Одарённые

      Эшер еле как открывает глаза, если честно, в них будто был залит клей, а в голове слышен громкий звон. Джек бы сейчас точно пошутил про звон из-за любви, но ему сейчас не до шуток, ведь он обеспокоенно мечется по комнате, изредка подходя к лучшему другу и дергает его за рукав рубашки. Каждый раз Вулфард просто не обращает внимания, но иногда раздражение в его взгляде видно. В те моменты он выглядит, будто бы он бомба замедленного действия, и с каждой секундой они все близки к взрыву. Тик-так. Тик-так.       Именно из-за этого Джек отстает. Не пытается достать его или растормошить. Грейзер, конечно, безбашенный и местами строптивый, но он всё ещё человек, а значит — умеет думать и понимать, что сейчас точно не самое время.       Энджел поворачивает голову, случайно задевая открытую консерву, которая валится на пол, и щурится, пытаясь убрать муть перед глазами. Создавалось ощущение, будто бы на его глазах столько влаги, что невозможно видеть, хотя всего минуту назад глаза жгло от сухости. От этого ему захотелось смеяться.       Посмотрев на Эшера, Джек удивленно вздохнул и тут же сел рядом, словно заботливая мамочка поглаживая по волосам. Финн недовольно фыркает и знает: Джек не милый, Джек слегка заботливый, пусть и любит развахиваться камнями и попадать по чужим головам. Так и голову проломить недолго. Откуда такие мысли?       — Какого черта? — почти шепотом сказал Энджел и приподнялся на локти. Грейзер отсел подальше и рукой вляпался в кашу из консервы, из-за чего брезгливо стряхнул рукой.       — Ну, знаешь, — после этих слов он сделал длинную паузу, перевел взгляд на кровать, на которой лежал Эшер, и слегка нахмурил брови, — Вчера ты развел ветер, причем пиздец какой! Ты снес столб! Он размером с автобус, а ты его снес ветром! — удивленно и, даже, с изумлением сказал шатен, и Эш просто недоумевающе хлопал глазами. По телу прошелся легкий холодок, и он поежился, хватая плед и обматываясь им с ног до головы. Господи, как же холодно.       — Это невозможно, ты сам знаешь, — зеленоглазый, скорее, убеждал в этом себя, нежели собеседника, — А если это и так, то... Меня же заберут на опыты! В чертову эту... Как там... Лабораторию? Будут колоть разную дрянь, и я стану просто каким-то овощем, не способным мыслить.       — Заберут, если будем палиться, — влез в разговор Финн, и оба повернулись к нему, — А мы же ведь не тупые, чтобы палиться, так ведь? Мы будем скрывать твою суперсилу, чтобы нам всем не было худо. Нас с Джеком тоже упекут в сраную лабораторию, потому что мы ходили с тобой, а значит, возможно, тоже имеем суперсилы. А если придется использовать... Используем и сбежим. Для них мы будем трусами, но наша же жизнь нам дороже.       — Три супергероя вместе? — рассмеялся Грейзер, но голос его слегка подрагивал, — Будет крайне неприятно, если у нас действительно будут суперсилы. Ну, как... Приятно, конечно, но от осознания того, что за нами будет погоня — нет.       Парни кивнули и от этого не становилось легче. У Джека ладони потели и были почти обжигающе горячими, пока у Финна от нервов они заледенели. Заметно, что Финн был очень нервным, именно поэтому он и худел, становлясь всё тоньше и тоньше. Джек сильно боялся, что однажды его совсем не станет, что он будет тоньше зубочистки. Одного только Эшера бросало то в жар, то в холод, но оно и понятно, он — главный объект, которого будут искать в первую очередь. Шанс на спасение — один к миллиону, но он пытается себя подбодрить. А как же, ведь если он будет унывать, шанса вообще не будет.

***

      Проморгавшись, Эшер понял, что он находится у Джека в комнате. Комната не обставлена золотом, бриллиантами и прочими изысками, вовсе нет, это была вполне обычная комната. На ней даже висели пару плакатов с музыкальными группами и среди них была даже Calpurnia. Этот плакат висит давно, но когда Финн впервые увидел его, он не мог перестать улыбаться, но сейчас, сейчас он уже перестал заострять на это внимание. Но Джек повесил плакат не ради того, чтобы польстить ему, он повесил его от того, что ему действительно нравилось слушать его песни, нравилось ставить их на репит и иногда даже засыпать под них. Он любил музыку и слушал эту группу не из-за Финна, а из-за того, что в ней есть такая прекрасная музыка. Поистине святой человек, ха.       — Как вы меня дотащили? Я вешу достаточно много, — прервал напрягающую тишину Энджел, и оба уставились на него. К несчастью, напряжения стало больше, и казалось, что его можно было разрезать по кусочкам ножом, и он бы катился как по маслу. Неожиданно, Джек задирает рукав футболки до плеча и играет мускулами, которых, на самом деле, почти не видно. Финн смеется, одновременно закатывая глаза, пока Эшер слегка мотает головой и смешно хмурит брови, а на лице ведь улыбка, хитрый черт.       Стук в входную дверь и они все сразу умолкают, а сердце начинает стучать в несколько раз быстрее, и Джек соскакивает с места и бежит вниз по лестнице, резко заворачивает и затормаживает. Пытается рассмотреть кто там, но времени мало — всего доля секунды. Стук не прекращается, и Джек держится за ручку, уже готовя кулак к нападению. Нажимает, открывает дверь и уже готов поднять руку, но на пороге стоит Джейден, причем на его правой руке гипс. Сначала Грейзер стоит в ступоре, после обращает внимание на гипс и смеется — он теперь напоминает ему Эдди. Но, переведя взгляд, смотря прямо в глаза Джейдену, он видит непреодолимую тоску, горе и... слёзы? Действительно, Джек видит его слезы. Шатен обеспокоенно впускает друга внутрь и закрывает за ним дверь, забирается на лестницу и подзывает его за собой, пока Либерер судорожно поджимает губы. В таком состоянии он похож на раненого зайца, который понимает, что он уже у волка в лапах. Понимает, что ничего он сделать не может, что это не в его силах и всё, что ему остается — просто ждать. Смириться с тем, что случилось. Принять всё так, как есть.       Грейзер открывает дверь в комнату, отчего та жалобно скрипит, и он заходит, а следом за ним заходит и Джейден. Финн улыбается, но улыбка быстро исчезает, пока Эшер просто рассматривает его. Энджел встает, чуть шатается, делает шаг к нему навстречу и... подскальзывается на остатках от консервы и падает на пол. Грохот стоял неимоверный, и помимо тоски и разочарования, на лице у Джейдена появляется досада. Полный комплект отрицательных эмоций, так держать.       Полностью измазав руки в мякоти, тот брезгливо поморщился и поднялся на колени — штаны тоже были частично покрыты жирными пятнами. Сейчас эта картина была похожа на рекламу стирального порошка, который должен был убрать весь жир и грязь с одежды, на самом деле по итогу заменяя вещи более новыми. Отряхаясь, по итогу только размазывая, Эшер делает еле заметный поклон и садится на кресло. Так себе знакомство если честно. Джейден делает вдох, открывает рот, будто хочет что-то сказать, но его перебивает стук в дверь.       — Да вы уже заебали! — кричит Джек, раздраженно выйдя из комнаты и спускаясь вниз. Кто там — опять же неизвестно. Он видит за стеклом кого-то маленького роста, и поэтому презрительно щурит глаза.       Он открывает дверь, а там стоит маленькая девочка и держит в руках портфель. Длинные каштановые волосы, собранные в два пышных хвоста с бантиком. Черно-белая форма и черные аккуратные туфельки на липучках. Выглядела она лет на десять, если не меньше, и Джека это позабавило — что ей понадобилось у него дома? Печенья в руках нет, на комиссию она явно не тянет, разве что...       — Привет, меня зовут Матильда Госсман, мне двенадцать и я прошу прощения. — она улыбнулась и её карие глаза заблестели, — За нашу грубость.       — Нашу? — Джек выгнул бровь и хмыкнул, но смешно это вовсе не было. Вскоре, окно разбилось и стекло залетело внутрь, отчего Джек закрылся руками. Матильда побежала из дома на улицу, пока в окно и через входную дверь вошли несколько человек. Все ни были одеты в официальные костюмы, также в комплекте шли темные очки.       — Модные туфли, — хмыкнул шатен и выпрямился. В глазах играл огонек заинтересованности, и где-то внутри мелькал страх. Конечно, Джек не трус и он очень, очень гордый, поэтому стоял до конца. Неожиданно, они схватили Джека за руки, пока его друзья быстро спустились, всё ещё стоя на лестнице. Они были недовольны, оно и видно: склада меж бровей, сжатые кулаки и слегка мутный и потемневший взгляд Эшера. Ветер снова начал подниматься, но уже с новой силой, не так, как вчера: дверцы кухонных шкафчиков распахнулись и даже отвалились; посуду же засосало ветром, и они стали скручиваться в спираль.       Но люди в черном были наоборот рады этому, будто они готовились, поэтому вытащили пистолеты и направили прямо на них, продолжая удерживать Грейзера. Тот же время не терял, ведь пытался выбраться, брыкался и вертелся, даже умудрился укусить. Чем-то он был похож на змею, наверное тем, что весь извивался и будто бы был готов пустить яд, если бы он был. Эш расжимает кулаки и поднимает руку, направляя ее в сторону незнакомцев — вихрь тут же охватывает их, и они чуть ли не вываливаются из окна. Но девочка, щелкнув, заставила мужчин направить пистолеты на Джека, приставив его к виску. Её тут же охватил смех, когда в глазах у Джейдена она увидела легкую панику.       — Лучше вам держать в узде свои силы и послушать меня. Если же вы не отпустите моих людей, то вам будет явно неприятно созерцать вид крови и мозгов на стене. «Умничает.» — думает Вулфард и хмурится. Делает шаг к ней навстречу, дышит ровно и спокойно.       — Половина из твоих слов сплошная белеберда, — смело начинает Финн, гордо поднимая голову, — Ты же ведь понимаешь, что речь твоя не убедительна. Ведь так? Половина найдена в дешевом словаре из магазина «Блюберри», в котором... Тринадцать тысяч слов, да? Она впадает в ступор. По её взгляду можно было понять, что это ее оскорбило и, что он был прав. Только там не тринадцать, а пятнадцать тысяч слов, но это не такая уж большая разница, так что гордится нечем. Госсман хватает лямку рюкзака и закидывает его на плечо, из-за чего он гремит. Видимо, внутри что-то стеклянное.       Приятное тепло от осознания правоты доставляет удовольствие, но из мыслей быстро выводит тон девочки и стук пистолета об висок Грейзера.       — Я не люблю тех, кто умничает. Особенно, если я могу сделать так, что они будут страдать и винить себя еще много лет, — за этим последовала большая пауза. Все напряглись. Непроизвольно, Эшер сжал руку в кулак, и тогда один из её людей просто вывалился в окно и даже умудрился улететь на соседний двор. Другой же спрятался за стену, удерживая Джека уже перед собой, всё ещё направляя пистолет, но он слегка дрожит от ветра.       — Вы меня, видимо, не поняли, — Матильда хмурится и поворачивается в сторону мужчины. Джейден уже понимает, что произойдет, и дает пощечину Эшеру, отчего тот теряется и ветер тихнет, лишь слегка щекоча щеки.       Она довольно улыбается, и глаза сверкают ярко, будто вспышка, а после следует её кивок, и указательный палец на спусковом курке начинает давить. Кажется, для Джейдена будто бы всё замедлилось, он протягивает руку и наклоняется вперед, пытается подбежать к Джеку, защитить его, спасти. Вторую смерть он точно не сможет пережить, это будет его конечной точкой, точка на его жизни. Он чувствует слабое покалывание в пальцах и слабую, отдаленную боль в висках, и вокруг Грейзера порождается защитная оболочка, она чуть мутная и, на вид, довольно эластичная. Бах.       Звук выстрела и звон в ушах. Это всё, что слышат парни, которые тут же бегут с лестницы к Джеку. Бегут, пока сердце разрывается от боли и от волнения, разрывается от безысходности и сожаления. Пуля отскакивает от Джека и врезается в стену, взгрызаясь в неё. Там видно небольшое, но глубокое отверстие, от которого идут маленькие трещины. Все они застывают, так же, как и Матильда, у которой от такого глаза на лоб полезли. Воспользовавшись моментом, Джек выхватывает пистолет и вырывается из хватки, нацеливаясь на них и пятясь назад в сторону друзей.       Госсман явно такого не ожидала. По ней было видно — её лицо выдавало панику и страх. Страх неизведанного? Страх провала? Страх чего именно? Шатен стреляет мужчине в икру, и тот истошно кричит, слегка переходя на фальцет. Язык высунут, глаза от боли закатились и шли слезы, пока кровь мелким ручейком вытекала из раны. Его руки заметно подрагивали и он продолжал кричать, пока Матильда не стрельнула ему контрольный раз, — в голову, — и быстро не выбежала из дома, усаживаясь в машину и уезжая подальше. Теперь они узнали, что всё это время у нее был пистолет.       Они не могли перевести дыхание, особенно Джейден, который почувствовал свою силу. Он почувствовал прилив тепла, покалывание и уверенность, а еще будто бы из его рук вытекала... энергия. Или что-то типо того. Она будто обволакивала руку, а после и самого Джека.       — Это... Я сделал? — Либерера трясло так сильно, что стучали даже зубы. Эшер еле заметно кивнул, пока остальные просто молчали. Все не могли успокоиться, всем было до одури душно, а еще в доме теперь полный бардак. Черт возьми, здесь следы крови и погрома, так что полиция обязательно должна приехать — без этого никак. Самое главное, что в делах, связанных с мистикой и магическими силами, они участвуют намного активнее.       Создалось ощущение, будто время остановилось. Будто бы часы перестали назойливо тикать, люди замедлились, а после совсем остановились, воздух тут же стал тяжелее. Дыхание участилось, но Финн посчитал это пустой тратой времени, точнее, переваривание случившегося.       — Слушайте, я конечно понимаю, что это всё непросто, но нам стоит бежать. Они знают наше местоположение, и пока мы здесь, мы в опасности, — серьезно пробормотал Вулфард, чуть ли не запинаясь на последнем слове. Джек вытаращил глаза, хоть и понимал, что всё он сказал правильно.       — Я не могу оставить здесь мать. Она же с ума сойдет и всю полицию обзвонит! На уши поставит так, что за нами каждый второй будет гнаться...       — Тогда сделаем так, чтобы они подумали, что ты умер. И мы тоже. Я имею ввиду... что мы все пропали без вести, а после умерли.       — Моя мать может словить инфаркт, — Эшер стиснул зубы, и, кажется, послышался даже их скрип. Будто бы он был болезненный, а под таким натиском зубы крошились, как сыр на терке.       — Мне кажется, только Джейден со мной согласен, — брюнет повернулся к Джейдену, всё ещё хмурясь. Либерер лишь опустил голову и его губы слегка задрожали. Дело дрянь.       — Мне... Просто некого терять, —Сначала никто не понял, о чем он. Потом поняли все, и, соболезнуя, обняли его. Он лишь оттолкнул их и улыбнулся уголками губ, — Давайте без этого.       Финн и Эшер разом кивнули и побежали наверх, времени нельзя было терять, нужно было собирать вещи, чтобы отправится в дальний путь. Джек же стоял возле Джея и похлопал ему по плечу, после всё-таки обняв. Его он не оттолкнул, хоть в первые секунды ужасно хотелось сделать это. Хотелось оттолкнуть от себя подальше, накричать и убежать, чтобы не трогал, но от этих объятий на сердце стало тихо. Незаметно для Джейдена, тонкие ручейки слёз катились по его щекам. Он всё понял. И лишь обнял в ответ.