но мечты мои не так пусты как моя запятнанная совесть я постоянно одинок моя любовь меня преследует на то месть
— Тони, что тогда случилось с Наташей? — спрашивает тихо Питер, глядя на то, как Старк снова суетится около панели управления, перенастраивая координаты полёта. Тони отрывается от своего дела, поворачивается — в полумраке его глаза ещё более странные, полупрозрачные, кристально-чистые. Мужчина пристально смотрит, но невозможно понять его эмоции — лицо непроницаемое. — Я не хочу поднимать эту тему, — вздыхает мучительно Старк. — А про что тогда говорил Клинт? — всё равно продолжает допытываться Питер. Перед глазами лица всех Мстителей, окрашенные скорбью. Они всегда становились печальными, у всех тлела невыносимая боль в глазах, когда кто-то упоминал про Вормир. — Про то, что двое войдут, а один уйдёт, — голос дрожит. — Не бери в голову, — отворачивается Тони, снова что-то переключая, сверяясь со схемой. — Всё будет хорошо. Мы уйдём вдвоём. Тебя уж точно ничего не коснётся, — твёрдый тон, с которым трудно спорить. — Ты обещаешь? — вдруг спрашивает Питер, поддавшись минутному порыву. Он сильнее кутается в одеяло. Даже не успел одеться, так и набросил на себя первое, что было под рукой. Тони тоже сидел обнажённый, его тело до сих пор покрывают узоры, нитями струясь по смуглой коже. — Да, я обещаю, — после небольшой паузы отвечает Старк. Паркер вздыхает, снова глядит в иллюминатор на проплывающие звёзды. Такие далёкие, бесконечные. Он умрёт, а они всё равно продолжат испускать холодный свет ещё миллионы лет. — Я перенастроил координаты, лететь час, — встаёт мужчина. — Идём назад. — Они там дерутся, а мы здесь… отдыхаем, — Питера опять мучает совесть за то, что он не может помочь всему миру сразу. — Мы полезнее здесь, — подходит вплотную Тони. — Я знаю, — опускает глаза Паркер, растерянно теребя пальцами кончик одеяла. — Не думай ни о чём, у тебя есть я, и я смогу защитить тебя, — подхватывает неожиданно юношу на руки Старк. — Ты можешь защитить весь мир, — бормочет Паркер. — Ага, — мужчина бережно понёс Питера. Весь час полёта они сидели на кровати и смотрели на невероятный космический пейзаж, украшенный рекой из звёзд, которые с их родной Земли точно не увидишь даже в самую ясную ночь. Тони обнимал мальчика сзади, крепко прижимая к себе, накрыв их одним одеялом. Питер не знал, как относиться к этому всему, к их противоречивым отношениям. Противный голосок в голове утверждал, что это неправильно, ужасно и аморально. Но Паркер всё равно не найдёт в себе силы прекратить, потому что ему нравится.C8H11N
никто не знает, каково быть таким человеком плохим человеком пустым за синевой чудесных глаз никто не знает, каково быть таким всем людям ненавистным когда ты лжешь, тебя считают за мразь
Питер стоит, раскрыв рот, заворожённый красотой Вормира. Бесчисленные озёра, вечный лиловый полумрак, низкие клубящиеся тучи и умирающее кровавое огромное солнце на небосводе, прикрытое диском другой планеты или спутника. Пахнет песком, стылой водой и невероятной ледяной свежестью, которую он никогда не почувствует на Земле. — Невероятно, — шепчет Питер. — Считай, что у нас медовый месяц, — поддевает Тони, немного толкая локтём. — Где шампанское, шоколад и клубника? — шутит Паркер, наклоняясь, разглядывая блестящий песок. — Будет, детка, как только я в очередной раз убью Таноса, — шутит Старк. — На этот раз он хорошенько у меня помучается, — резко меняется тон, теперь у мужчины низкий злой голос. Когда Старк произносит «помучается», он почти рычит. Питер ёжится, но кивает. Тони говорит ужасные вещи, но всё должно произойти именно так. Он снова должен победить. Только бы в этот раз не ценой своей жизни. — Идём, чего стоишь? Или ждёшь, когда наш сиреневый друг заявится? — А куда идём? — подбегает к Старку Питер, мужчина уже успел уйти на десять метров. — Вон туда, — показывает на скалу неподалёку, которую венчают два каких-то столба. — А ты не мог сразу туда приземлиться? — вздыхает Паркер, представляя, как они туда будут взбираться. — Нельзя, — хмыкает Тони. Не самый однозначный ответ, но дальше допытываться юноша не стал. Всё равно он сам всё увидит. — А как подняться? — семенит рядом Питер. — Здесь должна быть дорога, — уверенно шагает Старк вдоль практически отвесных склонов мощной скалы. Когда Паркеру уже казалось, что они обошли вокруг всей этой высокой горы как минимум раза два, Тони ныряет в какую-то расселину. Старк будто растворяется в стене. Паркер стоит и растерянно хлопает глазами, не зная, куда себя деть. Он щупает руками стылый камень, но входа найти никак не может. И Тони так быстро исчез, будто растворился. Почему-то назревает паника, она поднимается обжигающей волной откуда-то из нутра, выжигает клеймо на рёбрах. Питер необоснованно уверен, что Тони поглотила эта груда камней. Из темноты возникает рука, расчерченная узорами, и хватает. Питер мгновенно успокаивается, позволяет себя уволочь и тоже тонет в илистом полумраке, что отбрасывает древняя скала. — О Господи, — бормочет Питер, когда видит мёрзлую тропинку, уходящую в бесконечную высь. — Не стой, шагай, — уже бодро взбирается Тони. — Почему мы не летим на твоей броне? — задаёт логичный вопрос Паркер. — Так надо. По дороге встретим старого друга. — Чего? — морщится Питер. — Не отвлекайся, идём, — отмахивается Старк. А идти и вправду долго. Шаг за шагом, минуты, а, может быть, часы. Питер даже теряется во времени. В расселине завывает ледяной ветер, обдавая открытые части тела. Паркер ёжится, он уже не чувствует пальцев ног, ладонь он тоже уже не в силах сжать. И даже со своими суперспособностями и выносливостью Питер ощущает лёгкое утомление. А вот Старк всё также неутомимо и бодро шагает вперёд, он будто нутром чувствует скользкие места и обходит их. Он одет во всё чёрное — оказывается, он теперь запросто может трансформировать на себе одежду во что хочет. Поэтому сейчас на нём свободные штаны, зауженные к низу, куртка, высокие ботинки. Питер бы спросил, почему именно чёрный, но сейчас он способен издавать только невнятные хрипы — так он запыхался. — Ты чего? — останавливается Тони и поворачивается. — Всё нормально, — тут же отвечает Паркер, стараясь сделать голос как можно бодрее. Ему не хотелось показывать мужчине свою слабость. Старк ничего не говорит, подходит ближе, так привычно кривовато ухмыляется. — Давай, — зачем-то разводит руки мужчина. — Что давай? — не понимает Питер, но руки разводит тоже. Тогда Старк подхватывает юношу, прижимает к себе. Паркер от неожиданности сдавленно пискает, вырывается, барахтается. — Я сам могу! — Так будет быстрее. Не спорь, — ловко шагает дальше мужчина, теперь он идёт раза в два быстрее, чем до этого. Питер стыдится, но не перечит Старку, скорее всего, он просто хочет побыстрее всё это закончить, пока не пожаловал Танос. — А вот и путники, — раздаётся тихий голос, но его всё равно слышно даже за порывами ветра. Питер слышал о нём не раз — о Красном Черепе, первом враге Капитана Америка. Вживую он выглядит ещё более устрашающим, неприятным, даже уродливым, будто бы весь его внутренний тёмный искажённый мир отразился на внешности. — Приветствую. Энтони, сын Говарда. Питер, сын Ричарда. — Проводник, — кивает Старк. — Любовники, — зачем-то добавляет Череп. — Так даже лучше. Тони ничего не отвечает, смотрит настороженно, но Питера из своих рук не выпускает. Прижимает к себе только сильнее, хотя Паркер и не понимает опасений Старка. Опасность этот Череп вроде представляет минимальную. — Мы почти пришли, — отворачивается проводник и медленно плывёт вперёд, как бы показывая дорогу. Метров через сто и вправду стены расселины расступаются, показывая небо во всём его сизом великолепии. Они выходят на высокую открытую площадку, обдуваемую со всех сторон морозным ветром, Питер мгновенно коченеет. Солнце этого мира почти скрывается за диском планеты, погружая их в малиновые сумерки. Старк опускает Питера на ноги, идёт вперёд, на середину площадки, которая испещрена узорами, как и тело мужчины. — Вы же знаете закон? — подаёт голос Череп, замерший тенью у одного из высоких столбов. — Жертвенный алтарь примет одного, чтобы дать другому немыслимое сокровище. — Что? — Питер будто просыпается. Выдох. Сердце пропускает удар. Из-за накатившей паники юноша больше не может вздохнуть. — Потерять дорогое, истинное богатство, часть своей души, чтобы получить взамен камень бесконечности. Высока ли цена? Душа за душу. Весь пазл сходится воедино. Это как щелчок пальцев — Питер чувствует себя круглым дураком. А как ещё можно назвать человека, у которого на виду были все части картины, оставалось только собрать и увидеть? Но он был ослеплён и доверчив, как маленький котёнок. Наташа не просто героически погибла, чтобы получить камень. Она пожертвовала собой, отдав камень Клинту. Так очевидно, так просто. И так поздно это сообразил он сам. Юноша срывается с места и бежит в расселину. Ноги подкашиваются от первобытного страха. Его наставник, ещё тот Старк, сказал бы ему сейчас, что он трус, и что он не учил его такому. Но он бы и не притащил Питера на Вормир для того, чтобы принести в жертву. Умереть горделиво ради всего мира — большая честь и лучшая смерть, умереть ради амбиций другого, быть преданным — совсем другое дело. Тяжёлая рука хватает за плечо и резко дёргает. Питер, конечно, и не надеялся убежать, но сдаться так просто — тоже трусость. — Ты обещал! — кричит юноша, яростно вырываясь. Но ему ли тягаться с тем, кто сейчас обладает самой большой силой во вселенной. — Я обещал спасти всех. Кто же, если не я, — жестко говорит Старк. Тянет на себя, заставляя Питера упасть. — Прости, но я не могу пожертвовать кем-то из своей семьи. Вот так просто. А им, Питером, пожертвовать можно. Тони с самого начала уже знал, что так будет. Он намеренно привязывал себя к другому, чтобы отдать жертву камню. Но не такую ценную жертву, как Пеппер или Морган. …Знаешь, Питер, ты был главной причиной, почему я решился на все эти путешествия во времени. Нет-нет, ты не подумай, это не в укор тебе. Я просто хочу сказать, что ты для меня безумно важен, был, есть и будешь… — Лжец! — кричит Питер. Вместо ответа мужчина запускает ему руку в волосы и тащит за собой, больно дёргая. Наверное, таких воплей Вормир ещё не слышал. — Ну же, Питер, прими это достойно, — отвечает убийственно спокойно Старк. Они у края, внизу сотни метров пустоты, которые кончаются бетонной плитой с древними письменами. Интересно, душа Старка сейчас такая же чёрная, как тьма, что таится на этой планете меж исполинских скал? Тони заставляет Питера подняться, разворачивает к себе лицом, к пустоте, что готова принять в свои объятия невинную жертву, спиной. Голубые ледяные глаза напротив, радужка выжженная, мутная, такой не бывает у обычных людей. Точнее, у живых людей. Его наставник давно мёртв. Питер лишь надеется, что он находится в раю. Паркер и сам желает туда попасть. А чудовище без души и сердца перед ним, прикинувшееся Старком, скоро собственноручно осуществит желание юноши. Тони сжимает рукой шею Питера, подходит ближе, подталкивает. Этот отрешённый взгляд до ужаса пугает, заставляет дрожать, невыносимо хочется отвернуться, чтобы только не видеть. Под ногами осыпаются камни, сейчас Паркера от смерти отделяет только крепкая ладонь мужчины. По коже бродят мурашки от осознания, что Старк на своих руках нёс его на жертвенный алтарь. И неспроста мужчина оделся во всё чёрное — цвет смерти. …— Зачем тебе я? — А нужна причина?.. Вот она. Та самая причина. Питер плачет, слёзы стекают по щекам, капают на руку Тони. Он бы мог сейчас кричать проклятия, обвинения, но зачем оно? Горько от предательства. Но ещё горше от того, что Старк всё же поступает правильно. Одна жертва — ничто против жизней миллиардов. Питер только одного понять не может, зачем Тони добивался его взаимности. Хотел причинить большую боль? Юноша ещё чувствует запах мужчины на своей коже, который не перебивает даже ледяной ветер. Он закрывает глаза. Рука на его шее разжимается. Он на пару секунд зависает на краю, а затем неумолимо падает спиной вниз. Когда говорят, что перед смертью проносится вся жизнь перед глазами, то безбожно врут. Питер может это утверждать, потому что он умирает уже во второй раз. Его глаза закрыты, и он видит лишь темноту. Вскоре он не будет видеть даже её. Его резко хватают, сжимают до боли, кажется, даже до трещин в рёбрах, настолько сильно, что он сейчас выкашляет раздавленные внутренности. Смерть отменяется, потому что он вновь взмывает в небо. Внутри всё обрывается. Есть только один здравый ответ — его спас кто-то из других Мстителей. И каково же удивление Питера, когда он видит серебристую броню. Его снова ставят на твёрдую землю. Они вернулись на площадку на скале, на самый край. Мужчина крепко держит его за руку. Ребра невыносимо болят, аж не продохнуть. — Что ты делаешь? — шепчет бездумно Питер. Его трясёт так, что ноги не держат. Тони стоит перед ним, только теперь он обращён спиной к пустоте. — Нет жертвы, нет камня! — говорит сзади Красный Череп. — Чем я буду лучше Таноса? Если я сделаю это, значит, он победит, значит, я превращусь в такое же чудовище, — на лице мужчины кровавые слёзы, потому что по-другому плакать он больше не умеет. Он не человек. Но вот остался ли он Тони Старком? Солнце Вормира вновь выглядывает, слепит глаза, Питер силится увидеть лицо Тони, но только щурится с непривычки. Его резко дёргают за руку, будто бы Старк хочет с ним вдвоём сброситься. Паркер рефлекторно отшатывается, пытается удержаться на ногах, разжимает ладонь. Тони тоже. Слышится оглушительный вопль. Не сразу доходит до Питера, что это он так громко и отчаянно кричит. Суровая ледяная красота. Бесконечные озёра. Малиновое небо. Морозная свежесть. Тони Старк внизу, на каменной плите, поломанный и мёртвый.C8H11N
В Ветхом и Новом завете рисуется образ медведя — страшного фантастического или даже апокалиптического зверя. У христиан медведь предстает как темная сила, жестокая, похотливая, мстительная и жадная. Мистическая литература (в совокупности с фольклором) подчёркивает «гиперсексуальность» медведя. Его образ становится атрибутом персонифицированной похоти, а в ряде случаев воплощает идею животного уничтожения влюблённого
Яркая вспышка, разверзшая небеса. Буквально поток света обрушивается на скалу, а Питер продолжает кричать, смотря только на Тони. Во рту невыносимая горечь, и всё также никак не вздохнуть нормально. Он кричит так, что вскоре может только хрипеть. А затем всё пропадает. Он по-прежнему стоит на скале, а вокруг молчаливый суровый Вормир. Но Питер смотрит на алтарь внизу и не может поверить своим глазам. Плита пустая, только следы крови остались. — Почему? — поворачивается Паркер, чтобы спросить это у Красного Черепа. Но сзади никого нет. Он хрипло выдыхает, с рёбрами точно не всё в порядке, а вместо слов невнятный сип, голос он сорвал. Но его волнует только исчезнувший Тони и камень души. — Вот думаю, какую часть тела Таноса оторвать первой, — хриплый низкий смех сзади, похожий на подвывание. Питер трясётся, ему страшно, но он всё равно оборачивается. Солнце вновь прячется, на этот раз за огромной багровой тучей. Правая рука Старка поднята, он одет в обычную одежду, но ладонь покрыта тонкой серебристой бронированной перчаткой. На тыльной стороне кисти мистически светятся уже два камня.C8H11N
В психологической символике, например в символике снов, медведь интерпретируется как олицетворение опасных аспектов бессознательного, и он представляет, по К.Г. Юнгу, часто отрицательный аспект вышестоящей личности
— Танос забрал камень разума, — отвечает Роджерс по громкой связи. — Мы пытались противостоять ему, но он настолько разозлён, что рубит всех вокруг просто в труху. Он отправил в нокаут даже Дэнверс. — Неудивительно. Я тоже её в нокаут отправил, — хмыкает Старк. — Значит, теперь у нас по три камня. Силы равны. — Поровну? — слышится озадаченный голос Капитана. — Ты забрал камень души? — Забрал. — Питер? — голос ниже и намного тише. В Паркере закипает ярость. Роджерс тоже всё знал и фактически одобрил его смерть, когда сказал Тони, что именно он должен забрать камень. — С ним всё хорошо. Немного побитый, но живой. — Но каким образом? — Долгая история. Питер лежит на кровати в космическом корабле и смотрит отсутствующе на плывущие звёзды. Кипящий было гнев поутих, оставив смирение. И да, Паркеру самому безумно интересно, каким таким образом Старк остался жив. Рёбра невыносимо ноют, настолько сильно его сжал Тони в своих прощальных объятиях. На губах даже выступила кровь, а потом он ей покашлял. А ещё на шее багровые разводы от крепкого захвата мужчины. — Питер, как ты? — заходит Старк в каюту. Паркер молчит и отворачивается от него, даже не собираясь ему отвечать. — Позволь мне… — наклоняется мужчина к нему. Питер реагирует мгновенно и тут же отползает, зажимается, будто боится удара. Снова натужно кашляет, но, если мужчина полезет, он будет драться. Глупость, попахивает слабоумием и отвагой, но Паркер твёрдо решил, что больше доверять Старку он не может. Как бы мужчина правильно ни поступил, но он солгал. — Питер, — вздыхает Старк. — Не трогай меня, — сипит юноша. — Я только осмотрю, я же вижу, что тебе больно. — Спасибо за заботу, блять! — резко отвечает Паркер, готовый умереть, но не сдаться в руки мужчины. — Ясно, — голос со стальными нотками. Тони уходит прочь, а Питер натягивает на себя одеяло, ему кажется, что здесь невыносимо холодно. Глаза сами собой закрываются, и ведь правда, он не спал уже больше суток, голова гудит, тело всё ломит. Всё равно ещё долго лететь до Земли, можно немного и вздремнуть. Он проваливается во тьму, и это больше похоже на потерю сознания, чем на обычный сон. Питер просыпается на чём-то холодном. Вокруг полумрак, замкнутое пространство и прохладный воздух, а ещё что-то невыносимо стучит. Дышать до сих пор трудно. — Питер, не пугайся, ты в МРТ, надо осмотреть твои рёбра, у тебя внутреннее кровотечение, — слышится голос Стрэнджа. Паркер кивает, пытается успокоить колотящееся сердце. Снова закрывает глаза. Тело до сих пор всё болит, глаза опухшие, а ещё опять хочется спать. Кажется, долго он не проспал. — Мы закончили, ты молодец, — сообщает Стефан. Когда юноша выкатывается из МРТ, то он сразу же пытается встать. — Тише, лежи, — тут же предостерегает Бэннер. — У тебя было пробито лёгкое, сейчас будем расправлять его. Это больно. Потерпишь или наркоз? — Наверное лучше в наркоз, — мгновенно отвечает за него Старк, которого Питер до этого не замечал. — Потерплю, — юноша огрызается скорее на Тони. — На тебя что-то упало? — спрашивает Бэннер, что-то записывая ручкой в тетради. Как он такими большими пальцами управляется с маленькой ручкой — загадка. — Нет! — отвечает резко Питер, готовый уже вывалить на Мстителей новость, что это опять Старк его покалечил. Но он ловит взгляд Тони. И решает не рассказывать. — Да. — Так да или нет? — не понимает Брюс. — Да. На меня упала каменная плита. — Каким образом? — Это долгая история. Дай человеку отдохнуть, — перебивает Старк. — Да, пусть отдыхает, — соглашается Роджерс. — А ты пойдёшь со мной! — тянет Кэп за собой Тони. — Эй! — Идём-идём, расскажешь мне про плиту, про камни, — Роджерса так просто не провести, но Питер всё равно его теперь тоже ненавидит. — Может быть, всё-таки наркоз? — спрашивает робко Бэннер. — Давай, хоть посплю, — кивает Питер. Храбриться больше не перед кем, поэтому можно показать свою слабость. Тем более, он правда заслужил несколько часов покоя.C8H11N
— Как ты себя чувствуешь? — приходит смска от Тони через день после мини-операции по выправлению лёгкого. Мужчину Питер не видел с той перепалки в кабинете МРТ и, если честно, не хочет видеть больше никогда. Сначала Паркер думает послать Старка на его мужской детородный орган так же с помощью смски, но затем решает просто не отвечать. Злить опасное существо с двумя камнями бесконечности как-то не очень хочется. Питер твёрдо решил разорвать всякий контакт со Старком. К тому же, свою функцию — быть жертвенным агнцем — он уже выполнил. Да, мужчина не смог его убить, но изначально всю эту игру в любовь Тони затеял ради этого момента на Вормире. Быть использованным не очень приятно. …Прости, но я не могу пожертвовать кем-то из своей семьи… Зачем себя обманывать. Он не семья для Старка и никогда ей не будет. — Ты чего приуныл? — передаёт Питеру пачку чипсов Нэд. — Да так, — отмахивается юноша. — Опять этот Старк? — руки в боки. Друг выглядит скорее смешным, чем грозным. — Ну, а как же. Он главный источник моих проблем. — Он может отвалить, а? Я ещё не забыл, как он нас наркотой накачал! — возмущается Нэд, сыпя от гнева чипсами на пол. Питер только посмеивается на это. — Не могу, — злой голос сзади. Нэд как стоял, так и садится на пол, а Питер выплёвывает назад в стакан колу. Даже со своими способностями Паркер не замечает, как появляется мужчина. Паучье чутьё совершенно на него не реагирует. — Ты не закрыл окно, как я просил, да, Нэд? — мрачно спрашивает Питер. — Ну, а чего, здесь же жарко. — Я спросил, как ты себя чувствуешь? — проходит бесцеремонно перед ними Старк и садится в кресло напротив. — Ну такое. Твоими стараниями, — хмурится Паркер, не понимая, какого черта этому мужику от него надо. — Прости, — складывает ногу на ногу Тони, вальяжно развалившись. — Ребята, я пойду, — начинает потихоньку двигаться к выходу из зала Нэд. — Останься! — кричит Питер. — Вали! — одновременно говорит Старк. — Это твой дом вообще-то! — возмущается Паркер, потому что ему очень не хочется оставаться наедине с мужчиной. — У кого камни бесконечности, тот и прав, — скрывается за дверью друг. — Ещё один предатель, — бурчит Питер, вставая, намереваясь тоже убраться. Или запереться в ванной, пока Старк не уйдёт. Детское поведение, но другого придумать он пока что не может. — Питер, извини меня, — натужный вздох. — Такое нельзя простить, Тони. Я понимаю, что это нужно было для спасения всего мира, но ты меня заготовил, словно барашка для жертвенного ритуала. — Нет, это не так. — Прости, но я не могу пожертвовать кем-то из своей семьи, — произносит дословно Питер. — Твоя цитата, Тони. Старк молчит, сложив руки на груди, злобно и загнанно смотрит, его ноздри раздуваются. Только Паркер не понимает, на что он злится. На правду? — Тони, это всё надо заканчивать, — вздыхает Паркер. — Ты типа меня бросаешь, да? — Батюшки, а мы встречались? — Я думал, что да, — встаёт с кресла Старк, подбирая с пола пачку чипсов. — Забавно! — вдруг замирает он. — Я типа самый богатый в мире, самый крутой, популярный, красивый, спаситель, но меня бросает чувак, вышедший только из подросткового возраста! — смеётся и запускает пятерню Тони в пачку с чипсами. — А ещё твоё раздутое эго больше всей нашей вселенной. — Ага, — проходит Старк мимо, намеренно задевая плечом и пихаясь. — Придурок, — огрызается Питер. — Поговори мне, — скрывается Тони в комнате с открытым окном. — Ушёл? — выглядывает из-за двери Нэд. — А то ты не подслушивал, — плюхается на диван Паркер. — Блин, все чипсы слопал! — Велика проблема. Не нравится Питеру вся эта ситуация, такое ощущение, что теперь он заработал себе самого главного врага в жизни — отвергнутого Тони Старка. Кто бы мог подумать, что такое вообще может произойти? Вот ведь судьба-проказница.C8H11N
Яркий, огромный, во весь торец многоэтажного дома, билборд. С него сурово и одновременно хитро смотрит Тони Старк в окружении Мстителей: Капитана Америка, Доктора Стрэнджа, Соколиного Глаза, Алой Ведьмы, Халка. Величайшие герои Земли — гласит надпись на растяжке. И таких плакатов сотни по всему городу. Люди больше не молятся богам, они поклоняются таким же людям, но с суперсилами. Питера на этом билборде нет, но он и не в обиде. Назвать себя величайшим героем он точно не может. И кривая усмешка на лице Старка будто вторит его мыслям: «Парень, ты точно не герой. И ты теперь им никогда не станешь. Я уж постараюсь.» Тони Старк не прощает обид. На руке Железного человека красуются камни, как бы демонстрируя всему роду людскому, что теперь они непобедимы. Он непобедим. — Вот нарцисс, — фыркает Питер и отворачивается. А то стоит как дурак посреди улицы, во все глаза смотрит на напечатанное лицо Тони Старка. И зачем? О Таносе две недели ничего не слышно. Возможно, он тоже теперь думает, что люди с тремя камнями больше непобедимы, ведь силы теперь примерно равны. Или боится Старка? Может быть просто затаился? Армию собирает. Проводит разведку. Две недели не слышно ничего и от Старка. Правда, на задания Питера теперь тоже не зовут. Наверное, пора плакать по загубленной карьере супергероя. — Паркер! — слышится сзади вскрик. Питер оборачивается, выглядывая, кто же в толпе мог позвать его. — Эй, привет! — выныривает из людского потока Мишель. — Привет! — улыбается Паркер. Когда в последний раз он разговаривал с девушкой? Кажется, ещё в прошлой жизни. — Как дела? Чего такой смурной? Не поладил с наставником? — как всегда проницательна Мишель. Она мельком кидает взгляд на плакат, но сразу спешно отворачивается. — Как ты… — заикается Питер. — Ты так пялился на него, будто он расчленил твоего любимого котёнка, — нервно хихикает девушка. — Ну да, не поладил, — вздыхает Паркер, теребя лямку рюкзака. Опять почему-то появилось странное смущение. — Да забей. С ним вообще трудно поладить. — Ты-то откуда знаешь? — подозрительно поглядывает юноша. — Он ж козёл. На лице написано! — Этот козёл нас всех спас. И не раз, — замечает Паркер, откровенно удивлённый выводами Мишель. Странно встретить человека, который не пищит в восторге при упоминании Старка. — Но это не отменяет того, что он эгоистичный козёл. — Мишель, колись, ты в разведке работаешь? — хохочет Питер. Эта девушка буквально читает его мысли. — Всё может быть, — хитро ухмыляется Джонс, поправляя свои кудри. — Не хочешь прогуляться до Центрального парка? Там вроде бы всё восстановили. — А давай, — соглашается Питер. Почему бы и нет? Без деятельности в Мстителях у него появилась куча времени. Не то чтобы это весомый плюс, но что уж есть. Хотя бы можно попытаться наладить отношения с друзьями. Через полчаса они устроились около озера с сэндвичами из сабвея и колой. Солнце уже клонится к закату, становится прохладно. Питер заботливо накрывает плечи Мишель своей курткой, потому что девушка одета в одну лёгкую футболку. Сам он как-нибудь уж перебьётся. Мишель рассказывает про то, что так удачно попала на стажировку в Дейли Бьюгл, ведь она всегда мечтала стать журналисткой. Питер горячо кивает, потому что девушке с её способностями заправского разведчика дорога именно в какую-нибудь газету. Только почему-то ощущения у Паркера странные. Он вроде бы целиком поглощён разговором, но в тоже время часть его мыслей всё равно витает очень далеко. Где-то в объятиях Старка. Юноша старательно отгоняет от себя непрошеные фантазии. Всё, он поставил точку. Завершил эти странные порочные отношения, которые не нужны никому. Только вот как приказать сердцу? — Эй, ты со мной? — машет рукой перед глазами Питера Мишель. — А? Да-да, прости, задумался. Солнце медленно тонет за горизонтом, золотя верхушки небоскрёбов. Башня Старка горделиво возвышается над городом, как ангел-хранитель. Может быть, сейчас там собрание Мстителей. Но Питер об этом точно не узнает.C8H11N
— Come And Get Your Love! Come And Get Your Love! — назойливо кричит голос над головой. Питер во сне думает, что надо бы поменять рингтон. А затем сонный мозг соображает, что ему звонят. — Да! — кричит он сразу в трубку, даже не посмотрев на экран телефона. — Питер, всеобщий сбор! Танос грядёт! — сообщает Роджерс. — Господи! — подскакивает Паркер. — Где собираемся? — В штабе. Быстрее! — приказывает Стив и заканчивает звонок. — Ох чёрт! — бормочет Питер, в впопыхах разыскивая на полу свои джинсы. Телефон упал на кровать, из динамика раздаются быстрые гудки сброшенного вызова, но выключить слишком некогда. Через пять минут Паркер, зевая, уже мчится на паутине к башне Старка. Да уж, вот все удивятся, что он наконец-то прилетит не верхом на Железном Человеке. Питер неловко кашляет и снова краснеет. Удивительно, но ему до сих пор стыдно. Пятница без лишних вопросов пускает его в башню. Питер уверенно нажимает кнопку лифта, потому что, скорее всего, Мстители так привычно проводят своё собрание на кухне. Ведь там есть такая обожаемая всеми кофеварка и не менее обожаемый тостер. На кухне пустота и темнота. Питер зачем-то включает свет, чтобы удостовериться, но всё остаётся таким же — ни одного Мстителя. Даже кофе не пахнет. Чувствуется, что сюда уже давно не заходили. — Окей, — решительно ничего не понимает Паркер. — Пятница, где собрание? Тишина. В башне слишком тихо, будто в подземелье. Питер всегда ненавидел за это обиталище Старка. Такое ощущение, что на многие километры нет ничего живого. — Пятница? — ещё раз делает попытку Паркер. Тишина. — Что за шутки? — бормочет юноша, беря в руки телефон, чтобы позвонить Роджерсу. — Как же легко тебя приманить, — раздаётся сзади голос и затем лукавый смешок. — К собраниям ты больше не допускаешься по моей инициативе. Я думал, ты это уже понял. Питер оборачивается, хмурится, но молчит. Старк стоит, привалившись к дверному косяку. Он одет в одни хлопковые штаны, на руках и ногах бугрятся сильные мышцы. Серебристая перчатка с камнями на месте. Паркер снова диву даётся, как Тони похож на прежнего Железного человека, и как же разительно отличается. — Чего надо? — недобро буркает Питер. — Соскучился. — А я не очень, — врёт нагло Паркер. Тони ничего не отвечает, отрывается от косяка, медленно подходит. — Постой-ка, а как же Роджерс? Он же мне звонил! — Да. Я его попросил, — Старк совсем близко, смотрит сверху вниз. Глаза лукавые, шальные, но меж тем в них таится холод ярости. Мужчина явно что-то замыслил. — Попросил? И Капитан так просто согласился из-за твоей хотелки? Вот уж вряд ли, — качает головой Питер. — Надеюсь, ты его не пытал ради этого. — Вовсе нет, — поднимает Старк руку с перчаткой. — Очень интересно узнавать возможности моих новых друзей, — намекает на камни. — Ты пользуешься камнями ради такой ерунды? Мог бы сам прийти. Ты знаешь, где я всегда нахожусь, — Питер осматривает комнату, чтобы продумать пути отступления. Он чувствует пока что только лёгкие уколы тревоги, но они обещают стать сильнее. — Зачем? Ты сам ко мне прекрасно пришёл, — улыбается довольно мужчина. — Чего ты хочешь? — тихо и обречённо вздыхает Паркер. — А ты чего хочешь, Питер? Старк настолько близко, что юноша чувствует пряный запах его кожи. Такой родной уже, но со странными металлическими нотками, которых не было в запахе того Тони. — Я не знаю, — теряется Паркер, покачивая головой. — Может быть, вместе узнаем, чего хочет твоя душа? — кладёт руку Тони на грудь Питера. На лице мужчины уже не просто ухмылка, на нём неприкрытые ехидство и азарт. — Нет! — пытается оттолкнуть мужчину, но слишком поздно. Окружающее пространство исчезает, оставляя за собой лишь непроглядную тьму. — Питер! — жуткий крик боли сзади. Крик его наставника. Юноша бежит во тьму, используя всю силу своих ног, но впереди не видно абсолютно ничего. Только слышны нечеловеческие вопли вперемешку с его именем. Такое ощущение, что именно сейчас Тони подвергают самым ужасным пыткам, на какие только способно человеческое воображение. Метр за метром, а вокруг только мрак. Крики всё громче, они заполняют всё пространство, двоятся, давят, заставляют плакать и захлёбываться в рыданиях. Так больно от того, что никак не помочь, не облегчить страдания. — Питер, почему ты не спас меня? — говорит вновь голос его наставника будто бы всех сторон одновременно. На этот раз тон стальной, Старк часто так понукал Питера за его проступки. — Я…я… — бессильно бормочет Питер. Кажется, слёзы уже насквозь промочили его футболку. И да, почему же он действительно не спас? Ведь он же мог сам надеть перчатку! И умереть. Но Тони гораздо важнее для всего мира, он герой, гений. А он, Питер — ничтожество и слабак. — Прости меня, — шепчет юноша. — Простить? Я не могу тебя простить. Я больше ничего не могу. Я мёртв. — Нет-нет, — рыдания сотрясают ещё сильнее, Питер валится на колени. Беспомощной, жалкий, разбитый. Темнота растворяется будто пеплом по ветру, показывая картинку прекрасного, но холодного Вормира. — Питер… — слабый хрип. Его наставник, прошлый Тони, держится за самый конец каменной плиты и вот-вот сорвётся, чтобы разбиться о жертвенный алтарь. — Тони! — подбегает Питер, тянет руку. Всего один сантиметр, всего чуть-чуть. Тони Старк летит вниз бесконечно долго, Питер будто бы даже может разглядеть его предсмертное испуганное выражение. В его глазах застывший ужас. Или так только кажется измученной душе. Тони Старк вновь лежит изломанный, окровавленный, мёртвый. — Слабак, — шипит голос. — Ничтожество! — Ты не можешь быть моим учеником! И тогда Питер не выдерживает, он закрывает руками уши и разбегается, чтобы уже самому разбиться об этот чёртов алтарь. Именно он это должен был сделать, точно не Тони. Он летит, смотря на прекрасное малиновое небо Вормира, чтобы заснуть навсегда. Вместо жёсткой плиты Питер падает в воду. Приземление мягкое, будто бы он нырнул с небольшой высоты. Паркер вскакивает, отряхивается — воды по колено. А небо такое оранжевое, такое яркое, и эта вода до самого горизонта, вокруг клубится слабый такой же оранжевый туман. Здесь ни тепло, ни холодно, воздух ничем не пахнет. Просто никак. Питер озирается вокруг себя. Небо, небо, вода, вода и невысокая бетонная арка посреди этого всего. Под ней виднеются две фигуры. Паркер не может разглядеть лица людей, хотя расстояние не слишком большое. Юноша медленно бредёт к арке, потому что делать больше здесь решительно нечего. Фигуры не движутся, их лица будто в тени. — Эй! — окликает Питер. Ноль реакции. Когда Паркер почти заходит под арку, фигуры внезапно отмирают, будто кто-то переключает тумблер. Лица выплывают из тени, а юноша вскрикивает от неожиданности. Двое Старков, так похожих и таких разных. Один намного старше и ниже, его лицо покрывают морщины, кожу шрамы, но сердце Питера бьётся быстро-быстро, когда он видит шоколадные глаза, по которым он так скучает. Второй же — писаный красавец, высокий, статный, сильный, совершенный. Но его голубые глаза ледяные, злые, отчуждённые, звериные. — На кого ты стал похож, Старк? — громко отчитывает стальным голосом старый Тони. — Ты превратился в монстра, чудовище. Я таких и убивал! Ты стал тем, кого я презирал всю жизнь! — Я и есть ты! — говорит спокойно совершенный Старк. — Только лучше! Сильнее! Я соберу все камни! — Нет! Ты сам знаешь, что ты стал другим! Ты соблазнил Питера, моего сына. Ты моральный урод! — Не прикидывайся заботливым папулей. Ты сам его хотел, но заталкивал порочные желания глубоко в себя. А я люблю его! Ты любил его! Я просто больше не боюсь своих желаний! Я не боюсь себя! — Ты боишься, — тихо отвечает и разочарованно качает головой прежний Старк. — Я сдерживал монстра внутри себя, а ты его холишь и лелеешь! — снова кричит мужчина, сверкая злобно карими глазами. Они будто бы даже потемнели от ярости. — Ты боишься себя! — Я не монстр! Я просто лучше тебя! Ты завидуешь! — шипит, словно разъярённый кот, второй Старк. — Посмотри на себя, посмотри! Посмотри, что за тварь скрывается за вылощенной маской! Голубоглазый Старк начинает меняться — его конечности будто удлиняются, глаза заполняет тьма, рот распахивается в ужасном оскале, а зубы становятся похожими на акульи. Кожа снова заполняется витиеватыми узорами, которые Тони получил после того, как воспользовался камнем силы в первый раз. — Посмотри! Ты монстр! — продолжает вопить прежний Старк. — Это всегда было в тебе! Я и есть ты! Я твоя тёмная сторона! — вторит криками нынешний Тони. — Нет, ты выродок! Тебя боятся Пеппер и Морган. Тебя боится Питер! Ты чуть его не сбросил со скалы! Ты — будто новое воплощение Таноса! Нет, ты хуже во сто крат! — Трус и лицемер! — взвывает монстр. — Я лишь признал себя! Два Старка бросаются друг на друга с лютой ненавистью, они катаются по полу, хрипят, рычат, воют, наносят ужасные удары, душат, кусают, царапают. Словно два одичалых зверя. Две личности в одном, и ни одна не может до конца победить. — Стоп! — кричит Питер, не в силах больше смотреть на это жуткое кровавое зрелище. Старки отвлекаются, смотрят оба на юношу. Такое ощущение, что они только сейчас его замечают. Злое чудовище с чёрными глазами отпихивает от себя своё прошлое человеческое воплощение и кидается к Питеру. Но наставник хватает монстра за ногу, не даёт наброситься и растерзать. А Паркер уверен, Тони-зверь точно хочет его разорвать на тысячи частей. Или ещё что хуже. — Беги! Беги и не оглядывайся! Беги! — кричит прежний Старк, крепко держа своего одичалого двойника. Тот воет, кричит, рычит, шкрябает когтями по плитке, оставляя в ней глубокие полосы. Поверхность под ногами проваливается. Питер ухает в оранжевую воду — теперь внизу метры, а то и километры пустоты. Он тонет, пытается выплывать, барахтается, но там, где раньше были небо и воздух — теперь лишь вода. Питер открывает глаза. Они по-прежнему стоят на кухне башни, рука Тони на груди Питера. А он чувствует, как по его щекам бегут горючие слёзы, буквально выстраданные в муках. — Что… это такое? — заикается юноша. Язык заплетается, в груди больно. В голове будто до сих пор набатом звучит голос наставника, который разочарованно шипит, что он неудачник. — Единение душ. Ближе некуда. Мы увидели самые потаённые страхи друг друга, — тихо отвечает Тони. Питер так рад, что у него голубые глаза, а не бездонные чёрные. — Т-т-ты… боишься себя? — зуб на зуб не попадает. Всё тело колотит в лихорадке. — А ты винишь себя в моей смерти? — спрашивает вопросом на вопрос Старк. Хотя это больше утверждение. — Да, — признаётся Питер, потому что деваться некуда. Он плачет ещё сильнее, хоть и понимает, как жалок перед Старком. — А я боюсь себя, — обнимает мужчина осторожно юношу. Паркер с радостью утопает в руках Тони, прижимается к его крепкой груди, греется нечеловеческим теплом, под ухом размеренно стучит сердце, очень быстро, но чётко. — Я скучаю. Очень, — гладит Старк осторожно юношу по голове. — Я тоже, — тихо соглашается Питер. Вот только он не знает точно, по кому он именно скучает. По старому Тони, своему наставнику, практически отцу. Или же по его обновлённой порочной версии. Интересно, правда ли Старк до смерти тоже испытывал к нему что-то большее, чем отеческая любовь? — Прости, я хочу побыть один, подумать, — отстраняется Паркер. Руки Тони нехотя опускаются. — Тебе больно, — как-то странно говорит Старк, чуть наклонив голову. Красивый, сильный, влюблённый. По-прежнему чужой. Или уже родной? — Тебе тоже, — Питер разворачивается и идёт прочь с кухни. В башне тихо. Чтобы не сойти с ума, Паркер считает в лифте проплывающие этажи. Его до сих пор колотит так сильно, что если посадить его у стены, он будет биться затылком. Голову распирает, в ушах звенит, а в груди и вправду больно. И это точно не от пережитого прокола лёгких и недавно поломанных рёбер. Питер доподлинно не помнит, как он добрёл домой, как объяснил своё поведение Мэй, как упал на кровать, как заснул.C8H11N
— Просыпается! — Давно пора. Я умею ждать, но не люблю. Время — дорогая валюта. Запах другой. Точно не его комнаты. Пахнет будто машинным маслом, но Питер не уверен. И голоса, такие смутно знакомые, но он их точно не часто слышит. Он лежит на животе на чём-то твёрдом, будто каменном. — Открой глаза, мальчик, — звучит снисходительно. Питер послушно выполняет приказ, даже не шелохнувшись. Его крик отражается от стен исполинского космического корабля. Паркер почему-то на сто процентов уверен, что он в глубоком космосе. Самое ненавистное лицо в его жизни, да и в жизни всей вселенной — прямо перед ним. Танос. Он смотрит со смесью жалости и отвращения, как на мелкую зверушку, недостойную даже его ботинок. Конечно, с помощью тессеракта этому фиолетовому ублюдку не составило труда похитить Питера прямо из его кровати и уволочь в другую галактику. — Такой ничтожный. Неужели ради тебя он захотел умереть на Вормире? — спрашивает вкрадчиво Танос. Ах вот как. Он уже в курсе, как Тони достался камень души. Наверное, титан немного попытал Красного Черепа. Питер начинает смеяться. Громко, сумасшедше. Незаметно подкралась настоящая истерика и вылилась в приступ жуткого хохота. — Он тебе брюхо вспорет! — выплёвывает Питер. Взгляд Таноса спокоен. Он смотрит всё также снисходительно. Фенилэтиламин — вещество, которое часто называют «молекулой любви». Именно он дает ощущение влюбленности, активности, эмоционального удовлетворения, ускоряя процессы во всем организме и уменьшая желание есть и пить. Да, вот эти самые бабочки в животе.вehind blue eyes limp bizkit