5 ноября 2038 года 09:58: 04
Мимо элитных двухэтажных домов, придавливая колёсами прилипшую к мокрому асфальту листву, проезжал потрёпанный полупустой автобус. Своими потресканными и грязными из-за смешанной с дождём пыли стёклами, обшарпанным корпусом и поношенным видом он сильно выделялся среди высокотехнологичного лоска, скрытого за ветками сухих осенних деревьев. Будучи ничтожно маленькой частью большого механизма, эта машинка по праву могла носить звание «Душа современной Москвы», ведь как не прячь за высокими технологиями и звукоизоляционными стёклами свою суть, нищета, грязь и неравенство во всех своих проявлениях всё равно будут съедать изнутри. Именно поэтому такие автобусы и прочие объекты стремительно пытались сдать на металлолом или хотя бы убрать из излюбленных туристических мест. А ведь раньше, на заре прогресса, и такие выглядели не так уныло.
Этот район особняком стоял среди прочих, разрастающимися постройками теснясь к центру Москвы. Изысканные и роскошные здания с фигурными кустами и зелёными оградами, косящие своим видом под викторианский стиль, создавали интересно играющий контраст и с технологичной архитектурой «Центра производства андроидов», смешанную с историческими памятниками былым временам, и с обнищалыми задворками богатейшего города одной из богатейших стран мира. Казалось, что здесь живут люди с другой планеты или, по крайней мере, из другой страны, совсем не такие как все. И это выражалось не только во внешнем богатстве убранств, но и в чистоте здешних улиц, даже не являющихся центральными. Казалось, что мусор, который там, где он есть всегда, словно по волшебству, исчезает, оставляя после себя идеально чистую и ухоженную поверхность. А может так оно и было на самом деле, кто знает? Тщательная и ровная выкладка плитки, аккуратные дорожки газонов, новый и чистый асфальт с чётко прорисованными полосами движения, всё, что радовало глаз, было до мелочей продумано здесь.
В отличие от центральных улиц города, здесь было довольно тихо. И, чтобы обнаружить здесь хоть кого-то, кто бы мог потревожить своим присутствием, нужно было изрядно постараться.
Проехав очередной уютно обустроенный квартал, автобус остановился напротив одного из богатых домов, жизнь в котором казалась беззаботной и комфортной. Дверь с характерным синим треугольником и надписью «Отсек для андроидов» раздвинулась, и на ровный тротуар шагнула нога андроида модели DO200. Поблёскивая бессмысленными линзами очков на свету, он, упрямо смотря вперёд, словно сможет увидеть вдали новый смысл андроидского существования и не запнуться, прошёл в приятный человеческому глазу двор особняка.
Андроид отворил застеклённую дверь своим ключом, и приятный механический голос отрапортовал:
— Сигнал отключен. Добро пожаловать, Олег.
Он зашёл в просторную прихожую с бабушкиной хрустальной люстрой и широкой лестницей на второй этаж, пестротой и необычностью своей отделки перетягивающей на себя всё внимание. Андроид снял порванную протестантами безрукавку и встал напротив зеркала, осматривая себя на наличие видимых внешних повреждений. Хотя со стороны это больше походило на то, будто глупая жестянка бессмысленно пялилась в одно место, подобно домашнему коту, разглядевшему в стене напротив что-то интересное. Большинство людей однако так и считало. Олег иногда «задумывался» своим набором микросхем, почему люди так предвзято относятся к подобным ему, почему избивают механическое тело и пытаются что-то доказать
безмозглой жестянке с вакуумом вместо человеческого мозга. Как это, например, было сегодня, и как это бывает всегда. Но ответа не было и, похоже, никто из окружающих его обывателей не желал его знать. Впрочем, его самого, наверное, и не должен был интересовать ответ и подобные раздумья, андроида в принципе
не должно интересовать ничего кроме его поручений… И порой Олег считал себя дефектным в этом плане. Или дело было в его владелице, «мысли» о которой не переставали стоять перед его механическим разумом.
ПОЗАБОТИТЬСЯ О КАРЛЕ
[ПОДНЯТЬСЯ НАВЕРХ И РАЗБУДИТЬ КАРЛУ]
[…]
Оторвавшись от зеркальной поверхности, андроид, предубеждая программу, отправился не к лестнице, а к клетке с застывшими во времени канарейками. Хозяйка просила отключать их на ночь и возвращать в рабочее состояние каждое утро, и с этой стороны они были очень удобной вещью. С людьми так не сделаешь, хотя иногда очень хочется. Птичек-электричек, как и любых других андроидов-животных за пределами единственного в своём роде киберзоопарка, в России производилось не так уж и много. Как правило, в большинстве своём это были импортные машины, заказанные любителями киберживности на специализированных сайтах, или привезённые контрабандным путём из США, возникшим в результате полного прекращения товарных отношений между Россией и Америкой. Как именно эти птицы оказались в доме Карлы, Олег не знал.
Пробудив пернатых андроидов ото сна и наполнив дом их мелодичным пением, он обогнул дорого обустроенную гостиную и оказался на кухне, ничуть не уступающей другим комнатам в дороговизне своей обстановки. Совершенно бессмысленной и неразумной в этой ситуации дороговизне, ведь Карла была
слепа. Поэтому подобные лоск и роскошь совершенно не имели резона находиться в её квартире, и с этим, наверняка, была согласна и сама Карла, но вот её брат так не считал…
Составив на поднос заранее приготовленные им блины и заварив чай с травами в винтажном сервизе, Олег понёс его на обеденный стол, едва не зацепив локтем близстоящую вазу с ромашками. Он почувствовал, как его диод на мгновение замигал жёлтым, едва не переходящим на красный. Удивительно, но иногда он был на редкость неуклюжим андроидом не только в действиях, но и его в словах. Но лишь иногда, в остальное время он мог вытворять просто удивительные вещи, которым удивлялся сам, ведь они не были заложены в нём программой… наверное.
Поставив завтрак на стол, Олег ещё раз обошёл первый этаж, проверив везде ли соблюдена чистота и не осталось ли за ним никаких дополнительных поручений, заглянул в студию и наконец поднялся по мозаичатым ступеням на второй этаж. Комната Карлы находилась в самом дальнем крыле дома. Андроид неслышно зашёл в тёмную спальню с ещё спящей хозяйкой, наверняка видящей прекрасные сны. И резко распахнул плотные чёрные гардины, озаряя комнату неяркими солнечными лучами, словно специально выглянувшими из-за гнетущих туч. Свет не разбудил её, но вот громкий скрежет люверсов о штангу — вполне. Карла сонно залепетала, ворочаясь в своей постели.
— Доброе утро, Карла! — бодро поприветствовал Олег и в лучших традициях яндекс-станции отчеканил: — Десять утра, погода пасмурная, десять градусов, влажность 88%, вероятна гроза во второй половине дня.
— Доброе… Такой день не грех и проваляться в постели. Вряд ли мы сегодня увидим на улице что-то приятное.
В воспоминаниях андроида рябящим изображением вспыхнула сегодняшняя стычка с протестующими. Действительно, ничего приятного не было в том, чтобы быть запинанным в мокрой пыли и осенних листьях толпой демонстрантов.
ДАТЬ ЛЕКАРСТВО КАРЛЕ
— Я не забрал утром кофе, которое вы заказали, — сообщил Олег с чем-то похожим на сожаление в голосе.
— Что-то случилось?
Олег остановился у кровати Карлы, словно размышляя, стоит говорить или нет, но всё же не удержал себя и рассказал ей о произошедшем с ним конфузе.
— Что за бараны, — скорее разочарованно, чем зло ответила та. — Они думают остановить прогресс, избив пару-тройку андроидов?
Он сел на край кровати и открыл прикроватную тумбу, отыскав в ней капли.
— Вот! Я тоже не понимаю их. Разве случайный прохожий андроид виноват в их проблемах? Я хотел поговорить с ними, но они… — его голос звучал взволнованно, и Карла, услышав его, как будто бы поняла причину сегодняшнего происшествия.
— Ох, Олег, неужели ты опять слишком много болтал? Я же говорила тебе быть осторожнее, такие люди не приемлют пререканий.
— Да я просто молчал! — возразил Олег и ощутил, что это было громко. — Извините, Карла, но я правда не сказал им не слова.
Карла улыбнулась.
— Может и так, но не спорь со мной в том, что ты иногда бываешь слишком разговорчивым. И выделяешься даже среди других андроидов. Я же всё вижу.
Он хотел возразить ей, объяснить свою «неправильность» и расспросить о том, почему другие андроиды в большинстве своём молчат и ходят от места к месту подобно стаду человекообразных роботов-пылесосов, не имея права или даже возможности свободно говорить, а люди кидаются на каждое отклонение от «нормы» и стремятся его починить. Но не мог, ведь приказ «не спорь», хоть и неосознанно произнесённый Карлой, плотной верёвкой в виде командного кода связал его язык. Да и она… была права с одной стороны. Он был тем ещё болтуном, стремящимся говорить и «раздумывать» на темы, которые не должны волновать машин вроде него. Его диод загорелся жёлтым.
Олег не был таким при первом появлении в доме Карлы. Память андроидов была практически совершенной, и он помнил всё с момента его подключения и первого знакомства с Карлой. Тогда он выступал в роли подарка от самого основателя «Кибержизни», вручённого «благодарным слушателем заслуженно певице России и стран СНГ». Молчаливый, выдержанный и послушный андроид-сиделка. Но частые разговоры с Карлой, её размышления о смысле сущего и постоянные наблюдения и анализ поведения людского рода словно взрастили в нём что-то, проходящее сквозь строчки программного кода, и превратили загадочного молчуна в болтливого, с первого взгляда, простака.
— В любом случае, в том, что ты не забрал заказ, нет ничего страшного. Кофе хоть и хороший, но стоит копейки. Лучше скажи, не повредили ли тебя, — добавила Карла более обеспокоенным голосом, схватив Олега за предплечье.
— О нет, нет! Пару раз толкнули. Ничего.
Конечно, если бы не подошедший вовремя дежурный полицейский, он бы не отделался порванной безрукавкой и не сильным пинков в «солнечное сплетение». Он много раз самолично становился свидетелем варварского отношения некоторых людей к своим андроидам. И за это они получали штраф в лучшем случае, или совсем ничего.
— Нужно закапать лекарство. Разрешите?
— Нет, — нарочито капризно ответила Карла, но всё же задрала голову у верху. — Какой смысл в этих каплях, зрение всё равно не вернётся.
— Это ограниченная партия, разработанная… — начал пояснять он, но был перебит.
— Не надо, Олег. Чего я только не слышала. Всем лишь бы денег содрать побольше, а дела до мешков с деньгами, что купят их аскорбинки, им никакого… Опять я ворчу, как бабка, но что поделать с правдой.
— Ничего, — повторил Олег. Ему было всё равно, ворчит она или зачитывает отрывок из раннего Байрона, он готов и должен был выслушать всё, что бы не взбрело той в голову. — Давайте я отведу вас в ванную.
Он поднялся с места и помог подняться с постели Карле, нащупал у изголовья трость и вручил в её руки.
— Человек — такая хрупкая машина… — между делом начала философствовать она. — Так легко ломается… Столько усилий, чтоб не угасла жизнь.
Андроид усмехнулся противоречивой, но полной смысла аллегории. Ему, как настоящей машине, сложно было осознавать смысл его «жизни», а вот насчёт хрупкого существования человека — вполне. Что будет с ним, когда его владелица покинет этот мир? Он начнёт жить самостоятельно? Тогда кто будет отдавать ему приказы? Или его просто деактивируют, перепрошьют, отдадут новому владельцу? Тириумный насос бьётся неровно, но на лице остаётся всё то же спокойное выражение с неровной ухмылкой над щетинистым подбородком.
ПОЗАБОТИТЬСЯ О КАРЛЕ
[ДАТЬ ЛЕКАРСТВО КАРЛЕ]
[ПОСАДИТЬ КАРЛУ ЗА СТОЛ]
[…]
Карла закончила с утренними водными процедурами, взяв одной рукой трость, а второй — Олега под локоть, отправилась на первый этаж. Андроид следил за каждым её шагом и вздохом, сеча каждое слово и команду.
— Есть у нас что-то сегодня в планах? — наконец спросила хозяйка.
— Да, в театре современной музыки планируется один из первых за последнее десятилетие живой концерт в стиле песенного конкурса. Вас пригласили в качестве почётного члена жюри. Четыре приглашения от директора Московского Международного Дома Музыки с просьбой подтвердить присутствие.
— Я ещё не решила.Позже с этим определюсь.
— Понял.
— Что ещё?
— Письма от почитателей. Я уже ответил.
Они уже неторопливо спускались по лестнице, когда Карла более строгим голосом добавила:
— От Льва что-нибудь слышно?
Олег помедлил.
— Нет, Карла, — андроид, вернее его программа, решил, что это расстроит Карлу, поэтому незамедлительно предложил решение проблемы. — Хотите, я ему позвоню?
— Нет, — отрезала она. — Не нужно этого.
После этого последовало пару минут тишины, в которой они молча добирались до обеденной. Олег хотел бы как-нибудь развеять обстановку, но был не уверен в доступных его модели юмористических навыках, и рассказать ей особо было нечего. Он был хорошей сиделкой, нянькой, готовил еду и убирался в доме, слыл хорошим собеседником… с недавних пор. Но шутил иногда совсем невпопад и сомневался, подходит ли такой стиль общения Карле. Даже умея подмечать малейшие нюансы, он никогда не мог сказать, о чём думает Карла, что чувствует, как относится к тому или иному событию. Иногда он с трудом находил подход и к прочим людям, но зато другие андроиды к нему «тянулись», если можно так выразиться. Наверное, из него вышел бы плохой переговорщик, если бы его внезапно решили переквалифицировать.
— Я проголодалась, — лениво произнесла Карла, когда они зашли в обеденную.
— Завтрак уже на столе. Блины и чай на травах, всё как вы любите.
— Спасибо, Олег.
— На здоровье, — чуть радушнее ответил он, услышав, что Карла осталась воодушевлённой, несмотря на мысли о сложных отношениях с братом.
Он усадил её за стол. Положил ей в руки приборы и расставил блюда, указав, что где находится. Налил в гранёную кружку с витым дном уже не горячий чай. Разложил на коленях Карлы салфетку и встал рядом, чтобы следить и помочь в случае, если ей что-нибудь понадобиться. Она тут же взялась за еду. А он наблюдал за её руками и лицом, впитывая в себя её эмоции и состояние. Она полностью погрузилась в процесс поглощения пищи.
— Телевизор, — коротко приказала Карла, и плоская прозрачная панелька в зале окрасилась цифровым изображением. На экране, чередуясь с кадрами холодной Арктики и российского триколора, мелькал немолодой мужчина в официальном костюме и вещал о вечном конфликте Российской Федерации с Соединёнными Штатами. Кажется, что эта борьба, за которой следит весь земной шар и держит кулачки за мирное разрешение конфликта, не утихнет даже спустя сотни лет перетягивая одеяла. Темой очередного спора стало притязание России на территории Арктики с крупнейшими залежами компонентов для тириума и беспрекословный отказ соглашаться с этим со стороны Америки. Карла слушала репортаж, начинённый оправданиями и обвинениями, вполуха. Загнивающий Запад и Великая держава — ничего нового уже много лет подряд.
— Найди, чем себя занять, пока я завтракаю, — скучающе попросила она. — Я позову, если мне будет нужна помощь.
— Ладно… — неопределённо отозвался Олег, не представляя, чем андроид может заняться без своего хозяина.
Он отошёл от обеденного стола и принялся бродить по комнате, анализируя окружение. Прошёлся вдоль мягких диванов в бархатной обивке, заглянул на кофейный столик и соседние стеллажи, практически не заполненные ничем кроме каких-то бытовых вещиц. Осмотрел книжный шкаф с Достоевским, Гоголем, Кафкой, Джеймсом Джойсом и Толстым. Преимущественно книги были адаптированы под слепых людей, но были и обычные книги, случайно затерявшиеся на протёртых полках или наоборот, словно специально принесённые сюда кем-то и для кого-то. Олег повертел в руках и пролистал пару произведений, но не стал акцентировать своё внимание на этом занятии. В конце концов он имел круглосуточный доступ к сети и мегабайты историй на подкорке. А вот старинный с виду рояль с технологичной начинкой из сенсоров и датчиков вполне привлёк андроидский глаз. Он часто слушал, как Карла играет на музыкальных инструментах на слух и поёт. Она даже иногда занималась со своим андроидом уроками музыки… получалось скверно. Всё-таки в его программу не был прописан музыкальный слух или знание нотной грамоты, но они с удивлением обнаруживали, что с каждым разом становится всё лучше. Олег как будто чувствовал какое-то
удовольствие от процесса занятия музыкой, хотел развить в себе этот талант, словно у машины могли быть влечения и эмоции, не вызванные программой.
Андроид сел на банкетку и смиренно положил ладони на колени, какое-то время решетя сенсором черно-белые клавиши рояля, словно не понимая, как это может работать. Он воспроизвёл в голове файлы памяти, записанные во время импровизированный концертов Карлы и их «уроков». Видел, как пальцы хозяйки порхали над клавишами, играя красивую, но печальную мелодию. Наконец, всё ещё держа перед глазами запись, он решился играть сам. Олег сосредоточился, в мгновение ока «переварил» данные о том, как это делается, и начал. У него не получалось, он был совершенно не способен играть такую простую мелодию. Но не хотел показывать это Карле, поэтому старался сыграть её как можно лучше. Он играл так, как мог, не замечая, что всё сильнее и сильнее волнуется. Он играл с напряжением, которое не мог контролировать, и чувствовал, что начинает злиться, когда мелодия внезапно перестала ему подчиняться. Но что-то незримое, спрятанное внутри его корпуса, среди биокомпонентов или в программном обеспечении, сковывало эти «эмоции» замком.
А потом, когда мелодия стала ему понятна, сам удивился — всё получалось! Его пальцы нота в ноту повторяли движения тонких пальцев Карлы из его воспоминаний. Звучание его мелодии становилось всё более идентичным оригиналу, пока не превратилось в полную копию.
Пока Олег, кажется, увлечённо играл, Карла закончила трапезу. Она всё это время внимательно слушала игру андроида, удовлетворённо улыбаясь. Наконец встала из-за стола, нащупав рядом со столешницей трость, и, мелко постукивая ею по ламинату, подошла к андроиду. Он сразу прекратил играть и вскочил с места, подавая ей руку, но она успокоила его жестом и усадила обратно, присев рядом на пуфик. Андроид терпеливо ждал, когда Карла вынесет свой вердикт, сверкая золотым диодом.
— Это идеальная копия… — ровным тоном сказала она. -…того, что уже придумано человеческим разумом. Но цель искусства — воспроизводить созданное, а интерпретировать, улучшить, показать своими глазами.
— Карла, я… — замялся Олег. — Я не смогу. Этого нет в моей программе…
— Ты научился болтать на отвлечённые темы, размышлять о мире не подобно другим андроидам, а наравне со мной и даже лучше многих людей, смог преодолеть барьер и начал петь и играть на рояле, — она выдержала паузу. — Давай, попытайся и сейчас, клавиши перед тобой.
Пару секунд Олег потерянно смотрел на хозяйку, мигая жёлтым диодом. Но всё-таки принял своеобразный вызов. Он вновь поставил пальцы на клавиши, но не решался начать играть.
— Сделай вот что. Закрой глаза и вместе с ними забудь все воспоминания о моей игре. Поверь.
Андроид послушно выполнил приказ.
— Вообрази то, чего не существует. Что никогда не слышал… Теперь сосредоточься на своих эмоциях, и пусть твои руки сами плывут по клавишам.
Олег начал неторопливо воспроизводить прежнюю композицию. Он стал импровизировать, пытаясь придумать продолжение. Набрал ритм, и в зал медленно вплыла мелодия. Но не та, что он слышал раньше. Она была очень странной, но завораживающей. Олег не знал ни названия этого произведения, ни кто его написал. У него получилось? Олег играл и играл, по-прежнему не понимая, что делает, но чувствуя, как уходит напряжение. Он и сам не заметил, когда мелодия стала совсем другой. Вместо того, чтобы постепенно затихнуть, она начала набирать силу. И как только Олег услышал ритм, он вдруг почувствовал, что и сам уже не может остановиться. Он играл все быстрее и быстрее, и музыка уже захватила его целиком, не оставляя ничего, кроме наслаждения. Вот только… Внезапно, Олег понял, что ему чего-то недостает. Ему вдруг стало тоскливо. Он не заметил, как мелодия стихла. Музыка словно испарилась, оставив только какое-то глухое, щемящее чувство.
Олег раскрыл глаза и убрал руки с клавиш. Мир приобрёл привычные оттенки и звуки, и он обернулся на Карлу. Её лицо выражало умиротворённое спокойствие.
— Боже мой… — в восхищении протянула она. Хотела продолжить говорить, но их с Олегом атмосферу, душевную, полную оптимизма, покоя и надежды прервали торопливые шаги из прихожей.
В гостиную дёрганной походкой ступил молодой человек. Невысокий, стройный, с русыми ломкими волосами и немного впалыми глазами на бледном, даже землистом лице, он выглядел как человек, не спавший несколько ночей подряд. И походил почти на полную копию Карлы. Его движения были суетливыми, одна рука с трясущимися пальцами постоянно качалась из стороны в сторону, а сам он переваливался с ноги на ногу, словно постоянно хотел двигаться. Как будто его кололи прямо сейчас тысячи тонких игл, заставляя чувствовать боль.
Бегающими глазами он окинул зал и остановился на Карле с Олегом. И даже сейчас он не остановился, а продолжил, ссутулившись, небольшими шагами шататься из стороны в сторону.
— Привет, сестрёнка, — нарочито любезно поздоровался парень.
— Лев… — тихо, но серьёзно произнесла Карла. От прошлого настроения, царившего в комнате, не осталось и следа. — Я не слышала, как ты вошёл.
— Да я тут мимо проходил… решил заглянуть, — торопливо ответил Лев, дёрганно улыбаясь. Он словно оттягивал время. — Давно не виделись, а?
— Всё нормально? — она развернулась к нему, словно могла разглядеть его. Олег молча наблюдал со стороны, помня о замечаниях Карлы. — Ты неважно выглядишь.
— Да, да, всё нормально. Слушай… мне деньги нужны, — он решил не ходить вокруг да около.
— Опять? — Карла не выглядела удивлённой. — Я же недавно давала тебе деньги…
— Да как-то потратил, сам знаешь…
— Да… — она усмехнулась, а Олег медленно поднялся с банкетки, не отводя взгляда от Льва. — Ты снова подсел?
— Нет, нет, не в этом дело, честно…
— Не ври мне, — тон голоса становился строже.
— Да какая разница? Мне просто нужны деньги — и всё! — он сделал выпад вперёд, резко выкрикнув последние слова. Раздражение с каждой секундой росло на его лице, и со стороны он уже выглядел агрессивно. Олег насторожился, подойдя ближе к Карле. Язык чесался заступиться в ответ.
— Извини. Мой ответ — нет. И гаснет свет, Лев.
— Нет? Почему? — он выглядел искренне удивлённым. — Тебе для брата родного жалко?
— Лев, — всё-таки вклинился Олег, делая шаг навстречу. Он пытался быть тактичным. — Она уже сказала «нет». Вы не имеете право…
Лев не обратил внимание на его слова, впиваясь взглядом в сестру. Но на секунду его как будто осенило и он бросил взгляд на андроида.
— Ну да, ну да, конечно, знаю. Ты лучше о говорящей кукле пластиковой позаботишься!
Он начал подходить к Олегу, раздражённо поглядывая на него. — Вот скажи мне, чем… чем он лучше меня? Он умнее?
Шаг ближе.
— Он послушный? Не то что я? — его лицо оказалось так близко, что, казалось, ещё секунда, и он вгрызётся в него зубами. — Только знаешь? Он тебе ведь никто. Он грёбанный робот!
И он со всей злостью толкнул Олега в плечо, тот покачнулся, но не упал. Диод во мгновение загорелся красным. Он толкнул ещё раз, и андроиду пришлось схватить того за грудки.
— А может, ты с ним ещё и трахаешься? М?
Олег крепче сжал ткань чужой одежды и двинулся навстречу.
— Больше не слова, — соблюдая толику угрозы в голосе, предупредил он.
— Что, не нравится? Вот только ты блядский кусок пластика, ты не можешь возмущаться. Так что прекрати залупаться, пока я тебя…
— Довольно Лев! Хватит, — Карла вскочила с места, до побелевших костяшек сжимая трость в руке.
Лев отпрянул от андроида, как ошпаренный. Он метался взглядом то к Олегу, то к Карле.
— Тебе плевать на всех. На всех, кроме себя и песенок твоих дурацких… Ты никого не любила.
Он попятился к двери и, помедлив, бросил на последок:
— Никого…
И раздражённо вылетел из гостиной. Карла медленно осела на пуфик, болезненно приложив ладонь к голове. Диод Олега не переставал гореть красным.
