Бег жизни

— Северус, очнитесь, пожалуйста! — в глазах кровавая муть, но голос кажется таким знакомым… Мужчина едва болезненно открывает глаза и видит над собой обеспокоенное бледное женское лицо. — Как же вас угораздило… Вставайте! — говорит она уже приказывая, хотя Северус чувствует в голосе некоторое облегчение и видит, как подрагивает керосиновая лампа в худеньких руках. Он неуклюже встает, вновь стирает с лица кровь и брезгливо пытается стереть хоть часть влажной земли с рук. Из головы уходит едкий туман, оставляя наконец все мысли в покое. — Нам надо успеть к дому, пока не начался дождь…       Северус поднимает взгляд на небо — темное, светят бледно-молочные звезды, диск луны просвечивает через тяжелую тучу. Облака бегут быстро и в воздухе действительно пахнет дождем. Минерве, кажется, все равно, что руки у зельевара грязные — хватает его за ладонь и упорно ведёт его с поля. Мужчина только сейчас понимает, что все сорванные им стебли вереска так и остались сильно сжатыми крепкими пальцами. Невольно он смотрит на свою коллегу — черные волосы уже не затянуты в пучок, а мягкими волнами спадают на её плечи, плечики все же прикрыты его собственной мантией, хотя сейчас понятно, что она уже переодевалась ко сну, когда поняла, что что-то с ним случилось. Руку у неё все ещё потряхивает, отчего желтый свет лампы бегает по зелёным стеблям и земле, из-за чего Северус делает вывод, что МакГонагалл в крайней степени бешенства. Дыхание у неё учащенное, губы сжаты в тоненькую полосочку. — Зачем посреди поля яма? — Снейпу кажется, что надо спросить хоть что-то. Минерва дергается от этого вопроса, глаза у неё горят негодованием, руки сжимают ворот его мантии, натягивая на свои же плечи. — Сама понятия не имею… — бросает женщина раздраженно, хмурится, рукой отводит от себя вереск и отворачивается от мужчины, словно видеть его не хочет. Северусу противно от такого отношения с её стороны и одновременно льстит то, что она за него явно волновалась, раз ночью пошла непонятно куда. Он видит, как стало ещё темнее — тучи все же нагнали их, и вот первые капли коснулись его лица и её макушки. Преподавательница снимает мантию со своих плеч и подает её зельевару, рукой закрывая лампу от воды, а декан Слизерина уже вытянул руки вперёд, но выше головы коллеги, чтобы и себя, и её закрыть от дождя. Невольно у него сбивается дыхание — Минерва лишь в одной сорочке, а по бледноватой женской коже уже бегают табунами мурашки. В очередной раз он осознает, что его когда-то учительница отчего-то кажется действительно красивой.       Снейпу показалось, что дом стал гораздо ближе сейчас, ночью, чем когда он вечером раздраженно уходил от смущенной женщины. На террасе с фонариком в руке стоял Чарли и внимательно разглядывал заросли. Как только увидел МакГонагалл, Кроссман невольно улыбнулся и сделал пару шагов, тяжело опираясь на трость. Северус почему-то был ужасно зол на этого седого джентльмена, хотя прекрасно понимал, что не имел не только повода, но и права на повод, чтобы действительно его возненавидеть. Зельевар быстро прошёл в дом, слыша, как Минерва отчего-то чертыхнулась, схватил свою пижаму и быстро зашёл в ванную. Горячие струи воды заставили мужчину прийти в себя и распределить почти все свои мысли по полочкам. В конце своих размышлений он пришёл к выводу, что ведёт себя совсем как придурок. Глупый очарованный придурок.       Мужчина уже хотел было пройти обратно к себе в комнату и попытаться больше не попадать в неприятности, но свет из кухни заставил его поменять решение. МакГонагалл сидела за столом одна, нервно пыталась зажечь сигарету и покусывала мундштук. Окно было открыто и капли от косого дождя то и дело попали на подоконник. Плечи её были накрыты теперь темным палантином, однако красивый изгиб шеи все равно был виден. Минерва подняла на него глаза и, наконец, зажигая сигарету, выдохнула ароматный дым. Она уже не нервничала и, кажется, даже уже не злилась на него. — Я уже высушила вашу мантию… — коллега пальцем указала на стул, где была аккуратна сложена черная одежда. Северус хотел было её поблагодарить, однако вместо этого просто сел напротив МакГонагалл и внимательно взглянул ей в глаза. Зелёные, красивые и совершенно не похожие на глаза Лили. Нет, Минерва совсем-совсем другая… Миссис Поттер умерла, так и не став мудрой женщиной, хотя, наверное, в ней было все для этого. Минерва же старше его, и он даже толком не знает настолько, у неё есть любимый человек, хорошая работа и уважение в разных кругах общества. А он… Так и застрял в прошлом и упивается всем этим, не замечая, что вокруг жизнь бьёт ключом. Сейчас он словно прозрел, однако ощущение дежавю никак его не покидало — опять гриффиндорка, уже занятая. — Северус, какого черта с вами происходит? Вы вдруг уходите, не сказав не слова, что потом приходится вас приводить обратно, и рассматриваете меня, словно никогда раньше не видели! Я не понимаю, что случилось… — Я, признаюсь, сам не знаю… Просто в голове слишком часто только туман и ничего путного. Мне жаль, что вам пришлось разыскивать меня, Минерва. — Вам стоит уйти — вдруг бросает она, туша об пепельницу недокуренную и до середины сигарету. Северус невольно растерялся, не зная что он сказал не так. И не понимая, почему вдруг так захотелось пооткровенничать с деканом Гриффиндора. Видя, что он немного стушевавался, Минерва уже гораздо мягче говорит, улыбаясь и кивая на окно: — Вы простудитесь…       Утро для Гарри началось с того, что он свалился с кровати. Ему снился очень активный матч по квиддичу, где от него зависело — получит ли его команда кубок или нет. И все был бы как обычно, если бы только на месте ловца противника был Малфой или любой другой неприятель, а не Волдеморт. Команды вообще были очень странные и большинство людей Тёмного Лорда были лишь размытыми тенями…       Поттер совершенно не следил за теми, кто играет с ним, все внимание сосредоточив на золотом шарике, лишь иногда замечая знакомые лица: Невилл отбивал квоффл и защищал ворота, что-то крича охотнице противника; Сириус и Люпин почему-то начиная активно ржать запускали бладжеры в врагов и все исполняли трюки; Луна, такая хрупкая и маленькая, перебрасывала мяч МакГонагалл, что в свою очередь была занята тем, что пыталась травмировать кого-то… Неожиданно Гарри понял, что охотница другой команды — Беллатрикс Лестрейндж, а один из загонщиков — Снейп.       В какой-то момент золотой шарик почти был у пальцев парня, когда над его головой вспыхнула зелёная вспышка и тут же послышался оглушительный вскрик, что тут же затих. Поттер поймал маячащий перед глазами снитч и обернулся — Волдеморт, с пробитой головой, очень медленно падал со своей уже не управляемой метлы. В это время луч Авады Кедавры поразил в грудь Снейпа, в руках у которого была почему-то окровавленная бита… Второй луч уже летел на него самого. И именно в этот момент Гарри проснулся.       Увидев, сколько времени, парень тихо выругался — шесть часов утра. Ну ведь никто не просыпается в такую рань! Гриффиндорец оглядел крепко спящих, надеясь, что хоть кто-то проснулся хотя бы из-за шума, взял одежду и без звука вышел в ванную. Довольно быстро он привел себя в порядок и даже попытался расчесать вечно торчащие в разные стороны волосы, но, свыкнувшись с поражением, тихо вышел во двор. Солнце выходило из низких и светлых облаков, свежий воздух уже тянул за собой слабый запах вереска, а кроссовки уже стали промокать от воды на траве. — Гарри Поттер! — парень удивленно взглянул навверх — на дереве, там, где вчера днём на ветке лежал Драко, сидела едва ли сонная Лавгуд и держала в руках пустую стеклянную банку, заполненную зелёной травой и листьями, похожими на листья одуванчика. — Луна? Что ты там делаешь? — Гарри быстро подошёл к дереву, туда, где висели качели и едва обеспокоенно взглянул на когтевранку. В светлых волосах девочки была заплетена тоненькая веточка с парой зелёных листочков, под большими серебристо-серыми глазами залегли не глубокие тени. С худой ноги у неё сполз белый гольф, превратившись в гармошку. — Я хотела ночью поймать лунных светляков, они как раз распространены в прохладных районах, но неожиданно пошёл дождь и все светляки спрятались… А мне было просто не слезть с ветки. Мне показалось очень неучтивым начать звать профессора МакГонагалл, даже если она ночью возвращалась с поля, так как я могла перебудить всех… — во время повествования Поттер уже забрал из рук Луны банку, а потом протянул к ней руки, в которые девочка довольно быстро спрыгнула. Она тут же подтянула гольф, взяла банку и тихо шмыгнула носом. — Тебе бы отдохнуть, Луна… — Гарри показалось смешным то, что Лавгуд смогла залезть на дерево, а спуститься нет. И тут же он себя отругал за такое отношение — сам бы, наверное, не смог всю ночь сохранять равновесие и тихо лежать на ветке, чтобы не рухнуть и не поломать шею. — О, спасибо за заботу, Гарри, но днём я никак не могу толком уснуть. Мне проще весь день провести на ногах и крепко проспать всю ночь, чем без сна ворочаться в кровати. А у тебя явно был не самый хороший сон… Я видела, что мистер Кроссман уже поднялся и прошёл на кухню — думаю, он не откажет нам в чае. — Луна сказала больше слов за это утро, чем за весь вчерашний день, что очень удивило парня. Она, почему-то смутившись, взяла за руку гриффиндорца и очень быстро и легко повела его в дом.

***

— Гарри, ты не против, если читать продолжу я? — глаза у Гермионы засверкали нескрываемым любопытством. Гарри, который выпивал уже, наверное, пятую чашку чая, с удовольствием отдал ей такую возможность и пододвинул книгу ей. Взглядом Поттер невольно наблюдал за Луной — она уже как ни в чем не бывало сидела на мягком стуле и покачивалась под музыку, что играл Чарли. Парню даже захотелось научиться тоже играть на гитаре, хотя прекрасно понимал, что ничего дельного из этого не выйдет, да и Кроссман наверняка не возьмется за такое обучение. Но вот музыка затихла, все сели за стол, а Грейнджер, прочистив горло, начала. Дурсли отъезжают  — Я передумал.  — Какой сюрприз, — отозвался Гарри.  — Оставь этот тон… — визгливо начала тётя Петунья, но дядя Вернон махнул в её сторону рукой, и она умолкла.  — Высокие отношения… — саркастично отметил Северус, получивший согласную улыбку от Чарли. Рон тихо усмехнулся, а вот Гарри почему-то был особенно уверен, что его тётя и женщина из книги все же немного разные. Тот вечер, проведённый в полном понимании со стороны Петунии, врезался ему слишком хорошо в память и остался совершенно нетронутым кусочком света в образе своих родственников.  — А их… ещё больше?  — Больше? — усмехнулся Гарри. — Ты имеешь в виду больше тех двух, что на тебя напали? Конечно, больше. Их сотни, может быть, теперь уже тысячи, они же питаются отчаянием и страхом… — Ну ладно, ладно! — гаркнул Вернон Дурсль. — Ты убедил нас… <…> — Пап, — громко сказал Дадли. — Пап, я лучше к этим пойду, которые из Ордена. — Дадли, — отозвался Гарри, — впервые за всю свою жизнь ты произнес нечто умное.       Фред и Джордж усмехнулись и вновь записали что-то в свой лист. Гарри же побледнел — любое упоминание о дементорах все равно немного холодили желудок. Каждый раз, когда они близко, он слышит крик своей матери, и это постоянно царапает сердце. Минерва нахмурилась, но промолчала — её ни в коем разе не радовала перспектива, что дементоры могут начать нападать на магглов. — Кажется, у Дадли появились зачатки разума… — Рон попытался как-то повлиять на своего друга, однако Поттер, погруженный в свои мысли, никак не отреагировал и потому его «шутка» так и повисла без поддержки. Забини прикрыл рукой лицо, но ничего не сказал, понимая, что всё и так понятно без слов. Малфой поступил абсолютно точно также, хотя Северус мог поклясться, что услышал язвительное «идиот».  — Почему он не с нами тоже? — спросил Дадли. — Ну, он… ему не хочется, — ответил дядя Вернон и, обратив на Гарри свирепый взгляд, добавил: — Ведь тебе же не хочется, так? — Ни капельки, — ответил Гарри. <…> — На самом-то деле они думают, что я только место тут зря занимаю, но я уже привык к… — Я не думаю, что ты зря занимаешь тут место. Если бы Гарри не видел, как шевелятся губы Дадли, он не поверил бы своим ушам. — Рон, ты не прав… Он в какой-то степени даже любит меня. Просто наверное раньше нам никак не получалось толком наладить контакт, — вдруг ответил Гарри и прохладно взглянул на Уизли. Конопатый мальчишка немного смутился, но попытался совладать с собой, хотя уши у него просто горели. Драко не удержался от усмешки, а Блейз на этот раз никак не отреагировал, лишь продолжил лениво рассматривать комнату. Гермиона улыбнулась Поттеру, перелистнула страничку книги и продолжила читать.       И тогда она остановилась, обернулась. На миг у Гарри возникло наистраннейшее чувство, будто она хочет что-то сказать ему: тётя Петунья смерила его непонятно робким взглядом и, казалось, совсем уж собралась открыть рот, однако затем чуть дернула головой и выбежала из комнаты, чтобы присоединиться к мужу и сыну.       Последний абзац главы окончательно убедил Поттера в том, что тётя Петунья действительно неплохо к нему относится, просто всепоглощающая зависть не позволяла ей долгие годы проникнуться к нему особой любовью, которую дать ему могла только родная тетушка. Его мыслям поддакивало и то, с каким интересом слушала его рассказ миссис Дурсль и как сильно испугалась того, что Тёмный Лорд вернулся. Северус лишь скривил губы и припомнил, как его стала обливать проклятиями сестра Лили за все возможные прегрешения. «Ты будешь гореть в аду, Северус…» — отдалось сразу в голове, и зельевар тряхнул головой. Минерва же позволила себе лёгкую полуулыбку, которую очень оценил гриффиндорец. Семеро Поттеров — Ах да, — произнес Грюм, — о главном я и забыл. Четырнадцать человек к родителям Тонкс не полетят. В эту ночь небеса пересекут семеро Гарри Поттеров — каждый со своим сопровождающим, и каждый в свой укрепленный дом. <…> — А мы с тобой, Гарри. Не против? — не без некоторой тревоги в голосе спросил Хагрид. — Покатим на мотоцикле, я понимаешь, тяжеловат для метелок с фестралами. Правда, я и на мотоцикле кучу места занимаю, так что давай уже в коляску. <…> — Мы думаем, что Пожиратели смерти ожидают увидеть тебя на метле, — пояснил Грюм, по-видимому, заметив недовольство Гарри. — У Снейпа была куча времени, чтобы рассказать им про тебя всё, о чем он прежде не упоминал.       Снейп заметил пристальный взгляд МакГонагалл, но никто более никак не отреагировал. Лишь наверное несколько удивленные и даже разочарованные взгляды от Чарли, Билла и Гарри. Кроссман, хоть почти ничего и не понимал из того, о чем говорится, все равно начал поддерживать общее настроение компании. Луна наклонила голову, посмотрела на зельевара, поджала губы и даже немного улыбнулась вновь своим мыслям. Секундное облегчение, а следом снова всполох зелёного пламени, и сова, хрипло вскрикнув, упала на дно клетки. — Нет… Нет!       Фред и Джордж вновь что-то записали, а Гермиона, оторвавшись от книги, погладила по ладони Гарри. Поттер на секунду прикрыл глаза, вспоминая, что все хорошо — его любимая белоснежная Букля сейчас спит в свей клетке после ночной охоты и пока с ней все хорошо. <…>в красном свете ещё одного оглушающего заклятия Гарри увидел странно пустое лицо Стэна Шанпайка… Стена… — Экспеллирамус! — крикнул Гарри. — Это он, он, настоящий! <…>       И Гарри увидел его. Волдеморт летел, точно дым по ветру, без метлы или фестрала, змеиное лицо его поблескивало во мраке, белые пальцы снова поднимали палочку… <…> — Палочку, Селвин, дай свою палочку!       Гарри скорее почувствовал Волдеморта, чем увидел его. Бросив взгляд в сторону, он обнаружил совсем рядом красные глаза и понял: это последнее, что он видит в жизни. Волдеморт готовился метнуть в него ещё одно заклятие…       Но тут Волдеморт исчез. Гарри глянул вниз, увидел распростертого на земле Хагрида и, чтобы не врезаться в него потянул руль на себя и с оглушающим грохотом, от которого содрогнулась земля, влетел в илистый пруд.       Гермиона перевела дух: отложила книгу от себя, налила себе ещё чая и прикрыла глаза. Кажется, всем нужна была эта передышка — Чарли отошёл на террасу, где тут же начал дымить, Минерва и вдруг решивший помочь Драко прошли на кухню заваривать ещё один чайник. Северус же, чувствуя на себе внимательный взгляд Уизли, тут же решил присоединиться к Кроссману и вышел на улицу. Одним жестом седой джентельмен достал упаковку сигарет и протянул её зельевару. Не контролируя самого себя, он достал одну палочку, потом взял зажигалку, зажег табак и втянул дым. В одно мгновение у него закружилась голова, и он оглушительно закашлялся. В какой-то момент он услышал, как едва посмеивается Кроссман, но честно пытается скрыть улыбку. — Почему вы меня не предупредили, что не курите? — он усмехнулся, глядя в зеленную даль. — Как-то момент не предполагал… — Северус не особо хотел говорить, просто не мог нормально выдерживать, без вызова, взгляд Билла Уизли. — Я смотрю, Минерва вас опекает. Не могу сказать, что меня это сильно раздражает, однако немного волнует. Вы вроде взрослый мужчина, даже мой сын с вами ровесник, а моя женщина о вас печётся… — Чарли сильно вдохнул дым, сипло задышал, неприятно скривил губы и побарабанил пальцами по ограде террасы. Час от часа не легче — подумал Снейп и, кажется, хотел даже возмутиться, однако лишь глупо спросил: — У МакГонагалл есть сын? — Кроссман рассмеялся, потушил сигарету, закашлялся, стер в ладони капли крови и посмеиваясь уточнил: — Я сказал «мой сын», а не «наш»… — Чарли медленно вернулся обратно в комнату, а Северус быстро тоже потушил палочку, тлеющую все это время, и покачал головой: неужели этот ревнует Минерву к нему?       Вскоре все вновь уселись у стола и, кажется, даже Билл успокоился. Минерва ещё раз поблагодарила вдруг раздобревшего Малфоя, а Забини усмехаясь удивленно посмотрел на своего приятеля. Гарри внимательно разглядывал гитару в руках у Кроссмана, когда Рон пихнул его в бок, и Гермиона, проверив, что все слушают, продолжила читать. — Какая тварь сидела в углу моего кабинета в Хогвартсе, когда Гарри Поттер впервые попал в него? — спросил он, слегка встряхнув Гарри. — Отвечай! — Э-э-э… водяной черт в большой банке, так? Люпин отпустил Гарри, прислонился к кухонному буфету. — Что за фокусы? — прорычал Хагрид. — Прости, Гарри, но я обязан был проверить, — сказал Люпин. — Нас предали. — Очень странная проверка, если честно… — отозвалась Гермиона нахмурившись. — Нет, ну согласитесь! Если, например, Гарри ты бы не запомнил, кто там был в кабинете, тебя бы что, оглушили? Надеяться лишь на очень хорошую память глупо… Уверена, что за пару лет все забывают такие… мелочи. — Рон активно покивал, а Гарри почесал голову, задумавшись. Вот уж действительно интересно… А помнит ли он, какие вопросы ему задавал Снейп на самом первом уроке? И, конечно же, он не помнил. И наверное, если бы сейчас Грейнджер не прочитала правильный ответ, и не вспомнил, что там было, когда он был в том кабинете в самый первый раз…  — Опознали? Но как? Чем ты себя выдал? <…> — Я увидел Стэна Шанпайка… Помните, он был кондуктором в «Ночном рыцаре»? И попытался разоружить его вместо… Ну, он же не понимал, что делает, верно? Его наверняка сковали Империусом.       Люпин пришёл в ужас. — Гарри, время разоружать их прошло! Эти твари пытаются схватить и убить тебя! Если ты не готов убивать их, так оглушай, по крайней мере.       Фред и Джордж вновь записали интересующее их, а Северус отметил себе, что Люпин все же далеко не дурак — может же, когда хочет, перестать быть милым во всех отношениях и наконец заставить этого мальчишку хоть как-то задуматься. Гермиона погладила Гарри по предплечью, грустно улыбнулась и продолжила. — Лишился уха, — ответил Люпин. — Лишился? — тонким голоском переспросила Гермиона. — Снейп постарался, — сказал Люпин. — Снейп? — вскрикнул Гарри. — Вы не говорили… — Во время погони с него слетел капюшон. Да и Сектумсемпра всегда была любимым оружием Снейпа. Я и хотел бы сказать, что отплатил ему той же монетой, но у меня все силы уходили на то, чтобы удерживать Джорджа на метле, — после ранения он потерял очень много крови.       Северус почувствовал, как у него загорелась щека, словно ему дали смачную пощёчину. Он не сразу поднял глаза на Минерву, однако заметил лишь её холодно-заинтересованные глаза — таким взглядом она может и убить его, не используя палочку. Так же почувствовал тяжёлый взгляд со стороны Поттера и его друзей, удивленные глаза Малфоя и Забини, Чарли едва нахмурился. Фред и Джордж сильно побледнели. В момент вскочил Билл, направив палочку на зельевара. Снейп даже не знал, что сейчас ему предпринять — тоже достать палочку в ответ, или же продолжить сидеть как ни в чем не бывало. Неожиданно палочку подняла и МакГонагалл и одним взглядом заставила Уизли сесть. Теперь мужчина точно знал, чего хочет от него коллега, и послушно встал.       Подниматься на вверх, чувствуя острие волшебной палочки на своей шее, было, мягко говоря, неудобно, хотя то, что в тоже время он невольно чувствовал дыхание Минервы, даже немного кружило голову. Женщина толкнула его в дверной проем и протянула руку, что-то требуя. Зельевар же по одним её глазам видел все её сомнение — она никак не могла понять, как к нему относиться. С одной стороны, она его знает далеко не первый год, но в то же время никогда полностью она ему не доверяла, да и в тоже время ни разу не позволила себе раскрыться перед ним с душевной точки зрения. Северус тут же достал палочку и послушно отдал ей в ладонь, невольно касаясь прохладной кожи. Он даже сглотнул от этого, хотя толком понять не мог, отчего каждая, даже такая, близость с МакГонагалл волновала его. В одно мгновение у неё по странному заблестели глаза, и тут же Снейп почувствовал, как тугие верёвки опутывают его руки. — Простите Северус, но я не знаю… как относиться к вам, — честно сказала Минерва и положила две палочки на каминную полку, а в руки беря небольшую керамическую шкатулочку, где хранила летучий порох. — Изначально я надеялась, что вы, даже после смерти Альбуса, исполняете его задание, но сейчас эта надежда пошатнулась. — Тоненькие пальцы женщины взяли щепотку пороха, а голос чуть громче, чем обычно, произнесла адрес Дамблдора — в огне тут же появилась голова волшебника, что удивленно приподнял брови, заметив, что руки у Снейпа связанны. МакГонагалл торопливо пересказала директору Хогвартса произошедшее, почти дословно, а Альбус все внимательно глядел на зельевара. — Минерва, душа моя, развяжите Северуса. Я уверен, что этому есть объяснение, — директор лишь мягко погладил свою бороду. — К тому же, вы знаете, что я доверяю Северусу как самому себе и на это есть все основания. Будьте разумны, милая моя, — с этими словами Альбус пропал из камина, а Минерва вновь взяла свою палочку, но исполнять просьбу начальника не спешила. Она едва покачивала палочкой, прикрыв глаза, и наконец подошла к нему почти вплотную. Невольно Снейп задумался, если бы не такие обстоятельства и МакГонагалл не состояла в отношениях — он бы точно её сейчас поцеловал. Скорее всего получил бы проклятие в грудь и потом жалел об этом, но все равно бы именно так поступил. Палочкой она подняла его подбородок ещё выше, хотя он и так был выше её. — Если вы вызовете во мне ещё хоть какое-либо волнующее меня сомнение, даже Альбус меня не переубедит в обратном… — в тот же самый момент верёвки ослабли, и она вышла из своей спальни. А Северус, потирая запястья, почувствовал, как наваждение его покидает и теперь мысль о поцелуе показалась ему совершенно идиотской. Он взял свою волшебную палочку, обратив внимание на фотографию мужчины в церковной робе, что держал на сильных плечах совсем маленькую девочку. Совсем странно было узнавать в ней собственную коллегу, хотя он не мог не признать, что девочкой она была очень очаровательной. В конце концов Северус вернулся в комнату, не смог приметить, как все ещё кипит Билл, а близнецы, не контролируя себя, отодвинулись от него. Гермиона прокашлялась и продолжила читать, словно ничего не случилось, хотя получалось у неё это худо.  — Грозный Глаз мертв.       Никто не произнес ни слова, никто не шелохнулся. Гарри показалось, что внутри у него что-то обрывается, рушится, пробивая землю и покидая его навсегда. — Он погиб на наших глазах, — сказал Билл, и Флер кивнула. В падающем из окна кухни свете на её щеках поблескивали дорожки слёз. — Все произошло сразу после того, как мы прорвали кольцо. Грозный Глаз и Землик были совсем близко, они тоже летели на север. Волдеморт — он, оказывается, умеет летать — зашёл прямо на них. Землик запаниковал, я слышал, как он орёт. Грозный Глаз попытался задержать его, однако он трансгрессировал. Заклятие Волдеморта ударило Грюма прямо в лицо. <…>       Минерва ахнула, прикрыв ладонью губы, Билл сжал руками свои рыжие волосы, Северус нахмурился, не имея возможности все переварить в голове. Это казалось для них чем-то невероятным — уж кто-кто, а Грюм не мог и не имел права вот так подставиться. Было ясно, что он рассчитал весь риск, но все равно это было чем-то ужасным. Гарри, хоть он толком и не знал Грюма, тоже удивленно хлопал глазами и начал винить себя — это ведь из-за того, что он позволил этому странному плану все же сбыться. Он понимал, что этого ещё не произошло, но его все равно немного потряхивало от какого-то чувства беспомощности. Фред и Джордж записали ещё что-то на свой лист.  — Клянусь, это не так… я верил, что другая палочка сработает… — Так объясни же мне, что произошло. Палочка Люциуса погибла! — Я не могу понять… связь… существует только… между двумя вашими палочками…       «Значит, не только между палочками…» — подумал Гарри и увидел, как закрывает книгу Гермиона. Никто не проронил ни слова, лишь близнецы вновь что-то нарисовали на своём листе. Северус в полном одиночестве вышел на террасу, уже не надеясь на какую-либо компанию. Из дома послышалось, как Гарри и Рон помогают МакГонагалл убрать посуду со стола. Гермиона вышла из дома на улицу и, сев на качели, начала листать какой-то очень тяжёлый том. Снейпу вдруг захотелось курить, но он прекрасно понимал, что не выкурит и половины сигареты, да и не поделится с ним сейчас никто. День обещал быть ещё очень длинным.