалось бы, обыкновенный вечер, когда они собрались было спать, Ронда схватилась за живот и поясницу и охнула: — Что-то начинается… Кренник недолго думая вызвал медиков. По пути боли усилились, и стало окончательно ясно — время пришло. На пороге госпиталя он обнял Ронду, сжимавшую зубы от боли, и прошептал ей, стараясь успокоить и хоть как-то поддержать: — Да пребудет с тобой Сила, родная моя! — Не…переживай за меня… Это нормально… аааййй! — страдальчески выдавила из себя капитан. — Всё, вы свободны, будущий папа, — врач жестом отстранил адмирала и под руку повёл роженицу к турболифту, ведущему в родильный блок. — Вам сообщат. В душе Кренника смешались страх за жену и возмущение наглостью врача. Стоп, если мыслить трезво… он сам в шоке, и эмоциями тут не дела не поправить. Врачи же — профессионалы в своём деле и уж точно лучше него знают, как вести себя в подобной ситуации. Чем же он может помочь Ронде сейчас? Ничем, только взывать к Силе. Выйдя на улицу, Кренник воздел руки к небу, насколько позволяло увечье, и в мыслях прокричал: «Великая Сила! Наша славная защитница, услышь мои мольбы! Помоги Ронде в родах! Ради всего светлого в этой пропащей Галактике, облегчи её страдания! И…защити и наше дитя!» Шли минуты, часы, но ответа не было. Кренник на аэротакси вернулся домой и попробовал отвлечься за работой. Безуспешно. Нервно кусая стилус, он наконец принял решение вернуться и ждать ответа врачей в госпитале. На спидере он домчался туда за три минуты. Припарковавшись, он вышел наружу и стал кружить вокруг машины, парковки, самой больницы… Никогда прежде он не переживал за чью-либо жизнь так сильно. Он снова вспомнил молодость, когда без зазрения совести он расстреливал из корабельных пушек научные комплексы и целые поселения. Уродливым шрамом на его судьбе темнела Джеда. Снова совесть вгрызлась в душу. Ночь сменилась солнечным, но прохладным утром. В Сативране сейчас была весна, по ночам изредка случались заморозки, и адмирал то отогревался в спидере, то нарезал круги вокруг госпиталя, завернувшись в длинный утеплённый плащ. Орсон Кренник в полудрёме лежал на заднем сиденье спидера, когда на руке пискнул комлинк. Ронда! Экс-Директор сведёнными от холода пальцами ответил на звонок. Вспыхнула голограмма. Ронда выглядела на ней измученной и усталой, но в глазах стояла радость, а на губах — улыбка. — Орсон, — слабым голосом обратилась она к мужу. — У нас сын. Три килограмма и сто граммов. Рост пятьдесят три. У него твои глаза… Кренник не верил своему счастью. — Ронда… спасибо тебе, милая, спасибо! Ох, Великая Сила… Как ты сама? — Устала очень. Сейчас лежу в бакта-камере, малыш в палате. Хочу отдохнуть… — Конечно-конечно, родная моя, — Кренник сглотнул подступившие к горлу слёзы и отключил комлинк. Он больше не чувствовал ни холода, ни усталости, ни голода. Прошлого тоже больше не было. Было лишь настоящее, в котором он, Орсон Кренник, на склоне лет впервые почувствовал счастье отцовства. Было будущее в виде новорожденного малыша, его сына, которого он ещё не видел. Адмирал покинул спидер и решительным шагом направился в госпиталь. Там он связался с врачом, принимавшим роды и потребовал детального отчёта о состоянии его жены. «Роды прошли естественным путем, но госпожа Кренник сейчас слаба — пришлось накладывать швы, была значительная кровопотеря. Не бойтесь, сейчас её жизни ничто не угрожает. Ребёнок на попечении сестёр. Родовых травм не было, малыш абсолютно здоров». — Я могу увидеться с ними? — с надеждой в голосе спросил адмирал. «Не сегодня, счастливый папа. Позвольте маме и малышу отдохнуть и набраться сил. Мы позаботимся о них, не переживайте. Вы сможете увидеться через неделю, когда будете забирать супругу и сына домой». Голос врача звучал спокойно, но безапелляционно. Креннику ничего не оставалось, кроме как поблагодарить его за работу и отключить комлинк. В раздумьях он долго сидел в приёмной, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Что ему делать сейчас? Он знает точно! Ещё до родов Ронда составила список того, что потребуется малышу дома. Они решили не делать покупок заранее. Значит, надо сделать это сейчас. Со списком в комлинке адмирал отправился в торговые центры. Вся неделя прошла в заботах, подготовке комнаты для новорожденного. Кренник понимал, что Ронде будет как никогда нужна его помощь, на одних дроидов положиться было нельзя. Поэтому он обустроил самую большую из свободных комнат в их доме, поставив там и детскую люльку, и кровать для Ронды. Каждый день он связывался по комлинку с возлюбленной. Ронда сделала голофото малыша, которого каждые два часа приносили для кормления сёстры. Орсон долго вглядывался в черты маленького сморщенного личика и никак не мог понять, на кого новорожденный похож больше — на него или Ронду. Неделя пролетела как один день, и Орсон, в своей знаменитой униформе и плаще, при полном параде, встречал на пороге госпиталя супругу и сына. Малыша вынес дроид-медбрат, рядом, с трудом переставляя ноги, шагала Ронда. Орсон знал причину — ещё не зажили послеродовые травмы, и врач прописал каждые два дня являться в госпиталь на процедуры в бакта-камере. Несмотря на все сложности, Ронда улыбалась. Она пропустила дроида вперёд, а сама задержалась, чтобы запечатлеть в памяти момент первой встречи отца и сына. Взяв свёрток с младенцем на руки, адмирал подошёл к ней и крепко обнял свободной рукой. — Ну, здравствуйте, мои родные! Доброе утро, сынок! — Ронда заметила блеснувшую в складках морщинок вокруг глаз слезу. — Едем домой, — попросила капитан. — Да. Немедленно! — Орсон понёс сына и повёл супругу под руку к спидеру.