Хрустальная грань

Перед прочтением советую включить песню Jasmine Thompson – Mad World. –––––––––––––———— О любви кричат, но любят ли? Молчат и любят – это не любовь? Зачем слова, зачем пустые клятвы, если они не стоят ни гроша. А ты попробуй докажи, докажи, что любишь искренне, а не на словах. Крик Гермионы казалось слышал весь Хогвартс и почти сразу же в коридоре оказались Поттер, Уизли и Панси с Блейзом. Гриффиндорка не держалась на ногах и находилась где-то не здесь. Драко и подумать не мог, что Герм выкинет что-то подобное и ему было по-настоящему хуёво из-за этого. Он не знал, что она увидела в сознании Брука, но мог предположить и от этого становилось только хуже. - Без вопросов, - шикнул Малфой, держа девушку на руках и прижимая к себе, Её трясло, глаза были закрыты, а губы прикусаны. Поттер сверкнул разъяренным взглядом зелёных глаз, Но смолчал. - Придумайте, что угодно, Но ни старик и нико другой не должны узнать о том, что здесь произошло. - приказал Малфой, но его голос предательски дрогнул в конце. - И позаботьтесь, чтобы он молчал, иначе нас ждёт пиздец. Малфой быстро удалился из коридора, поднимаясь в гостиную старост и входя внутрь, его и самого трясло от произошедшего с Гермионой, НО он сдерживал всё внутри. Он уложил Гермиону на диван и сел рядом, сжимая ледяную руку в своей не менее холодной. - Слышишь меня, я рядом, - он коснулся губами прохладной щеки, понятия не имея, что сделать. - Что бы ты не увидела в башке этого уебка, просто знай, что я рядом, ты не одна, мы справимся со всем вместе. Давай же, Гермиона, приходи в себя, я не отпущу тебя, пока ты не откроешь свои карие глаза, горящие любопытством. Когда ты смотришь на меня, мне кажется, что ты видишь меня не таким, какой я на самом деле, но после вспоминаю, каким ты видела меня в прошлом году и не понимаю, почему ты со мной. - голос звучал отчаянно, а рука рефлекторно сжалась сильнее при упоминании того года, когда жить обоих разделилась на двое. *** – Никто не желает рассказать, что произошло? - Дамблдор оглядел Поттера, Уизли, Панси и Блейза, наивно веря, что они всё расскажут. Но старику не составляло труда проникнуть в сознании одного из них, чтобы увидеть произошедшее, а точнее то, что было после крика. Позади стояла Минерва Макгонагалл и Северус Снейп, которые буквально прожигали спины студентов своими взглядами. - Нет, сэр, - уверенно ответил Гарри, и ни единый мускул на его лице не дрогнул. Он смотрел в глаза директора и лгал без созрения совести. На секунду Блейз увидел сходства этой манеры разговора и мимике Драко в нём, но отогнал от себя эти мысли. Хотя итак не раз, наблюдая за этими двумя с виду противоположными людьми видел как они похожи внутренне, но молчал, да и кто станет его слушать. Возможность, обсуди он это с ними раньше, они бы были друзьями, а не врагами почти все годы обучения. «Слишком слабо, Поттер», – раздался голос Снейпа в голове Гарри, но он не подал виду, хот отчаянно хотелось фыркнуть, оглянуться и заглянуть в глаза цвета темной ночи с вызовом. «Если вы знаете, что произошло, то почему бы вам просто не помочь нам?» – мысленно спросил Гарри у Снейпа, ожидая услышать какой-нибудь едкий ответ. «Аргус Филч обходит левое крыло Хогвартса по поручению Дамблдора. Как вы думаете, что он увидит, когда доберется до комнаты старост и без проблем откроет её?» – ядовито проговорил Снейп и Гарри не нужно было видеть его, чтобы понять всю раздражительность и гнев. – Почему вы допрашиваете именно нас, сэр? – спросил Гарри к Дамблдора, выделяя обращения другой интонацией. – Мы всего лишь первыми прибежали на крик, но никого в коридоре не оказалось, и мы решили, что это картина снова чего-то испугалась, потому и кричала. – ловко выкрутился Гарри, заставляя директора вскинуть седые брови. – Да, ты прав, Гарри. Может, стоит опросить других, возможно, они что-то видели, – наклонив голову вбок, он пристально взглянул в глаза цвета летнего луга, словно пытаясь найти в них правду и ответил лишь спустя минуту тишины. – Так, мы можем идти, сэр? – Да, вы можете быть свободны, – Альбус оглядел всех студентов из-под очков полумесяцев, сидящих у него на кончике заостренного носа и друзья вышли из кабинета под пронзительными взглядами деканов и директора. *** Гермиона находилась где-то за гранью, но она не желала отсюда уходить. Рядом были её родители. Они все вместе сидели в маленькой кухоньки и пили ароматный цитрусовый чай со свежеиспечённым тыквенным пирогом. Мистер Грейнджер рассказывал смешную ситуацию, которая произошла с ним сегодня, а миссис Грейнджер смотрела на него своими карими глазами полными любви и светилась. «Светилась изнутри», – как часто говорят люди, и это было прекрасно. Герм сжимала в руках горячую чашку чая, делая маленькие глотки ароматного напитка и наблюдала за родителями, которые словно не замечали её. – Гермиона, пожалуйста! – дверь, ведущая в коридор резко открылась из-за непонятно откуда подувшего порыва ветра. Крик Малфоя пробрал до костей, заставляя кожу покрываться мурашками. Она обернулась, глядя на Драко, тело которого неетественно выгибалось из-за Круциатуса, он звал не кого-то другого, а именно её из последних слов кричал её имя, будто она, только она могла спасти его от этой адской боли, но её не было в тот момент рядом с ним, он переживал всю эту боль в одиночку. – Пожалуйста, Гермиона, – лёгкие касания теплых пальцев на щеке и картинка сменяется другой: Драко тянется к ней, находится совсем близко и она хочет протянуть ему руку в ответ, но резкий порыв ветра будто отталкивает её, не давая возможности схватить руку Малфоя. – Вернись ко мне, прошу, Гермиона, – голос полон отчаяния и теперь девушка видит себя: бледную, слишком худую с синеватыми губами, рядом сидит Драко, умоляет её вернуться, целует ни капли непривлекательное даже для самой Гермионы тело, но он смотрит на неё глазами, полными слёз, целует бережно, будто она хрустальная и он может разбить её. А ведь раньше она не замечала этого за Драко... Не замечала как он её ценит, пытается оградить от всей боли, хотя ради этого лжет и скрывает, отдаляется и делает всё, что сохранить её итак разбитое сердце, склееное по осколкам. Она поворачивает голову и смотрит на счастливых родителей, которые даже не видят её и понимает, что пора отпустить их, пора перестать винить себя в их смерти, пора перестать схватиться за прошлое, за то, что нельзя изменить. Глаза Гермионы начинают щипать из-за подступающих к глазам слёз, она прикусывает нижнюю губу, закрывает глаза прежде, чем слёзы начинает скатываться по щекам и изображением перед глазами становится размытым и шепчет тихое «я вас отпускаю» и проваливается в пропасть, чувствуя, как камень в районе груди становится легче и дышать становится проще. Девушка шумно выдыхает и открывает карие глаза, резко принимая сидячее положение на диване. Драко смотрит на неё, улыбаясь сквозь глаза, полные слёз и крепко прижимает её к себе. – Я люблю тебя, – повторяет он как мантру и Гермиона верит ему, потому что он слишком много раз доказал это и также слишком редко говорит это, потому что его действия, пусть и странные порой, доказывают всю его любовь. Грейнджер обнимает парня в ответ, чувствуя как по щекам катятся обжигающие слёзы, а внутри разливается тепло. И этот безумный мир для них останавливается, позволяя насладиться теплом, любовью и друг другом, но совсем ненадолго...