Колдомедик Малфой.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. * * * Гарри два дня пробыл со мной дома. Я тоже взял отгул и мы с Поттером наслаждались уединением, выключив наши мобильные телефоны, закрыв доступ в камины и усилив чары непроницаемости. Это была больше моя идея, чем мужа. Мы опускались в подвальное помещение нашего дома, где я варил зелье невидимости, а Гарри читал мне что-то из маггловской поэзии или прозы. Я слушал и помешивал зелье. Потом я отставлял остужаться и напитываться зелье до следующего утра и мы поднимались на верх, где вместе готовили обед, целуясь периодически и обнимаясь. В основном, Гарри учил меня готовить, так как я к этому не был приучен, а Поттеру пришлось с детства прислуживать проклятым магглам, этим мерзким Дурслям. Но одно меня всё-таки мама научила готовить — грушевый пирог с мёдом, со взбитыми сливками и кремом. Пирог получался у меня отменный. Когда мы сварили куриный суп с домашней лапшой, и в духовке дотушивалась в горшочках картошка с мясом и овощами, Гарри сам попросил испечь меня пирог. Он любил иногда и сам, когда было время, печь из вишни или черешни пироги, но сегодня Поттер захотел мой, грушевый. И пока скворчала картошечка с мясом в духовке, я замесил тесто, а брюнет почистил груши и порезал их на тонкие ломтики. Потом он смазал сковороду маслом сливочным, а я выложил корж на низ, Гарри же красиво разложил грушевые ломтики, полил сверху смесью из меда, масла и орехов, а потом поставил его на двадцать пять минут в духовку при температуре плюс 180°C. Мы сели обедать, муж поставил время с сигналом. — Гарри, — проговорил я, — настрой моё кольцо на себя, чтобы я смог, в случае опасности, прийти к тебе на помощь. — Не надо, Драко, — ответил брюнет, — тебя там только не хватало в той заварушке. Нет, кто угодно, любимый, но не ты. — Я прошу тебя, Поттер, — снова попросил я, — мне необходимо это, когда ты будешь в опасности. А ты будешь, я в этом уверен! Я не погрешу, если скажу, что опасности ходят за тобой по пятам постоянно. Я с ума сойду, если ты закроешь моё кольцо порт-ключ и я не смогу тебя найти. — Драко, родной мой, — устало ответил Гарри, — Эрик Хофман злой как тысяча пираний и он будет вредить нам всем с особой изощренностью. Ты — не аврор, слава богам, а колдохирург, главный врач в Святом Мунго. Дня три тебе в последний раз придётся подежурить, пока мы будем в рейде, будешь помогать моим ребятам. Я знаю, что многих ранят, некоторые погибнут, как герои, но все мы знаем, что не можем не обезвредить этого негодяя. Ты же сам знаешь, что значит Пожиратель Смерти. Драко… Я опустил голову и слезы полились из моих глаз. Гарри поднялся со своего стула и опустился на корточки передо мной. Он стал нежно целовать мои пальчики на руках, потом поднял на руки, и как ребёнка стал укачивать. — Гарри, я умоляю тебя, — плакал я, — настрой моё кольцо на себя. Я могу от переживай умереть от инфаркта или ещё чего-нибудь. Этот твой рейд будет самым тяжёлым. Прошу тебя, Гарри. Я не воспользуюсь кольцом, если ты меня не позовешь. Я обещаю тебе, Поттер. Прозвенел оповещающий звонок и Гарри опустил меня пол. Пока Гарри вынимал из духовки пирог, я успел вновь взбить сахар, яичные белки и орехи, но мои слезы все лились из глаз. Я положил всю эту пышную пену на пирог и ещё на десять — пятнадцать минут поставил в духовку. Такое ощущение, что этот пирог прощальный. Никогда Гарри не просил его испечь до рейда, а после него, но сегодня же, словно прощался со мной. Господи, моё сердце разрывается от боли и от предчувствия беды. Гарри снова меня обнял и прижал к груди, его благородное сердце билось спокойно, я чётко слышал это. Любящее, горячее сердце Героя. Он поднял меня на руки и понес в зал. Там он сел в кресло, а меня посадил на колени. Я обнял его, а слезы все лились из лились. Гарри не трогал меня, он только поглаживал то по голове, то по спине, успокаивая. Так было тепло и надёжно в его руках. — Пожалуйста, Гарри, — снова заговорил я. — Хорошо, Драко, — тихо вздохнул Поттер, — но с условием, что ты не появишься там без моего разрешения. Я настрою порт-ключ для тебя. Полный поворот кольца вперед один раз, возвращение назад — поворот полный один раз в обратную сторону. Все, а теперь успокойся и улыбнись, — ответил муж. Я всхлипнул, но слезы с новой силой полились. Я уткнулся в шею мужа губами. — Малфой, что с тобой? — Я не знаю, — в голос зарыдал я, — сердце болит и душа плачет, Гарри… Я хочу, но не могу остановить слезы. Любимый, я боюсь за тебя. — Драко, ты прямо как маленький, а? — Супруг обнял меня крепче и стал поцелуями покрывать волосы, щеки пылающие, шею, мои волосы. — Я — Глава Аврората, под моей ответственностью состоят сотни человек и все они мне послушны, но дома я не могу с родным мужем справиться. Ты должен помогать мне своей силой и мужеством, но что я вижу, ты раскис, мой Дракон? Возьми себя в руки, прошу тебя. Я успокоился, но все еще дрожал в руках Поттера и судорожно вздыхал. Я ничего не мог поделать, это мой организм так после горьких рыданий себя ведёт. Когда я плакал так-же сильно и безутешно? Наверное, тогда, когда погиб мой крёстный от яда Нагайны, Северус Снейп. Да, я тогда закрылся в Выручай комнате и рыдал. Он был мне почти как отец, всегда строгий, заботливый, по-своему любящий меня и Гарри Поттера, как не странно. В брюнете крёстный любил глаза Лили Эванс (Поттер), во мне — своего крестника и Люциуса. О том, что Северус и Люциус любили друг друга, и их отношения больше, чем друзья, я узнал после смерти Снейпа. Отец очень страдал, плакал, когда узнал о гибели друга и своего возлюбленного, но ничего не поделаешь. Печать боли и страдания явно читалось, когда Волдеморт и все его преспешники пришли в Хогвартс. Родители тогда выглядели изможденными, особенно отец. Нарцисса уже после рассказала мне о любви отца и Северуса. И я их не осудил. Я знал, что отец был всегда верен жене. А любовь? Она, может, и жила в Люциусе к тому, кому было отдано сердце, но долг перед семьей был превыше всего. Я не знаю, на сколько сильно любил крёстный моего отца. Теперь этого не выяснишь. — Пойдем, родной, пирог испекся. Все будет хорошо. Твой супруг — не слабый маг и аврор. Думай лучше о нашем будущем, Драко, готовься стать родителем, подбери удобный день для зачатия. Почитай что-то про беременность, как она протекает у нас? Кого бы ты хотел девочку или мальчика? — Поттер, а давай, ты всё-же вернешься с этого последнего рейда, потом вместе и помечтаем о ребенке, о зачатии и о моей беременности. Согласен? Многие планируют заранее, а потом… Я снова заплакал, а Поттер привлёк меня мягко к себе и поцеловал. Я все еще дрожал и муж целовал меня до тех пор, пока я не расслабился. Потом он насильно кормил меня пирогом, и сам успевал уплетать его с аппетитом. Сегодня я доварил в последний раз полтора литровый кателок зелья невидимости, и процедил его, разлил на двадцать пузырьков — по числу участников в этом рейде. Сложил все в походную корзинку на завтра. У нас с Поттером осталась одна ночь. — Драко, может, ты покажешь свой сюрприз? — попросил Гарри. — Хитрый ты, Поттер! — улыбнулся я. — Нет, когда вернешься, вот тогда и покажу. А ты не забуть завтра надеть в медальоне вторую половинку Воскрешающего камня. — У меня хотя-бы есть он, а у прочих девятнадцати авроров камня нет. Теперь ты понимаешь, что я чувствую? Я возможно останусь жив, а они погибнут. — Гарри, а что если на этого Эрика Хофмана натравить дементоров? Пусть они достанут его из-под земли и уничтожат. Ведь он все равно приговорен к Поцелую. — Нет, мы поймаем его, а потом будет суд в Визингамоте, и только тогда, когда Министр Всеобщей Магии приговорит его общим голосованием и одобрением, тогда мы выпустим на него дементоров. Только так, мой хороший, — проговорил Поттер. — Иди ко мне, Драко, я хочу обнять тебя и мечтаю провести с тобой ночь любви, словно это — наша с тобой первая ночь. Ты помнишь, как это было у нас с тобой? — Конечно помню, Гарри, — усмехнулся я. — Ресторан, свечи, тихая музыка, кольцо в мороженом, признания в любви, предложение стать твоим мужем, медленные танцы, объятия, ночные прогулки под луной, жадные поцелуи, потом свадьба. Первая ночь любви. Если честно, я мало тогда что запомнил — хотелось только любви, всепоглощающей страсти и раствориться в тебе, Поттер. Я помню только, как звал тебя, просил любить меня вечно… — тихо ответил я. — Драко, — улыбнулся мой муж, — моя любовь к тебе вечная. — Я знаю, любимый, — ответил я и упал в объятия супруга. — Прошу тебя, Гарри, люби меня сегодня, как в нашу первую ночь. Да, Поттер любил меня всю ночь то нежно, то очень бережно и медленно, при этом я расстворялся в моем муже; то жадно и неистово, любил так, словно завтра наступит Второе Пришествие Иисуса Христа, и это — наша последняя ночь на земле. Поттер умел любить так, что дух вышибало из груди, но каждый оргазм приносил неимоверную лёгкость и успокоение. Мы уснули на час, а в шесть утра нас разбудил домовой эльф. — Драко, отдыхай, а я пойду, — проговорил Гарри, вставая с постели. Я потянул тёплого мужа на себя и поцеловал жадно и неистово, понимая, что сейчас мы расстанемся с Поттером на долгих трое суток. — Драко, хочешь со мной в душ? — спросил брюнет. — Там у нас есть время побыть вместе. Если ты в силах после этой ночи, конечно же? — Я в силах, Поттер, и хочу тебя снова, — ответил я твердо. — Я не могу насытиться тобой, мой лев. Муж поднял меня на руки и понес в ванную, которую предусмотрительно наполнил за пять минут до нашего пробуждения эльф. — Хозяевам подать завтрак? — спросил домовик. — Да, Динко, — ответил Гарри, — мне яичницу с беконом, кофе с тостами, а Драко… — Черный кофе без всего и шоколад — все на этом, — проговорил я. — Будет исполнено, хозяева, — хлопнул в ладоши эльф и исчез. Когда мы были в ванной комнате Гарри произнес: — Пообещай, Драко, что ты не пошлешь на мою защиту Динко. Я не хочу, чтобы убили третьего эльфа из-за меня. — Поттер, не дури! — ответил я. — У нас мало времени, Гарри, иди ко мне лучше. Я раскрыл объятия уже под душем и брюнет поспешил обнять меня. Муж хотел ограничиться минетом, но я возразил, попросив снова взять меня. — Глубже, Гарри, войди весь, как ночью. Ещё, Поттер, глубже… Возьми меня, прошу тебя, — шептал я, а потом кричал и, наконец, брюнет излился в меня, наполняя собой. Он обнял меня, покрывая поцелуями — зососами мою шею, плечи, грудь. От ошеломляющего оргазма меня не держали ноги. Гарри быстро нас ополоснул под душем и вынес. Эльф уже перестелил постель и Поттер положил меня на чистые простыни. Он снял кольцо порт-ключ и что-то проговорил над ним, я только увидел синие всполохи света, которые окутали само кольцо, Гарри и меня. — Все готово, Драко, — проговорил брюнет и надел кольцо на мой указательный палец левой руки, на безымянном находилось обручальное. Я обнял Гарри и поцеловал, не в силах отпустить. — Драко, любимый мой, — улыбнулся брюнет, — мне надо в 7.45 быть в Аврорате. Подожди всего три дня и три ночи, а потом мы будем заниматься любовью с тобой, когда захочешь. Прости, отпусти меня, малыш мой. Я замотал головой и только крепче обнял мужа, Гарри тоже обнимал меня, не желая отпускать. Но деваться некуда, надо позавтракать. Гарри почти не поел, он спешил. Я сам надел ему на шею амулет с половиной Воскрешающего камня, кольцо Поттера порт-ключ, и он начал одеваться. Поверх футболки и рубашки я надел на мужа магический бронежилет от пуль, ожогов и прочего. На шею и голову капюшон и воротником, хорошо все защищающий. Поверх защиты мундир Главного Аврора, на него аврорскую мантию, в руках пропуск, ключи, в карман волшебную палочку, на ноги сапоги. Потом я быстро оделся сам и трижды обошёл мужа по кругу, взмахивая палочкой, я читал заклинания над Гарри, чтобы все пули, оружия и заклятия не прикоснулись к Гарри. Голубые и розовые волны входили в Поттера и расстворялись в нем, питая магией, силой защитой. Мы из камина прямо аппарировали в Министерство Магии, где я сам раздал каждому зелье невидимости, объяснив, что пить надо по глоточку каждые четыре часа, и растянуть его на все три дня. — Драко, свари ещё на всякий случай, как придёшь в Мунго, — попросил меня Глава Аврората. Я кивнул и обнял Гарри, поцеловал на прощание. Когда авроры аппарировали на место основных сборов вне Аврората, ко мне подошла Гермиона Уизли — Грейнджер. — Спасибо тебе, Драко, за то, что ты сварил зелье. Я кивнул в ответ, поцеловал протяную руку Гермионы. — Когда они вернуться, прошу тебя, дай им три дня на отдых, а потом назначай отчёты, доклады и прочее. Нам с тобой здесь не понять их усталость и изнеможденность, — проговорил я уже более холодно. — Не кипятить, Драко Поттер — Малфой, я все понимаю, и дам, конечно же, дни отдыха. Но многие могут погибнуть в этом рейде. — Ты права, Гермиона, права. Ты сможешь заглянуть ко мне в Мунго? Поможешь сварить зелье невидимости и чаю вместе после по пьём. Я слышал, ты тоже не можешь уснуть, пока твой Рональд в рейде? — Грейнджер кивнула в ответ. — Вот и я так-же не могу ни есть, ни спать, пока Гарри нет рядом. Приходи, просто посидим и поговорим, поможешь либо мне, либо Блейзу с операциями, когда будут привозить парней. Ты ведь сестринское дело проходила? Могла бы быть сестрой при операции. Рук не будет хватать на эти три дня и три ночи. Приходи днем, до обеда все сделай в своем Аврорате и ко мне в Мунго на трое суток. Гермиона улыбнулась, кивнула в ответ, похлопала меня по плечу, как заправский друг, и вошла в лифт Министерства Магии. — А Грейнджер не так-то плоха, — проговорил я улыбнулся своим мыслям.