***
Под подошвой ботинок тихо скрипел песок, чувствовался запах вереска, мысли невольно отступали, оставляя приятную пустоту и легкость в голове. Северус, как истинный зельевар, наслаждался густым запахом разнотравья и время от времени, останавливаясь у какого-либо растения, растирал бутончики пальцами и глубоко вдыхал крепкий и свежий запах. Пару раз мужчина кивал на приветствия жителей городка, к которому в достаточно короткий срок пришел и теперь расслабленно шел по узеньким улочкам. На главной улице маленькая девчонка, черноволосая, с колдовскими зелёными глазами, танцевала под музыку и крепко держала в руках старую красную шляпу, в которую зрители то и дело бросали мелочь. Заметив нового зрителя, она лукаво и призывно сверкнула глазами и плавной походкой подошла к зельевару, покачивая плечиками, и призывно постукивала каблучками. Среди музыкантов запела женщина густым, но красивым голосом, а девочка настолько очаровательно улыбнулась, что сердце у Северуса оттаяло. Неожиданно для самого себя он улыбнулся, потянулся рукой к карману и достал оттуда галеон, вручил его в свободную ладонь танцовщицы. Не прерывая танец, она поднесла монетку к солнцу, потом убрала его в тень и, убедившись в подлинности золота, удивленно приоткрыла рот. — Спасибо, сэр… —девочка возбужденно, уже не танцуя, подбежала к музыкантам — как понял Снейп — родителям и восхищенно потрясла перед лицом отца галеоном. Для неё, человека, не знакомого с магией, эта монетка означала лишь хороший кусок золота. Мужчина, как только стало пора заканчивать мелодию, опустил скрипку и благодарно кивнул ему, так же очаровательно улыбнувшись, как и его дочурка. На душе у зельевара стало гораздо теплее и он в приподнятом расположении духа побрел по улочкам дальше, даже не зная, куда собственно идет, хотя изначально думал догнать МакГонагалл. На окраине города стали закрываться лавки, хозяева выключали свет, запирали двери на громадные тяжелые замки и одна компания из торговцев в одном ряду целенаправленно пошли в паб. Северусу самому хотелось промочить горло, но неожиданно ему подсказала интуиция, что идти туда лучше не надо. Мужчина упорно прошел мимо уже закрытого книжного и вдруг обнаружил маленький мостик, переброшенный через небольшой рукав основной реки. Через ту реку он проходил, пока шел до города, а этот рукав огибал весь городок точно по границе. На этот самом мостике, кажется, уже давно, с одной стороны были отломаны кованные перила, и как раз там сидела и смотрела куда-то в даль Минерва. Рядом с ней лежали её туфли, на низеньком тоненьком каблучке, а юбка была приподнята выше колен, чтобы не намочить — щиколотки утопали в теплой воде. Северус не нашел ничего лучшего, чем сесть к ней, прижав колени к носу — ноги слишком длинные и точно их сможет промочить, если опустит. МакГонагалл все так же смотрела вдаль, словно и не заметила его прихода, а он невольно стал разглядывать её: черные волосы опускались мягкими волнами на её острые плечи, тонкий длинный нос был красным на самом кончике, тонкие губы растянуты в болезненной и вымученной улыбке, лицо бледное и только глаза, своим странным блеском, выдавали, что она недавно плакала. Густые ресницы все ещё были смочены слезами. — Красиво здесь, правда? — она словно наконец осознала, что к ней подсели, теперь мягко взглянула на Северуса. Мужчина кивнул и действительно отметил, что здесь очень даже мило: солнце, уже опускающееся к воде раскрашивало воду в оранжево-красный цвет, а густая зелень рядом с рекой вовсе радовала глаза. — Я, когда была ребёнком, прибегала сюда с братьями и мы очень любили здесь ловить лягушек. А потом, уже в юности, я любила быть здесь одной… На этот мост почти никто не заходит, после того, как мы детьми, совершенно случайно, — увидев чутка насмешливый взгляд слушателя она шире улыбнулась и даже рассмеялась, — да правда нечаянно сломали ограду. А её решили не чинить… Но я знаю, что вы пришли сюда не для того, чтобы слушать мои воспоминания! — наконец собралась шотландка и, закинув ноги на мост, повернувшись спиной к коллеге стала застегивать туфли на лодыжке. — Вы видели ту девчонку-танцовщицу? — Снейпа распирало от желания спросить в конце концов о ссоре и наконец понять, что же произошло, но ему в тоже время неожиданно захотелось поберечь чувства несчастной женщины. Минерва мягко рассмеялась. — Конечно… Очаровательный ребёнок, постоянно забирает из моего кошелька всю мелочь, — МакГонагалл встала и аккуратно поправила юбку в пол, протянула руку Северусу, но мужчина встал сам и вдруг взял женщину под локоток и медленно пошел с ней по городу, который совершенно не знал. — Иногда она меня называет ведьмой, — как раз таки ведьма вновь ухмыльнулась, — говорит, что только ведьмы могут так красиво стареть. Жаль я не знаю её имени, но мне что-то подсказывает — она сама волшебница, но пока не знает об этом. Северус, — она вдруг остановилась, крепко вцепившись в руку зельевара очень внимательно поглядела ему в глаза, и если бы коллега не знал, что женщина не владеет легименцией, то точно решил бы, что она хочет залезть ему в голову. — Прекратите, пожалуйста, ходить вокруг да около. Я прекрасно понимаю, что вы умудрились всунуть свой нос в мои дела и теперь вас очень многое интересует. Говорите по делу — нам двоим будет проще. Северус прошел вместе с Минервой в молчании по главной улице. Музыканты убирали свои инструменты, девочка с матерью пересчитывала полученные деньги. Неожиданно танцовщица подняла взгляд и счастливо подскочила к двум профессорам. Ещё раз она поблагодарила их за щедрое вознаграждение, улыбнулась, показывая свои детские зубы, и коснулась ладонью руки МакГонагалл, отдельно поблагодарив её, действительно назвав ведьмой. Неспеша пара прошла через второй мост и вдалеке показалась верхушка дома, а в воздухе появился густой запах вереска. Теперь уже остановился Северус и мягко заставил спутницу встать напротив него, аккуратно держа её за плечи. — Что было в письме? — Это допрос? — декан Гриффиндора смешно передернула плечиками, наклонила голову и приподняла тонкие брови. — Минерва, вы позволили мне спрашивать прямо — этим я и пользуюсь. Говорите правду, Минерва… — Северус вдруг сказал это так мягко и почти бархатно, что сам себе удивился. Женщина же грустно рассмеялась, на секунду отвела глаза, а потом опять нахмурилась, на лбу опять показалась та прямая черта. — Вам все равно бесполезно врать, через две недели вы все равно бы узнали… — она судорожно вздохнула. — Письмо: врачебное согласие на эвтаназию. Наверное, теперь вы знаете, почему я так резко отреагировала. — Эта процедура запрещена, Минерва — Снейп тоже нахмурился, пытаясь осмыслить информацию. — В Англии да, — шотландка недовольно поджала губы, — но у Чарли есть одна лазейка — он не англичанин, а гражданин Соединенных Штатов, вы могли догадаться по акценту. — Мужчину неожиданно осенило — вот что его страшно бесит в Кроссмане: как он совершенно по-другому говорит! С Минервой такого раздражения не было — говорит она, как истинная англичанка, если не злить. — А там это вполне легализовано. Я не хочу, чтобы он ушел вот так… Но ему, кажется, совершенно все равно на моё мнение, несмотря на то, что мы прожили с ним вместе почти двадцать лет. Я всегда ему почти во всем потакала, наверное слишком сильно была влюблена, — Минерва легко сбросила руки зельевара со своих плеч и медленно пошла рядом с ним, держа его за руку. — А тут наконец подумала, что он меня послушает… Северусу стало ужасно стыдно, но не потому, что начал этот разговор. В голову к нему забралась одна определенная мысль, совершенно неправильная, смущающая и очень-очень глупая. Женские несчастные зелёные глаза, приоткрытые губы и покрасневшие щеки от расстройства его же, наоборот, соблазнили и, пока она изливала ему душу, в голове набатом гремело требование крепко поцеловать мисс МакГонагалл в губы. Мужчина почувствовал себя пошляком и усиленно дышал через нос во время дальнейшей прогулки, пока не увидел около дома Поттера, что, кажется, собирался куда-то пойти и рядом с ним Лавгуд, с привычно бессмысленными серебристо-серыми глазами. Заметив профессоров, Гарри заметно расслабился, что-то прошептал Луне на ухо, и она, так же ответив что-то, ушла на задний двор, где вновь залезла на дерево, уселась на крепкой ветке рядом с Малфоем, даже не замечая недовольства аристократа. Забини, кажется, даже наплевав на чистоту крови Грейнджер, увлеченно о чем-то беседовал с ней, близнецы Уизли играли в нарды, кажется, даже не зная правил, Рон протирал специальной тряпкой свои любимые старые шахматные фигуры. Билл на кухне готовил чай, а Чарли не было слышно, но видимо, он поднялся на второй этаж. Минерва грустно улыбнулась зельевару, поблагодарила Билла за то, что он приглядел за всеми и тихо поднялась наверх. Северус прислушался, но ничего так и не услышал, кроме скрипов половиц под ногами шотландки.***
Завтрак прошёл довольно мирно. Гарри и Луна, довольно сонные, но отчего-то очень довольные, утром поставили на обеденный стол ту самую банку, в обнимку с которой Лавгуд провела весь вчерашний день. Драко сначала попытался возмутиться — зачем на стол ставить что-то, где, видно, ползают какие-то жуки. К нему хотел было присоединиться Северус, но так и не решился, заметив как загораются интересом глаза МакГонагалл. Профессор Трансфигурации сильно прищурилась, смотря только через стекла очков, а потом, словно осознав, кто же теперь живет в банке как девчонка бросилась к окну и закрыла его широкой шторой. Заточенные в банке обыватели холодно загорелись лунным светом. Ещё один выговор Поттеру и Лавгуд так и застрял в горле у Малфоя и в конце концов вырвался восхищенный вздох. Северус скользнул взглядом по Минерве и невольно ей залюбовался — она совсем как девочка радостно смотрела на такое чудо природы. Впервые Гермиона изменила своей привычке и села не между своими друзьями, а между Роном и Блейзом и кажется они продолжили обсуждать ту тему, которую так и не завершили вчера. Малфой удивительно спокойно разговаривал с Гарри о квиддиче, героически терпя совершенно неуместные реплики когтевранки и раздражающие именно аристократа мысли младшего Уизли. Неизвестно было одно: Драко так переменился потому, что находился вне Хогвартса, где у него всегда есть свои «шестёрки» или же он оказался свидетелем обыкновенного чуда, так поразившее его. Но в любом случае сейчас беседа шёл мирно и без проклятий. Фред и Джордж очень внимательно рассмотрели лунных светляков, о чем-то пошептались и записали свои наблюдения в теперь уже записную книжечку, на которую едва ли не пролили чай. МакГонагалл, Снейп и Билл Уизли тихо, но бурно обсуждали статью «Ежедневного пророка», где сообщалось, что Долорес Джейн Амбридж назначена новым профессором Защиты от темных искусств в школе Хогвартс. Всем троим эта новость ужасно не нравилась, но Минерва и Северус хотя бы знали о ней заранее, а вот Билл так и остался пребывать в полнейшем недоумении. Гарри и Гермиона только хотели прислушаться к разговору взрослых, как декан Гриффиндора заметила, что все уже позавтракали и ушла на кухню мыть посуду. О Чарли никто старался даже не упоминать и, собственно, им и не пришлось — седой джентельмен так и не спустился к завтраку, а Минерва не выглядела удивленной по такому поводу. Если вечером Рон и Гермиона узнали от Поттера про буйную ссору заместительницы директора с Кроссманом, то все остальные волей-неволей оказались её свидетелями. Вчера, пока МакГонагалл и Снейпа не было в доме, внимательно следя за тем, что делает Чарли, они коротко обменялись информацией: кто что слышал, увидел, понял. Это было неудивительно: каждый обладал чудовищным любопытством и только Биллу хватило такта просто приглядывать с кухни, не слышит ли их разговор тот, кому сейчас перемывают косточки. В конце совещания ребята условились сильнее не разъярять декана Гриффиндора, а то, судя по вчерашнему, мало может не показаться и более в эти дебри не лезть, во всяком случае, пока не представится случай. — Я не особо хороший чтец, Гарри… — Рон криво улыбнулся и отодвинул от себя книгу, но было явно видно, что ему просто не по себе от того, о чем повествует этот несчастный роман. Забини безэмоционально взял его в руки, пролистал до страницы, на которой они остановились и, прочистив горло, стал спокойно читать. Упырь в пижаме И чувствовал, что только настоящее дело способно умерить его горе и чувство вины, что он [Гарри] должен как можно быстрее отправиться на поиски оставшихся крестражей и уничтожить их. Гарри поджал губы и поднял взгляд на сидящих за столом. Гермиона осторожно накрыла его руку своей и печально на него посмотрела. МакГонагалл на несколько минут отвела взгляд от стола на кресло, где обычно сидел во время чтения Чарли. Наконец Луна, почему-то нахмурившись и закусив губу, подала голос: — Профессор МакГонагалл, а что такое крестраж? — тут же дернулся и Северус, внимательно глядя на книгу в руках у Забини, который тоже смотрел на профессоров с немым интересом. Гарри и Гермиона переглянулись и тоже теперь внимательно вслушивались в тишину, ожидая ответа. Наконец, Минерва, справившись со своими эмоциями и на секунду встретившись взглядом с Северусом, ответила: — Мисс Лавгуд, крестраж — это такой волшебный артефакт, созданный с помощью тёмной магии. Очень… темной магии. Но главная её особенность не в этом — если все верно сделать, то в такой артефакт можно заключить часть своей души и теоретически стать бессмертным. — в комнате повисла гнетущая тишина и Поттер заметно стал мрачнее — Во всяком случае, пока не будет разрушен предмет из которого создали крестраж. Это… ужасная магия. — И у Волдеморта он далеко не один… — мальчик со шрамом пальцами пробарабанил по столу и о чем-то глубоко задумался. — Постойте, профессор МакГонагалл. Помните, я рассказывал на втором курсе про то, как победил василиска? — Минерва кивнула и свела брови к переносице, припоминая события двухлетней давности. — Там, у Тома Реддла был дневник, воспоминание которого околдовало Джинни! Потом я проткнул эту тетрадку клыком василиска и Реддл исчез… Получается, это и был крестраж? — Как я понимаю, да, мистер Поттер. Хотя я думаю, что на эту тему надо будет обязательно поговорить с директором Дамблдором. Он гораздо больше знает об таком разделе магии и, возможно, введёт нас в курс дела. Мистер Забини, продолжайте, пожалуйста. Парень словно и ждал этой просьбы и сразу продолжил, все таким же безэмоциональным тоном, хотя было видно, что тема крестража его определенно взволновала. — Рон с Гермионой, похоже, считают, что вам троим следует покинуть Хогвартс, — начала она [миссис Уизли] легким и непринужденным тоном. — А, — отозвался Гарри, — ну да. Мы уходим из школы. Профессор МакГонагалл с пониманием улыбнулась вмиг смутившейся Гермионе и Рону и отводящему взгляд от неё Гарри. Гермиона вытерла вдруг ставшие мокрыми руки об юбку и опустила взгляд, едва улыбнувшись любимому преподавателю. — Ладно, Гарри, раз уж мы все пока здесь, помоги нам в приготовлениях к свадьбе Билла и Флер, ладно? Столько еще всего осталось сделать. Фред и Джордж заулюлюкали, хитро улыбаясь смотря бесстыжими глазами на своего старшего брата. Он сначала густо покраснел, прошипев «Идите к вурдалакам», но потом вдруг мечтательно улыбнулся и глубоко задумался. — А какой-нибудь способ снова собрать себя воедино существует? — поинтересовался Рон. <…> — Раскаяться, — ответила Гермиона. — Ты должен по-настоящему прочувствовать то, что натворил. Тут есть сноска на этот счет. По-видимому, мука раскаяния способна уничтожить человека. Я не могу представить себе, что Волдеморт предпримет такую попытку. А ты можешь? — Нет, — ответил за Гарри Рон. — И все же, говорится в этой книге хоть что-нибудь о том, как уничтожить крестраж? — Да, — ответила Гермиона, переворачивая хрупкие страницы с таким видом, точно она вглядывалась в загнившие внутренности животного. — Книга предупреждает Темных колдунов, что чары, ограждающие крестражи, должны быть очень крепкими. Из прочитанного мной следует — то, что Гарри проделал с дневником Реддла, было одним из немногих надежных способов уничтожения крестража. Фред и Джордж написали что-то с другой стороны записной книжки, отчего-то громко вздохнули и, заметив, что все смотрят на них, махнули руками Блейзу. Гарри задумчиво улыбнулся Минерве, словно благодаря её за то, что она не обманула его, отвечая на вопрос Лавгуд, а МакГонагалл как-то криво растянула губы, словно тоже думая о чем-то дурном и явно связанным с Волдемортом. Северус сидел с непроницаемым лицом, хотя Билл, сидящий рядом с ним, почувствовал, что Снейп явно помрачнел и тоже думает о Темном лорде, сжав рукой левое предплечье, как там, где у Пожирателей черная метка. — Хотел бы я знать, как Дамблдор уничтожил перстень, — сказал Гарри. — И почему я его не спросил? Я никогда по-настоящему… — Голос его пресекся. Он задумался обо всем, что следовало бы выспросить у Дамблдора, о том, как со времени смерти Учителя ему, Гарри, стало казаться, что при жизни Дамблдора он упустил столько возможностей узнать побольше… узнать обо всем… — Перстень? — Рон задумался, но так и не смог толком сформулировать свою мысль. — Перстень — это, ну… такое кольцо, надеваемое обычно на безымянный палец, может быть с каким-либо установленным драгоценным камнем или минералом. Массивный перстень с камнем является одним из традиционно мужских ювелирных украшений. Ты мог такой видеть у мистера Кроссмана, он ими увлекается, судя по всему. Да и профессор Дамблдор тоже носит много… — четко проговорила Гермиона, прикрыв глаза, когда составляла в голове определение и пыталась вспомнить примеры. — Спасибо, Гермиона, но я хотел спросить немного другое! — Рон почесал голову, а Гермиона страшно засмущалась. — Я, конечно, не уверен, возможно, со мной согласится Гарри, что Тот-кого-нельзя-называть — любитель пафоса. Наверное, предметы, которые он выбрал для крестражей, очень для него… значимы. — Гарри нахмурился и покачал головой из стороны в сторону, словно пытался в голове прикинуть слова друга и в целом соглашался с ним. — Я имею в виду, что дневник стал его крестражем потому, что в нем сохранились мысли и чувства молодого и амбициозного Реддла. Наверное и медальон, про который тут несколько раз упоминалось и перстень тоже должны быть связаны. Может, с семьей, может, с кумиром… Гермиона, не смотри на меня так! — у Рона покраснели уши от несколько восхищенного взгляда Грейнджер, но по улыбке и глазам мальчишки было видно, что ему страшно нравится такая реакция подруги. — Это имеет зерно истины… — покивал Малфой, заставив Поттера немного удивиться — чтобы Драко Малфой согласился с Уизли и это не было сарказмом? Чудо света, не меньше! Завещание Альбуса Дамблдора — «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»… да, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне». <…> Это очень ценная вещь, — сказал Скримджер, не сводя с Рона глаз. — Может быть, даже уникальная. И определенно сконструированная и сделанная самим Дамблдором. — <…> Несколько секунд он, прищурясь, вглядывался в Рона, а затем снова обратился к завещанию Дамблдора. — «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок барда Билля» в надежде, что она найдет их занимательными и поучительными». На сей раз Скримджер извлек из мешочка небольшую книжку, такую же, казалось, древнюю, как лежащие наверху «Тайны наитемнейшего искусства». Ее покрытый пятнами переплет кое-где уже облупился. Гермиона молча приняла от Скримджера книжку, положила себе на колени и опустила на нее взгляд. Гарри увидел, что название книги начертано рунами, читать которые он так и не научился. И пока он в них вглядывался, на тисненые значки упало несколько слез. <…> Она подавила рыдание. Трое друзей сидели на софе, прижавшись друг к другу так плотно, что Рону с трудом удалось выпростать руку, чтобы обнять Гермиону за плечи. Скримджер снова уставился в завещание. — «Гарри Джеймсу Поттеру, — начал он, и внутри у Гарри все сжалось от волнения, — я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством». — Директор Дамблдор всегда был оригиналом… — с довольно грустной интонацией покивала своим мыслям Минерва. — Даже вот, после смерти, если верить этому источнику, оставил столько загадок, что не перечесть. — Мне кажется, если бы профессор Дамблдор мог послать Поттеру инструкции, которые точно не перехватились министерством, он бы это сделал. — Наконец отозвался Блейз и, мягко закрыв книгу, осторожно поставил её на стол. — Если кому-то интересно моё мнение, то это кажется очень глупым планом — доверить уничтожение Темного лорда… подросткам? Может, если это всё правда, то надо точно предотвратить смерть нашего директора — ведь это будет правильно не только с точки зрения морали, но и как подстраховка для Гарри… — всем кивнув, Забини вышел из дома на задний двор и уселся у дерева. Всем был необходим этот перерыв: Гарри и Малфой уселись играть в карты, заместительница директора поднялась наверх к оставшемуся в одиночестве Чарли, кажется, наконец оттаяв, Северус и Билл засели играть в шахматы, и Рону ничего не оставалось, как только удрученно смотреть, как его отполированные фигуры подчиняются командам нелюбимого преподавателя и старшего брата. Гермиона же взяла со стола утреннюю газету и стала внимательно рассматривать раздел, где была информация, как подписаться на газету, а вскоре к ней бесшумно присоединилась Луна. Девочки определенно искали почтовый адрес архива, надеясь, что, может быть, в газетах будет какая-нибудь косвенная информация.