Неожиданности судьбы

На следующее утро Геральт, как и обещал, провёл небольшую ознакомительную экскурсию по собственному дому, рассказывая не только о расположении и предназначении комнат, но и о том, где хранится уборочный инвентарь, стоит стиральная машина и корзина с грязным бельём. Кухню омега уже успел более-менее изучить до этого. Лютик отметил для себя, что растений нигде никаких не было, а значит и поливать ничего не нужно. Хотя с образом жизни Геральта и его жёнушки те бы уже давно сдохли. А вот небольшой спортивный зал в подвале его приятно удивил. Нет, он, конечно, заметил, что Геральт со времён своей юности довольно окреп и раздался мускулатурой, но никак не мог взять в толк, когда тот умудряется посещать качалку, когда у него не хватает времени даже на элементарную уборку. Как выяснилось, альфа просто вставал чуть пораньше и проводил время внизу практически каждый день перед работой. Что ж, эта здоровая привычка давала вполне ошеломительный результат, делая Геральта ещё невероятно сексуальнее. Пусть теперь он и походил на трёхстворчатый шкаф с антресолями, но оно действительно того стоило! Когда Геральт вручил ему дополнительный ключ от дома и скрылся за дверью, первым, чем решил заняться Лютик – это стиркой. При ознакомлении он видел забитую с верхом корзину в комнате, выделенной под прачечную, поэтому сразу же отправился туда. Разделить бельё на кучки по цветам не составило труда, а вот с техникой пришлось повозиться, чтобы понять, как запустить эту стиральную машину, больше напоминающую космический аппарат. В конце концов, белая партия закружилась в густой пене внутри барабана, а Лютик осел на пол, победно бросая в воздух бельё из другой кучки, словно фейерверк. Ему на лицо тут же упала серая ткань, прилично так пованивающая. Омега снял её с себя и оглядел. Футболка Геральта. Видимо, снятая после тренировки на тренажёрах. Хранившая едва заметные разводы от пота и да, пахнущая сильно и… Приятно? Ещё бы! Это же запах Геральта, альфы, от которого Лютик так долго был без ума, пока не встретил его снова… И не влюбился ещё сильней. Трудно устоять, когда мужчина твоей мечты так изменился, возмужал, подкачался, но пах по-прежнему также вкусно, опьяняюще и желанно. А ещё теперь они общались, и он узнавал его в том числе просто как человека. Доброго, интересного и даже совсем малость внимательного. К нему, казалось бы, чужому омеге. Оглянувшись по сторонам, будто его действительно мог кто-то увидеть, Лютик уставился на вещь в своих руках, словно решаясь, а потом резко притянул её к своему лицу и глубоко вдохнул. Сильный терпкий мускусный запах альфы тут же ударил по рецепторам, а ассоциации с его владельцем послали горячую волну прямо к низу живота, закручиваясь там в крепкую томящуюся пружину удовольствия. Может, Лютик никогда и не был по-настоящему с альфой, и даже в свои тридцать оставался в каком-то смысле девственником, но это вовсе не мешало ему испытывать желание даже к другим альфам, а уж о Геральте - пусть и только в своих мечтах - и вовсе говорить не стоило. Вот только дойти до конца он по-прежнему готов был только с ним и ни с кем другим, поэтому в фантазиях мог представить что угодно, лаская себя и трогая так, как хотелось бы, чтобы это делал ОН. Уткнувшись носом в футболку Геральта и вдыхая запах любимого альфы, он словно ощущал его присутствие рядом. Теперь в голову лезли далеко не расплывчатые воспоминания из далёкой юности, полустёртые временем, а вполне современные, свежие и яркие. Лютик даже мог добавить к ним голос Геральта, немного хрипловатый, но мягкий и такой приятный, словно окутывающий в кокон. Одна рука ещё крепче сжала вещь, а вторая сама потянулась вниз, оглаживая поверх одежды сначала грудь, а затем и домашние штаны, внутри которых уже начинала твердеть плоть. Лютик издал стон, из сладостного и предвкушающего постепенно перерастающего в разочарованный. Святые небеса, он только что похоронил сестру, его дочь находится в реанимации, у него за душой ни работы, ни денег, а он сидит на полу совершенно чужого дома и упивается запахом своей юношеской любви, обнюхивая пропахшую потом футболку. И собирается на неё дрочить. Молодец! Руку он всё же одёрнул, футболку Геральта отложил и, глубоко вздохнув, поднялся на ноги. Ещё неизвестно, что для Лютика было ужасней: остаться без крыши над головой, бродяжничать и просить подаяния на холодных улицах чужого города или оставаться в одном доме - в каком-то смысле замкнутом пространстве - с человеком, при виде которого всё его тело начинало раскрываться, словно цветок, и требовало прикоснуться к предмету обожания, прижаться близко-близко, вдохнуть его запах и потрогать каждую клеточку кожи, желательно губами. Жить с Геральтом, спать на его территории, есть с ним за одним столом, ездить в закрытом пространстве салона его машины, видеть изо дня в день, слышать его голос… Являлось адским мучением для Лютика. Но отказаться от всего этого он был не в силах. Не теперь, когда получил хотя бы такую кроху, но которая тем не менее оказалась куда больше того, что у него было до этого. И пусть Геральт был чужим, недоступным, неприкосновенным и по-прежнему не заинтересованным в нём… Он всё-таки был! Живым и во плоти, рядом, здесь и сейчас. И Лютик упивался каждым мгновением, проведённым с ним, словно заядлый мазохист, понимая, что никогда не сможет получить желаемое. Стиральная машинка пиликнула, обозначая конец цикла стирки, и Лютику пришлось выплыть из своих размышлений, чтобы вытащить бельё и загрузить следующую партию. В том числе ту злосчастную футболку, которую он довольно остервенело закинул в барабан в числе первых. Время второго цикла он не стал тратить на глупые мечты о несбыточном, а взялся за ведро и тряпку, чтобы навести порядок в доме и вытереть пыль. На третий цикл оставался пылесос и швабра со сменными мопами, которые в итоге тоже пошли в дело. Уже к полудню дом сиял чистотой и свежестью, бельё сохло, а мусор был рассортирован по пакетам и вынесен в помойные баки на улице. Приготовление ужина Лютик оставил на вечер, пришла пора заниматься другими делами. Закрыв дом на ключ и закинув лютню за спину, он направился в сторону больницы по той самой улице, по которой вчера пришёл. У него было ещё много времени до начала приёмных часов, и он хотел использовать его по максимуму, тратя на презентацию себя и своей музыки владельцам местных закусочно-развлекательных заведений. В итоге к концу своего пути у Лютика уже было несколько визиток в кармане и столько же обещаний позвонить, в случае потребности в живом исполнении. Кто-то его даже слушать не хотел, говоря сразу окончательное «нет», кто-то не собирался платить за музыку, считая, что в наше время вполне достаточно её фонового течения из колонок, кто-то заинтересовывался самой идеей разнообразить своё заведение чем-то новым, а кого-то просто-напросто заворожил сам инструмент омеги. Последнее обычно и играло решающую роль в итоговой оплате, потому что лютня действительно являлась диковиной в двадцать первом веке, и привлекала любопытных посмотреть на неё и послушать звучание этого чуда. Так или иначе, Лютик надеялся, что уже вскоре его действительно позовут хоть куда-то, и он начнёт зарабатывать хоть какие-то деньги, чтобы иметь возможность отдавать оставшуюся часть суммы за операцию и не так сильно сидеть на шее у Геральта. Да и ещё совсем не помешали бы новые ботинки, старые уже совсем истрепались и вот-вот порвутся. Тут уже даже не до красоты, модных трендов или выбранного стиля, а просто б не оказаться совершенно босым. В больнице Лютика ждал приятный сюрприз: Цири не спала, была в полном сознании и ждала его прихода. А ещё с неё, наконец, сняли маску, оставив лишь трубочки в носу, через которые всё ещё поступал кислород от специального небольшого аппаратика. Верхняя часть туловища девочки была туго перевязана для того, чтобы сломанные рёбра срастались правильно, и ей было запрещено делать резкие движения и в целом подниматься в полностью сидячее положение. Кровать приподняли для удобства, так что малышку под спину поддерживали подушки и крепкий наклонённый каркас. - Папа! – прохрипела она, увидев Лютика, но, несмотря на боль и неудобства, всё же улыбнулась. - Цири! – омега бросился к кровати дочки и стал покрывать её лицо и руки поцелуями, едва не плача при этом от радости. - Больно, - едва зародившаяся улыбка слетела с лица девочки. Её тёмные волосы были спутаны, а голубые глаза, такие же точно, как у папы, наполнялись слезами. - Знаю, принцесса, знаю, нужно потерпеть. Ты выздоровеешь, и всё пройдёт, просто подождём немного, хорошо? - Почему? Цири было трудно разговаривать, но, естественно, она хотела знать, что произошло, поэтому старалась спрашивать только главное. И Лютик поначалу растерялся, понимая, что она должна знать правду, и придётся объяснять всё, что случилось, но он не был готов к этому разговору. А после всё же собрался и стал подбирать слова, медленно рассказывать обо всём: про аварию, смерть тёти Ренфри, операцию и доброго старого знакомого, у которого он теперь живёт. Он не стал вдаваться в особые подробности и упоминать все те проблемы, которые повлекла за собой эта трагедия, так же, как и о том, кто такой этот доктор Гвинблейдд лично для него. Это точно было ни к чему знать пятилетней девочке. Вопросов у ребёнка была ещё целая куча, и Лютик понимал, что сегодняшним днём они не кончатся, даже половина не будет задана, особенно учитывая ограниченные возможности Цири в общении и довольно усталый вид уже после примерно часа их разговора. Так что в конце концов, Лютик просто предложил дочери поиграть для неё на лютне, которую принёс с собой, а когда та сонно закивала и прижала ближе к себе плюшевого львёнка, заиграла колыбельная, а омега тихонько запел. Он просидел ещё какое-то время рядом с заснувшей девочкой, пока не закончились часы приёма посетителей, а затем вышел из палаты и направился на выход. Но дальше больничного крыльца так пройти и не смог – на улице пошёл дождь, да такой сильный, что о возвращении домой пешком и речи быть не могло. Сидеть здесь и ждать Геральта тоже было не слишком хорошей идеей, потому что вместе с дождём поднялся жуткий ветрище, пробирающий до костей, несмотря на довольно тёплую куртку. Так что Лютик зашёл обратно и сразу же наткнулся на неодобрительный взгляд регистратора, понимая, что просто отсидеться в фойе ему не дадут. Вспомнив о том, что у него есть телефон Геральта, он решил впервые им воспользоваться. На смс: «Ты скоро? Меня уже выгнали, а на улице дождь» он почти сразу получил ответ: «Почти закончил. Поднимайся в травму». Девушке на посту пришлось сказать, что он к доктору Гвинблейдду, и только после её звонка и подтверждения его пустили к лифтам. Травматология оказалась такой же белой и безликой, как торакальное отделение, где лежала Цири, с той лишь разницей, что указатели здесь были не голубыми, а жёлтыми. С распростёртыми объятиями Лютика, естественно, никто встречать не вышел, так что ему пришлось спросить медсестру, где он может найти искомого врача, и та указала на кабинет с надписью «Ординаторская». За широкой дверью слышались голоса и смех, что говорило о том, что Геральт там находился не один, но выбора у Лютика особо не было, не стоять же ему глупо посреди коридора. Постучав, он вошёл внутрь и оказался под внимательным взором сразу трёх пар глаз. Геральт издал свой коронный «Хмм…», продолжив что-то писать в толстой папке, судя по всему, чьей-то истории болезни, находясь за столом, усыпанным такими же картами. Двое же других врачей сидели на диванчике неподалёку. Один из них был примерно ровесником Геральта, светловолосый и с небольшим шрамом на правой щеке. Он окинул Лютика незаинтересованным взглядом и уткнулся в свою кружку. Второй же, моложе и с огненно-рыжими волосами, напротив, с каким-то хитрым прищуром осматривал омегу с ног до головы, а в его глазах плясали золотистые всполохи альфы, похожие на задорных бесенят. - Ты тот самый Лютик, знакомый детства нашего белого волка? - Кого? – не понял, причём тут волки, омега. - Зараза, - прошипел Геральт. – Лютик, знакомься, это мои коллеги и друзья Эскель, - указал он сначала на молчаливого альфу, - и Ламберт. Я почти закончил, просто присядь и подожди тут, ладно? - Хорошо, - кивнул тот, присаживаясь на тот край дивана, что был дальше всех от рыжеволосого доктора, который по-прежнему откровенно облизывал его взглядом. – Так что за белый волк? – ухватился он за новую информацию о Геральте. Тот застонал, но продолжил писать. - Ну, волком его прозвали, потому что он нелюдимый, хмурый и если уж чем заинтересуется, то схватит зубами и не отпустит никогда, - хохотнул Ламберт. – А белый... Это очень забавная история. Геральт редко посещает различные мероприятия и корпоративы, так что время от времени мы устраиваем… Небольшие сабантуйчики прямо здесь, в больнице. - Попойки, - поправил его Эскель. - Ну да, в тот вечер мы все трое изрядно набрались, а у Геральта тогда были длинные волосы по плечи, и он опрокинул эту чёртову банку с концентрированной перекисью прям себе на башку. Короче, пока его отмыли, уже казалось, что его мать дала снеговику. - В целом он выглядел довольно солидно. - Ага, как старикан-профессор, седой и весь такой хмурый, что страшно становилось издалека. - Ламберт, мать твою! – рыкнул Геральт. - Вот видишь, рычит как настоящий волк! – как ни в чём не бывало продолжил тот. – Кстати, он о тебе ничего не рассказывал до сегодняшнего дня. Прям слова не вытащишь. А ты, оказывается, симпатичный и, судя по всему, свободный, - хмыкнул он, переведя тему и придвигаясь ближе. – Может, выпьем как-нибудь кофе? Знаешь, я слышал, тут недавно открылась новая кафешка и поговаривают, что там продают шикарную выпечку. Ты любишь сладкое? Лютик совершенно не знал, как реагировать на этот откровенный флирт. С попытками хоть как-то сблизиться с альфами он завязал ещё лет шесть назад, когда решился на ЭКО, потому что прекрасно знал, что ничего толкового из этого всё равно не выйдет. Никогда не выходило. Но и полным профаном в таких заигрываниях он не был, он всё-таки пытался, пусть и немного, но ведь всё всегда начиналось с таких вот разговорчиков. К тому же он не был диким забитым девственником, как в классическом представлении многих. С Ренфри вообще невозможно было оставаться в стороне от внимания окружающих, и то, что он и без неё нередко находился в его центре, выходя на сцену, тоже играло немаловажную роль. Но это были друзья Геральта. И сам вышеназванный сидел тут же практически в партере и был свидетелем разворачивающейся сцены. И продолжал молча что-то писать, полностью игнорируя происходящее. Конечно, ведь Лютик ему был практически никем. Возможно, он и к себе в отделение его позвал именно для этого, чтобы познакомить со своим любвеобильным дружком и тихонько поглумиться про себя в сторонке. - Боюсь, что после вашего сладкого я, предположительно, неделю сидеть не смогу. И я сейчас вовсе не о том, что у меня попа слипнется. Так что простите, но вынужден отказаться, и вообще я, вроде как, на диете, - отшутился он, и лично для него последняя фраза имела несколько иной смысл, чем казалось окружающим. - Можно на «ты». И брось, у тебя же талия осиная! – усмехнулся Ламберт. - А ты и сам осина, - одними губами прошептал Лютик, а вслух, не найдя, что ответить, ляпнул первое, что пришло на ум: - А у тебя шея… Как у гу-гуся, - запнулся он на последнем слове, понимая, насколько глупо это звучит. - Забавный омега, - хохотнул альфа. – Но мне нравятся такие… Необычные. - Да помилуйте, мистер, взгляните же на меня, я самый обычный: вот руки, ноги, голова. Я не циклоп и у меня нет тентаклей, всего лишь стандартный набор, базовая комплектация, ничего особенного. - Винтажный стиль одежды, редкий инструмент за спиной, могу поспорить, что в репертуаре не одна прекраснейшая баллада. Ты словно бард не из нашего века. - Или мира, - прыснул Эскель. - Не обращай на них внимания, Лютик, они уже нашли своё счастье и оба глубоко женаты, а у Эскеля с его Колокольчиком ещё и целый выводок «звоночков». А я всё ещё в поиске и, кажется, наконец, нашёл то, что искал всю жизнь, - глаза у Ламберта горели золотом, а сам он подбирался ближе, пока окончательно не нарушил всё личное пространство Лютика, даже не взирая на то, что тот вжался боком в подлокотник почти до боли и отклонился назад настолько, насколько вообще позволял позвоночник. - Геральт! Геральт! – забил тревогу Лютик, понимая, что его вот-вот или поцелуют, или облапают с вполне понятными намерениями. Он уже чувствовал запах возбуждения Ламберта, и пусть он был пока едва ощутим, но уже казался чужим и малопривлекательным. - Оставь его, Ламберт, - вздохнул тот, захлопнул папку и поднялся из-за стола. – Я, кстати, закончил. Поехали? Лютик подскочил, как ошпаренный и бросился к выходу из ординаторской, едва не задев нависшего над ним альфу локтем. Тот только рассмеялся ему вслед и прокричал что-то о том, что они ещё не закончили. Геральт же с абсолютно незаинтересованным видом скинул рабочий халат, подхватил куртку и последовал за ним. *** - Ламберт совсем тебе не понравился? – спросил Лютика Геральт, когда они уже отъехали от больницы. - Так ты для этого меня позвал? Вы с ним специально это устроили, чтобы повеселиться? – возмутился тот. - Нет. Я позвал тебя, чтобы ты не шатался по первому этажу во внеприёмные часы и не напрягал этим медперсонал. Но было интересно наблюдать, как ты его пытаешься отшить. - Интересно? Тебе интересно? – заводился омега. – Да он же откровенно клеился ко мне со своими тупыми подкатами! «Давай с тобой, Лютик, кофе попьём, а то так сладостей хочется, что и переночевать не с кем!»* - передразнил он Ламберта. - Кто вообще на такое поведётся? - Ты будешь удивлён, но многие. По крайней мере те, кто так же, как и он, предпочитает снять напряжение без каких-либо последствий, - пожал плечами Геральт, словно это в порядке вещей. Ну, в целом, так оно и было. В современном обществе не многие заморачивались серьёзными отношениями, влекущими за собой много обязательств, предпочитая вот такие одноразовые перепихи, когда гормоны начинали давить и мешать заниматься своими делами. Найти партнёра на одну ночь было не сложно, намного легче, чем строить долгосрочные связи. Институт брака и семьи терпел серьёзные прорехи в век компьютерных технологий и интернета, люди стали больше увлекаться собственными достижениями и удовлетворением своих потребностей, прежде чем осесть дома с каким-то одним партнёром и кучкой кричащих и какающих карапузов. - У нас с ним разные предпочтения, - в конце концов фыркнул Лютик и отвернулся к окну, где по-прежнему барабанил дождь, и так и промолчал до самого дома альфы. Обижаться или злиться не хотелось, может только совсем немного на то, что Геральт считает его одним из тех омег, для которых секс – всего лишь способ расслабиться, только и всего. В доме Лютик лишь спросил, что альфа хочет на ужин и, получив ответ, ушёл на кухню, пока тот поднимался наверх, чтобы принять душ. Он старался не думать о том, что они похожи на семейную пару, у которых даже появилось что-то вроде ежедневного ритуала: пока один освежается после долгой работы, второй готовит им еду. Это было так мило и по-домашнему, особенно учитывая, что потом они вдвоём садились ужинать и просто разговаривали… Что Лютик совсем запамятовал о том, что Геральт вообще-то и правда женат. И совсем не на нём. - Ты ещё кто такой? – услышал он брезгливый женский голос со стороны дверей в кухню и резко обернулся. На пороге стояла очень красивая женщина с тёмными, как ночь, волосами, фиалковыми глазами и пухлыми губками. На ней было надето чёрное платье, облегающее шикарную фигуру, открывающее сеточками все самые интересные места. А рядом находился чемодан, который она одной рукой держала за выдвинутую ручку. Судя по тому, как по-хозяйски она вела себя в доме Геральта и насколько жутко смотрела на чужого омегу, это была та самая Йеннифэр, о которой он напрочь успел забыть. - Лю-лютик, - заикаясь от этого взгляда, выдавил из себя он. - Лююуутик, - пропела та. – С каких это пор мой муж стал водить домой шлюх? - Я не… Я не шлюха! – возмутился омега. - И у нас с Геральтом ничего не было! - И не будет, потому что ты сейчас же вылетишь отсюда вон, - прошипела змеёй Йеннифэр. - Но… - Я сказала, убирайся из моего дома, пока я не вызвала полицию! В глазах у Лютика защипало, но он не собирался показывать свою слабость перед этой женщиной. Он пулей выбежал из кухни, надел свои видавшие виды ботинки и выскочил на улицу, прямо под дождь. Свои вещи он сможет забрать и позже, если только эта ведьма не выкинет их на помойку, а пока ему предстоит снова решать свою проблему номер один: куда идти и как быть дальше. Теперь, когда вернулась Йеннифэр, его даже Геральт не сможет приютить. Они с этой женщиной точно никак не уживутся под одной крышей. В животе урчало, ведь он так и не поел. Он даже не доготовил ужин, а значит и Геральт останется голодным. Вот на кого-кого, а на альфу сердиться в этой ситуации совершенно не хотелось, он и так сделал для него слишком много, дав возможность пожить по-человечески хотя бы эти несколько дней. От дома нужно было уходить и как можно дальше, пока эта мегера не вышла оттуда с метлой и не погнала его, сверкнув вдогонку каким-нибудь проклятием до кучи. Как бы бредово это ни звучало, но вид у этой омеги был уж больно мистический, вдруг у неё и правда какие-нибудь сверхъестественные способности имеются. Дождь лил как из ведра, молния сверкала и вдали гремел гром, а Лютик успел с собой захватить только лёгкую куртку, в которой ходил днём. Хоть что-то. Возможно, удастся найти место, где можно переночевать и не подхватить при этом воспаление лёгких, а утром он придёт сюда снова, чтобы забрать свои вещи. И лютню. За неё он переживал больше всего. *** - Йен? – Геральт спустился вниз уже в чистой и домашней одежде, вытирая волосы на ходу. – Ты не говорила, что приедешь сегодня. - Чтобы ты успел спрятать своего любовника? – хмыкнула та. Их отношения уже давно были не для пылких приветствий и долгих поцелуев при встрече. – У нас с тобой уже давно свободные отношения, милый, но мы, кажется, договаривались не тащить шлюх в наш дом. - Лютик не шлюха! – рыкнул альфа. - С таким-то именем? - Зараза! Где он? – начинал всерьёз злиться Геральт, зайдя на кухню и не обнаружив своего гостя там. - Домой пошёл, - как ни в чём не бывало пожала плечами омега и направилась наверх, таща за собой чемодан на колёсиках. - Йен, ты спятила? В такую погоду? – поняв, что произошло, окончательно вышел из себя альфа. Его глаза горели золотом, что говорило о сильном эмоциональном всплеске. И стоило ему только закончить свой вопрос, как за окном сверкнула молния, а через пару секунд раздался жуткий грохот. – Лютик не шлюха, холера тебя раздери, он старый знакомый! Я пригласил его к нам перекантоваться, потому что у него серьёзные проблемы с деньгами и ему жить негде! - Наркотики? Азартные игры? Врождённая безмозглость? - Операция по пересадке лёгкого пятилетней дочери! Курвы твои безмозглые. И ты вместе с ними, - в конец выведенный из себя Геральт на очередном раскате за окном рванул к выходу, хватая на ходу куртку и зонт. - Ты назвал меня дурой? Хочешь поговорить об этом? Может, сразу в суде? – взвизгнула ему в след Йеннифэр, но тот уже вылетел из дома. Перед ним сейчас стояла забота поважнее угроз жены о разводе. Нужно было найти Лютика.