POV Станислава.
Прошло несколько месяцев после того, как наши чувства с ним оказались взаимны. Уже около двух лет, если не больше, как мы с ним знакомы.
Мне на кануне должно исполниться восемнадцать, буквально около пяти месяцев ещё ждать.
Лаззари уже совершеннолетняя. Окончила факультет по журналистике (оказывается, она совмещала учёбу в колледже с другой) и теперь сама часто выезжает на какие-то события по штату. Видно, она очень рада, как и я за неё.
Злата ещё, как и я, тоже несовершеннолетняя, но заявила, что куда я подамся, туда и она. Хотя, первостепенно она хотела быть дизайнером-архитектором, чему я очень была удивлена. Но у неё неплохие данные, так что я рассчитывала, что она запишется в какую-то группу либо пения, либо танцев.
Но, как выяснилось, она итак этим будет сполна заниматься, даже и не собиралась забрасывать. Только, правда, настаивала и на моём участии.
Я же забросила всё, что было раньше. Честно, я хотела забыть всё, что было связано с моим прошлым. После смерти родителей, брата и бабушки я решила изменить свою жизнь, заставить течь её совершенно в другое, неизведанное, русло.
Я занялась больше дизайном техники, чем её ремонтом, увлеклась спортом, причём самым разнообразным, но не злоупотребляла им. Мне просто хотелось разнообразить как-то всё, попробовать всего и понемножку.
Ещё я решила основательно подойти к готовке пищи и различных блюд. Ну, как то странно ни звучало, но я делала успехи. Конечно, не без провалов и очередной спаленой шторы вместе с испорченой кастрюлей, но мне вскоре удавалось приготовить что-то вкусное и необычное, оставляя при этом кухню целой.
Сейчас же было около часу дня, если вспомнить настоящее время.
Июньское солнце светило невыносимо ярко и жарко. Кажется, что даже на улице всё темнее, чем обычно из-за того, что свет казался какого-то карамельного оттенка.
Вы спросите: чем все нормальные люди занимаются в такую-то жару? Правильно, сидят дома перед кондиционерами и десятком вентиляторов. А я же что? Правильно, Стасе делать же нехрен, вот она и валяется (ОПЯТЬ) в гараже. Не, ну, а что? Хоть я и забросила ремонт и всю технику в общем и целом, но приходилось всё равно чинить время от времени мне, потому как никто адекватно в нашем доме этого делать не умеет. Ну да, зато ломаю всё равно же я. Справедливо…
Сейчас же мне было, так скажем, не до смеха. Да потому что эта гребаная вафельница в упор отказывалась чиниться и работать! Отбросив инструменты на стол, я обреченно закрыла лицо руками.
Потом посмотрела в потолок, опустив руки, и вновь встала, переведя дыхание.
— Сука, да ты собираешься работать, или как??? — я не выдержала и сильно захлопнула вафельницу.
— Хей, Стась, с тобой всё в порядке? — это на шум пожаловала моя сеструля, которая, собственно, и заставила меня нервы портить об эту вафледелку.
— Каким макаром ты вообще её умудрилась пригрохать?! — воскликнула я, оборачиваясь к Лаззи, но в голосе читалось не столько негодование, сколько раздосадованность и легкая обида.
— Ну, я никак. Ты сама видела сегодня, как я её доставала и подключала, а она уже не работала. — Спокойно произнесла голубоглазая, глядя на меня. Про то, что это я её успешно прикокала при прошлой попытке что-то нормальное приготовить, я умолчала, если вообще не благополучно забыла…
Я облокотилась о стол, и тут же вскрикнула, что Лаззари аж шуганулась. Оказалось, что я умудрилась руку обжечь… О, вафельница заработала… Чем сломаешь, тем и починишь, собственно...
Лаззи рассмеялась, а я тем временем потирала руку другой, айкая и дуя на неё.
— На, забирай свою горе-вафельницу. Работает. — Спокойно и болезненно одновременно, с легкой гордостью в голосе проговорила я, хотя и видно было, что мне сейчас рука важнее.
И когда этот прибор кухонный так успел разогреться?..
— Спасибо, Тась. Наконец я смогу приготовить наши любимые вафли. — Поблагодарила она меня и поцеловала легонько в щёчку, чему я весьма удивилась, но улыбнулась. Что ж, буду тем более ждать с нетерпением выпечки, хоть не просто так потратила нервы на починку. Как говорится, какая работа, такая и награда. Вот, вкусняхи любимые будут.
Пока она там относила в припрыжку вафельницу на кухню, я убирала инструменты по местам. Затем, заметив, что из-за этой жары я изрядно мокрая и липкая, попёрлась в срочном порядке в душ. <…>
Выйдя из ванной комнаты, вытирая волосы полотенцем, я зашла на кухню, где во всю кипела жизнь, особенно на плите и столе…и закипела она буквально в нескольких сантиметрах от моего плеча, когда блинчик эффектно поздоровался со стеной за моей спиной. Жизнь тут же погасла в нём после знакомства с ней. Слушайте, я скоро так плиту буду обходить десятой дорогой. Я с непониманием посмотрела на Лаззари, а потом, как оказалось, на кухне ещё и Злата была. Понятно теперь почему тут по кухне хлебобулочные изделия летают. Удивительно, что кухонные и столовые приборы ещё не парят. Видимо, тогда бы я из подмастерья не выходила вплоть до истечения недели.
— О, СтанИслав! Дароу! — махая сковородкой из стороны в сторону и изображая горе-недоповара, поприветствовала меня Злата. Она сама, по-моему, похлеще сковородки в руках шаталась по периметру кухни, так она ещё и на меня пошла.
— Так, Злат, стоямба. Ты сейчас нас всех тут...УГРОБИШЬ! — на последнем слове я повысила голос и вовремя уклонилась от кухонной утвари, что летела мне в башню. — Злата, блять! — ля, она ещё и угарает во всю. — Лаззари, — я обратилась уже к сестре, теперь не только с негодованием, но и полным ахереванием. — Какого чёрта ты вообще ей позволила переступить порог кухни?! Она же даже хуже меня нож держит в руках, а тут сковородка, так вообще война начнется!
— Ну, не истери… — попыталась начать меня успокаивать сестра, хотя видно было, как она еле сдерживала сама смех.
— Ага, не истери. Легко сказать, когда металлом раскалённым не тебе по башне влетает, а твоей сестре. Это между прочим уже второй раз в жизни бы был моей! Я ещё помню первый. Меня до сих пор до мурашек пробирает от одного только воспоминания.
— Ну всё, всё. Стас, не напоминай, а? Не буду больше поручать Злате сковородки, так уж и быть. Миксер может тогда? Пусть начинку замешает. — Спокойно с легкой улыбкой произнесла девушка, нарезая тем временем ягоды (и за каким лятом спрашивается?).
— Ага! Ты вообще решила избавиться от меня?! Миксер, ха! Она же мне до мозгов просверлит череп им. — Испуганно аргументировала я, с опаской поглядывая на Злату. Так названная и вовсе после этого маниакально заржала, беря в одну руку миксер, в другой также держа на готове сковородку. Мы так и посмотрели на неё, мол, «совсем чё ль мозги поплыли, ты серьёзно решила истребить нас?».
— Так, завязывай с просмотром «Оно», хватит. — Подошла к ней я и отобрала предметы для убийства из её рук. А у неё в руках восемьдесят процентов всех предметов оказываются что не присопсоблением для нанесения увечий, то ядерной бомбой.
Далее я ей всучила (нет, не тампон, не боитесь, это обождёт пока) деревянную лопатку и миску. — На вон, десерт замути пойди. Там всего йогурт, молоко, масло, какао и ванилин с ягодами нужен, что там ещё…так что вероятность кому-то из нас сегодня оказаться в больнице сводится к минимуму. — Наплела я ей какой-то список ингредиентов и пихнула к холодильнику.
Сама же я обреченно выдохнула и поплелась к Лаззари.
— Что делать мне? Только быстрее, мне ещё сегодня после обеда в нотариус съездить надо. — Сказала спокойно я, выхватывая из-под носа сестры ягодку, и благополучно отправляя её в рот.
— Ты пока нарежь всё на салаты: фруктовый и овощной. — По этой её фразе я поняла, что от меня надо, потому как это наш семейный рецептик, и принялась за нарезку, пока она там за Злату доделывала блинчики и вафли начинала готовить.
***
Ну что сказать? Готовим продуктивно, уже вон, три часа дня почти на часах, а мы столько уже успели.
Правда, не без происшествий, как например опять же, Злата умудрилась даже тут найти, чем меня поскорее прихлопнуть — ящик смета-аны! Шучу, ну, не ящик, а ведёрко, но больно было так, как будто сам шкаф свалился именно мне на пальцы ног. Слава Богам, она была запечатана, только купили вчера. А то бы мне же ещё и пришлось кухню отмывать после взрыва
осеменителя, не ну, а что, со стороны казалось бы, что кто-то кончил впервые за несколько лет белой массы в ведре.
Чтобы скучно не было, мы впридачу ещё и музыку включили, чтоб уж если не так, то в танце разгромить кухню. Веселее под музыку же бомбить!
Сначала Лаззари подпевала и пританцовывала под японские песни, на удивление, искусно лавируя между столом и плитой. Но когда включили «Blackpink», нас всех вместе и дружно вынесло нахрен.
Злата мотала из стороны в сторону головой под музыку, ещё и дико мешая содержимое миски ложкой, что со стороны казалось будто она наносит смертельные удары ему. Я опасалась больше, как бы её голова не оторвалась и не влетела мне в челюсть…
Лаззари пока активно изображала мастера по киданию недопёкшихся вафель в окно, выделывая феерические пируэты одновременно…
Тем временем я успела на одну из таких вафель броситься и поймать, будучи уже наполовину на улице.
— Поймала, е-е-е! — прозвучал мой победный клич, как тут же мне в унисон просигналило и провыло служебной сиреной, что я так бы и оказалась за пределами оконной рамы в кустах верхтормашками. — Кейд, бляха муха! Сук, какого так пугать?! — тем временем мне в затылок прилетела новая партия, состоящая из подгорелого блинчика. Видно, от моего крика даже Лаззари концентрацию потеряла. За моей спиной послышался благой мат и грохот. А, это Злата клюнула мордой в собственную миску с содержимым, благополучно отправляя всё это на пол вместе с самой собой.
Я обернулась назад, насколько позволяло мне это сделать моё положение, застав Лаззари всю в тесте, а Злату с заглянцованным в десерте лицом и лопаткой в носу, которая ещё и, отплёвываясь, сказала, что, мол «всё под контролем, усё намана».
Я же вовремя осознала то, что тут же полицейский стоит и ждет, а я его даже не поприветствовала, после чего повернулась к нему и помахала блинчиком.
— А-эм, привет, Барри. — Состроила я мисс-невинность, облокачиваясь о подоконник.
— Ты бы прикрылась. — Послышалось с его стороны, после чего я ужаснулась, одновременно ничего не понимая, к чему он клонит. Я осмотрела себя и тут поняла, что зона декольте у меня слишком уж открыта, тем более в такой майке и при таких обстоятельствах, что произошли сейчас на кухне. Со стороны Мустанга послышался сдержанный смех, после чего я уже сделала лицо попроще и запустила в него…нет, блинчик не долетит, поэтому использовала ложку.
— Извращенец… — проговорила я с легкой улыбкой, а потом слезла с подоконника, возвращаясь на кухню.
Далее я немного помогла девочкам всё убрать, а вот с готовкой я им ничем уже не могла помочь, так как у меня часы очень сильно поджимали. Но Лаззари и без того насильно меня выгнала с кухни, заставляя идти приводить себя в порядок и ехать в город.
Сделав все дела и уложившись в каких-то пятнадцать минут, я вылетела на улицу, о чём тут же пожалела в такую-то жару. Пару тройку секунд и я уже в салоне полицейского распласталась на водительском сидении.
— Неужели… — в его салоне было немногим ниже температура, чем снаружи, но всё равно очень жарко. — Кейд, ты не мог бы кондиционер включить, я ж сдохну от такой жары. — Попросила я, хотя это было рискованно. Да, хоть и отношения между нами были, но его сущности никто не заменял — оставался таким же вредным выпендрёжником и жестоким насильником.
Он хмыкнул обреченно и как-то с некой раздражённостью, но вскоре я почувствовала прохладу, из-за чего я ещё больше растеклась по салону, совершенно ни о чём не беспокоясь.
Мы тронулись с места, чего я испугалась, ведь привыкла сама водить машину, а тут он сам, но потом продолжила валяние в волнах прохлады.
— Какая же органика всё-таки чувствительная во всём… — фыркнул Кейд, не отвлекаясь от дороги. Я обречённо закатила глаза и звучно цыкнула. Поездка обещает быть весьма уютной и…нудной.
— Опять ты за своё. Может хватит уже органикой называть, а? — посмотрев на руль автомобиля, где был выгравирован знак десекптикона, сказала я.
Мне же только фигу показали, кхе, шучу, меня пнули сзади спинкой сидения несильно (и на том спасибо). — Э, за что?
— Не забывай о том, что перечить мне — опасно для жизни. — Проговорил он откуда-то изнутри, на что я его передразнила.
— Ой-ой-ой, оч страшно прям. — Фыркнула я, после чего откуда-то снизу, из-под руля, появились, сука, эти грёбаные штекеры!
— В первый раз тебе было страшно, но после ты осмелела, малая. — Его один…тентакль (во, ассоциация заработала) коснулся моей лодыжки и пополз вверх, обвивая медленно мою ногу, а следом проделал то же самое и со второй. — Ты же знаешь, какой я, и что я могу сделать за неподчинение. — Что-то он сегодня слишком ударился в свою биографию и сущность до встречи со мной. Надо делать ноги… (ага, в окно, прекрасное решение, ещё и на трассу в жарень, вообще замечательно!).
Эти тонкие штекеры поползли вверх, до бёдер. И тут я пожалела, что сегодня одела именно шорты джинсовые и спортивный топ… Я стала сопротивляться.
— Кейд, блин, за дорогой следи, сейчас вообще не время и не место ты нашёл! — я пыталась высвободить свои ноги из его хватки, но они только сильнее сжимали бедра, а потом и вовсе полезли под шорты. — Кейд! Прекрати! Сука, мне что, в хиджабе ходить начать, чтобы тебя мои формы не возбуждали?! — воскликнула я, чего он не ожидал. Ну, именно того, что я так резко повышу голос, в котором ещё и обида и лёгкий страх читались. Его это напрягло, но заставило остановиться и медленно убрать от меня свои штуковины.
Я забилась в угол от него и водительской панели, ближе к окошку. Ноги немного дрожали только уже не понятно от чего: от страха или легкого, подскочившего за несколько минут, возбуждения?
Во всяком случае он отстал и обиделся, видимо, а я медленно тем временем достала наушники и телефон, включив музыку и всю дорогу до города просидела вот в таком положении, глядя в окно…
***
— В смысле нет??? Что значит нет? — воскликнула, недоумевая я, не зная, что и делать. Я отошла от стойки, отвернувшись и закрывая лицо руками.
— Мне очень жаль, но, к сожалению, никакого завещания на руках у нас нет. Вероятнее всего, оно не пришло или кто-то другой является получателем. — Спокойно, но с сожалением произнесла девушка, что работала в нотариусе, проверяя что-то спешно в базе данных компьютера.
— Как это нет на руках??? Как оно не могло прийти, если уже прошло почти год с момента смерти! Первые несколько месяцев шло расследование о причине трагедии, выявлении факторов, из-за которой произошла эта катастрофа, остальное время шли опросы родственников и знакомых этих погибших, а потом уже начались поиски и сборы информации всей этой материальной перепоручки. Я же не сразу пришла именно за завещанием, потому как мне от родственников не нужны были, как всем, материальные средства, что должны были перейти мне по наследству, потому как это реальное горе. Вы понимаете?! Тем более я — единственная их дочь, что осталась в живых. Кому, блин, оно ещё могло перейти в руки, кроме как мне?! Вы хоть соображаете, что говорите?! Если вы просто не искали, то так и скажите, я обращусь лично к вашей администрации, а если искали и не нашли — то это тоже ваши заботы, потому как я толком ничего ровным счетом не знаю.
— Простите, Станислава, но я правда ничем помочь вам не могу. У нас нет данных о завещании и наследовании именно вам. Возможно, его даже не существует, откуда ваши родственники знали, что погибнут? — а вот это уже бред нелогичный. — Во всяком случае у вас есть ниточка одна, которая, возможно, как-то поможет вам. Они же зарегистрированы в России и проживали там, возможно, именно там и остался документ.
— Но они погибли на территории штатов Америки. Соответственно правительству и тому, и другому, должно было быть известно, что на борту боинга находились граждане другой страны. Потому и документация должна была быть передана тем, кто, по существу, является наследником, учитывая то, что он проживает в другой стране.
— Простите, ничем помочь не могу. — Девушка печально покачала головой.
Я не стала больше на неё давить, итак все нервы и себе, и ей ушатала за каких-то двадцать минут, потому я, вся раздражённая, развернулась и ушла отсюда. Конечно, поблагодарив хотя бы за то, что она потратила на меня время не зря. Но взбешена я была так, что сам Сатана бы был удивлен, что есть куда более ужасное детище, чем его создания.
Выйдя из здания, я направилась к машине, которая ждала меня. Сев в салон с пассажирской стороны, я хлопнула в порыве дверцей.
— Хэй, а полегче нельзя?! — возразил Кейд такой выходке с моей стороны. Потом около меня, на водительском месте возникла голограмма парня, что недоумевающе уставился на меня, держа руки на руле.
— Нет, блин, нельзя. — Отрезала я сдержанно, отворачиваясь в окно со сложенными на груди руками.
— Что случилось-то, что ты вся на взводе? Я-то понятно, у меня актив скоро станет иным совершенно, а ты-то чего? — спросил он серьёзно, заводя двигатель и трогаясь с места.
— Потом расскажу. Вообще, не трогай сейчас меня, мне надо успокоиться. — Более остывши произнесла я, даже плечом не поведя в его сторону. — И прости за дверь.
***
— Лаззари! — вылетая из салона на ходу окликнула я (снова захлопнув дверь сильно). — Твою мать, ты чё там, кремировалась что ли у плиты?!
Я, швырнув рюкзак куда-то в угол, быстрым шагом обошла дом, а потом и на кухню пожаловала. Удивительно, но там всё было в порядке: не разгромленного помещения, не остатков от взрыва, ни обугленной стены и плиты, ни осколков от посуды, ни еды, разбросанной по стенам и потолку с полом. Всё было чистенько.
— О, Стась, ты приехала уже? Как всё прошло? — вышла на крик голубоглазая с наифигительно спокойным выражением лица. На ней был только халат вечерний-ванный, как я его обычно называю, что меня напрягало. Я остановилась и всмотрелась в сестру подозрительным взглядом, чего она маленько не ожидала.
— У тебя что там, любовничек что ли, что ты в таком виде и только сейчас соизволила выйти, когда я тут уже пять минут как кричу? — я вопросительно приподняла бровь, а потом на лице моём появилась легкая ухмылка. Сестра так и впала в афигевание.
— Нет, ты чего? Мы со Златой фильмы смотрим, а одета я так, потому что только недавно из душа. Что это с тобой, с чего такие выводы? — не менее подозрительно посмотрела она на меня.
— Ага, знаю я ваши фильмы. Ладно, не важно, не обращай внимания. И лучше приоденься, сейчас Кейд зайдёт.
Следом в зал, что был ближе к выходу из дома, только с другой стороны, зашла Злата, дожёвывая как ни в чём не бывало чипсики с десертом, что держала в руках (ахеренное, конечно, сочетание, браво!). <…>
Пока я тут бродила на скорости по дому, одновременно переодеваясь, кидая что-то и успев еду подцепить где-то, обляпаться водой из графина, к нам пожаловал, так скажем, мой парень, но для девочек он являлся моим другом, хотя и намекали вечно на наши с ним шуры-муры. Он неуверенно встал в прихожей, ожидая меня.
— Ну что ты, Господи, стоишь тут, будто изгой? В зал проходи. — Потянула его я за руку на себя и пихнула в зал, а потом шумно выдохнула, сообщая всем, что меня всё изрядно достало.
— Стас, так что случилось? Что с завещанием? — спросила уже серьёзно Лаззари, стоя в дверном проёме в зале. Кейда я заставила усесться на диван, а Злата сидела напротив, всё также хомяча и уплетая за обе щёки десерт ягодно-какой-то. Я же нервно ходила из угла в угол по залу, что Кейд аж заскучал, упёршись рукой в щёку, считая мои шаги и повороты туда-сюда, глядя на мои ноги в движении.
— Ничего, в том-то и дело! Его просто нет! — воскликнула я, останавливаясь посреди комнаты, в мыслях всё также не находя себе ответа. — Сказали, что нет совершенно никакого завещания, начали плести мне ересь о том, что, возможно, осталось в России, что кому-то другому было передано. Но я на всё нашла опровержение и всё равно ничего! Как так-то?! Я не понимаю!
— Так, Стась, спокойно. — Попыталась успокоить меня сестра, но всё безуспешно. — Сейчас пойду успокоительное найду и принесу.
Пока она ушла в другую часть дома, между нами в зале зависла тишина. Каждый был в своих мыслях.
Злата молча пялилась куда-то в никуда, медленно пережёвывая лакомство своё. Кейд же сначала просто осматривал всё помещение, а потом его взгляд приковал книжный столик напротив дивана. На нём были какие-то журналы и пару книг, а также искусственные растения в прозрачной вазе. Парень аккуратно и медленно взял одну их книг, что лежала сверху. На вид она была довольно старой, судя по выгоревшей бумаге и немного самой обложке, что чуть потрёпана была.
— Это книги, что были у моего брата. Нам по почте знакомые родителей отправили их вещи некоторые, что являлись личными. — Не отрывая взгляда от мнимой точки перед собой, произнесла я. Да, у нас было пару коробок вещей, что нам отправили, в основном, всё это было личным/семейным родителей и брата.
Кейд внимательно осмотрел книгу и открыл её. Полистав страницы какого-то научного собрания, из книги вывалилась пару бумаг. А точнее, как потом оказалось, фотографий. Парень поднял их и тоже осмотрел.
— А кто это? — я чуть дернулась от внезапного вопроса таким спокойным и, даже немного показавшимся нежным, голосом, что спросил Баррикейд. Я вмиг подошла к нему, а он протянул мне фотографию. Я немного с грустью посмотрела на неё, проводя кончиками пальцев по изображению на ней.
Далее к нам даже Злата подошла, заинтересовалась она тоже поди.
— Это Данил — мой старший двоюродный брат. А с ним и… — мой голос дрогнул, но потом я горько усмехнулась, пытаясь подавить в себе слёзы.
— Ого, они такие юные здесь ещё. — Сказала с легкой грустной улыбкой русоволосая. — Димка вообще мальчишка совсем.
— Ха, это да. Ему тогда почти десять было. — Улыбнулась я, глядя на изображения братьев. — А Даня ещё тогда в армию только пошёл. Буквально полтора года ему оставалось…
По моей щеке скатилась слеза, но я продолжала слегка улыбаться, вспоминая образы моих родных. — Тогда я видела его в последний раз.
— Что с ним случилось? — холодно, но сдержанно спросил тихо Кейд, хотя понимал, что это не самое приятное воспоминание для меня. Но я итак поняла, что он хотел бы узнать о нём. Да и я сама рассказала бы.
— Он погиб в 2009 году на одной из военных операций. Какой именно — загадка была для всех нас. Но я так понимаю, что все материалы были засекречены из-за чего-то… — задумчиво произнесла я.
Далее я взглянула на вторую фотографию в руках брюнета. Там были два парня, в одном из которых я узнала Данила — совсем подростком был ещё. Рядом стоял мальчик лет пяти — Дмитрий. Но с краю фото был ещё один парень, явно юноша уже. На вид ему было около семнадцати, но фото это было сделано, очевидно, на выпускном парня, потому как лента с надписью об окончании девятого класса меня сильно напрягла и заставила думать, что он младше.
Но проблема в том, что я совершенно не узнавала его. Я никогда его не видела в жизни, а судя по дате снимка, то меня тогда и в помине не было ещё рядом. Ну, вернее, в роддоме ещё была.
Тут в комнату зашла Лаззари со стаканом и таблетками в руках. Я, не обращая внимания на это, поспешила спросить у неё. Может она знает этого юношу.
— Лаззи, кто это? — я протянула ей фотографию, указывая на неизвестного.
Русоволосая вдумчиво вглядывалась в фотографию, медленно поставив стакан на столик, а потом взяла в руки изображение.
— Я, честно говоря, так однозначно сказать не могу, но… Он чем-то на Артура похож. Бабушка рассказывала как-то о нём в детстве мне, но потом больше о нём никогда не говорила. — Она протянула фото обратно мне.
— Но кто этот… Артур? — всё не унималась я, нервно вертя уже у себя в руках фото, пытаясь найти хоть что-то ещё. — Ведь он имел какое-то отношение к нам, очевидно, раз со всеми нашими братьями на фото.
Но тут я при свете под другим углом заметила, что с краю фото, со стороны изображения, было что-то написано чернилами. Всмотревшись, я прочитала надпись: «Братья Тлитьян: Дмитрий, Данил и Артур. 2003 г.»
Я подняла медленно взгляд сначала на Лаззари, а потом и на Злату. Они смотрели на меня таким же взглядом, как и я: полным непонимания, лёгкого ужаса и какой-то странной надежды.
Кажется, нить действительно есть из прошлого, но… Что в нём было скрыто? Почему я никогда после рождения не видела его и не слышала о нём? Кто он такой?..
Ответ мнимо пришел на мой вопрос именно почему-то тогда, когда у меня прогудел телефон в кармане, а на дисплее было высвечено сообщение с почты… Но… А такого пользователя я вижу впервые…
«New massage… Arthur T.»
