With you infinity

- Джин-хен, иди и успокой их, а? - смотрит глазами как у кота из Шрека Чимин, тягая мамку за край размашистой розовой футболки. - Страшно-о. Сокджин на это может лишь поглаживать легонько по лопаткам, приобнимая за хрупкие плечики (явно этим не в него пошёл) своего маленького медвежонка. Он зарекся заходить в ту комнату после того, как в него, кроме отборного мата вперемешку с неразборчивым лексиконом, полетело что-то явно тяжелое, потому что хлопнулось об закрытую за секунду до дверь это что-то слишком сильно. Даже на расстоянии прыжка от этой двери, Джину было больно. А потом вновь полилась симфония из звуков, когда Намджун орет и Юнги матерится. Без других слов, только матерщина. - Чимин-и, иди отсюда по-хорошему, позови лучше Хосока, - Сокджин наивно полагает, что лошадь сможет успокоить своих хозяев. - Чонгуку тоже скажи, чтобы в кухне не показывался, мне его душевные раны потом залечивать же придётся. Джин холодной рукой потирает лоб, морщится, потому что «иди нахуй, урод, именно на тот, с которого гандон слетел!» и следом: «Намджун, блять сука пиздец, ебать тебя в рот ты долбаеб, я просто охуеваю!» за закрытой дверью. Приходит Хосок. Если честно, то он тоже охуевает. То есть просто очень сильно, потому что так пиздецки глобально эти двое ещё никогда не ругались. Обычно все заканчивалось тихо, ибо один уходил бухать на денёк, а потом все как-то само. А тут они уже как с два часа друг на друга просто орут, у Хосока уже уши вянут от такого беспрерывного дерьма. Переключить бы радиостанцию на расслабление души и мир-покой, а не вот это все. Но Джин зовёт, а значит надо на правах старшего помочь растерявшийся мамке. - Что делать будем? - чешет затылок и молится на Сокджина, который умный же и миролюбивое существо в сущности своей. Выход, как истинный альтруист, найти просто обязан. - Ага, знаю я, конечно, именно поэтому тебя звал, - в таком вот отчаянии всплескивает руками. - Что произошло у этих двоих ни разу не наше дело, но они мешают малышне спать и блять, хлебало своё закрыть не могут. Ночь на дворе, завтра вставать в семь утра, запись же. - Три ночи, мать твою за ногу! - Я тебе сейчас дам мать за ногу, дегенерат. Иди-ка, может тебя Юнги послушает, - Джин легонько подталкивает старшенького своего к смерти. - Да ну нахрен, совсем что ли с катушек слетел, - вырывается червяком лошадь-Хосок, игогокая громкое «не хочу! не буду!» И тут проблема решается сама, потому что дверь буквально слетает с петель, а Хосок улетает в Эльдорадо вслед за ней. Джин чудом спасает шкуру, но тут на него налетает Юнги. Они оба валятся звездой на кафель, а Сокджин ловит от такого удара белочку даже без бухла, но рык Намджуна выводит из коматоза на раз-два: - Стоять, никуда ты сегодня не смоешься! - и хватает как ненужную половую тряпку с Джина Юнги, закидывая на плечо. - Имбецил ты конченный, я хочу собрать этих сук..сучар..сучков..блядей, блять! По итогу он их всё-таки собирает, а к тому времени, когда пятеро бравых, не считая самого Юнги с надписью на все лицо «сейчас вам будет пизда, я обещаю» и Намджуна, который терся за спиной Юнги с выражением ебала, будто кто-то прямо-таки насрал ему в карман, собрались на разгромленной к хуям после ссоры кухне, стрелки часов показывали пять минут пятого. Но он собрал же: Сокджина с тяжелым сотрясением мозга, когда он не может даже понять, все ли детки собрались на избиение; Хосока, который был уебан дверью и не соображал совершенно ничего, только летающих амурчиков-Юнги перед глазами косыми ловил; Чимина и Тэхена с мешками под глазами, в которых можно было спрятать Намджуна и слона к нему в придачу, и желанием приложиться к чему-то мягкому, чтобы продолжить видеть марихуанные поля во сне, и Чонгука, который начал орать про то, что пожрать ему спокойно так и не дали (а все были выпинаны с кухни как только началась ссора, в руках был только сухой рамен), и был ему за это захуярен подзатыльник с того самого злющего намджуновского замаха. Стало плохо даже золотому качку. - Какая сука трахалась в студии? От шипящего голоса Юнги на низких частотах прошёл смертельный холодок, и даже Хосок на секунду очнулся, чтобы громко икнуть.