Three minus one equals three

— Я так больше не могу, — устало выдохнул я и повернулся в сторону спящего Хосока. Альфа лежал на животе и, обнимая подушку, пускал слюни на белоснежную наволочку. Скорее всего на щеке останется след от ткани, из-за чего он показушно расстроится, когда посмотрит на свое отражение в зеркале. Я немного завидовал ему. Это хорошо, что Хосок может погрузиться в мир сна и отвлечься от навязчивых мыслей, которые иглами впивались в израненные сердце и душу. К сожалению, я так не могу. Мне не под силу вычеркнуть образ Чонгука из своего сознания после встречи спустя столько времени. Перед глазами постоянно мелькает его образ, а из легких до сих пор никак не выветрится сладкий аромат кокоса, по которому я безумно скучал. От теплого и нежного Чонгука, который плотно засел в моей памяти, сейчас ничего не осталось. Он был холоден, а его взгляд был колючим. Воспоминания о его мягком голосе, прикосновениях, что вызывали волну трепещущих бабочек под ребрами, разрушились будто историческая ценность. Ранее мне хотелось доверять и верить, отдаваться и раскрываться, а сейчас сбежать на край света и спрятаться в каком-нибудь укромном уголке. Я не единожды обнажил перед ним душу, за что получил клинок в спину, рукоять которого обломали, а лезвие оставили в пульсирующей плоти. Поднявшись с постели, я босыми ногами прошлепал на кухню, дабы не разбудить Хосока. Ему не нужно видеть мои терзания, ведь из-за этого у него снова появится бессонница и мигрень. Будет лучше если я переборю свои эмоции и переживу это в одиночку. Я не стал включать свет, поэтому на ощупь прошел к холодильнику и выудил из него фруктовую нарезку и упаковку клубничного молока. Из-за взбудораженного состояния я ощутил легкий голод, да и малыш стал активно пинаться. Перекус мне не помешает и поможет утихомирить маленького забияку. Конечно же, это ненадолго, но я смогу передохнуть до очередного захода ударов пяточками. С фруктами я расправился быстро, поэтому удобно упершись бедрами в широкий подоконник, стал рассматривать хорошо освещенную улицу. Созерцание редких прохожих немного успокоило меня, но это не длилось долго. Когда у нашего подъезда остановилась знакомая машина, а из нее вышел мужчина, я уперся лбом в прохладное стекло и устало выдохнул. Этого не может быть. Кажется, что я начал сходить с ума и воспаленный мозг нарочно издевается на до мной. Одна часть меня рвалась к Чонгуку, который нарезав несколько кругов перед подъездом, присел на лавочку. Она хотела умолять альфу вернуться в семью и даже была готова простить ему жестокий поступок. Вторая… Ей хотелось бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от него. — Снова не спится? — прозвучал голос Хосока за спиной, а после послышались шаги и теплые широкие ладони огладили мои бока, перейдя на выпуклый живот. Его дыхание опалило затылок и он оставил несколько коротких поцелуев у линии роста волос. — Угу, — я откинулся спиной на его широкую грудь. С Хо я чувствую себя защищенным и окутанным уютом. — Иногда мне бывает страшно, — шепотом произнёс альфа. Его слова заставили все мое тело окаменеть и навострить уши. Чон редко говорил мне о своих чувствах, даже если ему было очень тяжело. Он предпочитал держать все в себе и стойко проходить испытания, которые подкидывала ему судьба. — Почему? — мне правда было интересно знать, ведь это очень важно. Все, что касается моего альфы — важно. Могло показаться, что Хосок был спокоен, но его дыхание было рваным. Я чувствовал, как мелко дрожали его руки и как часто вздымалась его грудная клетка. — Я все время опасался момента, когда появится Чонгук и… Это может прозвучать странно, или даже смешно, но мне было немного страшно, — он громко сглотнул. — После его ухода появилось чувство, что он вот-вот внезапно появится и заберет у меня тебя, — альфа оставил поцелуй в макушку и горячо выдохнул. — Или ты уйдешь к нему. Я не смог вот так просто стоять на месте и кожей ощущать боль, что кипела в сердце Хосока. Расцепив его ладони, я повернулся к альфе лицом и, приподнявшись на носочки, обвил его шею руками. Мне хотелось отдать ему все свое тепло и любовь, дабы он не чувствовал себя одиноким. Хо не должен думать о том, что я брошу его лишь из-за того, что безумно соскучился по Чонгуку. Несомненно, мои чувства к нему ни на йоту не угасли, но вот так принять его обратно не смогу. Только не после того, как он поступил. — Неужели, я дал повод усомнится в себе? — прошептал я в основание шеи альфы. — Нет, Юнги, — он хотел отстранится, но я не позволил. — Послушай, — я крепче прижался к нему, задышав его плотным ароматом молочного шоколада. — Знаю, я не самый лучший омега и порой со мной чертовски сложно, но ты не должен сомневаться во мне. Моих чувствах к тебе. — Но Гук тоже твой альфа и… — Мой, — твердо произнес я. — Но это ничего не меняет, — я поднял лицо и заглянул его в глаза. — Ты уже говорил, что он сделал свой выбор, а мы просто должны это принять. И я принял, но впускать его обратно в нашу жизнь не буду. Не хочу. — Не сможешь ему доверять? — Хосок положил ладонь на мое щеку и нежно погладил большим пальцем кожу. Так приятно. — Он потерял мое доверие и заслужить его будет не так уж и легко. По крайней мере сейчас. Я потянул Чона на себя, а после прикоснулся к его губам. Он мягко двигал устами, доставляя удовольствие и заставляя тело расслабится, а после подтолкнул к столу. Я уперся бедрами в деревянную поверхность и уже хотел было сесть на нее, но Хосок повернулся меня к себе спиной. — Если мы немного… Совсем чуточку? — его голос был томным и совсем тихим. — Только аккуратно, — ответил я ему и подставил шею под требовательные поцелуи и укусы.

***

Свесив ноги с постели, я облокотился руками в мягкий матрац позади себя, и поднял глаза к потолку. Мне было лень вставать и куда-то идти и, если бы не срочное дело, я проспал бы еще часа четыре. В последнее время лень и усталость одолевали меня. Хосок говорил, что это из-за беременности, которая отбирала слишком много сил, но я знал настоящую причину — Чонгук. После нашей последней встречи прошло уже пять дней, а я до их пор ждал его визита. Альфа не приходил ко мне на работу, не приезжал к дому и мы ни разу не пересеклись на улице, хотя я постоянно оборачивался и пытался найти его в толпе. Телефон тоже молчал. Что-то внутри подсказывало мне, что Чонгук еще объявится и это лишь вопрос времени. После быстрых сборов я отправился на работу, где собрал свои вещи и подписал нужные документы. Наконец-то я в декрете. Я долго ждал этого момента, ведь ведь нагрузка, что давила на плечи, была слишком тяжелой. Парни, с которыми я сработался, любезно помогли мне, бросив несколько различного рода шуточек. Я ни капли не обижался и даже подшучивал над ними в ответ, дав обещание, что им не придется долго скучать по мне. На это они дружно рассмеялись, пожелали удачи, легких родов и скорого возвращения на работу. Вышел я из Стейк хауса в приподнятом настроении. Хотелось прогуляться по парку, съесть чего-нибудь вкусненького и поболтать с Чимином. Из-за моей работы и его учебы мы стали видеться не так часто, как раньше. Я скучал по нашим шумным встречам. Осмотрел парковку, на которой, как на зло, не было ни единого такси и двинулся в сторону парка. До него было не так уж и долго идти и, к тому же, там намного проще поймать машину. — Юнги! — за спиной прозвучал знакомый голос, но я предпочел проигнорировать его обладателя. Не удалось мне сделать и нескольких шагов, как меня схватили за локоть и стремительно затолкали на заднее сидение салона авто. Однажды я уже был в этой машине — Что вы себе позволяете? — возмутился я, бросив на своего похитителя грозный взгляд. — И вам добрый день, Юнги, — недовольным тоном произнес отец Чонгука. Выражение его лица было весьма недовольным: между бровей пролегла глубокая складка, а губы напоминали бледную полосу. Он выглядел все также безупречно, как и раньше. Моя бы воля, я бы ни за что на свете не захотел сталкиваться с этим человеком. Семья Чонов не принесла мне ничего хорошо и я бы предпочел стереть их из своей памяти и жизни раз и навсегда. — После встречи с вами он перестал быть добрым, — мне ничего не осталось, кроме как защищаться и давать отпор. Как я понял, перед членами этой семьи нельзя давать слабину. Если ты не покажешь свои зубы, тебя просто раздерут на части, как волки добычу. На мои слова господин Чон недобро усмехнулся, а после его лицо приобрело жесткие черты. Честно признаться, стало немного страшно. В этом лице я узнал черты Гука в тот день, когда он меня оттолкнул. — Где Чонгук? — задал вопрос альфа, в голосе которого отчетливо чувствовалась сталь. Он был зол, хотя внешне этого не заметишь. — Это ваш сын и вы должны быть в курсе, где он сейчас находится. Неужели любимая куколка папочки сбежала от него? Странно. Очень странно. Вот только я не мог понять одного — почему господин Чон пришел ко мне? Возможно, он до сих пор чувствует с моей стороны угрозу. Это немного льстит и даже радует. — Не ври мне, — угрожающе рыкнул альфа, из-за чего малыш в животе резко перевернулся, причинив мне боль. Я плотно сжал зубы и скривился. Было так больно, что возникло ощущение, что низ живота будто острой спицей пронзило. Я еле сдержался, дабы не вскрикнуть. — К чему мне это? Что вы, что ваш сын врываетесь в мою жизнь, переворачиваете все вверх тормашками, а после, как ни в чем не бывало, уходите, — я чуть расправил плечи, но не убрал руку с живота. — Мне уже надоели ваши семейные разборки, — я дернул ручку дверцы, но та не подалась напору моих пальцев. — Откройте дверь. Мужчина отвел взгляд в сторону и, положив локти на свои колени, сложил ладони в замок. Он о чем-то думал, периодически громко вздыхая. — Сегодня он встретился с Хосоком, — у меня внутри все похолодело. — Смею предположить, что твой дружок что-то задумал, — мужчина перевел на меня злобный взгляд. — Я и мой муж просто хотим жить нормальной жизнью, а вы… — А я хочу, чтобы мой сын стал прежним, — выкрикнул господин Чон, заставив меня вздрогнуть. — Пока ты не появился, все было просто прекрасно. Он хотел компанию. Хотел построить блестящую карьеру, но… Ты и твоя дурацкая истинность все испортили. — Он ушел! — в тон альфе выкрикнул я. Внутри все дрожало от обиды и злости, и мне безумно хотелось выплеснуть это наружу. Надоело все копить и держать в себе. — И я не стал его удерживать. Мне ничего не нужно от человека, который считает, что деньги и статус превыше всего. Господин Чон развернулся ко мне всем корпусом и схватил обеими руками за плечи. Он сжал пальцы, на месте которых наверняка останутся синяки, и приблизился к моему лицу. — Ты ошибаешься, — рыкнул он. — Чонгук думает, что этот выродок его. Я больше не смог сдерживаться. Из глаз хлынули слезы, которые я был не в силах контролировать. Во мне смешалось все, что накопилось за последнее время: обида, злость, усталость, растерянность. Было приятно слышать, что Гук догадывается об отцовстве, но с другой стороны я бы этого не хотел. Он вычеркнул меня из своей жизни, а я его из своей. Обратного пути больше нет. Не знаю, откуда у меня взялись силы. Я, насколько позволило мое положение, замахнулся и отвесил альфе пощечину. Никто не имеет права оскорблять моего малыша. Он — самое светлое, что есть не только в моей, но и в жизни Хосока и Чонгука, даже если второй и не знает об этом. — Вы мерзкий, жалкий тип, — выплюнул я в ошарашенное лицо господина Чона. — Настанет тот день, когда вы очень пожалеете о сказанных словах, — я сбросил чужие руки со своих плеч. — Не приближайтесь к моей семье. — Не смей угрожать мне, — более спокойно произнес альфа. — А вы не заставляйте. Угрозы могут перерасти в действия, — я не отвел взгляд, дав таким образом понять, что серьезно настроен. — Дверь откройте. Видеть вас не могу.

***

После того, как покинул салон автомобиля господина Чона, я плохо помнил, как добрался домой. Перед глазами все плыло и, кажется, выглядел я из ряда вон плохо. Несколько прохожих остановили меня и предложили свою помощь, от которой я вежливо отказался. Внутри творилось что-то ужасное, и из-за этого мне было страшно. Я не знал как успокоится и боялся, что это может навредить ребенку. Поднявшись на свой этаж и зайдя в квартиру, я споткнулся о разбросанную в коридоре обувь. Благо, хоть успел ухватить за дверную ручку, иначе бы распластался на полу. Из спальни донесся странный звук, как будто что-то упало. Я двинулся в сторону комнаты, а когда остановился у двери, мое сердце пропустило несколько ударов. Неужели, мозг настолько перегружен, что подкидывает мне какие-то бредовые картинки? Мой взгляд уперся в оголенную спину Хосока, который навис над распластанным под ним Чонгуком. Хо был раздет по пояс, ремень его брюк валялся у постели, ширинка была расстегнута, из-за чего виднелся край нижнего белья. Он целовал Гука, будто изголодавшийся зверь, но тот был был не лучше. Черная рубашка второго Чона разорвана и ошметками лежала по обе стороны торса. Пуговки, будто шоколадная крошка, были рассыпаны по его широкой груди, которая часто вздымалась. Ширинка его брюк призывно топорщилась, из-за чего он терся о ногу Хосока, дабы снять напряжение. Сказать, что я был шокирован, значит ничего не сказать. Я так и застыл в дверном проеме, не в силах выдавить из себя хоть слово. Значит господин Чон был прав и Гук действительно встретился с Хосоком. Но вот только у меня назрел вопрос… Была ли эта встреча первой? — Я так скучал, — скулил Чонгук, цепляясь руками за шею Хосока. Он притянул его ближе к себе, дабы углубить поцелуй, а спустя несколько секунд отстранился, чтобы глотнуть кислород. — Думал сойду с ума без вас. — Не нужно было выебываться и убегать, — упрекнул его альфа и укусил за нижнюю губу. — Я дурею… Запах Юнги до сих пор такой насыщенный… Вся кровать пропитана им. Было больно наблюдать за ними. Чонгук предатель, а Хосок… Он тоже предатель. Только вот Гук сделал это в открытую, а он за спиной. К счастью, ничего у него не вышло. — Может… — начал я и альфы замерли. — Это из-за того, что я здесь. — Юнги? — удивленно выпалил Хо и, будто ошпаренный отскочил от Чонгука. — Малыш… — он сделал шаг ко мне. Все тело содрогнулось от прилива злости. — Стой где стоишь, Чон Хосок! — я выставил перед собой руку, но было бы лучше, если бы я его ударил чем-то тяжелым. — Даже не думай подходить ко мне. Одновременно хотелось рвать, бросать в альф первые попавшиеся под руку вещи, а затем обессиленно рухнуть на колени. Как они могли? Глазам своим не верю! Предатели! Вкус разочарования, которым наградил меня Хосок, горечью осел на языке. Он был подобен яду, растекающемуся по венам. После всех слов утешения, убаюкивающих объятий и поцелуев, вселяющих надежду, что он мне подарил… Меня будто столкнули с крыши пятидесятого этажа. — Я могу все объяснить, — прохрипел Хо, но подходить не стал. — Давай мы успокоимся и нормально поговорим, — предложил он. Чонгук, ошарашенно уставившись на меня, медленно поднялся с кровати и остановился рядом с альфой. Я увидел в их глазах сожаление, но мне оно ни к чему. — Я не хочу больше слышать вранье, — слезы с новой силой подкатили. В носу стало жечь, а горло сдавило металлическими обручами. — Гребаные предатели… Ненавижу вас обоих. — Только не плачь. Я прошу тебя, тебе же не… — Закрой рот, Чонгук. Иначе я за себя не ручаюсь, — рыкнул я в его сторону. Глупо угрожать статному альфе, что был сильнее меня в десять раз, но во меня сейчас кипела лава, что выжигала все внутренности. Если меня сейчас спросят, жалею ли я, что судьба подарил мне двух альф, я отвечу: «Да, жалею». Если меня спросят, выбрал бы я другую жизнь, взамен той, что имею, я отвечу: «Да, выбрал бы». Чоны уничтожили мои чувства: они растоптали их, разрезали на лоскуты, а после сожги и станцевали на пепелище. Своими лживыми словами и действиями они причинили мне боль. Единственное, о чем я ни разу не пожалел и никогда не сделаю этого — мой малыш. Скорее всего, он плата судьбе за страдания, через которые мне еще придется пройти. — Успокойся. Давай не будем делать поспешных выводов, — снова обратился ко мне Хосок, на которого я перевел взгляд. — Подумай о ребенке. Он не должен пострадать. Я хочу сделать им больно. Чтобы они ощутили тоже самое, что и я. Нет. Мне ни капли не жаль этих предателей. — Если вы оба этого не хотите, тогда оставьте меня в покое, — надрывно произнес я. — Никогда не появляйтесь в моей жизни. Я, больше не проронив и слова, вышел из спальни, а после из квартиры. Мне противна моя жизнь. Какой я был дурак, что не послушался родителей и, показав им свой дурацкий характер, сделал так, как велело сердце. Оно обмануло меня. Вложило в руки счастье, взрастило любовь к двум парням, уверило, что чувства могут преодолеть все преграды, а затем вдребезги разбилось. Дрожащими пальцами я вытащил телефон из небольшой сумки, с трудом отыскал номер Чимина и набрал его. Гудки тянулись словно вечность. — Алло? — промямлил Чимин. Я готов был подскочить на месте от радости, что он взял трубку. — Привет. Ты дома? — я старался выровнять голос, так как он дрожал. — Да, — настороженно произнес друг. — Что-то случилось? Я не хотел говорить по-телефону. Мне просто нужно было упасть в его объятия, ощутить их тепло и поддержку. — Случилось, — врать ему не хотелось. — Если не против, сейчас приеду. — Конечно приезжай. Жду.