Three minus one equals three

Выйдя на улицу, я остановился перед ступеньками у входа в универ и тяжело вздохнул. Я сжал в руке ключи от авто и попытался решить, как же мне все-таки поступить. Внутри все будто покрылось инеем, а страх растянул свои липкие сети-паутины. Я боялся, что Хосок снова не сможет совладать со своими эмоциями и причинит мне боль, но все мое естество тянулось к нему, требуя тепла и ласки. Без Хосока я чувствовал себя неполноценным и наполовину пустым. Он - та важная деталь, которой недостаёт в нашем сложном механизме. Сделав глубокий вдох и выход, я, собравшись духом, нажал на кнопку на ключе-брелке. По парковке раздался привычный звук снятия авто с сигнализации. Как и сказал бета, белый Фольксваген был припаркован в первом ряду. Машина классная, но почему-то совсем не подходила Чону. Когда я сел в салон, то не ощутил аромата Хосока. Каждая деталь была пропитана приторно-сладкой ванилью, из-за которой запершило в горле, а на кончике языка села неприятная горечь. Возможно, Чон совсем недавно приобрел машину, но что-то подсказывало, что она не принадлежала ему. Спустя десять минут разглядываний салона авто мне стало скучно. Я опустил стекло и, вытянув на улицу руку, облокотился на неё головой. Свежим воздухом стало дышать намного легче, а не плотным собственным ароматом, который патокой оседал на стенках носоглотки. Подняв взгляд на громадное здание, я увидел Хосока, который быстрым шагом направлялся в мою сторону. По венам пробежалось приятное тепло, вызвавшее мелкую дрожь по всему телу и тяжесть в паху. Мне захотелось расстегнуть пуговицу и молнию на джинсах, а затем нырнуть ладонью под кромку нижнего белья и сжать полувставший член. В меня будто вылили огромный чан с лавой, которая обожгла нервные окончания и заставила возбуждение бурлить с новой силой. — Господи, какое позорище, — я хлопнул себя ладонью по лбу, пожелав провалиться под землю от стыда. Если я в ближайшее время не попаду домой, то грёбаная течка превратит меня в скулящую размазню, которая будет просить, чтобы ее поскорее взяли. Меня ужасно бесил тот факт, что все животные желания вылезут наружу, после чего я пожалею о своем развратном поведении. Такого исхода для себя я не хотел, поэтому мысленно дал себе установку держать язык за зубами. Хосок открыл дверь с водительской стороны и, осмотрев меня внимательным взглядом, погрузился в салон. — Не смотри на меня так, — хрипло произнес альфа, а затем наполовину опустил стекло со своей стороны. Похоже, от меня стало нести в разы сильнее, раз он так поступил. — Как? — Будто я тебя на расчленёнку везу, — усмехнулся Чон, бросив на меня короткий взгляд. Я заметил, что дыхание альфы участилось, а его движения стали резкими и дерганными. Я проследил за капелькой пота, которая стекла по виску, шее и скрылась за воротом его футболки. — Зачем ты делаешь все это? Хосок устало вздохнул и, до побеления костяшек сжав руль, резко дернул его в сторону. На крутом повороте машину немного занесло, из-за чего меня откинуло в сторону и я ударился виском об стекло. — Делаю что? — с нажимом произнёс альфа, покосившись в мою сторону. — Помогаешь мне. Тебе ли не все равно? — я потер ушибленное место пальцами, дабы унять легкую боль. — Как видишь, нет, — хмыкнул Чон. — Я не хочу, чтобы меня замучила совесть за то, что я бросил тебя на растерзание альфам. В его голосе я уловил собственнические нотки, пустившее новый разряд по сосудам. Безумно приятно почувствовать заботу своего альфы и то, что ты нужен ему. — Похоже, когда ты пытался меня изнасиловать, твоя совесть даже не соизволила шелохнуться, — пустил я шпильку укора в Хосока. Когда Чон сорвался, я безумно хотел плюнуть в его лицо и ударить чем-то тяжелым по голове. Верни время назад и дай мне такую возможность, я бы вряд ли смог остановиться. Совесть? О чем вообще он? Кажется, этот альфа обладает лишь скудным запасом чувств, и совести там и в помине нет. Либо его генетический код отверг это качество, либо оно и вовсе не было в него заложено. — Ты меня разозлил, — сквозь зубы прошипел альфа. — А ты, когда зол, всех насилуешь? Я хотел, чтобы каждое мое слово било по нему так, как он тогда по мне своими грязными прикосновениями и укусами-поцелуями. — Не утрируй, Юнги. Ты прав. Я поступил неправильно и сейчас не могу найти себе места, потому что не знаю, как все исправить. Не знаю, смогу ли я делить тебя еще с кем-то, — повысил голос Хосок и ударил рукой по рулю. — Как только появилась надпись, я сразу понял, что нихрена просто не будет. — Да уж. Ты думаешь для меня все просто? Я хотел выплеснуть на Хосока то, что творилось внутри. Меня будто разорвало на две части и каждая из них болела до ломоты в костях. Была бы моя воля, я бы лично сшил их в единое целое, но, к сожалению, это невозможно: каждая хотела поставить свои условия и правила. — Когда я узнал, что у меня двое альф… Долго не мог прийти в себя. Спустя некоторое время я все же принял это и думал лишь о том, понравлюсь ли я вам, не разочарую ли вас и этому подобное. Я хотел встречи, хотел любить и заботиться, но вместо того, чтобы быть принятым, получил двойную порцию боли, — я сглотнул вязкий комок, застрявший в горле. — Вы оба втоптали меня в грязь, но только Чонгук опомнился. Он принял меня со всеми условиями и недостатками и даже согласился на то, что я не буду полностью принадлежать ему. — Что ты имеешь в виду? — Хосок дернулся и испуганно уставился на меня. — Я сказал ему, что буду ждать тебя столько, сколько потребуется, — из глаз брызнули слёзы, которые я поспешил вытереть рукавом кофты. — Чонгук согласился быть вместе даже с таким условием. Я уперся руками в панель и поддался вперед, так как живот скрутило пуще прежнего, а перед глазами расплылись синие круги. Мне показалось, что я не только ощутил аромат шоколада, но и его вкус на кончике языка. Рот мгновенно наполнился слюной, а скулы свело из-за непривычной сладости. Если бы и Чонгук был рядом, я бы скончался от взрывного микса запахов. — Блять! — гаркнул Хосок, заставив меня вздрогнуть. Из-за его голоса по спине пробежались мурашки. Я почувствовал зуд в заднем проходе, а затем к нему постепенно добавилось и жжение. Не знаю, сколько у меня осталось времени до того, как выделится смазка, но состояние Хосока заметно ухудшилось. Он тяжело задышал, а я залип на его вздымающуюся широкую грудь, к которой безумно хотелось прикоснуться. Я хотел провести руками по торсу, забраться под футболку и погладить ладошками крепкие мышцы. — Чёрт!  — я прикусил губу, дабы сдержать стон, а затем поднял глаза на альфу. — Ты правда хочешь исправить свою ошибку? Больше всего на свете я хотел услышать положительный ответ, ведь мне он был нужен как воздух. Я верил, что где-то на задворках сознания Хосок уже осознал нашу истинность и принял, как он назвал, эти «неправильные» отношения. — В последние несколько дней я только об этом и думаю, — голос Чона стал в разы тише, но я все равно уловил каждый звук, слетевший с его уст. — И? Машина резко остановилась, а я с визгом слетел с сидения и ударился лбом в панель. Что могло быть еще хуже, чем забиться в крохотном пространстве, предназначенном для комфортного размещения ног? Конечно же жар, который забрался под кожу, и полная хрень, творившаяся перед глазами. Я не мог сконцентрироваться на происходящем, а также принять удобное положения. Руки и ноги не слушались меня, и возникло такое чувство, будто мое тело не принадлежит мне. Это первая течка, во время которой мне стало настолько страшно. Дыхание мгновенно сбилось, а легкие сжались в болезненном спазме. Будто в грудь вместо органов засыпали камней. В какой-то момент я ощутил крепкую хватку на талии, и меня снова вернули на прежнее место. — Черт, Юнги! — донесся до меня обеспокоенный голос альфы как будто из-под толщи воды. — Открой глаза! Чон несколько раз хлопнул меня по щеке, но боли я не почувствовал. Похоже, альфа попытался привести меня в чувство. — Хосока-а, — прохныкал я, как маленький ребенок. — Не бросай меня, мне так плохо. Я вцепился в чоновскую футболку, как за спасательный круг, и уткнулся носом в основание его шеи. В бедро неприятно впился подлокотник, но это было такой мелочью по сравнению с тем, что творилось с моим телом и разумом. Чуть прохладные ладони прикоснулись к щекам, а пальцы приятно прошлись по прикрытым векам. Это было так кайфово, что я простонал и дернул Хосока на себя. — Тише, малыш, — попытался успокоить меня Чон. — Я отвезу тебя домой, а после ты выпьешь подавители и тебе станет легче. Несмотря на то, что течка все ближе подбиралась ко мне, я из последних сил предпринял попытку заставить Чона передумать и принять НАС. — Ты не уйдешь? — моя дурацкая омежья сущность уже валялась в ногах альфы. — Останешься со мной? Хосок прерывисто выдохнул и, оставив несколько влажных поцелуев на моем лбу, тихо прошептал: «Не уйду».

***

Дорога выдалась напряженной и, на мой взгляд, долгой. Я путался в чувствах, эмоциях и своих желаниях, постоянно бросаясь из крайности в крайность. Я просил Хосока сильнее давить на газ, дабы поскорее оказаться в родных пенатах, а также просил остановиться и помочь мне. Я желал почувствовать своего альфу, чтобы он помог поскорее избавиться от режущей боли внизу живота и адского жжения. Я извивался до хруста позвонков и ерзал потекшей задницей по обтянутому кожей сиденью, дабы хоть немного облегчить свое состояние. Несмотря на то, что в этот момент я был похож на распущенную суку, перед Хосоком не было стыдно. Перед ним все мои действия были правильными и настоящими. Мне было нужно, чтобы он увидел меня таким, какой я есть. Запах Чона ни капли не улучшил ситуацию: он ядом расползался по всему телу, заставляя сходить планеты со своих орбит, а галактики превращаться в космический мусор. Внутри все выворачивалось и ломалось, но я был полностью сконцентрирован на нем. — Хосока-а-а, — кажется, я начал реветь раненным зверем. — Я… Я не могу… Больно… Очень больно, Хосока-а. Я вцепился в футболку альфы, как за спасательный круг. Если ее отпущу, то потону в океане отчаяния, захлестнувшего меня с головой. Я хотел был ближе. Мне нужно быть ближе. — Еще немного, — сиплым голосом произнёс альфа, бросив на меня быстрый взгляд. Машина снова резко свернула, а затем остановилась во дворе незнакомой мне высотки. Даже несмотря на свое состояние я смог с уверенностью сказать, что впервые находился здесь. — Это не мой дом. Я не узнал свой голос. Он был хриплым и сиплым, как будто я целый день пробыл на репетиции, ни разу не прервавшись. — Знаю, — бросил Чон и, выйдя из автомобиля, обошел его и открыл дверь с моей стороны. Тело приятно окатила уличная прохлада, а затем крепкие руки подхватили меня будто пушинку. Дабы не упасть, я перекинул руку через плечо альфы и сцепил ладони в замок. Мой нос едва прикоснулся к острой скуле Хо, которым я после прижался к основанию шеи. Там запах ощущался более ярко. Я четко почувствовал жар чужого тела и мелкую дрожь. Похоже, Хосоку также было нелегко находиться рядом со мной, ведь джинсы полностью пропитала смазка, в которой он, скорее всего, испачкал руки. Боюсь, когда меня отпустит, придется до блеска выдраить салон машины. Тем более, если она не принадлежала Чону. Окна пролетов между этажами мелькали у меня перед глазами смазанными светлыми пятнами, и я даже не смог сосчитать их, чтобы определить, на какой этаж меня дотащил альфа. Я не знал, почему Хо не воспользовался лифтом, ведь так было бы намного быстрее. — Облокотись, — приказал альфа, поставив меня на ноги. Когда моя спина соприкоснулась с холодной стеной, я откинул назад голову и тяжело задышал. Все тело стало ватным, а в ушах будто поселился надоедливый шум. Мне с каждой минутой было все сложнее находиться рядом с альфой. — Пошли. Чон обнял меня за талию и помог войти в его квартиру. В нос ударил сладкий аромат молочного шоколада, из-за чего ноги предательски задрожали, и я рухнул на пол, больно ударившись коленками. Он подчинил меня с первым вдохом и надел на шею невидимое доказательство того, что я принадлежу ему. — Ма-а-ах, — вырвалось из моих уст. Я абсолютно не хотел подниматься и тем более двигаться — на это не было сил. Сложив ладони перед собой, я уткнулся в них горячим лбом и, перенеся центр тяжести на руки, приподнял бедра. На несколько секунду стало немного легче, но осознание того, что за мной находился Чон и все это видел, будто обухом ударило по голове. — Юнги ты… Блять, — сквозь зубы прошипел альфа. От его голоса тело будто током прошибло, из-за чего я прогнулся в спине. Джинсы неприятно липли к коже, а нижнее белье натирало вставший сочащийся смазкой член. Хотелось одним рывком сбросить с себя ненужные тряпки и выбросить их куда подальше, чтобы тело ощутило желанную свободу. — Хосока-а-а, — стон вырвался из глотки и растворился в тяжелом дыхании альфы. Еще с утра я хотел довести Чона до ручки, исчерпав его терпение и выдержку, но теперь мое терпение было на исходе. Я хотел альфу не только физически, но и духовно. Мне было необходимо почувствовать ту ментальную связь, тонкую нить, которая крепко привязала нас друг к другу. Я хотел, чтобы он принял меня, принял Чонгука, и мы стали единым целым. За спиной прозвучало грозное рычание, а затем крепкие руки подхватили меня под живот и одним рывком подняли с прохладного пола. Учащенное дыхание над ухом, горячее тело, прижимающее ко мне сзади, и крепкие руки, пробравшиеся под кофту, сводили с ума и заставляли тереться мокрой задницей об возбужденную плоть, облаченной в жесткую ткань джинсов. Я не заметил, как мы оказались в спальне, ведь Хосок за считанные секунды перенес нас туда. Альфа толкнул меня в спину, и я со всего размаху плюхнулся лицом в мягкую подушку, пропахшую одним из моих любимых запахов. Было так кайфово очутиться в горизонтальном положении, что тело немного расслабилось. Кровать прогнулась под весом Чона и я почувствовал, как затылок опалило его дыхание, разогнав сотни стай мурашек по чувствительной коже. Его ладонь снова забралась под мою кофту. Он мягко помассировал каждый позвонок, легко обвел пальцами края лопаток, а затем спустился к двум ямочкам на пояснице, надавив на низ. После он обвил мою талию, расположив ладонь чуть ниже пупка, и еле ощутимо пощекотал. — Встань на колени, — строгим голосом приказал Хосок. Он прикусил мой загривок и зализал укус широким мазком языка. Я сделал все, как он хотел. Встал на разъезжающиеся в стороны коленки, и упершись локтями в матрац, потерся задницей об его возбуждение. Хосок выстонал уйму матерных слов, которых я не смог разобрать, да и это было ни к чему. Главное, что ему нравится держать меня в своих руками, покрывать шею короткими поцелуями и дышать моим ароматом. — Ты… Ты возьмешь меня? — дрожащим от возбуждения голосом промямлил я. Большая часть меня кричала о том, чтобы в этот раз он не сдерживался своего внутреннего альфу и наконец выполнил свое предназначение, но вторая... Вторая была полностью погружена в мысли о моей второй половине, которая отправилась в Тэгу покорять мир футбола. — Нет, — коротко ответил Хосок. Внутри что-то ухнуло вниз и заставило крупно вздрогнуть всем телом. Я не смог понять, почему он привез меня домой и проявил заботу. Этот альфа будто непробиваемая стена: я не могу предугадать его действия и мысли. — Хосока-а, я… Зачем тогда ты… — я больно закусил губу, дабы не разрыдаться. Похоже, что нервная система дала сбой. Я устал от этой чёртовой игры в кошки-мышки, устал думать о том, как склеить разбитую вазу наших отношений и предпринимать попытки исполнить задуманное природой. — Я хочу сделать все правильно, — в разум закрался голос Чона, но я не поверил, что это все реальность. — Что? — Я думаю… Хочу сделать все правильно, — Хосок расстегнул пуговицу и молнию на моих джинсах, а затем стянул их с нижним бельем. Его губы коснулись внутренней части моего бедра, из-за чего из недр груди вырвался неконтролируемый стон, а затем провели цепочку поцелуев к ребрам. Следом была снята кофта. Теперь я стоял в коленно-локтевой, сверкнув перед альфой свой голой течной задницей. Было немного непривычно раскрыться перед человеком, которого желало мое сердце и который меня однажды сильно обидел. Если он согласится принять нас такими, какие мы есть, я прощу ему все. Горячие ладони опустились на мои ягодицы и сжали их до легкой боли. Я поддался назад, дабы дать понять, что не хочу больше ждать и что мне нужно именно сейчас. Я хотел, чтобы Чон толкнулся в мое нутро своим крепким увитым синеватой сеткой вен членом и сорвался на быстрый ритм. Если он этого не сделает, меня просто разорвет на части от дикого желания. — Я хочу, чтобы мы сделали это вместе. Хосок громко зашуршал одеждой, а затем прикоснулся свой горячей грудью к моей спине. Он обхватил пальцами мое горло и заставил выпрямиться будто натянутая струна. Чон потянул на себя, немного придушив, дав понять, чтобы я сел на ступни. Когда я принял нужную позу, то ощутил задницей его член, который медленно проскользнул меж ягодиц, тем самым подразнив сокращающийся анус. Головкой он собирал и размазывал смазку, которая толчками выделялась из дырочки, жаждущей внимание Чона. От этих фрикций я тихонько постанывал и пытался теснее прижаться к его оголенному торсу. — Вместе? Чон взял в свою ладонь мой член, а после начал медленно надрачивать, разгоняя по телу сладкую негу. Я и мечтать не мог о том, что когда-нибудь окажусь в подобном положении: буду обласкан своим альфой. Так хорошо мне еще никогда не было. — Оу-у-ах, — громко простонав, я получив долгожданное внимание. — Вместе… Это значит… — Да, — Хосок укусил меня за предплечье, но не поставив метку. — Втроем. Только ты, я и Чонгук, — член альфы приятно проехался между половинок и коснулся копчика. — И наши до пиздеца неправильные отношения. Чон ускорил движение как тазом, так и рукой, доводя меня до белых пятен перед глазами. Я подмахивал каждому движению чужих бедер, разрываясь лишь в желаниях резче толкнуться вперед или же больше отставить задницу назад. Каждое прикосновение до жути приятное и трепещущее, поэтому сдерживаться сил больше не было. Перед глазами возник образ Чонгука. Как жаль, что его сейчас нет рядом с нами. Я чувствовал вину перед ним, ведь он первым открыл для меня свое сердце и распахнул теплые объятия. Он первый принял нашу истинность, даже согласившись на жертвы со своей стороны. Когда оргазм плавно накрыл меня с головой, я содрогнулся всем телом и кончил в хосоковскую широкую ладонь. Послеоргазменная нега заставила меня проехаться чувствительной головкой по кольцу испачканных в сперме пальцев, а затем плотно прижаться к спиной Хо. — Хочу, чтобы ты попробовал себя, — Чон поднес ладонь к моему лицу, но я плотно сомкнул губы и повернул голову в сторону. А вот этого мне безумно не хотелось. Я конечно не идеальный маменькин сынок, но и до извращенца мне еще далеко. Хватит с меня и двух альф, которым нужно будет отдаваться без остатка. — Непослушный малыш, — рыкнул Чон. Он надавил рукой между лопаток и пригвоздил меня к постели. После нескольких особо резких движений я почувствовал теплую сперму на своей пояснице. Хосок прижался бедрами к моей мокрой заднице и рухнул сверху. — Ты потрясающий, Юнги-я, — устало произнёс альфа. — Надеюсь, в следующий раз все будет по-настоящему

***

После десятиминутной передышки Хосок удалился в ванную комнату, чтобы освежиться в душе, а я остался неподвижно лежать на пропитанной нашими ароматами, смазкой, потом и спермой постели. Пока его не было, я впал в дремоту, которая накрыла меня еле уловимой пеленой. Перед глазами возник Чонгук, который бросил на меня недовольный и осуждающий взгляд. Того, кто защитил меня и укутал заботой, я отказал, а Хосоку, который был виноват передо мной, я вручил себя как главный приз. Получается, я предал Гука, который этого не заслужил. — О чём думаешь? — мягко произнёс Хосок. Он бесшумно подкрался ко мне и провел прохладной ладонью вдоль позвоночника. Из-за этого жеста я поёжился и заерзал на смятой постели. — М-м-м, — промычал я в подушку, не желая ни отвечать на поставленный вопрос, ни отрывать свою худощавую тушку от кровати. — Пойдем, — прошептал Чон на ухо, а затем подул на загривок. — Ванная уже готова. Тебе нужно искупаться. — А ты? — я поднял голову, наткнувшись на лицо Хо. — А я уже, — уголки его губ чуть дрогнули. — Вставай, маленький лентяй. Мне все же пришлось подняться, но прежде я стянул одеяло и завернулся в него. Все же лучше избежать пикантных моментов рядом с Хосоком, ведь ему так же плохо, как и мне. Возможно, Чону даже хуже, ведь ему приходится сдерживать свои желания и притуплять сущность альфы. На пути к ванной комнате я успел разглядеть обстановку в квартире Хосока, даже несмотря на то, что сознание все еще было мутным. Обитель альфы выглядела холодной из-за серого, белого и черного тонов интерьера. В гостиной был на вид удобный широкий диван, стеклянный стол, плазма и длинная полка под ней. Когда я вошел в ванную, Чон проскользнул следом со стаканом воды. — Выпей, — альфа протянул мне ладонь с двумя капсулами. — Это подавители, обезболивающее, — он поднял на меня полный заботы взгляд. — Не хочу, чтобы мы натворили глупостей. Такая резкая перемена от брутального до заботливого альфы немного напугала и насторожила. Таким Хосока я еще не видел, но надеюсь, что рядом со мной он останется таким навсегда. — Хорошо, — я выпил предложенные альфой препараты и передал пустой стакан. — Спасибо. — Молодец, — Чон взлохматил мои волосы. — А теперь за дело. Я широко распахнул глаза, уставившись на альфу. Теперь, когда возбуждение спало, а в заду адски не жгло, смущение вступило в свои владения. — Ты… Останешься? — осторожно поинтересовался я, бросив на альфу короткий взгляд. — А ты бы этого хотел? Хотел ли я на самом деле? Больше да, чем нет, но, если бы обстоятельства состояли немного иначе, я бы непременно согласился на то, чтобы альфа остался. — Хосока-а, — я сглотнул комок, образовавшийся в горле. — Я… Я не хотел обидеть альфу своим отказом, поэтому замялся. Чон внимательно следил за каждым моим жестом с чуть прищуренными глазами. — Не нужно оправдываться, — он криво усмехнулся, опустив взгляд в пол. — Ты пока приводи себя в порядок, а я найду, во что бы тебе переодеться. Если что-то потребуется, зови. — Спасибо, — обрадовался тому, что альфа правильно понял мое настроение и не стал идти напролом. Для меня это очень важно. Дабы поощрить Чона за внимательность, я сделал короткий шаг к нему и, приподнявшись на носочки, чмокнул в уголок его губ. На устах Хо появилась легкая улыбка, а затем он поддался вперед, углубив поцелуй. Он поцеловал меня немного грубо, прикусив нижнюю губу и ворвавшись в мой рот языком, но совсем не как тогда… В футбольной раздевалке. Для себя я сделал вывод: Хосок может быть мягким и покладистым, но его дерзкая натура не будет ждать момента, когда ее захоронят под толстым слоем пыли. — Вода стынет, — в поцелуй просипел альфа и задел кончиком носа мой. — Угу, — я кивнул на слова альфы. — После нужно будет подумать о том, как все это преподнести Чонгуку. Не думаю, что обойдется без скандала. — Зная его горячий запал и тяжелую руку, — Хосок потер щеку ладонью, видимо вспомнив их драку, — нужно готовиться к худшему. — Или подобрать правильные слова.