C17H19NO3
— Выглядишь ужасно, — комментирует бестактно Клинт, вглядываясь в лицо Старка. — Я и не знал, что могут быть багровые тени под глазами. — Не заткнёшься, получишь такие, — рыкает коротко Тони. — А что делать? Мы просто сидим и ждём? — откидывается на спинку стула Бартон. — Он ищет, — мрачно смотрит Железный человек на Доктора Стрэнджа, зависшего в позе лотоса над их столом. Над головой колдуна светится алым пентаграмма, по кромке которой медленно скользят древние письмена. Если Тони вчитается, то даже сможет уловить их смысл, хоть никогда и не изучал магический язык. — А мне кажется, что он заснул. Если раньше не получалось так найти Таноса, то с чего ты решил, что сейчас получится? — не сдаётся Клинт и продолжает задавать глупые вопросы. Терпение Старка медленно заканчивается, хочется заткнуть этот говорливый рот, но он лишь смиренно продолжает сверлить взглядом колдуна. Пентаграмма гаснет, Стрэндж медленно опускается на стол, даже не изменив позы. — Ничего, — тихо отвечает Стефан. — Неутешительно, — выносит вердикт Старк. — Лажа! — стукает он по столу кулаком. Кэрол недовольно цокает, смотрит на него с некоторой опаской. — Рано или поздно он высунется. — Да с чего ты это взял, чувак? — скрипит Ракета. — Да с того, что тянуть больше некуда. — Старк, ты упомянул, что не смог против него использовать камни, — прищуривается колдун перед ним. — Ну да, не смог, — складывает руки на груди мужчина, искоса поглядывая на перчатку. В камне души клубится жёлтый вихрь, он переливается, так и манит окунуться в него. — Это очень странно, — качает головой Стрэндж. — А они вообще работают? — Ракета тыкает на перчатку Тони. — А то вдруг весь сыр-бор из-за ничего? Вместо ответа Старк просто взмахивает рукой. За спиной шкаф рассыпается в прах с тихим шипением. — Ох, ясненько, я понял, окей, — поднимает руки-лапы в примирительном жесте енот. — Очень эффектно, — мрачно комментирует Стрэндж. — Я что, не говорил о том, что камни — это не игрушки? — Ты ещё потыкай меня как нашкодившего кота, — кривится Старк. Ему до чёртиков надоело просто так бездействовать. И пусть он не может использовать силу камней против Таноса, но зато он может собственными руками задушить ненавистного титана. Нет, лучше он добьёт его клинком. Прекрасно сбалансированное оружие, ложится в руку как влитое. На самом деле, он не понимает, почему ему так хочется быстрее вступить в бой. Его семья надёжно спрятана, но всё равно что-то его гложет изнутри, куда-то ведёт. Когда он смотрит на камни, это чувство становится только сильнее. — Камни имеют связь, они всегда стремятся объединиться, возможно, они просто не хотели воевать друг против друга, — потирает свою аккуратную бородку колдун, снова взмывая сантиметров на десять над столом. Тони отвлечённо думает, что если бы у него были все камни, то он бы смог проделывать и не такие фокусы. — Ты хочешь сказать нам, что камни разумны? — подаёт голос Капитан. До этого он сидел просто истуканом. — Я не просто говорю, я это утверждаю. Думаю, у нас есть время, чтобы я вам рассказал одну легенду. — вскидывает руки Стрэндж. — Есть предположение, что где-то в нашем космосе может быть спрятан ещё один камень бесконечности. Старк пару раз растерянно моргает, хотя до этого он несколько минут смотрел в одну точку, не отрываясь. — Что? — вырывается у него. — И ты всё это время молчал? Всегда знал, что колдунам верить нельзя, — мрачно смеётся Тони. — Я сам узнал об этом пару дней назад. Всё хотел выяснить, зачем камни поменяли тебя, — глаза колдуна завораживающе светятся оранжевым. — Легенду, Стрэндж, легенду. Сейчас не обо мне, — не открывает пристального леденящего взгляда Старк. — Оу, всё как раз о тебе. И легенда тоже, — пространство под потолком зажигается сиреневым, по нему рассыпаются огни, которые плавно видоизменяются в изображения планет. — Мифический седьмой камень должен содержать сознание Немезиды — создательницы камней. И зовут этот камень Эго. — О, очень подходит Старку, явно его тотемный камень, — тут же вворачивает шпильку Дэнверс. Команда тихо на это прыскает, но Тони не слышит, он заворожённо смотрит на женщину с волосами цвета космоса и на седьмой камень, который покоится на её лбу и переливается мягким розовым светом. В груди Старка зарождается странный восторг нетерпения. И это несмотря на то, что он в последние дни не чувствует практически ничего, помимо раздражения, потому что его душа сейчас находится вместе с душами его любимых людей. Только его оболочка, жаждущая мести, находится в телесном мире. И он будет идти до конца, чтобы снова отправить врага на тот свет и спокойно вернуть душу себе и своим близким. — Однажды она решила умереть и рассыпалась в семь камней. Камень Эго никто никогда не видел, потому что Немезида хотела покоя. — Ты хочешь сказать, что если мы найдём этот камень, то тогда перекос сил точно будет в нашу сторону? — снова смотрит в лицо колдуна Старк. На него падает тень, только зрачки пылают. Лик Немезиды продолжает горделиво взирать на них с потолка. — Камни опасны, они явно играют в какую-то свою игру. — Кого или чего ты опасаешься, колдун? — Тебя, Старк. Почему камни решили модифицировать тебя? Почему камень времени захотел стать твоим? Мы проводили ещё некоторые исследования. Твоё тело будто специально перестраивалось под камни. Ты идеальный носитель, — завораживающе льётся голос Стефана. Волосы на его голове шевелятся будто под дуновением лёгкого ветра. — Ты боишься возрождения Немезиды в лице меня? — фыркает Тони. — Не стоит исключать такой вариант. — Наверное, она бы тогда выбрала Дэнверс, а не меня. У неё тоже эго хоть отбавляй, — скалится Тони. Его взгляд невольно возвращается к лицу Немезиды, замирает на седьмом камне. Как бы было прекрасно обладать всеми камнями, чтобы уж точно никто и никогда не смог покуситься на их планету. Он защитит человечество от и до. То, что он не смог сделать с помощью Альтрона, он сделает с помощью древней, как сама Вселенная, мощи. — Это лишь догадки. Возможно, здесь что-то другое. Как бы то ни было, никто не знает, где седьмой камень. — Ты сказал, что камни всегда хотят воссоединиться. Возможно, именно поэтому камень времени так хотел попасть в мои руки, — предполагает Старк. — Да, но до этого он не стремился попасть к Таносу, когда тот почти собрал полный комплект. Дело явно в тебе, Железный Человек, — опускается Стрэндж, подлетает ближе, зависает напротив. — Если они связаны, то, возможно, мы можем узнать, где находятся остальные камни? — в голове будто что-то щёлкает. Ему даже кажется, что камни тихо гудят, подгоняют его к какой-то догадке. — Тогда мы можем вычислить, где находится Танос и где спрятан камень эго. Бам! В груди становится теплее, мурашки бегут по телу от восторга. Наверное, так себя чувствует хищник, когда нападает на след добычи. Перед глазами возникает лицо Питера, его восхищённые глаза. Его мальчик давно не смотрел на него так. Он боится, опасается, не доверяет. Возможно, когда он соберёт все камни, когда исправит всё, то снова сможет завоевать расположение Питера? Он сам до сих пор до конца не понимает, как так получилось, что он влюбился в своего ученика. Возможно, что и вправду эта странная привязанность дремала в нём ещё задолго до его смерти и воскрешения. Ведь и не зря же именно Питер стал катализатором его путешествия во времени и последующего фактического самоубийства. — А нужен ли нам камень эго? — Тогда перевес силы будет на нашей стороне, как я уже говорил. И мы проверим твою теорию насчёт меня, камней и Немезиды. Ты можешь поискать камни? Я не умею колдовать, делаю всё интуитивно, — спрашивает Старк, сердце бьётся быстро-быстро, он даже выдавливает из себя нормальную улыбку, а не оскал. — Я могу, конечно, попробовать, но камни, смогут ли они мне подчиниться? — Стрэндж выплывает из тени, его глаза больше не светятся. — Я попрошу у них хорошенько, — протягивает Тони руку с перчаткой магу. — Мы поработаем вместе.C17H19NO3
— Тони, почему мы бездействуем? Они медленно покачиваются в такт музыке, прижавшись друг к другу. — А куда торопиться? Вы в безопасности рядом со мной, это главное, — говорит Старк почти у самого уха, от его горячего шёпота бегут мурашки по коже — по шее, спине, груди, они струятся вниз, к паху. Питер вздыхает и пытается силой воли взять себя в руки. — На тебя не похоже, ты же любишь первым в бой кидаться. А мы здесь отдыхаем, словно на курорте, — усмехается Питер, пряча своё лицо на груди мужчины. Тот ближе притесняет к себе, это то, что нужно сейчас Паркеру. Наверху блещет гирлянда светящихся шаров, обмотанных нитками, из них соткан настоящий блещущий шатёр. Уже глубокая ночь, на танцполе они одни, и будто весь мир только для них двоих. — Считай, что это и вправду курорт. Надо же нам когда-то отдыхать, — невозмутимо. — Танос в это время собирает новую армию, — не может Питер просто так отсиживаться. — Малыш, — поднимает голову юноши за подбородок Старк. — Он боится, поэтому бездействует. Ты же видел, что я сильно его ранил. Возможно, он уже истёк кровью и умер. Я очень надеюсь на это. — Я верю тебе, Тони, — сдаётся Питер. В конце концов, они правда заслужили хоть немного отдыха. В Ваканде живётся более, чем хорошо, их обхаживают, как арабских шейхов — богатые комнаты, километры бассейнов с чистейшей водой. Здесь вкусная кухня, приветливые люди и невероятно приятный климат. Сейчас глубокая ночь, но вне помещения в меру тепло: прохладный свежий воздух нежно обдувает, музыке вторят заливистые трели сверчков, настоящая идиллия. Питер вдыхает вкусный сладкий воздух, его неповторимый аромат вкупе с запахом любимого человека заставляет жмуриться от удовольствия. — Я ценю твоё доверие, детка, — касается своими губами мужчина губ Паркера.C17H19NO3
— Я думаю, вам всем лучше отойти подальше, — вскидывает руки колдун, вставая прямо на стол. — Эй, что вы задумали? — тут же возмущается Кэрол. — То, что, скорее всего, спасёт нас всех от напасти под названием Танос, — цедит Старк. — Не мешай взрослым серьёзным дядям. — О да, ты очень серьёзен, — не оставляет это всё так просто Кэрол. Как же ему надоело это бесполезное препирательство. Тони щёлкает пальцами — Мстителей оттесняет к стенам. Довольно неосторожно, стукая спинами, но это ещё нормально для человека без души, у которого хотят встать на пути перед достижением цели. — Впечатляет, — кивает Стрэндж. — То ли ещё будет, — усмехается Старк. Он знает, что его улыбка сейчас неприятная и колкая. — Ты уверен? — зачем-то спрашивает маг. — Я уверен. И ты уверен. Признайся, ты тоже хочешь попробовать, — словно змей искуситель уговаривает Тони. Он прекрасно осознаёт все риски, но разве он не рисковал, когда отправлялся вместе с ядерной боеголовкой в другую вселенную, когда создавал машину времени, когда натянул чёртову перчатку бесконечности? Старк никогда не верил в судьбу, он знал, что только сам строит свою жизнь. Но разве весь этот путь он проделал зря? Разве зря его вернули камни назад из вечной тьмы? — Ты тоже хочешь узнать, какова мощь последнего камня, венца коллекции самых древних и могущественных магических артефактов. Большая, в три метра диаметром, пентаграмма зажигается вокруг Стрэнджа. Он сводит ладони будто в молитвенном жесте, прикрыв глаза, а Старк тянет к нему руку с перчаткой. Он не знает, что делать, пытается довериться своей интуиции. Ведь если маг прав, то камни сделают всё возможное, чтобы воссоединиться, значит, они подскажут верный путь. Колдун вскидывает руки — огненная оранжевая волна обрушивается на Тони, опаляет щёки, перчатка тут же раскаляется. Вихрь вокруг них закручивается, ревёт, будто живой, но они твёрдо стоят на ногах. Камни не любят слабаков, проносится странная мысль в голове Старка. Он сжимает руку — вихрь осыпается искрами, являя им завораживающее зрелище бесчисленных цветастых галактик. Тони видит этот же завораживающий узор в глазах мага. Камни показывают путь им обоим. Вместе они проносятся через млечный путь, летят дальше, утопая в бесчисленных танцах звёзд, следуя мощному зову. Галактики, солнечные системы, пояса астероидов, а они стремятся только вперёд, к самому концу вселенной. Вихрь сиренево-розовых облаков, которые тут и там прочерчиваются вспышками молний. Они падают в клубы туч, не чувствуя ничего. Ещё целая вечность свободного падения, они проносятся сквозь толщу скал, чтобы упасть на ледяной пол высокой пещеры. Их встречает исполинская статуя великого могучего существа, рождённого вместе со Вселенной. Каменные пустые глаза Немезиды смотрят сурово, будто она недовольна, что её покой потревожили. Морок спадает, водоворот красок бледнеет, оставляя их одних в мрачной пещере — только пентаграмма Стрэнджа, камни на перчатке и розовый камень во лбу Немезиды дают тусклый свет. — Боги, это не выдумка. Она существовала, — шепчет маг, посылая ввысь, к затерянному потолку, столп искр. Но Старк его уже не слушает, он взмывает к лицу каменной Немезиды одним прыжком. Её глаза прямо напротив него, смотрят внимательно и умно. Падшая воительница, которая не смогла выдержать ноши, свалившейся на неё, почему-то пронеслось в его голове, будто кто-то нашёптывает ему это на ухо. Но он знает точно, если голос прав, то он практически постоянно чувствует себя так же, как и Немезида перед смертью. Он тянет руку — она трясётся от волнения, ему кажется, что изваяние тут же оживёт, как только он схватит камень. — Ты действительно готов это сделать? — слышится взволнованный голос Стрэнджа где-то далеко внизу. — Поздно сворачивать с пути, — дотрагивается до артефакта Старк. Пространство тонет в ярком свете, лицо Немезиды оживает, каменные мышцы вновь двигаются после миллионов лет безмолвного простоя, её рот раскрывается, слышится крик агонии. Но затем, когда камень оказывается в руке мужчины, всё исчезает. Вокруг снова темно, в камне клубятся розовые искры. Он вставляет артефакт в перчатку, чувствуя эйфорию такой силы, какой он не испытывал никогда. Ещё немного, и перчатка будет полностью собрана, камни снова будут едины, на этот раз уже в полном составе. Ему кажется, что Немезида чуть ухмыляется ему правым кончиком губ, как бы говоря: «Ну всё, теперь эта ноша только твоя, смельчак!» — Ну как? — слышится обеспокоенный голос Стрэнджа снизу. — Потрясающе, — откликается Старк. — Что ты чувствуешь? — Чувствую, что пора искать Таноса.C17H19NO3
Сегодня Питер решается прогуляться по Ваканде. Делает он это один, без Старка. Почему-то захотелось просто побродить, подумать. Вечерний рынок как всегда приветливо шумит: цветастыми тканями, смехом весёлых продавцов, криками экзотических попугаев, печальными звуками расстроенных скрипок. Питер идёт вдоль рядов, задумчиво разглядывая прилавки со всякой всячиной. Такое ощущение, что в Ваканде вечный праздник: все приветливы, довольны и счастливы. Будто здесь не бывало никогда Таноса — никак параллельная вселенная, где каждый день салют и народные гуляния. Питер вздыхает, дёргает головой, будто отгоняет непрошенные мысли — ну вот, опять это странное ощущение ускользающей реальности. Он явно что-то упускает, в голове постоянно клубится успокоительный туман. Паркер описал бы это чувство, будто его мозги посыпали сахарной пудрой. Да, безумное сравнение, но по-другому он своё состояние не может назвать. Паркер подходит к большому озеру, подальше от суматошного весёлого шума рынка, садится на скамейку почти у самой кромки воды. Деревья и здесь опутаны светящимися фонарями, разноцветные отблески скользят по глади воды. Юноша закрывает глаза, вновь пытается сосредоточиться, собрать запудренные мысли воедино, озвучить вопросы, которые так и вертятся на языке, но каждый раз исчезают, стоит только Питеру чуть отвлечься. Он жмурится, пытается про себя сформулировать вопросительные предложения, шёпотом проговаривая их, но каждый раз слова рассыпаются и превращаются в бессмысленную белиберду. Да что же с ним такое? — Почему… — снова умолкает Питер. — Почему мы здесь… — мысль снова начинает таять, но Паркер силой воли пытается её всё же сформулировать в нечто близкое к адекватному. — Почему мы здесь так долго? — произносит юноша с огромным трудом. — Почему мы здесь так долго, но не принимаем никаких действий? Почему здесь всегда праздник? Почему остальные Мстители больше не беспокоятся из-за вторжения Таноса? — и, наконец. — Почему всё такое идеальное? Как только Питер произносит последнее слово — все звуки замирают, а лампочки на деревьях практически гаснут, светят так тускло, что почти неразличимы в темноте. — Питер! — доносится сзади голос Старка. Сердце юноши будто делает кульбит. С рынка снова слышится успокаивающий гомон, лампочки вновь вспыхивают, окутывая пространство своим уютным баюкающим светом. — Малыш, ты чего ушёл и ничего не сказал? — подбегает мужчина к Питеру. — Я испугался, куда ты запропастился. Хорошо, что нашёл тебя по запаху. — Тони, где мы? — испуганно спрашивает Паркер, больше не веря окружающему лживому антуражу. Он смотрит в лицо возлюбленного, тот хмурится, будто реально не понимает, что происходит. — Питер, с тобой всё нормально? — участливо бросается к нему мужчина. — Тебе плохо? — Мы не в Ваканде? Да? — лампочки светят слишком ярко, будто хотят ослепить Питера, чтобы он снова не мог видеть правду. — О чём ты? — мягко улыбается Тони. — Мы в Ваканде. Отдыхаем здесь, Питер. — Под маской участливости таится что-то жуткое, тёмное — Паркер теперь видит это отчётливо, никакая сахарная пудра больше не затуманит ему мозги. Он уже видел это чужое и страшное в лице Старка, когда на Питера накинули шкуру медведя. — Что ты такое? — отшатывается юноша инстинктивно от мужчины. Сильная рука перехватывает тонкое запястье, не даёт уйти. — И почему ты вечно любишь всё портить? — хрипит Тони, вмиг помрачневший. Его холёная добрая маска разбита — он смотрит тяжело и голодно.C17H19NO3
— Вормир? Как прозаично, — говорит тихо Старк, но знает, что будет услышан. Свинцовые озёра, чёрные тяжелые пески и нереальное пурпурное небо в разводах, и постоянный леденящий ветер — здесь ничего не поменялось и не поменяется ещё миллионы лет. Кто бы не поместил сюда камень души, надо признать, что он подобрал антураж просто идеально. Они переместились на ту самую площадку, откуда скидывали своих жертв, те, кто жаждали получить часть бессмертной силы. И он, Старк, чуть сам не стал одним из них. — О, Старк, я ждал тебя, — устало говорит титан. Он сидит к ним спиной на большом валуне, взирая на бескрайние молчаливые суровые красоты Вормира. — Прекрасно, значит, ты снова готов умереть, — занимает боевую позицию Тони, выставляя перед собой сдвоенный клинок. — А ты? — поднимается тяжело титан, он держится за раненный бок. — Я намерен ещё пожить, назло тебе. — А я Смерти не боюсь, ты же знаешь. Вновь вернусь в объятия любимой, — усмехается Танос, сжимая кулак с перчаткой. — О да, я знаю о твоей интрижке с Леди Смерть, — Тони чувствует, как его лицо кривится в отвращении. — Это у тебя интрижка с твоей букашкой, — презрительно кидает титан. — Нет ничего более вечного, чем настоящая любовь. — Мне кажется, что пора заканчивать это всё. К чему этот бессмысленный трёп? — делает Старк шаг вперёд к Таносу. Боялся ли он, когда надевал в первый раз перчатку бесконечности, зная, что после этого точно умрёт? Конечно, ему было страшно. А кому перед смертью не страшно? Но боится ли он сейчас? Нет. Смерть он уже видел, но есть вещи куда страшнее неё. Например, когда любимому существу заживо выдирают руку. Вот это страшно. — Ты так поменялся. Стал ещё больше похожим на меня. Я знаю, что вы считаете меня чудовищем, — зачем-то продолжает проговаривать тирады Титан. — Но ты не лучше, Старк. Тьма уже затопила тебя, она травит всех вокруг. Тони ничего не отвечает, просто смотрит на Таноса — тот кажется ему жалким, истрёпанным и чертовски усталым, будто бы и сам титан не рад был возвращаться в этот мир, чтобы продолжить свою миссию по истреблению вселенной в жертву ненасытной возлюбленной. — Ты же знаешь, наши силы равны, Старк. Поровну камней, — поднимает руку с перчаткой Танос. — Уже нет, — демонстрирует четыре камня Тони, победно ухмыляясь. — Что? — впервые мужчина на лице титана видит удивление. — Ещё камень? — Который ты не смог найти. Внутри гремучей смесью разливаются злорадство, эйфория и гордыня. Он, только он единственный в силах собрать камни. Ни чёртов Танос, ни кто-то другой, только он один. «Камни опасны! Они играют в свою игру!», — звучит набатом голос колдуна в голове. Правда, не стоит забываться, зачем ему на самом деле камни — вернуть Питеру руку, оградить Землю и дать Морган жизнь без опасностей. Никакая больше тварь не сможет добраться до них всех. — Пора кончать это всё, — шагает он уверенно к титану, крепче сжимая клинок, который стал ему верным продолжением руки. Забрать оружие врага и приручить его — одна из форм унижения. — Ты прав. И пусть у тебя четыре камня, но мы всё равно не можем воспользоваться ими друг против друга. — Я убью тебя в честном бою, — рычит мужчина, замахивается клинком, подпрыгивает и бросается одним прыжком на титана. Танос выставляет руку с перчаткой, блокируя оружие. — Ты победишь меня, но сможешь ли ты победить себя, Старк? — изрекает титан. — Признайся, камни уже нашёптывают тебе предложения, от которых трудно отказаться, да? — Не трудно, когда знаешь, ради чего всё это, — снова замахивается Тони, уже сбоку. Клинок блестит в багровом свете, проскальзывает мимо руки титана и ранит его бедро. Сиреневая густая кровь окропляет каменную плиту. Титан неповоротлив, грузен, ему явно с большим трудом даётся эта драка. — Если ты что-то постороннее слышишь, то лучше проверь голову у специалиста. Не во всём виноваты камни бесконечности. — Похвально, что эта глупая букашка так смогла тебя замотивировать. Но этого недостаточно для того, чтобы противиться воле камней, — Титан хрипло смеётся. — Воля владельца этой мощи должна быть несломима. — Да откуда тебе знать, насколько сильна моя воля? — снова бросается в атаку Старк, раня уже плечо титана. Тот низко хрипит, пытается вяло отбиться. Мужчина ухмыляется, снова целится в плечо, его затапливает чернильное чувство мести. Он взмахивает клинком и отсекает руку с перчаткой, это происходит так легко, словно по маслу. Танос низко рычит, присаживается на одно колено. — Это тебе, тварь, за Питера, — тоже рычит мужчина, пиная титана ногой в грудь. Тот отшатывается к краю плиты, упрямо поднимается на фоне встающего багрового мрачного солнца Вормира. — А это тебе за всех остальных! — вонзает клинок уже в грудь врага. — Я возвышусь — ты падёшь, — подталкивает уверенно Старк титана к краю. — Ты победил меня, но есть и посильнее тебя в этом мире. Ты будешь падать ещё больнее, — на последнем издыхании говорит Танос. В его глазах нет ужаса — там безграничное спокойствие и уверенность, и это бесит Старка, заставляет скрежетать зубами от ярости. Он хочет видеть, как страшно врагу, его боль, его мучения. Но, кажется, им, заклятым врагам, уже ничего не страшно в этом бренном мире. Тони снова сдавленно рычит и толкает титана вперёд, вынимая клинок. Танос на пару секунд замирает на краю — между небом и землёй, между смертью и жизнью, но неумолимо валится назад. Слышится тяжёлый шлепок, кажется, титан на жертвенный алтарь упал уже мёртвый. Но Старка не интересует труп вновь поверженного врага. Он идёт к перчатке, присаживается рядом, уверенно тянет руку. Он так долго шёл к этому — и вот, стоит только взять. — Тебе не обязательно это делать, — отвлекает его голос Стрэнджа. Старк и забыл, что колдун прибыл сюда вместе с ним. — Я сотру его везде, где только можно, во всех мирах, чтобы уже никто и никогда его больше не воскресил. И даже имени его поганого не поминал. Я должен это сделать. — Ты уверен, что способен совладать со всеми камнями? — тоже присаживается рядом маг. Его глаза до сих пор пылают мистическими оранжевыми отблесками. — Я совладал с ними, будучи человеком. — И умер, — перехватывает тянущуюся руку Тони Стефан. — Я больше не человек, ты сам сказал, что я предназначен для этого, — дёргается Старк, пытаясь сбросить ладонь мага. — Это предположение и только, — продолжает сопротивляться Стрэндж. — Мы сами строим свою судьбу, ты всегда это говорил всем нам. — Так и проверим, — смотрит пристально и решительно в глаза мага Тони. — Так кто же ты, если не человек? — задаёт второй вопрос колдун и разжимает ладонь. — Я — Железный человек, — сдирает три камня с перчатки поверженного титана Старк. Вот они, на его ладони, маняще светятся. Они сами магнитятся к его перчатке, встают чётко на места, складываясь чётким узором. Это снова больно, его будто сжигает изнутри невозможной мощью, как и в прошлый раз. Кажется, он кричит, чувствует, как внутренности рассыпаются пеплом, как всё его тело сгорает в невыносимой агонии. Он не может поверить, что камни снова убьют его, что весь этот путь зря. Перед ним будто возникает Питер — испуганный, растрёпанный, он стоит на краю скалы, на фоне солнца Вормира, плачет и умоляет не убивать. Рука Старка на шее мальчишки, сжимает, чувствует, как бешено стучит кровь в артерии под ладонью. Он сбрасывает Питера вниз.C17H19NO3
— Кто ты? Где мы? — шепчет испуганно Паркер. — Там, где ты в безопасности, — жёстко отвечает Старк. — Я что, мёртв? — ощупывает в испуге своё лицо Паркер. — И попал в место наподобие лимба? — Ого, что это за место? — с интересом спрашивает мужчина, вскидывая вопросительно бровь. Так типично для Старка. Эта тварь отлично под него маскируется. — Ну, это вроде как место, где хранятся души тех, кто не может отправиться ни в ад, ни в рай, — бормочет Питер. — А чем тебе не рай здесь? — вскидывает руки мужчина. — Всё для твоего удовольствия, но ты опять не можешь успокоиться! — Потому что ты не Тони! — кричит Паркер. Мужчина наклоняет голову, смотрит с насмешкой, а потом громко хохочет. — Показываю свой истинный характер — не нравится, пытаюсь совладать со своими эмоциями, облизываю с головы до ног — тоже не нравится! Так что тебе, чёрт возьми, надо, Питер Паркер?! — хрипяще хохочет Старк. — Я и есть Тони, его чистая душа, детка! Но опять всё не то! Что мне сделать ещё ради тебя? — уже несдержанно кричит мужчина. — Выдернуть своё сердце и принести на блюдечке, чтобы ты был доволен? Может быть, так ты хоть будешь удовлетворён? Я хочу сберечь тебя! — Чистая душа? Что это значит? — совсем теряется Паркер. — Чище некуда! Смотри на меня истинного! — всплескивает руками Старк. — Догадайся сам, что это значит. Ты же тут детектив, постоянно суёшь нос туда, куда не надо. — О Боже, мы что, в камне души? — чудовищная догадка обрушивается на Питера. Земля резким рывком уходит из-под ног, руки от волнения ходят ходуном. — Аллилуйя, Нэнси Дрю! — ревёт мужчина. Молния прорезывает доселе чистый небосвод, блещущий звёздами. Чудовищной силы гром раскатом обрушивается на окружающее пространство. Лампочки загораются невыносимо ярко, слышно, как гудит электричество, а затем с противным писком лопаются. — Что? — смотрит Питер на небо, которое теперь заполоняют сотни молний. — Отпуск окончен, детка! — О Боже! — вскрикивает Паркер и открывает глаза. Обычный белый потолок, без молний и звёзд. Он с трудом садится. Рядом тихо стонет Пеппер. Чуть поодаль всхлипывает Морган, она напугана, растеряна. Питер видит хмурые лица Стрэнджа, Капитана, Клинта. — В целости и сохранности, как и говорил, — звучит сзади голос Старка. Питеру так хочется мужчине врезать, вот прямо чешутся кулаки. — Ну ты и засранец! — рявкает Паркер и оборачивается, чтобы разразиться гневной тирадой, но растерянно замирает. Правая сторона тела Тони оплавлена, как и видел до этого во снах Питер, только ожог странный, с вкраплениями и разводами металла, которые напоминают какой-то узор. Будто броня расплавилась и стала частью плоти мужчины. Ожог заходит даже на лицо, идёт по кромке роста волос. Старк сидит, вольготно развалившись на кресле, также повторяя картину из сна, хорошо, что не на троне из черепов. Но самое главное — в руку мужчины вплавлено семь камней. Просто так их теперь не достанешь. — Стоп, семь? — не понимает Паркер. — Долгая история, — хмыкает мужчина. — Танос мёртв. Я стёр его из всех вселенных. — Что? Как? — Эта история ещё дольше, — будто из тени выплывает Доктор Стрэндж. Питер осторожно поднимается на ноги, помогает вместе со Стивом, Пеппер и Морган. — Думаю, им лучше отдохнуть, — кивает Старк Капитану. Тот тянет женщину с потерянной девочкой на руках за собой, выводя их из комнаты. Они даже не сопротивляются, слишком шокированы. — Да, сейчас не время басен, — выступает вперёд Капитан Марвел. — Надо решить, что будем делать с камнями. — Что ты имеешь в виду, Дэнверс? — склоняет голову на правый бок Старк, прищуриваясь. — Ты не можешь их оставить у себя! — твёрдо говорит девушка. — Попробуй теперь выковыряй их из меня! — хрипло смеётся мужчина, рассматривая свою изменённую руку. Это напоминает Питеру о том, что у него, вообще-то, вырвали одну конечность. Питер торопливо окидывает себя взглядом. Но нет — всё на месте, обычные человеческие руки. Старк ловит взгляд юноши, всё понимает, грустно улыбается, говорит: — Только это стоило поиска всех камней. — Вы что, он же неуравновешен, один щелчок — и сотрёт всех нас! — обращается к остальным Мстителям Кэрол, тыкая обвинительно в героя. — Я бы поспорил, — выходит в середину комнаты Стрэндж. — Как я раньше и предполагал — Старк идеальный носитель камней. Они специально изменили его тело, чтобы он мог выдерживать их мощь без урона. — Зачем это камням? — возвращается Капитан. — Они тоже не хотят прозябать вечность в забвении. Они решили избрать Тони своим носителем. — За что такая честь? — как всегда скептично подмечает Клинт. — Возможно, когда он надел первый раз перчатку — камни что-то такое в нём нашли. А странности в поведении — его психика подстраивалась под новую реальность. Когда его организм прошёл окончательную модификацию — прошли и провалы в памяти, и странности, и вспышки агрессии. — С последним я бы поспорил, — скрипит Ракета. — Ну, не без этого, — кивает Стрэндж. — Камни извлечь весьма проблематично, — вклинивается Бэннер, приглаживая растрёпанные волосы огромной зелёной пятернёй. — Пятница! Проектор выводит голограмму, которая показывает схему тела, как догадывается Питер по реактору в груди — Старка. — Видите, — ведёт пальцем по странным линиям, которые струятся по всему организму мужчины. — Камни, как бы это мягко сказать, пустили корни. Эти «корни» проросли даже в органы, — приближает сердце и показывает в разрезе Халко-Брюс. — Как увлечённо вы пялитесь на мой внутренний мир. Может быть, ты ещё покажешь, как корешки проросли в мой член? — как всегда похабно заключает Старк. — Мда, камни тебя выбрали точно не из-за чувства юмора, — закатывает глаза Клинт и отходит от греха подальше. — Так, мы поняли, что камни обосновались в нём. Но должен быть способ, чтобы их извлечь! Мы должны… — обрывается тирада Дэнверс. Её рот буквально исчезает, остаётся только гладкая кожа. Девушка мычит и скребёт в ужасе руками по лицу. — Надоела, голова уже болит, — встаёт Старк и проходит уверенно через голограмму своего тела. — Ты чего творишь! — хватается за голову Капитан, а Клинт гулко хохочет. — Верну ей рот, когда она сама попросит, — Тони хватает за плечо Питера и тянет из комнаты. Юноша от шока слишком вяло сопротивляется, но из железного захвата всё равно не вырваться. — Но она же не может попросить, у неё нет рта! — замечает Ракета и тоже лающе смеётся. — Ничего не знаю! — кричит Старк, захлопывая за собой дверь. — Боже, Тони, верни ей рот! — тут же возмущается Паркер. — Ой, да верну, немного попозже, но верну, пусть подумает пока над своим поведением! — тащит его дальше мужчина. — Куда ты меня ведёшь? — делает очередную тщетную попытку вырваться Питер. — Куда подальше от сборища этих медиков и нытиков. — Зачем ты меня засунул в камень души? — шипит Паркер, вспоминая, как минут десять назад хотел хорошенько врезать Старку. Теперь у него снова возникает такое непреодолимое желание. — А тебе круто было бы ходить без руки? — заталкивает Питера в очередную комнату Старк. Только сейчас до Паркера запоздало доходит, что они вернулись в родную башню.— Я просто хотел, чтобы тебе было не больно. — Но так не честно. Это очень странное и пугающее место! — продолжает ругаться Паркер. — Ты дурак или прикидываешься? — вдруг рявкает мужчина так, что Питер подпрыгивает. — Танос в любой момент мог прийти и добить тебя, у него был тессеракт. Одна секунда и тебе каюк! Хватит уже! Я пытался спасти тебя так, как мог! — Кошмар, — устало потирает лицо Паркер. — И что, ты теперь настоящий всесильный бог, да? — продолжает ворчать Питер. — Да, и если ты продолжишь в том же духе, то я и тебе удалю рот. — Ба, ну ты козёл, — закатывает глаза Питер, показывая всем свои видом, что не собирается так просто сдаваться. — Я козёл, тварь, урод, чудовище, я понял, — голос мужчины становится тише. — Но я убил Таноса. Вновь, — он тушуется, смотрит в сторону. Паркер чувствует укол вины. Если так подумать, то что он потерял, побыв немного в камне души? Всё равно от него, раненного, покалеченного толку не было бы никакого. Да, Старк неправ, что не предупредил, но ведь в тот момент счёт времени шёл на минуты. — Хочу побыть с тобой. Я скучаю, — тянет свою руку с камнями к лицу Питера, осторожно гладит. Очень странное ощущение — его ладонь с вкраплениями металла, которые очень чувствуются. — Я думаю, мы заслужили отдых. Питера затапливает чувство дежа вю. — Мы уже наотдыхались в камне души, — усмехается Паркер. — Ты помнишь, что там было? — Я всё помню, моя душа всегда была с тобой, — осторожно целует в лоб юношу Тони. Прямо как на том рынке, когда Питер держал в руках фигурку нефритового медведя. — Ты думаешь, что всё вправду закончено? — дрожь страха проходит по телу Паркера. — Я не думаю, я уверен, детка, — мелодично смеётся Старк, и его смех в данный момент так похож на прежний — беззаботный, тёплый. — Никто больше к нам не сунется, если не захочет огрести. — Да, гордыни тебе не занимать по-прежнему. — Хоть что-то должно быть постоянным. — Ты скажешь, что это за седьмой камень? — косится Питер на руку мужчины. Камни заманчиво и тепло светятся в полумраке. — Это долгая история, чуть позже, я хочу сводить тебя в одно место, — Старк цепко обхватывает ладонь мальчика. Питер не успевает даже возразить, что не очень готов сейчас путешествовать, как вмиг его глаза слепит свет стробоскопов, а голова взрывается эфемерной болью от слишком громкой музыки. Паркер сначала автоматически жмурится, не зная, за что браться раньше — затыкать уши или закрывать лицо. — Ох, прости, ты же у меня слишком чувствительный, — шепчет на ухо голос Старка, вокруг невообразимый шум, но Питер слышит мужчину слишком отчётливо. Звуки тут же приглушаются, а басы больше не сотрясают внутренности. Юноша осторожно приоткрывает один глаз. Первое, что привлекает внимание — высокий потолок, сделанный полностью из витражного разноцветного стекла. Огни выхватывают из полумрака скорбные лики святых, круглую залу, ажурные колонны, краска кое-где облупилась, чугунная лестница скользит вдоль стен, не встречая прямых углов. Рядом колышется молодёжь, парочки танцуют под медленную электронную песню. — Мы что, в храме? — шипит Питер. — Лучше, мы на вечеринке в покинутом храме, — приобнимает юношу Старк. — Почему именно сюда? — не понимает Паркер. — Не знаю, я просто попросил камни отправить нас на самую крутую тусовку в Нью-Йорке! — О Боже! — сначала вскрикивает юноша, а потом уже соображает. — Как метко, — смелее обнимает Старк, прижимая к своей крепкой груди. Они начинают медленно двигаться в такт музыке. — Мы ведь каждый вечер танцевали в той райской Ваканде. Просто не хотел прерывать нашу маленькую традицию. Начинает играть на пианино какой-то грустный мотив, с первых нот скребут кошки на душе.Loving your dream, Ты любишь свою мечту, Carrying your pain. Лелеешь свою боль, Watching me going Наблюдаешь, как я медленно Slowly to my grave. Схожу в могилу, Sipping hatred in a Пьешь по глотку ненависть Glass of milk. Из стакана с молоком, Injecting fears in my Впрыскиваешь страх Brittle little veins. В мои хрупкие вены.
— Кажется, камни бесконечности принесли нас на вечеринку сопливых грустных медляков, — фыркает Питер. — Тьфу на тебя, портишь такой момент. Они ведь могут и обидеться. Питер ничего не отвечает, улыбается про себя довольно, вдыхая чистый запах мужчины. Традиция вечерних танцев и вправду хороша. — Тони, каково это, иметь такую мощь? — неожиданно спрашивает юноша, то ли антураж храма наталкивает его, то ли просто он никак не может спокойно выдохнуть. — Не знаю, я ощущаю себя, как обычно. Они просто есть, — вытягивает руку Тони. Свечение камней не меркнет даже в мелькающих отблесках стробоскопов. Окружающая толпа будто вообще их не замечает, образовывая пустое кольцо.Kill me I'm a monster Убей меня, я — чудовище, you made me cruel but I'm not a failure. Ты сделал меня жестоким, но я не неудачник Kill me I'm a monster Убей меня, я — чудовище, I beg you now cause I'm not a killer. Умоляю тебя, ведь сам я не убийца.
Питер протягивает ладонь, несмело дотрагивается до руки мужчины, сначала до тыльной стороны кисти скользя по неровной обожжённой коже. Пальцы замирают около седьмого нового камня. Юноша смотрит на лицо Старка. Тот напряжённо кивает, как бы подталкивая юношу двигаться дальше.Heal me I'm a monster Исцели меня, я — чудовище, You spill my blood cause I'm just a dreamer. Ты проливаешь мою кровь, а я просто мечтатель. Kill me I'm a monster Убей меня, я — чудовище, You made me cry it will soon be over. Ты заставил меня плакать, но скоро всё кончится.
Питер касается камня, нежно, внутри зарождается чувство, будто ухаешь резко вниз — аж дыхание спирает. Такая сила под его пальцами, недюжинная, древняя, неистовая. Камень, на удивление, тёплый, внутри него клубится сияющий завораживающий розовый туман. Юноша снова смотрит на Тони. Тот, судя по его виду, безумно взволнован, тяжело дышит, будто сам до сих пор боится мощи, которой теперь обладает. Поэтому Питер уверен, что данный момент ещё интимнее, чем секс. Мужчина доверил ему дотронуться до самого сокровенного, потому что Паркер прекрасно помнит, как Старк ревностно относился к каждому камню. Питер тянется вперёд, встаёт на цыпочки, заглядывает в голубые глаза Старка. Он уже даже привык к этому ледяному цвету зимнего морозного неба. Юноша дотрагивается до губ мужчины, даря ему невесомый поцелуй. Это словно сигнал — Тони прижимает к себе Паркера всем телом, стесняя в объятиях, будто хочет задушить, сразу же жадно целуя. Питер зарывается свободной рукой в волосы мужчины, которые так обожает за их мягкость и шелковистость, и даже борода царапает как-то приятно. Ладонь Питера по-прежнему лежит на камне. Эйфория оборачивается диким животным страхом, голова раскалывается на тысячу частей, поражая все естество мгновенной ослепляющей болью. Питер кричит, и крик его оглушительный в тишине — музыка замерла, как и толпа вокруг. Прямо напротив них, всего в метре — фигура в длинном чёрном балахоне, волосы цвета пепла рассыпаны по груди. Погребального пепла, мелькает сразу же жуткая мысль в голове Питера. Тянет могильным холодом и приторным гнилостным запахом разложения, от которого мгновенно начинает тошнить. Стробоскопы погашены, несколько прожекторов светят только на них. — Как это символично. Новый бог в храме старого бога, — мелодичный леденящий смех предвечной. — Леди Смерть, чем обязаны? — Старк интуитивно закрывает спиной Питера. — Герой, ты всё же ослушался меня, — цокает недовольно Смерть. Изо рта вырывается пар, Питер обнимает себя в тщетной попытке согреться. — По-другому быть и не могло, вы, мадам, это знали, — холодно отвечает мужчина, сжимая кулак с камнями, будто готов тут же атаковать. — Знала, — снимает капюшон предвечная. Люди вокруг падают замертво опустевшими телами. — Не люблю, когда подслушивают, — смотрят цепко большие миндалевидные глаза, как это ни странно, зелёные. Цвет жизни кажется сейчас самым мёртвым на свете. Конечно же, Леди Смерть потрясающе красива, точена, но смертельно бледна. Старк хмыкает, щёлкает пальцами. Люди вокруг отмирают, несмело шевелятся. Ещё щелчок — помещение пустеет, остаются только они втроём. — Хвастаешься своими новыми игрушками? — Смерть ни разу не моргает, её глаза будто выполнены из стекла. — Почему бы и нет? Предвечная склоняет голову на бок, смотрит уничтожительным взглядом, словно на забавную зверушку. Именно так смотрел Танос перед тем, как вырвать руку Питеру. Плечо начинает фантомно покалывать. — Так герой или глупец? — низко спрашивает Смерть. Её волосы начинают шевелиться, будто от лёгкого ветра, но Питер чувствует только леденящий ровный холод, кажется, температура упала уже ниже нуля. — Ты же знаешь, что я вновь могу воскресить Таноса. Мне это ничего не стоит. — Я могу также вновь его отправить в Ад, в ту же секунду, — пожимает плечами Старк. — Какой в этом прок? — Хорошо, — задумчиво произносит Предвечная. Её пустой взгляд переходит на Питера. Её губы чуть расплываются в улыбке, такой зловещей. — Любовь — странная штука, она даёт крылья взлетать к небесам и камни на шею, чтобы больнее падать, — Леди Смерть чуть наклоняет голову. — Я могу повесить камень. Паркер сначала даже не понял, что говорят о нём. Питер непроизвольно задыхается, будто на шею ложатся ледяные руки и медленно душат. — Всего лишь человек, — тянет Смерть. Старк делает шаг назад, будто хочет отгородить Питера, защитить его, закрыть от жуткого взгляда Леди Смерти. — Я могу воскресить и его, — отвечает Тони. В его голосе нет дрожи, но Паркер чувствует, всем своим естеством ощущает, как напряжён мужчина. — А если он будет умирать с периодичность раз в минуту? То сюда, то обратно. Мёртв, жив, мёртв, жив. И так раз за разом. Как думаешь, надолго хватит его разума на это всё? — кажется, Смерть реально подсчитывает насколько быстро, он, Питер, потеряет рассудок. — Не бывать этому, — жёстко проговаривает Старк. Питер весь покрывается испариной, так странно и страшно чувствовать себя разменной монетой между двумя сильнейшими существами. — Что ты мне сделаешь? — елейно спрашивает Леди Смерть, улыбаясь острыми зазубренными зубами, которыми так легко отрывать плоть. — Сделаю, — поднимает руку мужчина, демонстрируя весь набор камней бесконечности. — Неужели ты думаешь, что этим можно убить меня? — разочарованно цокает Предвечная. — А если попробовать? Ты же помнишь Немезиду? Помнишь, ты всё помнишь. И ты прекрасно понимаешь, что у меня теперь полный арсенал. Смерть хмурится, вглядывается, рассматривая седьмой камень. — Ты же тоже часть вселенной, — угрожающе говорит мужчина. — Глупости, — лицо Смерти вновь становится каменной маской. — Тогда остаётся только один выход, — складывает Старк пальцы словно для щелчка. — Я же просто попробую. — Без меня привычной ход жизни во вселенной превратится в хаос! — шипит вдруг Смерть. К удивлению, Питер видит на её хорошеньком лице страх. Вечно выдержанная Предвечная превращается в комок тёмной энергии. — Свято место пусто не бывает. Убьёшь меня, мои обязанности станут твоими, герой. — Нет, Тони! — хватает за плечо мужчину Питер. Его сердце бешено колотится от ужаса. Старк так и не оборачивается, а кладёт свою здоровую руку на ладонь юноши. — Пожалуйста, Тони! — Слишком велика ноша, уж поверь мне, — поворачивается спиной предвечная, снова набрасывая на голову капюшон, будто теряя интерес. — Ты не станешь. — Не впервые мне тащить великую ношу, — очень тихо говорит Старк, сжимая руку Питера крепко, до боли, ломая кости, перемалывая их на сотни осколков. Слышится щелчок.C17H19NO3
— Под кровавою луною льёт кислотный дождь. Сто веков дорогой боли ты вперёд идёшь. За спиной лежит в руинах старый дряхлый мир. Ты — велик, могучий воин — Чёрный Командир. Питер замирает и удивлённо смотрит на Морган, которую держит за руку. — Это что ещё за странный стих? — хмыкает Питер. — Но ведь папу называют Чёрным командиром. Мне прочитали этот стих одноклассники, а потом я уже услышала его по телевизору, — невинно хлопает глазами Морган. — Кошмар, дай только волю журналистам, — вновь возобновляет шаг юноша, крепче сжимая девчачью ладошку. Погода приятная, тёплая для осени, землю укрывает ковёр из багряных и жёлтых листьев. Питер смотрит на небо — оно подёргивается редкими зелёными всполохами, значит, Тони по-прежнему защищает их. Он исполнил свою мечту — окружил Землю непробиваемым щитом. — А что дальше в стишке? — Высоко несут штандарты верные бойцы. Не нужны им жёны, дети, матери, отцы. Ты для них — бог-император, светлый, новый мир. Всеобъемлющая сила — Чёрный Командир, — торжественно проговаривает Морган. — Да уж, дальше ещё хуже. — В новостях сказали, что это придумал кто-то из интернета. Я хочу прочитать его папе! Питер косится на девочку — ребёнок аж светится от счастья. — М-да, Тони будет счастлив. — В беспощадном твоём взоре дьявольский закат. Одного довольно слова — города сгорят, — продолжает довольно скандировать пугающее стихотворение Морган. — С головой затопишь болью этот скучный мир. Твой приказ беспрекословен, Чёрный Командир! — Ох, ну всё, хватит! — вскрикивает Паркер слишком резко. — Тебе не нравится? — тянет Морган. — Слишком эксцентрично для меня. — Папу называют эксцентричным, — замечает девочка. Они входят в умирающий осенний лес. Становится значительно холоднее, значит, Тони где-то рядом. С каждым шагом последняя трава выглядит всё более пожухлой, она увядает прямо на глазах, листья скукоживаются, будто их опаляет, ветки деревьев чернеют, обугливаются. Именно поэтому Питер и Морган видят Старка не более, чем раз в месяц, и то на двадцать минут, любое живое существо скоропостижно начинает чахнуть рядом с ним, умирать. Они практически всегда встречаются под сенью этого леса, подальше от людей. Питер замечает впереди фигуру во всём чёрном, ускоряет шаг. Он так скучает, но если видится с Тони чаще, то начинает болеть даже со своей регенерацией. Однажды они попытались заниматься любовью — Питер потом кашлял кровью две недели. Тони снимает с головы капюшон. Он не носит балахон, заменил его на чёрную приталенную одежду из непонятного материала, напоминающего чем-то броню. Его кожа хоть и смуглая, но теперь серого оттенка, нездоровая, скулы такие острые, что, кажется, о них можно порезать палец, под глазами всегда багровые тени, но больше всего Питера пугают остановившиеся стеклянные глаза, как у куклы. Морган отпускает руку и бежит к отцу. Тони приветливо раскрывает объятия, улыбается, ну как улыбается — получается очень плохо, будто марионетку дёргают за уголки губ, но как уж может. Глаза при этом остаются мёртвыми, глядящими будто сквозь куда-то вдаль. Старк подхватывает дочь, крепко прижимает к себе. Но ненадолго, он почти сразу же отстраняется — для детского неокрепшего организма его влияние слишком губительно. Питер подходит ближе, печально улыбается, на глаза вновь наворачиваются слёзы, но он тут же берёт себя в руки, не хочет показывать, как ему больно, чтобы уже Тони не было больно. — Питер, ты снова похудел? — подходит к нему Старк, касается волос юноши, убирая их со лба. Чем ближе мужчина, тем труднее дышится. Питер буквально ощущает, как с каждой секундой тяжелеют его конечности. — Да нет вроде, питаюсь как обычно, — пожимает плечами юноша, не признаваясь Тони, что иногда забывает поесть. Он не нарочно. Наверное. — В этом месяце я скучал ещё сильнее, — обнимает его мужчина. Питер вдыхает хорошо знакомый приторный аромат, но он уже привык и не считает его отталкивающим. — Я тоже, — тихо признаётся юноша. — Ты опять мне скажешь, что мы всё равно когда-нибудь встретимся, но уже навсегда, да? — Именно так и скажу, — Старк чмокает в лоб Питера. На грудь невыносимо давит, голову сжимает в тисках ещё слабая, но противная боль. — А ещё я хочу, чтобы однажды на встречу со мной ты привел свою девушку или парня, не знаю. Или не приходил бы больше никогда. — Тони, пожалуйста, — всё же он сейчас заплачет. — Хлещет кровь, кишки фонтаном, смерть на вертеле. В эндорфиновом угаре сваришь жизнь в котле. Глаза Тони расширяются, он дёргается. — О нет, — бормочет юноша. — Стол накрыт, начни скорее свой кровавый пир. Просыпайся, наш великий Чёрный Командир! — торжественно заканчивает Морган весёлым бодрым голосом. Тони тут же куксится (хотя куда уж больше), когда слышит своё прозвище, которым его окрестили журналисты. — Питер, пожалуйста, попроси Пеппер, чтобы она не давала Морган смотреть вечерние новости. Морфи́н (от имени древнегреческого бога Морфея — Μορφεύς или Μορφέας) — главный алкалоид опиума, содержание которого в опиуме составляет в среднем 10%, что значительно больше, чем других алкалоидов. Содержится в маке снотворном (Papaver somniferum) и в других видах мака. Агонистическое влияние морфина на опиатные рецепторы сопровождается снижением уровня сознания, ощущением тепла, сонливостью и эйфорией.awim kill me