Сава... эээ... Симидзу Нана, приятно познакомиться!

      Когда Чуя получала от Мори Огая это задание, она прекрасно понимала, что все будет не так уж просто. А значит, к ловушке или к предательству она прекрасно была готова. Дело в том, что Портовая мафия до этого «светлого» момента не выполняла заказы. Никого. Никогда. Насколько Чуя могла судить, Портовая мафия выполняла только то, что было в интересах ее Босса.       Так было с того самого момента, когда Чуя только-только появилась в мафии и продолжалось до сих пор. Так что, разумеется, то, что заказ поступил от какого-то мутного типа со странной кличкой Шахматноголовый было сам по себе достаточно… удивительно. Но еще более удивительно было то, с какой именно скоростью заказ перенаправили ей.       Серьезно, Накахара была уверена, что с момента появления этого заказа не прошло даже суток, а она уже стояла перед Боссом и слушала то, что он ей говорил. Она не слишком любила Мори, вполне понятно опасаясь его. Все же, что-то ей подсказывало, что в любой момент этот «замечательный» человек может пустить ее в расход. И не делает этого только потому, что она пока что может еще принести ему пользу.       Поэтому Чуя привыкла читать любое даже малейшее изменение его характера и поведения. Пусть она и старалась не показывать себя слишком умным и расчетливым человеком, чтобы, не дай Ками, ее не заподозрили. Все-таки, проще жить, когда тебя сильно недооценивают. Именно поэтому она старательно строила из себя недалекую, тупую, истеричную, но очень сильную особу, чтобы ее никто не принимал всерьез.       В первую очередь, Дазай и Мори, как самые опасные люди и интриганы. К счастью, делать это получалось довольно-таки неплохо и успешно. По крайней мере, ее «дорогой» напарник так ничего и не распознал. Именно поэтому Чуя мгновенно напряглась, когда пришла к Боссу и услышала про специальное задание от особого заказчика. Причем, ее беспокоило даже не само задание — все-таки, она была достаточно живучей и удачливой, чтобы так просто беспокоиться об этом.       Ее беспокоило другое: Огай нервничал. Это тоже было своеобразным показателем, потому что обычно тот имел чуть ли не мертвое спокойствие и сохранял разум холодным в любой, даже в самой отчаянной, ситуации. И прекрасно обучил этому Осаму, который пользовался этим. А если уж что-то… вернее, кто-то заставлял его нервничать, то обычно это должен очень примечательный и необычный человек.       Однако, чтобы она там ни думала и ни считала, но отказаться в любом случае не могла. Кроме того, что если бы она была действительно такой глупой, какую маску носила, то она ничего заметить и заподозрить не должна была; так еще в любом случае, как Исполнитель Портовой мафии, Боссу отказать не имела права. Особенно, если учитывать тот факт, какой именно Мори дал ей «добровольный» выбор. Такой, что никого ответа кроме твердого «да, сделаю» быть не могло.       Все-таки, жить она хотела, даже несмотря на то, какой именно безрадостной была ее жизнь. А уж если ей удастся избавиться еще от мафии, то вообще замечательно будет. Но об этом, разумеется, Чуя вслух говорить не стала. Никто, никогда, ни при каких обстоятельствах, не должен был догадаться, что ее верность Портовой мафии и Огаю Мори в частности, не такая уж и верная.       Так вот, дать отрицательный ответ она бы ни за что не смогла. Поэтому Накахара лишь вздохнула и приняла задание, преклоняя колени и снимая шляпу в знак верности. Девушка лишь надеялась, что задание будет не слишком сложным и это не окажется ловушкой, хотя она и была к этому готова.       Получив адрес заброшенного дома на краю города, где она должна была получить дальнейшие инструкции, Чуя напряглась. Ее интуиция благим матом вопила, что все не так просто. Однако, даже если бы она собиралась передумать на полпути, такой возможности у нее не было. Огай об этом позаботился. Именно поэтому Накахаре, не хотя, пришлось переться по адресу, мрачно размышляя на тему, что с ней произойдет дачу.       Однако, к тому, что с ней произошло дальше, даже она не была готова.

***

      Последнее, что помнила Чуя, это то, как она зашла в дом и… потеряла сознание. Кажется, там распылили какой-то газ. А может, дело было в чем-то другом. В любом случае, итог был один: потеря сознания. Это нервировало и пугало, потому что больше всего ее пугала неизвестность. Вдруг она в плену? Ей ли не знать, что делают с беззащитными женщинами в мафии.       Просто пытки — это еще не самая плохая судьба.       Накахара нервно дернула плечом, уже заранее напрягаясь, ожидая очнуться связанной в плену. Материла про себя последними словами Огая и уже заранее морально готова была к тому, что это ловушка и от нее все-таки решили избавиться. Заодно и пыталась прикинуть, что ей делать дальше. Однако, на удивлении, чувствовала она себя хоть и очень слабой — слишком слабой, для ее сильного тренированного тела, но все-таки не связанной и здоровой.       Неужели она не в плену? Или в плену, но ее решили запутать, чтобы она чувствовала себя в безопасности? Чуя глубоко вздохнула… и распахнула глаза. Свет ударил по глазам, от чего она почувствовала головную боль, и выступили слезы. Но потом, когда проморгалась, обнаружила… что смотрит в белый больничный потолок. Перевела взгляд чуть правее и увидела, как к ее руке присоединились иголки капельниц и еще какого-то прибора, что, судя по маске на ее лице, обеспечивал ей искусственную вентиляцию легких.       Значит, Чуя очнулась все-таки в больнице. Девушка уже хотела было вздохнуть от облегчения, а потом нахмурилась и напряглась, заметив еще кое-что. Тело ей не принадлежало. Это было очень странно и пугающе, но факт оставался фактом — это тело было не ее. Слишком ухоженная и маленькая ручка. Слишком тонкое запястье. А руки, кажется, не привыкли к тяжелой работе.       Чуя охнула и медленно села, преодолевая слабость в мышцах, после чего начала судорожно себя ощупывать. Как она и думала: тело совершенно точно было не ее. Да, она была по прежнему женщиной — слава Арахабаки и, судя гладкости кожи, довольно-таки юной. Потом первое, что она поняла, что волосы у нее теперь каштановые, именно того оттенка, что был точь в точь как у бесячего Дазая.       Накахара судорожно вздохнула и закусила губу. Хоть ее и пугало, что она оказалась в непонятном месте, да еще и не в своем теле, но, все-таки, как и любая девушка, о своей внешности беспокоилась весьма сильно. Еще непонятно, что ей досталось. Хотя, кажется, она очень стройная, а значит, противный жир с боков свисать не будет. Ну, хоть что-то хорошо.       Правда волосы… Выйдет из больницы — срочно перекраситься в рыжий. Чуя еще пару минут посидела, переживая личную трагедию и приходя в себя, а потом решительно начала копаться в памяти, пытаясь понять, что вообще происходит. Однако, из-за сильного волнения, у нее так ничего и не получилось, поэтому она спустила ноги с кровати и, выдрав из руки провод капельницы, решительно направилась в туалет.       Ей срочно нужно было зеркало, чтобы она могла оценить тот ужас, который ей достался. Впрочем, на удивление, все было ничего так. Ее отражение было довольно-таки симпатичным, а еще… Чуя охнула и оперлась о стену, пережидая головокружение и чувствуя, как на нее обрушились воспоминания этой девушки.       После чего ей захотелось выматериться. Основательно так. Потому что у нее… У нее теперь есть сын! Маленький мальчик, который полностью был зависим от нее теперь, и чью жизнь эта хрупкая храбрая женщина выкупила своей. Если честно, порой Чуя совершенно не понимала, о чем думают некоторые индивидуумы, когда в мафии заводят семью. И ладно, если ты шестерка — она никому особо не нужна. Но что делать, если это семья Внешнего Советника Вонголы — Королевской семьи?       То ли Иемицу Савада был недостаточно умен, во что не слишком-то и верилось (судя по некоторым признакам, его характер сильно походил на характер Мори Огая), то ли специально решил избавиться от супруги с сыном, но уже спустя год после рождения его наследника о семье Внешнего советника знали все, кому только было не лень. При чем, знали, как и враги, так и друзья. И, судя по тому, что его супруга находилась в больнице, проведя в коме почти что год, эта сволочь свою семью не слишком-то и стремилась охранять.       Произошло то, что всегда случается с теми, кто хоть как-то связываются с высокопоставленными мафиози — их просто заказали. При чем, велели убрать и сына, чтобы тот в дальнейшем не смог стать во главе Вонголы, и его мать, чтобы уж наверняка, раз уж она обладала крайне полезными генами Первого Босса Вонголы. Откуда это все Чуя знает? Она не знает, но знания эти есть. И их так много, что она чуть ли не тонет в них.       Хорошо еще, что девушка привыкла много думать и быстро анализировать большие объемы информации, даже если не всегда показывала это. Однако, даже ей было не просто разложить такую лавину информации по полочкам, но она справилась. По крайней мере, ключевые моменты вынести смогла. А значит, получается примерно так: 1) Накахара Чуя попала в тело Савады Наны — урожденной Симидзу Наны, которая пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти маленького сына от покушения. Спасла, но провела в коме год, а когда очнулась… Ну, в принципе, на ее месте появилась она, Чуя. 2) У нее теперь есть маленький сын, которому исполнилось недавно три года. На удивление, Чуя не против. Его зовут Савада Тсунаеши — и он является следующим Боссом Вонголы (по возможности исправить). Теперь это обязанность Чуи воспитать его в достойного мафиози человека, а также защищать от всех тех, кто на него покусится. А желающих будет много. 3) Ее муж — сволочь, который не смог защитить свою семью. Вернее, даже не смог, а не захотел или не пытался. А значит, верить ему и на него рассчитывать нельзя. Вердикт — получить развод и забрать сына себе. Если развод получить не получится или он попытается оставить ребенка себе, то желательно в ближайшее время сначала получить компенсацию, а потом стать вдовой. 4)Ей срочно нужно найти Шахматноголового и припереть его к стенке, чтобы узнать, что вообще за хрень тут происходит. Пожалуй, этот пункт самый важный.       Немного успокоившись такими кровожадными (и не очень) мыслями, Накахара устало вздохнула. Ее все еще немного беспокоило то, что она внезапно стала матерью. К материнству она никогда не готовилась и ей даже в страшном сне присниться не могло, что однажды она станет чьей-то мамой, но, на удивление, внутреннего протеста не было. Более того, что-то теплое и пульсирующее внутри чуть ли не мурлыкало от мысли, что у нее теперь есть ребёнок.       Отлично, она еще даже не увидела малыша, а уже приобрела пресловутый материнский инстинкт. Что дальше-то будет? Однако, позволять себе зря бояться или волноваться она не могла, поэтому быстро просмотрела оставшиеся воспоминания Савады Наны, чья жизнь больше походил на сюжет какого-то сказочного романа о… кошмаре и людской глупости (и абсурдности), после чего тряхнула головой и все-таки заглянула в зеркало.       Савада Нана была… домашней. Именно это сравнение шло на ум первым, когда Чуя придирчиво осматривала то, что ей открылось. Если сама Чуя, как и Озаки Кое, обладала красотой броской, яркой, хищной, притягивающей взгляды, то Савада Нана — была простой и милой. Она была красивой, но при этом такой обычной, что, наверное, не должна была привлекать к себе ровным счетом никакого внимания.       Однако, все обстояло с точностью наоборот. Нана будто бы светилась изнутри какими-то внутренними светом и гармонией, что не позволяло оторвать от нее взгляд ни на секунду. Этот свет притягивал, пленил, заставлял противоположный пол слетаться к ней, как редких бабочек к душистому цветку, обладающему утонченным ароматом. Неудивительно, что с такой мягкой, но при этом безумно притягательной внешностью у девушки всегда была масса поклонников.       Чуя вздохнула и уставилась в зеркало, наконец начиная придирчиво осматривать себя. У нее теперь была точеная, тонкая невысокая фигурка (Чуя и то сама была выше Наны), мягкие черты лица, очаровательные ямочки на щеках, маленький носик, пухлые губы и огромные карие глаза цвета молочного шоколада, в глубине которых то и дело, Чуя была уверена, вспыхивали и гасли золотисто-янтарные искры.       Также теперь она являлась счастливой обладательницей пушистых темных ресниц и бровей, а еще маленьких ладошек и стоп с хрупкими запястьями и лодыжками. В общем, мечта любого мужчины — девушка-домохозяйка и традиционная жена, которая мужу боится слово поперек сказать.       Волосы, как и предполагала Накахара, были каштановыми и достигали своей длиной лопаток (впрочем, она их все равно обрежет под каре). К счастью, настоящий их цвет сильно отличался от того, что был у Дазая, но она все равно покрасится. Все же, уже как-то привыкла за все годы, проведенные в мафии, к неизменной рыжей шевелюре и отвыкать не собиралась.       Еще раз внимательно осмотрев себя, девушка пришла к выводу, что внешность ей нравится. Все-таки удобнее быть красивой, особенно если ты милая и выглядишь абсолютно невинно (так меньше людей воспринимают тебя всерьез). Однако, с такими мышцами, которыми она может «полюбоваться» в зеркале, наемником ей точно не стать. Чуя вообще не была уверена, что в таком состоянии сможет поднять хотя бы пистолет. А значит, нужно ей восстанавливать прежнюю форму.       Что-то подсказывало, что подобное ей еще ой как пригодится. Да и, к тому же, рано или поздно, но ей все же придется показаться на глаза Мори Огаю, а к этому моменту лучше быть максимально подготовленной. Чуя уже хотела было окончательно вздохнуть и успокоиться, получив хотя бы примерные планы на ближайшее будущее, как почувствовала пробирающие до костей беспокойство и тревогу.       Хоть она и понимала, что едва ли малыша стали бы держать рядом с находящейся в коме около года женщиной, но что, если с ним что-то уже случилось? И позаботился ли о нем папаша или просто забыл о ребенка, как о ненужной игрушке? Подумав о том, что Иемицу просто мог куда-нибудь выбросить сына, Чуя почувствовала поднимающуюся изнутри волну чистейшей ярости. На секунду у нее перед глазами все потемнело и захотелось уничтожить всех тех, кто будет стоять у нее на пути. — La signora? La signora Nana, ti sei svegliata! (Госпожа? Госпожа Нана, вы очнулись!) — раздалось от двери удивленное. Чуя резко обернулась и прищурилась, глядя на шокировано замершую девушку в форме горничной. Та судорожно сжимала поднос с чем-то в руках и, явно, ее «пробуждения» не ожидала. А потом, охнув, девушка заголосила. —  La signora si è svegliata!!! La signora!!! (Госпожа очнулась!!! Госпожа!!!)       Накахара поморщилась, потому что от этих пронзительных воплей у нее болела голова. И прищурилась еще недовольнее, чувствуя очередную вспышку ярости. Хоть она и предпочитала действовать хладнокровно, на поверхность выпуская только откровенно показные эмоции, разыгрывая их, как в спектакле, но сейчас у нее не было ни желания, ни терпения строить из себя спокойного человека. — Nana, tesoro! Sono così felice che ti sia svegliato!!! (Нана, милая! Я так рад, что ты очнулась!!!) — раздалось от двери взволнованное и, кажется, немного недовольное. Чуя в первые смогла посмотреть на своего муженька не с точки зрения воспоминаний влюбленной девчонки, а спокойным и трезвым взглядом, которым оценивают будущих противников. И увиденное ей, честно сказать, не слишком понравилось.       Иемицу был… хорош. Он был именно тем типом мужчин, от которых теряют голову и готовы ради них на все. У него была загорелая кожа, светлые волосы и пронзительно-голубые глаза. А еще он был просто атлетом. По крайней мере, бугрящиеся мышцы впечатляли. Но Чую не покидало ощущение, что несмотря на всю свою видимую силу и придурковато-хлыщовый вид, предпочитает эта сволочь работать головой. При чем, действует в лучших традициях Осаму Дазая.       Впрочем, ее сейчас это не слишком интересует. — ГДЕ. МОЙ. РЕБЕНОК?!!!