Луч зазеркалья

*** В зависимости от настроения человеку всегда присуще разное отношение к вещам. И именно сейчас, слыша скрип деревянных ступеней, молодая девушка ненавидела этот глухой, еле различимый звук. Мерзкое чувство отвращение к окружающей обстановке подпитывало ещё более мерзкое чувство отвращение к самой себе, что в двойне отдавало прогнившей до основания мерзостью. Подобная тавтология злила. Любая деталь, коридорный угол или косая половица вырисовали в душе Куросаки картины непонятного ей раздражения. Где-то под лопатками клокотала обида и боль. Её ранили, в очередной раз нанесли несоизмеримые с жизнью увечья, пульсирующие в груди окровавленной сердечной мышцей. Незатягивающаяся с того злополучного дня рана покрылась бордовой коркой воспоминаний, время от времени сочась алыми импульсами. Она саднила, не заполняясь чем-то другим, что могло бы, наконец, успокоить терзаемую метаниями душу. Плотно прикрыв за собой деревянную дверь, входя в светлую, обдуваемую тёплым летним ветром комнату, на лице девушки заиграла горькая улыбка. Наедине с собой слетают маски, так привычно надеваемые в повседневной жизни. Кровать возле глухой стенки была застлана нежно-кремовым покрывалом, разрисованным причудливыми коричневыми и жёлтыми линиями. Рухнувшее на него тело, в одно мгновение нарушает гармонию композиции, внося туда свою лепту, комкая кусок позолоченной рюши, обрамляющей его концы. Длинные пряди рыжих волос расползлись по подушке, отливая медью в свете солнечный бликов. И всё же, светлая картина никак не влияла на душу Куросаки, покрытую налётом мрака. Осознание того, что подобное поведение не достойно его обладательницы, не сильно помогало ситуации. Просто лежать и смотреть в потолок, выкидывая мусор из комков сплетённых суждений – не это ли счастье или райское блаженство, когда ничто не смеет будоражить сердца? Однако Ичия всё больше погружалась в омут своих мыслей, словно стараясь опустить себя ещё ниже в угнетающей бездне беспросветной темноты. И не ясно – отчего там возник подобный мрак. Из-за подло предавшего друга или из-за полной беспомощности перед лицом реальности? С самого детства она знала лишь значение «борьбы»: за себя, за других, за право на мнение, за право на жизнь. А теперь судьба кинула её на попечение другим, совсем не знающим её людям, лишив привычных для неё истин. Это раздражало и унижало одновременно. Хотелось сбежать, запереть себя за тысячами кованых дверей, но внутренний непоколебимый стержень заставлял встать и идти, сжав зубы и натянув маску спокойного безразличия. На худой конец – злобы. Раздался стук в дверь. Пружины матраса скрипнули, покидаемые своим временным хозяином. Девушка приблизилась к двери, проворачивая металлическую ручку. На пороге стоял Куросаки Ичиго, привычно сдвинув брови к переносице и сопя через нос. Их зеркально одинаковые глаза встретились, отливая в радужках другу друга игрой карих переливов. - Можно? – несмело делая маленький шажок, спросил стоящий на перепутье парень. - Входи, - шире раскрывая дверь, впустила его девушка. Куросаки сразу же направился к кровати, усаживаясь на её край. Ичия села на стул возле окна. - Ты меня извини, я наговорил лишнего, - теребя край футболки и всё время пытаясь превратить его в измятый ошмёток, заговорил Куросаки. - Ничего, я не в обиде. Тем более, ты сказал правду, - опуская глаза и прикрывая веки, ответила ему Ичия. - Нет. Я чувствую свою вину, - всё не унимался Ичиго. – Я совершенно не умею извиняться, и всегда вскипаю без причины, поэтому в качестве извинений, может, прогуляемся? Едва заметная улыбка пробежала между уголками девичьих губ, задорно приподнимая их концы. Лёгкое удивление сквозила во вскинутых вверх бровях, но общее выражение лица не собиралось выдавать возникшего волнения. Внутри души, словно прокатилась морская волна, пропитанная прибрежным теплом, а сквозь грозовые тучи пробился первые и робкий, но уже настоящий луч света. Рядом с этим парнем ей было спокойно, даже не смотря на его буйный характер и манеру ходить со смурым выражением лица. От него исходил согревающий жар, как от солнца или каменного камина – надёжного и верного. - Хорошо, извинения и предложения приняты, - ответила парню девушка. - Отлично! - широко улыбнувшись и громко вскрикнув, ответил ей Куросаки. – Тогда через полчаса внизу, - уже выходя из комнаты, произнёс обрадованный юноша. Ичия широко улыбнулась, когда привычно хлопнула комнатная дверь, прыснув при этом в ладонь. Живя с этим человеком две недели, она невольно распределила все плюсы и минусы его характера, и отнюдь не осталась разочарованной. С ним хотелось жить – забыть тревоги. Но даже так, мрачные мысли нет-нет, да посещали голову Куросаки. Девушка подошла к шкафу. Недавно Йоруичи-таки затащила её в магазин, ссылаясь на то, что в тряпье, в котором разгуливает девушка ходить не только стыдно, но и физически невозможно. Те споры возле полок со всевозможными кофточками и юбками Куросаки помнит до сих пор – вкусы женщины-кошки кардинально разнились со вкусами шинигами. Вопреки всему Шихоин нравилось обилие оборочек, блёсток и паеток налепленных к одежде в ненормально, почти критическом объёме. Подобные «ёлочные» изделия вызывали тихий ужас в глазах нормального человека, что не обошло стороной и девушку. Ичия, наоборот, предпочитала полуспортивный стиль, состоящий из футболок, джинсов и рубашек. Однако упорность экс-капитана взяла верх – одно платье они купили. Остальные вещи, под ворчание Шихоин, Куросаки приобрела по своему вкусу. Но сейчас именно то самое платье вынула из шкафа девушка. Причудливое по форме, цвета тёмной морской волны, оно состояло из легчайших слоёв ткани и возвышалось полукруглым воротником к шее, без рукавов и пояса, оно плотно облегало талию и смотрелось на юной девушке, словно туника на римской воительнице. К этому наряду Йоруичи были подкинуты плетеные босоножки на платформе. После своеобразного моциона Ичия спустилась вниз, где её поджидал парень. В который раз за день девушке пришлось удивиться. На Куросаке была надета лёгкая шифоновая рубашка, оттенка светлого граната. Её длинные рукава были подвёрнуты до локтей, открывая загорелые руки. На парне плотно сидели потёртые джинсовые бриджи с разорванными коленками, которые держал кожаный ремень с увесистой бляшкой. Двое стоящих одари друг друга многозначительными взглядами, после чего Ичиго не выдержал и отвёл глаза. Его скулы приобрели чуть розоватый оттенок. Девушка же заинтересовано продолжала его разглядывать, сама не осознавая, что практически впилась в его фигуру глазами. - Пошли, - открывая входную дверь, подозвал девушку Куросаки. Она не заставила себя ждать, плавно проходя наружу и развеивая по пути подол короткого платья. - Куда пойдём? – возбуждённо спросила девушка парня, который в то время запирал входную дверь. - Как насчёт аттракционов? Ты не против? – подходя к Ичие спросил юноша. - Ещё бы! Я сто лет не каталась на них. - Тогда вперёд! – крикнул Куросаки и широко улыбнулся. *** Парк развлечений «Red Trace» («Красный след») построили год назад, и он стал очень популярен у жителей города и отдыхающих. Аттракционов в нём было не так много, как в знаменитых парках Японии, но занятий на день, сопровождаемых безудержным весельем хватало. Расположен парк был довольно далеко, но парочка решила пройтись пешком, по пути поедая мороженое, хот-доги и сладкую вату, предварительно покупая их в разбросанных по всему городу продуктовых палатках. День выдался не очень жарким, но и не холодным – погода слегка охлаждала, не заставляя ёжиться. Солнце светило ярко, а небо разбавили кудрявые белые облака, бегущие по лазурному небосклону. Подходя к парку, уже издалека становилось видно большое колесо обозрения. Оно медленно и плавно огибало круг за кругом, показывая сидящим в кабинках вид на цветущий жизнью город, мерцающий огнями летних месяцев. У Ичии вырвался невольный вздох восхищения, когда парочка прошла арочные ворота парка со сверкающими неоновыми буквами. Огромная толпа людей плотным потоком улыбок и смеха пробиралась от одного аттракциона к другому, сопровождая свои переходы шелестом связок гелиевых шаров и треском купленных крахмальных билетов. Повсюду шныряли переодетые рабочие в костюмах зайцев, мишек, пандочек и ещё с добрый десяток милых созданий человеческой фантазии. Всё горело и мерцало, переливалось и блестело, и непременно находилось в движении. - Куда хочешь для начала? – слегка прихватив застывшую девушку за локоть, спросил у неё Куросаки. - Даже не знаю, - медленно растягивая слова и озираясь по сторонам, протянули Ичия, теряясь в этом шквале криков и зазывающих возгласов. - Тогда предлагаю самый экстремальный вариант, - улыбаясь и стараясь не выдать пробивающегося смеха, всё тормошил девушку парень. - Какой? Ичиго на секунду замялся. Глаза девушки, совсем недавно тусклые и безжизненные, светились не хуже неоновых вывесок парка. - Американские горки! – сияя, засмеялся парень, на что девушка лишь иронично скривила иголок рта, молча осуждая нетактичность своего эскорта. Куросаки взял девушку за руку, волоча через толпу к высоким стальным колоннам, по которым были проложены железнодорожные пути. Девушка смутилась, не ожидая такого обращения, но в её душе все трепетало, она было настолько возбуждена новыми, никогда не испытываемыми ею эмоциями, что для неё было безразлично, даже если сейчас на Землю упадёт метеорит и наступит конец света. Ичиго уверенно проследовал к кассе прямо возле входа на аттракцион и, купив два билета, прошёл со своей спутницей к низкому поезду без крыши, усеянного парными сидениями с ремнями безопасности и крепёжными цепочками. Ичия удивленно посмотрела на эту забавную конструкцию. Если честно, то она соврала Ичиго. Соврала, что «давно» не была в парке развлечений, а на самом-то деле – «никогда». Поэтому ей всё было в новинку, но она по-партизански не сдавалась и хранила немое молчание вперемешку с неподдельным удивлением. - Давай на первые сидения, а то народу наплывёт ещё, - скомандовал ей Куросаки, уже усаживаясь в «первый ряд». Девушка послушно села рядом с ним, слегка запутавшись в креплениях. Куросаки лишь усмехнулся, смотря на неловкие движения его спутницы. Но по-настоящему он заржал, когда девушка, вздохнув, окутала себе ноги цепочкой и задвинула держатель по примеру Куросаки. - Что? – недоумевая, спросила у него девушка. Ичиго же просто уже не мог выдержать волны неконтролируемого смеха. Ещё его подтрунивали проходящие мимо них люди, недвусмысленно улыбаясь и пуская едва заметные смешки. - Скажи-ка, - еле-ели удерживая себя от истерики, обратился к Ичии Куросаки. – Тебе так сильно дороги ноги, что ты обмотала их цепочкой, вместо того, чтобы вставить в держатель? Тут девушка посмотрела на себя, потом на Куросаки, потом снова на себя и тихо прошипела, заливаясь алым румянцем. Ичиго смеялся. Из его глаз полилась скупая мужская слеза, смело проследовав свой путь до приподнятого воротника рубашки. - Ты хочешь меня убить. Я это чувствую. – Сквозь пелену хохота издевался над бедной девушкой Ичиго, пока та снимала со своих ног металлические цепочки. - Хватит ржать, - процедила, смутившись от своего промаха девушка. – Ну, с кем не бывает? – благополучно обмотав цепочку вокруг талии и напоследок сравнив результат с цепочкой Ичиго, пристегнула ту на засов. - Конечно-конечно, - немного успокоившись, ответил ей Куросаки, замечая, что вход на аттракцион уже закрыли и скоро они начнут движение. Парень уже понял, что его спутница никогда не была в парке развлечений, поэтому предвкушал её состояние после «весёлой» поездки. Поезд начал свое движение. Все возбуждённо затараторили, одна Ичия сидела с постной миной, не понимая, от чего весь сыр бор, ведь тащились они со скоростью тысячелетней черепахи. - Что такое? Не нравится? Весело же! – хитро улыбаясь, спросил её Ичиго. - Ага, очень, только, - но девушка не успела договорить, испуганно вцепившись в спасительные поручни. Через секунду она уже надрывно кричала, так как поезд метнулся вниз по рельсам, стремительно набирая скорость и вызывая безудержный крик ужаса. Ичиго смеялся и улюлюкал, а девушка стала выдавать бессвязный словесный бред, что обыкновенно вырывается у людей, испытывающих неожиданный испуг. Однако через пару минут она уже радостно кричала, наслаждаясь поездкой. Сильный ветер хлестал её по лицу, забивая своими потоками ноздри и глаза, совершено не давая что-либо разглядеть, но дикая доза адреналина, вплеснувшаяся в кровь, ударила в голову, заставляя без перерыва надрывать связки. Люди позади парочки так же кричали, визжали и хохотали, кто со страхом, а кто с радостью, но, определённо, не оставаясь равнодушными к происходящему действию. Не описать словами, как расстроилась Куросаки, когда этот маленький поезд прибыл назад к точке отправки, со скрежетом становясь на место. - Блин. Всё уже? - с сожалением смотря на Ичиго, спросила у него девушка. - Ага, но если хочешь, можем ещё разок прокатиться, - ответил ей Ичиго. Ему также понравилась их поездка, тем более он был в этом парке только один раз – в день открытия со своими сёстрами и отцом. Так сказать, семейная вылазка, которая окончилась ссорой между родственниками, совершенно не сходящимися во мнении на какой аттракцион идти. Старик заставлял их кататься на «паровозике», а девочки требовали катапульты, башню свободного падения и горки. Мнения разошлись – крики усилились. В итоге, поход в парк вышел скомканным и не очень интересным. - Тогда давай, бегом за билетами! – крикнула ему Ичия, нетерпеливо ёрзая на кресле. *** Двое Куросаки катались на американских горках четыре раза, от чего Ичиго, в конце их маленького приключения, был уже не рад, что вообще предложил ей «ещё разок», ведь этот «разок» приобрёл тройное повторение, но смотря на радостную, излучающую счастье девушку, парень лишь смиренно пожимал плечами, когда его волокли к очередному аттракциону. Они побывали на башне свободного падения, где их заставили переодеться и запускали вниз с нехилой высоты. Потом сходили на катапульту – гигантские качели с эффектом невесомости и ещё кучу подобного рода аттракционов. Через череду долгих метаний между кассами ребята решили передохнуть – сходили в комнату смеха и террариум, где Ичия прилипла к стёклам со змеями, ящерицами и милым зубастым крокодильчиком. Ичиго буквально за ноги вытаскивал её из этого логова пресмыкающихся, хозяин которого предложил им прийти на кормление, намекнув, что для них это будет бесплатно. Рыжеволосая бестия лишь захлопала в ладоши, клятвенно пообещала прийти ровно в положенный срок. Куросаки тяжко выдохнул. Его-то не устраивало наблюдать, как удавам скармливают несчастных пушистых кроликов, но делать было нечего или – против танка не попрёшь. После этого в течение получаса девушка сидела в тире, вывеску которого заметила ещё на пути из комнаты смеха. Заплатив за билет и пули с ружьями, парочка прошла внутрь просторного ангара, где у дальней стены расположились стеллажи с вертушками, выдвижными мишенями, банками и движущимися конструкциями, при попадании в которые выдавался специальный приз. Куросаки стрелял прицельно, почти всегда попадая в алюминиевые банки из-под колы и деревянные пропеллеры самолётов, за что наблюдающие одаривали его возгласами и криками поощрения, а вот Ичия почти не попадала. У неё не получалось разобраться с прицелом, который вроде бы и был на цели, а дробинка всё же летела мимо. Тут Куросаки притянул ей руку помощи, став позади и помогая прицелиться. Девушка слегка вздрогнула от неожиданных прикосновений тёплых рук к её ладоням и появившемуся горячему дыханию на её шее, но потом собралась с силами и чётко выполнила указания Ичиго, тихо шептавшего премудрости стрельбы юному снайперу. Они решили сбить самолётик, который при попадании поехал бы вверх по тонкой леске. Спустив курок Ичия радостно вскрикнула – самолётик «полетел». Наблюдавшие захлопали в ладоши, а работник тира выдал Ичии лохматого львёнка с белой гривой и такого же цвета лапами. Его большие чёрные глазки соседствовали с пышными усами и носом кнопкой. Девушка, улыбаясь, прижала трофей к груди и подбежала к Ичиго, хвастаясь маленькой победой. Парень, последовав умилённому порыву, потрепал ей по рыжим волосам, которые разметались в беспорядке. На мгновение девушка застыла, поражённая таким проявлением нежности, но тут же оттаяла. Прикосновения тёплых пальцев, тормошивших её волосы, были очень приятными. Парочка ушла из тира, решив прокатиться на колесе обозрения. - Пошли! – крикнула парню издалека девушка, прижимая к себе игрушку. - Иду! Ты хотя бы подождала! – кричал ей в ответ Ичиго, пытаясь догнать нетерпеливую особу. Купив билеты, они сели в кабинку и медленно стали подниматься вверх. - Рано мы, вечером было бы лучше, - скорее для себя, чем для спутницы, сказал Куросаки. - Ничего, зато город посмотрим, а потом нужно ещё в террариум, нас же хозяин звал, - лепетала в ответ девушка, улыбаясь и возбужденно прильнув к окну кабинки. Ичиго же, вместо того, чтобы любоваться видами залитого зеленью парка и серыми громадами застеклённых высоток, рассматривал свою спутницу. Он уже много раз видел город с высоты птичьего полёта, но не как человек, а как шинигами, но сейчас ему не нужно было сражаться, защищать близких или спасать мир, а просто радоваться и смеяться в эти короткие минуты отдыха. Ичия сияла, походя на солнце. Несоизмеримые ни с чем счастье и восторг наполняли её изнутри, придавая подобный вид. Куросаки только сейчас заметил, как идёт её надетое платье. Рыжие волосы густой волной спадали на атласную ткань, обрамляя плечи и грудь. Глаза девушки сияли на подобии ночных звёзд, создавалось ощущение, что даже их тон сменился на более светлый и нежный. Было странно волнительно смотреть на эти метаморфозы. Хотелось не спугнуть внезапно появившуюся возможность увидеть такую Куросаки Ичию. Девушка улыбалась всё шире и шире по мере приближения к самой верхней точке колеса обозрения. - Смотри! Я наш дом вижу! – неожиданно вскрикнула девушка, но тут же осеклась, слегка прищурив глаза и опустив уголки губ. Ичиго пододвинулся к ней почти вплотную. - Я тоже вижу. Здоров, да? – мягко улыбаясь, ответил ей Ичиго. - Да, - ответила ему девушка. В её голове пронеслось, что она считает этот дом своим. *** Они всё же сходили на кормление толстых тигровых питонов, после чего покинули трейлер немного зеленоватыми и от части шокированными. Куросаки был ещё более или менее готов к предстоящему зрелищу, а вот Ичии порядком поплохело. Из-за этого парню пришлось тащить её к лавке, и отпаивать холодной колой со льдом. Девушка немного отошла от внезапно нахлынувшего стресса и попросила купить ей поесть. Всё же она проголодалась, да и её спутник чувствовал потребность закинуть что-нибудь в желудок. Ичиго вернулся с тарелочками данго и двумя пакетиками, в которых лежали гамбургеры и картофель фри. Перекусив, девушка откинулась на спинку лавки и удовлетворённо проурчала, на что сидящий рядом парень сдавленно засмеялся. - Что такое? Поурчать нельзя уже? – с толикой иронии поинтересовалась Куросаки. - Ну что вы, госпожа кошка. Никак нет! – отсалютовал в ответ Ичиго. - Он ещё и издевается, - опрокидывая голову назад, хохотнула Ичия. - Куда дальше? – вдруг спросил у неё Куросаки. - А мы ещё не закончили? – удивлённо поднимаясь с лавки и заглядывая в хитрые глаза парня, спросила девушка. - Не-а, у нас целый день впереди. *** Парочка успела побывать в дельфинарии, посмотреть на выступление дельфина Фифи, уже неделю радовавшего зрителей невероятными кульбитами и умственными способностями математического склада. Затем отправились в кино, где поспорили на тему «что смотреть», причём сопровождая всё это возгласами «банальщина», «кошмар», «да никогда в жизни». И, в конце концов, пошли на фантастический боевик с обилием лазерных эффектов, космических кораблей, межгалактических сражений и культовой фразой главного героя: «Положись на меня». В общей сложности, фильм им понравился, хотя бурного восторга не вызвал, но тема для дальнейшего обсуждения появилась, чем ребята незамедлительно занялись. Они даже не заметила, как наступил вечер. Поток людей направился в парк, куда, в общем-то, и пошли парень с девушкой. Высокие деревья были освещены закатными лучами золотистого оттенка. Их изумрудные листья отливали драгоценным свечением последних лучей заходящего светила. Трава мерцала благородной бронзой, а трепещущая под струями вечернего ветра петунья горела алыми и пурпурными бутонами. Куросаки медленно брели по узким дорожкам, переговариваясь и обмениваясь накопившимися за день впечатлениями. Ичия рассказывала сумбурно и громко, сопровождая каждую фразу ярой жестикуляцией, а Ичиго, наоборот, в основном кивал головой, соглашаясь со словами девушки. Они подошли к небольшому фонтану, бьющему тонкими струйками из конусообразного постамента. Синеватая вода пропускала сквозь себя закатные лучи, искрилась и с гулким журчанием падала на дно. Ичиго достал из кармана бриджей две монетки. - Давай загадаем желание, - попросил он у удивлённой девушки. – Мы часто приходили сюда с сёстрами, когда те ещё были маленькими и постоянно бросали монетки. - А сбудется? – спросила Ичия, всё же беря из рук парня стоеновую монету. - Кто знает, - улыбнулись ей в ответ. Они прицелились, думая каждый о своём, потеребили деньги, а потом дружно бросили монеты, которые с тихим звоном стукнулись о второй каменный ярус и булькнули в прохладной воде фонтана. - Что загадал? – заинтересованно подвигаясь к Куросаки и заглядывая в глаза, спросила девушка. - Секрет, - не поддавшись на провокацию, ответил парень. - Жадина. Позже они вышли на небольшую аллею, испещрённую мощёными дорожками, вдоль которых раскинулись благоухающие клумбы, где нежились синие анютины глазки, благородные белые лилии, источающие тяжёлый дурманящий запах и восковые камелии. Красные и белые бутоны этих кустарников не источали аромата, оставаясь в отдалении от летнего благолепия, но в глубине их ярких лепестков покоился масленичный розовый аромат. Постепенно люди стали расходится, покидая парк. В скором времени и Куросаки решил, что им пора домой – изрядно стемнело. Ичиго повернулся к девушке, собираясь сообщить ей своё решение, но увидел, как та стоит возле куста алой камелии, перебирая тонкими пальцами гладкие листья. На её лице поселилась тихая, отдающая холодной грустью, улыбка. - Что случилось? – немного обеспокоенно спросил он. - Эти цветы. Они напомнили мне прошлое, - ответила ему девушка и, не став дожидаться очередного вопроса, продолжила. - Когда я впервые стала шишигами и прибыла в Общество Душ, я влипла в крупные неприятности. Тогда за мной гонялся почти весь Сейрейтей, а я по дурости забралась в дом клана Кучики, сама не понимая, куда влезла. Там росли раскидистые куста камелий, покрывающие почти всю свободную территорию поместья. Ни одного белого куста, сплошной красный лес. Они были невероятно красивые, словно сказочные, я ими невольно залюбовалась. Именно тогда я встретила Рукио, - Ичия замолчала, прикасаясь кончиками тонких пальцев к тёмно-зелёным листьям растения. – Он на меня осуждающе смотрел, поджимая губы и раскидывая молнии из глаз. Представляешь? Я его враг, а он на меня просто смотрит, даже к катане не притронулся. Но мы всё-таки подрались. И была ничья. Поле чего он заявил, что я совсем так ничего, и что он похлопочет о заминке сложившегося недоразумения. Я стояла, как громом поражённая, не веря, что хоть кто-то понял мои слова. Он подошёл и потрепал меня по голове, сказав, что не прочь иметь подобного друга. Ичия плотно закрыла глаза, её плечи отрывисто подрагивали. Куросаки взял её за руку, после чего послышался первый тихий всхлип. Ичиго нежно прижал девушку к себе, крепко прижимая одной рукой за талию, а другой, держа её ладонь в своей. Ичия замерла в его объятьях, боясь пошевелиться и даже дышать. Но потом неудержимый поток слёз всё же вырвался из глаз девушки, орошая рубашку Куросаки. Она показала ему своё настоящее лицо, на котором виднелись следы горького разочарования и нестерпимой обида, и ей, на удивление, больше не хотелось прятать его от Куросаки Ичиго.