tenderness

Сегодня у Чимина всё валится из рук. Он громко фыркает, когда на белую рубашку попадает несколько капель кофе. А ведь, это единственная выглаженная и чистая рубашка! Парень буквально срывает её с себя, судорожно бросая взгляд на наручные часы. Приходится залезть в шкаф Чонгука, начав рыться на вешалках. Чимину должно быть стыдно, потому что у мужа в шкафу просто образцовый порядок. Всё рассортировано по цвету, висит отутюженным и свеженьким. А ведь Чонгук уже полгода находится чёрт знает где, 404,6 километров над Землёй, дома не был ещё больше, а вещи его, зараза, всё равно в большем порядке, чем у Чимина. Это, прямо-таки, феномен какой-то. Чимин со скоростью света натягивает на себя рубашку мужа. Та немного висит на нём, но стоит только заправить край в брюки и чуть подкатить рукава, как всё становится не таким критичным. Когда Чимин выскакивает из дому, заводит свою машину, и выезжает на дорогу, наручные часы показывают пять минут восьмого. Он чертовски опаздывает. Пак мысленно извиняется у своего муженька, который не разрешает ездить быстрее жалких семидесяти в час, вдавливая педаль газа в пол. Наверное, уже через несколько дней на их домашний адрес придёт уведомление о штрафе, из-за которого Чимин точно получит потом по заднице. Но сейчас важнее всего успеть на работу. И Чимин несётся вперёд, молясь о том, чтобы не застрять в пробке. Он добирается вовремя. Прямо минута к минуте. — Привет, бро, — приветствует его Ким Тэхён, внештатный сотрудник, и просто хороший друг, который принципиально не признаёт субординацию. — Доброе утро, — рассеяно машет ему рукой Чимин, направляясь в свой кабинет. Его ждёт ещё один напряжённый день, и распыляться на праздные разговоры совсем нет времени. Но, конечно, это никого не волнует. Уж точно не такого, как Ким. Он проскальзывает в кабинет уже через пару минут, разваливаясь на кресле, напротив стола начальства. — Как там дела у Чонгука? Уже прислал ответ? — Нет, послезавтра должен получить, — качает головой Чимин, зарываясь в бумаги. — Если, конечно, мне что-то пропустят. — Конечно, пропустят, — беспечно машет рукой Тэхён, закидывая ногу на ногу. — Ты работать не собираешься? — Не-а, — цокает языком Ким. — Нам всё равно через двадцать минут нужно быть на заседании суда. — Чего?! — таращится на него Чимин. — Ты забыл? — Чёрт! Да! Почему ты мне не напомнил? — Вообще-то, напомнил, — улыбается Ким. — Только что. Чимин так и знал, что пролитый кофе был знаком свыше. Этот день просто не мог быть удачным. Никак. Когда Пак возвращается домой, он выть хочет от усталости. Но, всё же, поднимает руку с зажатым в ней телефоном, чтобы записать небольшое видео. Потом он смонтирует всё это в один ванильный двадцатиминутный фильм, в котором всё на его лице, в жестах, в словах, кричит о любви к мужу. — Привет, милый, — говорит Чимин, устраиваясь на подушке поудобнее. — Сегодня был тот ещё денёк. Я не понимаю, почему начальство так ценит Ким Тэхёна, я бы убил его, вот честно. Или же уволил. Даже не знаю. Он ничерта не выполняет свои обязанности. Он меня бесит, правда. Я знаю, знаю, что Тэ — мой друг. Но пусть он лучше перейдёт работать в другой отдел, чтобы наша дружба не стала кровной враждой, ну серьёзно. Чимин громко выпускает воздух, выпячивая губы. — Я говорю тебе это каждый раз, и скажу ещё сотню и даже больше: возвращайся поскорее, дорогой. Я ужасно соскучился. Особенно по твоей шикарной, накачанной заднице. Чимин весело хихикает, выключая запись. Укладывает телефон на прикроватный столик, задерживая взгляд на фотографии, огранённой красивой позолоченной рамкой. На фотографии они с Чонгуком смотрят в объектив крепко прижавшись друг к другу. Чимин одет в лёгкий бежевый костюм, с бутоньеркой у сердца, а на Чонгуке обычная светлая рубашка да классические брюки. Ох и получил тот тогда за этот наряд!.. Но, чёрт! Это же была их свадьба! Чимин переводит свой взгляд на кольцо, что сжимает его безымяный палец на левой руке. Он начинает улыбаться, вспоминая о том, как Чонгук предложил ему руку и сердце. А потом засыпает спокойным сладким крепким сном до самого утра. В четверг он встаёт пораньше. Наверное, в свой выходной все привыкли подольше поспать, но это, чёрт возьми, тот самый день! Чимин ждёт почтальона едва ли не с большим рвением, чем соседская собачонка, которая привыкла бегать за ним, цапая за щиколотки. Как только человек, одетый в типичную форму почтовой службы оказывается у его дорожки, Чимин весь подбирается, сжимая вдруг вспотевшие руки в кулак. Увесистый свёрток едва ли влазит в почтовый ящик. Чимин выскакивает в одних лишь тапочках, сбегая по ступеням вниз, едва не цепляясь задником за последнюю. Он пересекает двор весь растрёпанный, в пижаме в крупную тёмно-синюю клетку. Вытаскивает посылку, видя на ней наклейку с логотипом NASA. Да. Это оно. Чимин улыбается, как идиот. Он вихрем возвращается домой, кромсает упаковку, пробиваясь через многочисленные слои защиты к заветной цели. Флешка вставляется в ноутбук, Чимин падает в кресло, потеющими от волнения руками нажимая мышкой на значок «play". — Привет, карамелька, — лыбится во весь рот Чонгук, помахав рукой прямо перед камерой. — Как дела, малыш? Я вот, видишь, собрался пообедать. Мимо Чонгука пролетает вакуумная упаковка с какой-то едой, парень ловит её проворно, показывая Чимину этикетку. «Бекон», — читает Пак, рассматривая немного съеженные полоски чего-то тёмно-бордового. — Сейчас засуну это в микроволновку и как следует пообедаю, — хмыкает Чонгук. — Боже, Чимин-и, если бы ты знал, как я скучаю по твоему гуакамоле! А твой салат с креветками?! Боже, — стонет парень, смешно закатывая глаза. — Кажется, когда я вернусь домой, поправлюсь килограмм на сто, потому что, хрена с два ты оттащишь меня от стола. А сам будешь с утра до вечера готовить, понял? Чимин улыбается, счастливо подпирая щёки руками. — Завтра придётся выйти наружу. Кое-что вышло из строя, так что без меня никак, — подмигивает Чонгук. — Знаю, ты сейчас же начнёшь переживать, но всё будет хорошо. Тем более, когда ты получишь эту запись, я уже давным-давно закончу работу и буду веселиться с очень занимательными отчётами, — угрюмо качает головой парень, показывая насколько это его воодушевляет. Чимин рассматривает его форму. Обычную футболку с логотипом NASA, функциональные штаны с множеством карманов, и насмотреться не может. — Ну что же, детка, — подмигивает Чонгук, приближаясь к камере поближе. — Тут мне говорят, что пора бы закругляться, не один я хочу передать весточку, так что… Целую и люблю, Чимин-и! Жду твоё видео! Когда губы Чонгука занимают почти весь экран, Чимин тоже целует его, пусть виртуально, оставляя влажный след на своём экране, но от всего сердца. С любовью.