***
Чуя сидела на барном стуле, закинув ногу на ногу и выпрямив спину, и неспешно попивала вино, делая очень мелкие глотки. Она скорее не пила, а именно смаковала вкус. Кроме того, что ей не хотелось напиваться, дома ее ждали дети. А с ними никакого пьянства. Да и для здоровья алкоголь не слишком полезен. И пусть у нее Пламя с примесью Солнца, но все равно лучше не рисковать. Накахара бросила острый взгляд в сторону Дазая, который сидел рядом с ней и игрался со льдом в своем бокале виски. С накрашенных губ так и рвался ехидный комментарий, что он, как дите, играется с благородным напитком, но она удержалась. Ссориться в этот деть с Осаму, даже если он иногда ее порядком бесил, в ее планы не входило совершенно. — И что теперь? — мгновенно отвлекся тот от своего занятия, как только почувствовал на себе взгляд напарницы. Он думает, что рыжие волосы и голубые глаза ей шли больше, но и карие глаза с каштановыми волосами тоже неплохо смотрятся. Особенно, если учитывать, что та выглядит гораздо спокойнее и счастливее. — Ты насчет чего? — лениво скосила на него один глаз Чуя, хотя и подозревала, о чем он говорит. — Ну, я о том, что теперь будет после того, как все прекратилось. — пожимает плечами шатен, внимательно смотря на девушку. Та задумчиво качает головой и делает мелкий глоток вина, а потом говорит: — Если ты про Достоевского, то он будет долго заключен в Вендикаре. Вместе с Гоголем и остальными, так что не опасайся за их побег и дальнейший хаос. Тсунаеши хочет их перевоспитать, чтобы их силы шли в благом ключе, но что-то я пока сомневаюсь. Хотя, учитывая, что у Федора обнаружилось Пламя Облака… Думаю, Занзас скоро договориться о том, чтобы его передали им. — пожимает плечами. — А насчет всего остального… Будете жить, как и раньше жили. А я не останусь и вернусь к детям. Мори уже подписал мое заявление об увольнении, так что… — Ты собираешься навсегда уйти? — глаза Дазая потемнели, но он спрятал это под челкой, поэтому Накахара сделала вид, что ничего не заметила. Она понимала, что они слишком сильно привязаны друг к другу, ведь большая часть их жизни долгое время вертелась исключительно вокруг друг друга. Но им действительно пора получать самостоятельность и учиться жить с этим. И вдали друг от друга. Каждому от этого будет польза. Она удивлена, что Осаму не в восторге от этого, хотя именно он должен был испытывать наибольший энтузиазм от этой новости. Все-таки, он не любил от кого-то зависеть. — Ну, положим, не совсем навсегда. — пожимает покатыми плечами Чуя, задумчиво хмурясь. — Я буду периодически навещать Ане-сан, а также она будет ходить ко мне в гости, чтобы сидеть с детьми. Ну, и я буду приходить на помощь, если дело тут будет совсем труба, а так… А так да, можно сказать, что навсегда. — Тогда я с тобой. — решительно говорит шатен, пристально смотря на нее. Девушка поперхнулась вином и закашлялась, после чего недоуменно вскинула бровь и прохрипела: — Назови хоть одну причину, по которой я должна разрешить тебе уйти со мной? Мне и детей хватает, чтобы еще и с тобой нянчиться. — Во-первых, я им нравлюсь! — Ага. Мне до сих пор интересно, что именно ты им наговорил, что они теперь от тебя в полном восторге. — с сомнением взглянула на него шатенка, которая прекрасно понимала, что именно тот может представлять из себя. — Но, а это уже сюрприз, чиби! — протянул суицидник, разводя руки в стороны. — Тц! Придурок… — фыркнула та и закатила глаза, но ее голос звучал тепло. А потом она поинтересовалась, вспомнив о оговорке. — А во-вторых? — А во-вторых… я нравлюсь тебе! — Да ни в жизнь! — Нравлюсь! — Нет! — Хоть себя-то не обманывай! — Я… ладно, нравишься. — признала Накахара, а потом поинтересовалась. — Но то, что ты мне нравишься и я нравлюсь тебе, не повод связывать наши жизни вместе. — Это так, конечно, но мы и не сможем быть раздельно. — детектив посмотрел на нее. — Может, это шанс начать жить самостоятельно? — Но я не смогу! Как и ты. — напомнил ей Дазай, и Чуе пришлось согласиться. Ну да, это будет очень и очень сложно, если вообще возможно. Все-таки, «Двойной черный» слишком тесно переплетен душами, чтобы их можно было оторвать друг от друга, не навредив обоим. — Так что не говори глупостей. Ты согласна? — Я замужем. — та закатила глаза. — Конечно, скоро стану очень «безутешной» вдовой, но все же. — Я не зову тебя замуж. — тот закатил глаза, намекая, что их отношения выше этого. И замужество бы все испортило. Хотя, возможно, лет через десять… — Я тебе прямым текстом говорю, что стану твоей поддержкой и опорой во всем! И мы всегда будем вместе. — Ладно, хрен с тобой! — сдалась Накахара, протягивая ему руку. — Я согласна. Она думает, что никогда не видела у Осаму такой счастливой, довольной и одновременно хищной улыбки. Оба уверены, что у них все обязательно будет хорошо. Будет множество ссор, скандалов и разногласий, но они потом придут к общему мнению. Всегда приходили, даже если это было очень и очень сложно. В конце-то концов, не зря ведь их зовут «Двойным черным» именно потому, что они могут жить только вместе, создавая единый организм.***
P. S. Кстати, Чуя даже знать не хочет, что именно и как Дазай сделал с Иемицу, но она стала вдовой пугающе быстро. Даже нужную бумажку от Вонголы получила. Он все ее еще безумно бесит, но она, пожалуй, счастлива вместе с ним. Хотя… — ДАЗАЙ, ПЕРЕСТАНЬ УЧИТЬ ДЕТЕЙ ПЛОХОМУ!!! — вопит девушка, потрясая кулаками. Дети, нашкодив, прячутся, а Осаму быстро перехватывает ее руки и не дает себя ударить. А потом целует, мешая продолжать возмущаться. — П-придурок! — Ага. — легкомысленно соглашается тот, любуясь на небольшой румянец. Особенное удовольствие Осаму доставляет то, с какой ненавистью и завистью на него смотрит Реборн. Кто же знал, что тот за столь короткое время умудриться влюбиться в Чую? Но тот только и может, что недовольно зыркать и пытаться убить, хотя и понимает, что даже тогда та не позволит ему быть с ней. А впрочем… «Мое!» — жадно думает шатен, обвивая обеими руками Накахару за талию, и утягивает в следующий поцелуй. К своему он не позволит притронуться никому и никогда.