***
— Мистер Поттер, я думаю, начать читать стоит именно вам, ведь книга все же посвящена вам… — лицо у Минервы напряженное, хотя Гарри замечает некоторое любопытство на дне глаз преподавательницы. Гриффиндорец оглядывает комнату, взглядом подмечая каждого из присутствующих. Гермиона светится таким же любопытством, что и её любимая профессор, Рон пальцами постукивает по столу и неприятно хлюпает горячим напитком, а Драко с Забини лениво пьют чай, выражая лицами полное безразличие и аристократизм, хотя глаза у них тоже блестели от интереса. Билл, ещё немного сонный, размешивал ложечкой горький кофе, а Снейп все прятал взгляд от Поттера, делая вид, что очень заинтересован поверхностью стола. Фред и Джордж вдруг стали совсем серьёзными и даже не перешёптывались, а лишь так, что-то писали на бумаге. Чарли, с которым толком познакомился только сегодня, сидел на кресле с гитарой, но не играл на ней, а почему-то внимательно смотрел на МакГонагалл, покусывая то и дело губу. И лишь Луна казалась совсем не заинтересованной чем-либо — лишь сидела на высоком стуле и болтала ногами в белых гольфах. — Да, давайте, профессор МакГонагалл, — Гарри хватает проклятую книгу, открывает её на первой странице и тут же болезненно сглатывает. Возвышение Тёмного Лорда Снейп вдруг поднимает глаза, внимательно смотрит на обложку книги, потом замечает, как побледнела Минерва и задёргался Драко. Чарли же чуть крепче сжал гриф гитары. — Есть новости? — спросил тот, что был выше ростом. — Самые лучшие, — ответил Северус Снейп. <…> — Я уж боялся, что опоздаю, — сказал Яксли, грубое лицо которого то освещалось светом луны, пробивавшимся между нависшими над тропой ветвями, то снова погружалось во тьму.<…> — А он всегда умел недурно устраиваться, наш Люциус. Павлины… Рон злобно взглянул на Драко, заставляя последнего лишь мерзко улыбнуться — как ему нравилось поддергивать этого конопатого мальчишку! Билл лишь чуть-чуть поджал губы, но смотрел совсем не на слизеринца, а на зельевара, словно в чем-то его уже обвинял. Северус же вдруг позволил себе сесть прямо, словно ожидая допроса, но столь ожидаемых вспышек гнева не наблюдалось — лишь Минерва вдруг сжала тоненькими пальчиками подлокотник кресла и очень внимательно и прищурившись смотрела ему прямо в глаза. Этот взгляд почему-то заставил его почувствовать что-то похожее на стыд. — Северус, сюда! — приказал Волдеморт, указывая на кресло справа от себя. — Яксли — рядом с Долоховым. Поттер вдруг отложил книгу и почти разгневанно посмотрел на зельевара, что мужчина вдруг заметил, что в глубине зелёных глаз мелькает сожаление, что ночью он помог ему, словно в один момент он окончательно раскрасился в черный цвет. Рука у гриффиндорца сжалась, но Гермиона, словно поняв, что хочет сделать её друг, тут же сжала двумя руками его предплечье. Минерва же явно старалась не спешить с выводами, хотя Снейп буквально чувствовал, как сильно сдерживается она. — Я займусь мальчишкой лично. Во всем, что связанно с Гарри Поттером, допущено слишком много промахов. Некоторые из них были моими. Мальчишка жив благодаря скорее моим ошибкам, чем собственным победам. — сказал Волдеморт. <…> — Теперь я понимаю то, чего не понимал прежде. Я должен стать тем, кто убьёт Гарри Поттера, и я им стану. <…> Прежде чем я отправлюсь убивать Поттера, мне придется позаимствовать у одного из вас палочку. <…> Ну что же… Люциус, я не вижу причин, по которым тебе может в дальнейшем понадобиться твоя палочка. Поттер явно побледнел, так же сильно, как и Рон. Фред и Джордж вновь что-то записали, но лица их впервые стали вдруг почти постными. Драко наконец всем нутром показал своё любопытство, невольно поближе пододвинувшись к столу. Минерва на пару секунд прикрыла глаза, хотя её сбивчивое дыхание выдавало её волнение с головой. Северус же чувствовал себя не в своей тарелке — со всех сторон на него надвигались силы, что уже подозревали его во всех смертных грехах, хотя он, Снейп, их не совершал, по крайней мере пока. — Мой Лорд, — произнесла сдавленным от охвативших её чувств голосом смуглая женщина, которая сидела чуть дальше от Волдеморта, — то, что вы здесь, в нашем родовом поместье, честь для нас. Большей радости и быть не может. — Тётя Беллатриса? — Драко немного нахмурился, охваченный двумя совсем разными чувствами. Толком он не разу не видел свою тётушку, ведь посещения с матерью Азкабана, где сумасшедшая женщина тянула к нему грязные руки, совсем не выглядело как родственная встреча. Гарри пробежавшись взглядом дальше лишь сдержанно кивнул, все ещё чувствуя на своей руке жаркие ладони Грейнджер. От этого ему было невольно хорошо от этого внимания со стороны лучшей подруги. — Я всегда знал, что все твои выродки — пожиратели смерти… — зло прошипел Рон с некоторым самодовольством. Глаза рыжего мальчишки горели нескрываемой злобой, на что Драко встал, став тут же выше медной макушки, и надменно, подчёркнуто холодно ответил: — Мои родственники хотя бы не осквернители крови, Уизли… А вот твоих родственников только выродками и можно назвать. — В руках у Рона тут же появилась палочка, но тут среагировал Билл — резко забрал оружие из мокрых рук брата, вдруг дал ему подзатыльник, на что гриффиндорец обиженно заскулил. Драко проникся некоторым уважением к Биллу — хотя он явно был уязвлен, но все равно остался достаточно справедлив, наказав того, кто начал конфликт. — К сведению тех из вас, кто с ней незнаком, у нас гостит сегодня Чарити Бербидж, состоявшая до недавнего времени преподавательницей в школе чародейства и волшебства Хогвартс. <…> Кушать подано, Нагайна, — негромко произнес Волдеморт, и огромная змея соскользнула с его плеч на полированную поверхность стола. Гермиона вдруг вскрикнула, сильнее сжав руку Гарри. Последний толком не знал этого преподавателя, но все равно по спине пробежал холодок — он прекрасно осознавал, что Тёмный Лорд совсем не святой, но это казалось сильным ударом по Хогвартсу сразу после того как умер Седрик. Минерва побледнела окончательно, на секунду закрыв лицо руками. Северус тоже невольно судорожно сглотнул почему-то показавшеюся горькой слюну. Гарри одним жестом показал, что глава закончилась, но глазами выражал желание читать дальше, чтобы быстрее разобраться со всеми вопросами, что уже возникали. Фред и Джордж вновь что-то записали и всем лицом показывали свою заинтересованность. Чарли же внимательно смотрел то на МакГонагалл, то на Снейпа и недовольно провёл пальцами по зажатым струнам гитары. Памяти усопшего Гарри невольно оттянул ворот рубашки и нервно сглотнул. Погибель Седрика произвела на гриффиндорца очень сильное впечатление, и теперь он болезненно относился к упоминанию смерти вообще. Минерва нахмурилась, но более ничем не выдала своего беспокойства, а Северус стихийно перевёл взгляд на неё. Если студенты просто отметили себе, что профессор трансфигурации заволновалось, то Снейп заметил на её лице смесь разнообразных чувств отражающихся в зелёных глазах коллеги. Чарли же взглянул на зельевара с некоторым интересом, но глаза, всегда желтоватые, смотрели холодно. Это был осколок — длиной в два дюйма — зачарованного зеркала, которое подарил ему покойный крестный отец, Сириус. Грейнджер ахнула, охваченная волнением, взглянула на своего друга. Поттеру в момент стало нехорошо — к горлу подступил горький комок, к глазам, хоть он и понимал, что парень не должен плакать, подошли слёзы. Рон поджал губы, почесал голову и похлопал Гарри по плечу. Драко же внимательно смотрел на своего школьного врага и чувствовал, что даже немного сочувствует ему. Гриффиндорец поднял глаза на Малфоя, чувствуя пристальный взгляд, и обомлел, увидев, как он кивнул, прикрыв глаза и поджав губы. МакГонагалл никак не показала своих эмоций, хотя её, безусловно, огорчила смерть ещё одного своего ученика. Только Северус чувствовал как его переполняет запретная, но жгучая радость. Эта радость разливалась по горлу, обжигая его не хуже огневиски. Ещё раз он был благодарен тому, что может не показывать эмоций на лице, иначе бы точно получил, как минимум, оглушающее прямо в грудь. Элфиас Дож Памяти Альбуса Дамблдора Перед самым началом задуманного нами путешествия скончалась мать Альбуса, Кендра, оставив его главой и единственным кормильцем семьи. <…> О том, чтобы не получивший в наследство сколько-нибудь значительных средств Альбус, на попечении которого остались к тому же младшие брат и сестра, сопровождал меня, теперь не могло быть и речи. <…> Не приходится сомневаться в том, что Дамблдор был самым ярким и любимым из всех директоров Хогвартса. Северусу стало не по себе — Дамблдора, и вдруг нет. Зельевар все ещё немного сомневался в правдивости книги, однако все чаще он чувствовал как по спине бегают мурашки беспокойства. Снейп поймал жуткий взгляд Минервы и понял, что она совсем погружена в повествование. Глаза у неё горели каким-то страхом и уже были печальны. Руки немного подрагивали, губы усиленно поджаты и кажется она даже их кусает, лишь бы не проявить свою слабость. Слез на глазах не было, но Северус чувствовал, что ей совсем не по себе. Чарли аккуратно положил руку на её ладонь и крепко сжал, на что преподавательница лишь кивнула. Гарри же, кажется, не мог остановится и читал дальше, стараясь усиленно не показать, насколько ему горько. Он думал, будто хорошо знает Дамблдора, но уже при первом прочтении некролога вынужден был сказать себе, что не знает о нем почти ничего.<…> Нет, они всегда разговаривали о Гарри — о прошлом Гарри, о будущем Гарри, о планах Гарри…<…> на единственный личный вопрос, какой он задал старику, тот, как подозревал Гарри, дал ответ далеко не искренний. <…> Гарри был уверен — Министерство старается не допустить распространения новостей о Волдеморте и «Пророк» помогает ему в этом. Поттер тут же вспомнил тот вопрос, такой невинный, совсем детский, к директору: «Что вы видите, когда смотрите в зеркало?» Стало совсем тяжко — парень и представить не мог, как можно надеяться на победу над Тёмным Лордом, если Дамблдора нет. Единственное, что утешало — сейчас великий волшебник жив и его можно предупредить. Гарри заметил, как вдруг поникшие близнецы вновь что-то записали на лист и грустно покивали. Драко и Забини все ещё были в шоке из-за содержания книги, и только Луна сидела как ни в чем не бывало, только головой то и дело покачивала своим мыслям. Дамблдор. Наконец-то вся правда? <…>Срывая привычную всем маску невозмутимого серебробородого мудреца, Рита Скитер описывает его тяжелое детство, беспутную юность, пожизненную вражду далеко не с одним человеком и позорные тайны, которые Дамблдор унёс с собой в могилу. Почему человек, которому предлагали пост министра магии, предпочитал оставаться простым директором школы? Каким было подлинное назначение секретной организации, известной под названием «Орден Феникса»? Как на самом деле встретил свой конец Дамблдор? Гермиона и Гарри хотели было возмутиться, но выразили своё недовольство лишь холодными взглядами на книгу. Рита Скитер они уже стали презирать, когда были соревнования, но сейчас она посягнула на неприкосновенное. Минерва была полностью с ними солидарна — весь спектор её эмоций отразился на лице. Рон раздраженно сжал руки в кулаки. Кажется все, за исключением пожалуй Кроссмана и Луны, в комнате поровну разделили между собой злобу по отношению к мерзкой журналистке. Да, конечно почудилось, другого объяснения быть не может. Почудилось, потому что он думал о своем мертвом Учителе. Если что-то и можно сказать наверняка, так только то, что он никогда больше не увидит пронизывающих его ярко-синих глаз Альбуса Дамблдора. Прочитанное утонуло в гнетущей тишине. Никто не смел выразить не слова, а Поттера и вовсе нервно потрясывало. Гермиона забрала из ослабевших рук друга книгу, громко её захлопнула и отложила от себя. Парень встал, извинился и быстрым шагом вышел из дома. Грейнджер же все порывалась подойти к нему и попытаться его поддержать, но была уверена, что гриффиндорцу надо побыть одному. Лавгуд вдруг встала и молча ушла за Гарри.***
Северус видел, как выходят из зелёного поля, полного нераспустившегося вереска, его студенты — Гарри и Луна. Парень уже не чувствовал себя настолько паршиво — кажется девочка смогла найти нужные слова утешения. Из гостиной слышались звуки гитары, на заднем дворе на качелях сидела Гермиона, а Рон раскачивал её. Блейз же читал что-то, похожее на книгу с приключениями, а Драко лениво лежал на крепкой ветви дерева, бросая из руки в руку небольшой стеклянный шарик, иногда делая вид, что вот-вот бросит его на голову Грейнджер. Снейп сидел на террасе в одиночестве и, наверное, впервые подумал о том, что не был бы против, если кто-то нарушит его уединение. Он пил кофе и чувствовал, что голова начинает плыть — ничего хорошего это не предвещает. С некоторой тоской он рассматривал кофейную гущу на дне чашки и думал о том, что придется отказываться от любимого напитка — ночное происшествие он расценил как игру давления. Сзади послышались медленные шаги, и вскоре действительно его изолированность нарушили. — Как вы, Северус? — Минерва села в второй стул террасы, вытянула ноги, а в руках была горячая чашка чая. Она была печальна и от того грустно улыбнулась, но пока не показала не малейшего намека на ненависть, хотя зельевар невольно ждал именно этого — ведь книга начинается с него в кругу пожирателей… — Я… немного растерян, — Снейп же не мог точно определить, от чего в конце-концов он в замешательстве. От содержания всего первых двух глав странной книги про золотого мальчика, или же от того, что МакГонагалл сидела не далеко от него и общалась мягко, доброжелательно — и это не напускное, как довольно часто бывало в школе. — А вы как себя чувствуете? Я видел, вас сильно затронула весть о возможной смерти Дамблдора. Северусу было неловко, что голова плывёт, потому что сейчас, когда он внимательнее на женщину посмотрел, голова у него закружилась окончательно. Черные волосы, что были затянуты как обычно в тугой пучок, вдруг в лучах уже спускающегося солнца показались на несколько мгновений рыжими и в сочетании с зелёными глазами заставляли нервно сглотнуть. Только у Минервы ресницы черные-черные, а у Лили были просто темные, отчего Эванс ужасно злилась и активно пыталась их подкрашивать, а Северус лишь усмехался, ведь ему-то все нравилось в девчонке так, каким это создала природа. — Альбус — мой лучший друг, Северус. Он мне помог тогда, когда я была действительно в отчаянии… Меня не могло не затронуть такое… — Минерва зябко повела плечами, и Снейп ощутил себя совсем дураком — когда его такое волновало, а сейчас так дернуло, что он резко встал, снял с себя мантию и тут же накрыл островатые плечи коллеги ей. — Ох, Северус, не стоило… — женщина тут же смутилась, а мужчина вдруг заметил, что у МакГонагалл губы зацелованные. Тут же вспомнилось, что у неё есть этот Кроссман. И совсем недавно Чарли уже поутешал любимую женщину. Зельевар почувствовал, как его переполняет что-то похожее на злость, и он быстро вышел с террасы в зелёное поле вереска. Поле казалось необъятным издалека, однако уже через час добрался до его середины. Шел он раздраженно срывая стебли, задыхаясь от запаха и чувствуя страшный гнев. Но вдруг Северус спотыкается и падает. В нос ударил сильный запах сырой земли и мужчина медленно, почти нехотя, поворачивается на спину и чертыхается. Упал в яму… И вылезать из неё не хотелось. Совсем…