Just run away

5 ноября, 1992 - Том? Что ты делаешь в моём сне? И где я вообще? Джинджер Поттер стояла посреди уютной, достаточно просторной гостиной, выполненной в бежевых и серых оттенках. За окном лил дождь, было пасмурно, и при этом создавалось впечатление, будто сейчас только ранний вечер. Хотя Джинджер отчётливо помнила, что она ложилась спать уже глубокой ночью - весь день она то читала учебники, то общалась с Гарри и Седриком, то писала письмо Аластору с очередным предположением того, что им стоит начать изучать прямо сейчас... Кстати, отдельно была выделена идея изучить заклинание патронуса. Были случаи, когда патронус защищал своего хозяина не только от дементоров, но и в принципе от опасности. В конечном счёте легла слизеринка уже около часа ночи, но, так как ей и Северусу было предоставлено разрешение вообще никуда не выходить из своих комнат в течение нескольких дней, Джин чувствовала себя достаточно спокойно. Но ощущение у неё было такое, словно она не спит. Она как будто проснулась уже посреди этой неизвестной гостиной, а у окна стоял Том Реддл. Шестнадцатилетнее воплощение Волан-де-Морта внимательно рассматривало Джин, как будто видело впервые. Пару секунд Реддл молчал, а затем задумчиво произнес: - Это же твой сон. Тебя надо спрашивать, почему я тебе снюсь. Повисло молчание, во время которого Джинджер пыталась понять, что есть у нее с собой во сне. Для начала нужно срочно переключить мозг на мысли о чем угодно, но только не на все то, о чем Волан-де-Морту явно не следует знать. Так, Джинджер начала мысленно перелистывать учебник по уходу за магическими существами (слизеринке как-то раз было очень скучно, и она решила заняться изучением чего-то нового, хотя и предпочла бы вместе со старшекурсниками пройти уроки по Трансгрессии, но Альбус сказал, что Джин слишком мала для этого, нужно немного подождать). Представив в голове описание Гиппогрифа, девочка с удовольствием начала его "разглядывать" со всех сторон, параллельно размышляя о том, что еще она может предпринять. - Твоя палочка на месте, - Том как-то неопределенно кивнул, и Джин поняла, что хоть и стоит перед ним в слизеринской пижаме, палочка все равно спрятана в правом рукаве. И вообще, прилично ли стоять перед шестнадцатилетним парнем в одной пижаме? Хотя пижама-то была ого-го. Просторные длинные штаны до самых щиколоток, зеленая кофта с длинными рукавами серого цвета и удобные мягкие балетки, в которых Джин ходила по комнате и гостиной, когда уже на уроки идти не нужно было. И был ли Том перед ней шестнадцатилетним подростком, или же это был шестидесятипятилетний мужик? Однажды профессор Трелони, преподаватель прорицаний, заметив Джинджер 31 декабря 1990 года, поздравила ее с днем рождения. Джин на автомате поблагодарила, поскольку знала, что Трелони иногда бывает очень странной, но действительно задумалась над ее словами. Поэтому слизеринка тогда спросила Альбуса, знает ли он кого-нибудь, кто родился 31 декабря. Директор Хогвартса неопределенно посмотрел на девочку, но ответил, что 31 октября 1926 года родился Волан-де-Морт. - Скорее всего, профессор Трелони увидела в тебе часть силы Волан-де-Морта. Он невольно разделил ее с тобой в ту ночь... думаю, именно поэтому она поздравила тебя с днем рождения. - Так, почему? - вдруг спросил Том, пока Джин размышляла, куда ей себя деть. Сон не прекращался, не менялся и даже ничего страшного не происходило. - Что почему? - не поняла слизеринка, так и не решив, что ей делать с этим сном. Ну, в гостиной достаточно уютно, в мыслях она рассматривает с разных сторон Гиппогрифа, Реддл не предпринимает попыток убить ее... - Почему я тебе снюсь? Джинджер впала в ступор. С минуту она просто смотрела на Реддла, как на инопланетное существо. Вопрос он задал, конечно, хороший, вот только проблема была в том, что Джинджер не знала, что ответить. В конечном счете спустя пару минут очередного молчания слизеринка пожала плечами. Подумав еще секунд пятнадцать, она наконец сказала: - Скорее всего, ты меня достал настолько, что у меня просто уже мозг на автомате создает твой образ и заставляет меня бороться с тобой даже во сне. - Но мы ведь не боремся сейчас, - Реддл все так же стоял у окна. - Смотри, я даже палочку в руках не держу. - Ну... думаю, что все-таки это связано с тем, что мы с тобой враги, и я вот только уничтожила твой дневник, так что мне кажется, все вполне себе логично. Так, ты не будешь на меня нападать? - Ни малейшего желания, - Том поднял руки в сдающемся жесте, а затем кивнул на довольно милое серое кресло, стоящее рядом с еще одним точно таким же. - Раз уж твой сон не меняется, предлагаю... пообщаться? - Но если ты - плод моего воображения, то, по факту, я буду общаться сама с собой? - спросила Джинджер, но в кресло села, подумав о том, что сейчас было бы неплохо еще пледом укрыться и выпить горячего шоколада. Стоило только девочке задуматься об этом, как на ее ноги тут же опустился большой вязаный плед, а между двух кресел появился кофейный столик, на котором стояла пара кружек с горячим шоколадом. От напитков исходил приятный аромат и шел пар, намекающий на то, что их приготовили только что. - Это я сотворила? - подбирая ноги под себя, спросила Джин, не дождавшись ответа на первый вопрос. Том чуть поморщился, но слизеринка не заметила этого, поскольку была слишком увлечена попытками удобно устроиться в кресле. - Отвечая на твой первый вопрос, я могу лишь сказать, что любое общение, даже если я буду лишь плодом твоего воображения, может... помочь тебе. Хотя, в общем-то, может и навредить. Не воспринимай происходящее как единственно верную реальность, не забывай о том, что я твой враг, и помни о том, кто я на самом деле. Ты ведь понимаешь, что это тело лишь то, что хочешь видеть ты? На самом деле я гораздо более... страшный. Парень сел в кресло и задумчиво уставился на огонь, больше ничего не говоря. На вопрос о том, сотворила ли Джин плед и горячий шоколад, Волан-де-Морт решил не отвечать. - Кто научил тебя пользоваться окклюменцией? - вдруг спросил он. - Почему ты спрашиваешь? Я не чувствую, чтобы ты старался залезть мне в голову, - удивленно ответила Джинджер, с изучения Гиппогрифа перебравшаяся на воспоминания об играх в волшебные шахматы. Ни о чем, что было бы связано с Орденом, девочка не думала совершенно. - Я попытался в самом начале, когда ты была потеряна и не понимала, где находишься. Но, в общем-то, меня не это волнует. - Как тебя может что-то волновать, если ты - всего лишь моя фантазия? - Значит, твой мозг считает, что меня должно что-то волновать, и поэтому я решил с тобой поговорить. Догадываешься, что именно меня волнует? Парень все продолжал сидеть, уставившись в огонь, и Джинджер не знала, куда себя деть. Расслабиться не получалось - слишком реально выглядел весь сон. Слишком реально выглядел Том. И слишком реален был вкус горячего шоколада. - Ты хочешь поговорить о том, что я сказала в Тайной комнате? - тихо спросила Джинджер, поскольку это было единственным, что могло бы действительно взволновать Волан-де-Морта. Она могла бы сказать ему, что однажды убьет его, или, например, что они будут вечными врагами, или еще что-нибудь, что соответствовало бы статусу врага, но она сказала, что ей жаль. Говорил ли такое когда-нибудь кто-нибудь Тому Реддлу, а затем Волан-де-Морту? Был ли этот сон просто сном, или же Том Реддл действительно залез к ней в голову? Работает ли окклюменция, или парень читает Джин, как открытую книгу? Чем ей грозит подобный сон? - Я убил твоих родителей и пытался убить тебя и твоего брата, - с невнятной, но точно недовольной интонацией (как будто простую истину приходилось объяснять глупцу) произнес Том. - Я убил многих людей на своем пути. Год назад я тебя пытался убить снова, предпринял очередную попытку и в этом году. И вот вдруг во время этой нашей встречи ты говоришь, что тебе жаль меня. Как ты можешь жалеть меня? Разве ты не должна меня ненавидеть? Если же ты меня ненавидишь, зачем сказала, что тебе жаль? Зачем ты наврала мне? Что движет тобой?! Джин не испугалась такой резкой перемены настроения Реддла, тем более что эта перемена была вполне обусловлена. Ей бы и самой хотелось знать ответ на этот вопрос... Она просто сказала это, потому что так чувствовала. - Ты не встретил правильных людей на своем пути, - Джин перевела взгляд с лица парня на огонь. - С самого начала ты был обречен на одиночество, а затем, начиная узнавать о себе и своей семье, ты возгордился, и никто не смог остановить тебя. Мне кажется, если бы у тебя были друзья, были бы хорошие наставники, была бы семья... - Но у тебя ведь тоже всего этого нет, - Том резко поднялся с кресла и снова отошел к окну. - Тебя никто не понимает, а твоя связь со мной будет постоянно отталкивать людей! Ты должна быть такой же, как я! Разве ты не понимаешь, что Северус просто видит в тебе воплощение твоей матери? Альбус играет роль доброго дедули потому, что хочет искупить свою вину за смерть ваших с Гарри родителей? Тебя ведь до сих пор даже не познакомили ни с кем из мракоборцев, разве я не прав?! - Ни с кем из кого? - уточнила Джинджер на автомате, продолжая мысленно играть в шахматы с Гарри. - Я вроде видела где-то в учебниках такую формулировку... - Вот видишь. Даже мне известно больше, чем тебе! Тогда почему ты до сих пор не на моей стороне? За что ты сражаешься? Почему ты веришь всем этим людям, которые просто используют тебя ради того, чтобы победить меня? - Потому что мне и самой понятно, что тебя нужно победить, - Джин тяжело вздохнула. - Я даю всем возможность научить меня более мощным заклинаниям, я позволяю Северусу ставить мне в расписание дополнительные Зелья, я занимаюсь с Альбусом спортом только потому, что я знаю, что однажды мне придется победить тебя. Рано или поздно мы столкнемся в схватке, и... - Но почему ты думаешь, что я твой враг? Разве ты никогда не задумывалась, что я могу быть на твоей стороне? Вдруг я хочу мира во всем мире, но меня не так поняли? - Даже если бы ты хотел мира во всем мире, и люди тебя просто не поняли, то я могу точно сказать, что ты выбрал неправильный способ осуществления задуманного. Нельзя убивать невиновных. - Магглы - лишь отбросы общества, которым не суждено добиться будущего! - рыкнул Том, и Джинджер прикрыла глаза, словно Реддл был изрядно надоевшим учеником, а она была преподавателем, который уже многократно объяснил одну и ту же тему, но ученик ее никак не мог запомнить и теперь повышал голос. - То, что твой отец сказал твоей матери проваливать, как только она перестала поить его зельем, еще не значит, что все магглорожденные такие. Джин нутром почувствовала, как на нее направляется палочка (спасибо, Сириус, Аластор и Римус, внутреннее чутье действительно работает), и одним движением руки направила на Реддла свою. - Искренне не рекомендую направлять палочку на меня в моем же сне, - Джин даже не посмотрела в сторону Тома. - Формулировку я выбрала грубую, согласна, но она ведь правдивая, разве нет? - Ты такая же жестокая, как и я сам, - тихо проговорил Волан-де-Морт, опуская палочку. - Я жесткая, но никак не жестокая. Видишь ли, не у одного тебя не задалось детство. Ты мне испортил всю радость жизни, ты забрал множество жизней, разрушил семьи магглов и волшебников... весь мир никогда не сможет простить тебя, Том Марволо Реддл. Ты никогда не обретешь прощение. И если мое воображение вновь нарисует мне тебя во снах, то я снова повторю тебе эту мысль. Джин открыла глаза и посмотрела на парня, который продолжал стоять у окна. - Я никогда не прощу тебя, - добавила девочка холодно и мгновенно проснулась в слизеринской спальне. Однокурсниц уже не было, и Джин поняла, что занятия уже начались. Значит, никто не помешает. Открыв ящик своего стола, слизеринка нашла пустую тетрадь и начала записывать все то, что ей приснилось, вплоть до мягкости кресел.