Лед и честь

      С каждым днем на Севере становилось все холоднее, солнце все реже выглядывало, ночи становились еще длиннее, а снег практически никогда не останавливался. Однако казалось, что чем суровее становится зима, тем теплее в древней твердыне королей Севера, а горячие пруды в богороще продолжали бурлить, будто кто-то под землей неустанно поддерживал огонь под замком. Единственным местом в Винтерфелле, которое оставалось холодным, была крипта. И все же Джон все чаще спускался туда, рассматривая каменные статуи правителей Севера.       Сноу аккуратно выбрался из-под мехов, оглядываясь на спящую Дейнерис, которая сейчас выглядела словно ребенок. Мужчина оделся, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить возлюбленную, и еще раз взглянув на безмятежную королеву, вышел из комнаты.       Он вновь никак не могу уснуть, несмотря на физическую усталость, его мучила бессонница. И хотя мейстер Уолкан снабжал Джона сонным вином, мужчина старался не злоупотреблять им. Кроме того мысли, которые занимали Сноу ежедневно, никуда не исчезали и по ночам, и ему постоянно снились мертвые, плотно сжимавшие своими костлявыми пальцами его шею.       Ноги сами вели мужчину в подземелье Винтерфелла, не успел он опомниться, как оказался в крипте прямо перед одной из статуй. Он потерял счет времени, вглядываясь в лицо Неда Старка, и пытаясь понять, почему отец скрывал от него имя матери. И хотя каменное изваяние совсем не походило на настоящего Эддарда, стоя здесь, Джон чувствовал себя ближе к мертвому отцу.       Сноу прошел дальше, отмечая свою тетю — Лианну Старк, что умерла совсем молодой; своего дядю — Брандона Старка, который был убит отцом женщины, с которой Джон теперь спит; и деда — Рикарда, о котором он ничего толком не знал. Белый Волк с удивлением обнаружил, что меч, который должен лежать в руках статуи его деда, пропал. Джон точно помнил, что в детстве разглядывал этот меч, но теперь Рикард Старк стоял с пустыми руками.       Внезапно из глубины крипты послышался рык, а затем из темноты с ревом вырвалось красное пламя, и Джон мог поклясться, что увидел в нем морду волка. Мужчина испуганно попятился назад, не в силах оторвать взгляд от огня, который уже через несколько секунд был потушен снегом, что надвигался из темноты. Сноу, наконец, сумел совладать с телом и ринулся к выходу, но услышал ужасающий скрежет льда и обернулся. На него шли Иные, доставая свои ледяные мечи, а их синие глаза светились во тьме. Джон попытался посчитать их, но они все продолжали появляться из глубин крипты.       Бастард хотел снова кинуться к выходу, но его тело ему больше не подчинялось, он продолжал стоять на месте, словно примерз к каменному полу подземелья. Белые Ходоки были уже так близко, что он мог легко разглядеть их обледеневшую белую кожу, полупрозрачные волосы, больше похожие на паутину, и доспехи изо льда.       Один из Ходоков приблизился к Джону, и протянул руку, когда Сноу услышал женский голос: — Убей их, Джон, убей.       И этому голосу вторили сотни или даже тысячи других голосов, они говорили все громче, так что вся крипта сотрясалась от шума. — Ты не Старк! — говорили короли Зимы, восставшие из могил.       Но кроме этих голосов он слышал и другие, скрипучие, словно трескающийся лед, они говорили на незнакомом языке, но повторяли одно и то же.       Вдруг Джон почувствовал тепло в своих руках и понял, что, наконец, вновь может пошевелиться. Он поднял руку и легко, словно сквозь воду, пронес ее через грудь Иного, что стоял перед ним. Сноу вырвал его ледяное сердце и увидел, что создание, стоящее перед ним, начинает испаряться, но в последний момент оно успело схватить Джона за руку и всадить собственное сердце в грудь Белого Волка.       Джон резко сел, в груди все еще ощущался холод, но все остальное тело горело. Мужчина попытался отдышаться, но грудь будто сковало льдом. — Джон, милый, — услышал он обеспокоенный и нежный голос Дени. — Это всего лишь сон.       Девушка провела нежными пальцами его по спине, продолжая шептать успокаивающие слова. Ее серебристые волосы мягко щекотали его пылающую кожу, и он медленно начал приходить в себя. И хотя Джон еще явно чувствовал мороз в груди, он нашел в себе достаточно сил и самообладания, чтобы ответить Дейнерис, что все в порядке. Сноу притянул королеву к себе, ощущая ладонями тепло ее кожи, и поцеловал. Ее близость, как обычно, подействовала на него успокаивающе, и спустя какое-то время он наконец заговорил: — Мне опять снились они. — Ты не думал поговорить об этом с братом? — тихо спросила королева, и Джон удивленно посмотрел на нее. — Ты сказал, что он теперь нечто большее, чем просто человек. Может быть, он расскажет, что означают твои сны. Моим предкам часто снились вещие сны. — Но я не Таргариен, а Сноу. Я не думаю, что мои сны являются чем-то большим, — усмехнувшись произнес мужчина.       Хотя возможно Дейнерис права, ему всегда снилась крипта, даже когда он был на Стене, словно в ней была спрятана некая тайна, доступная только ему. Бран мог бы помочь ему понять почему во снах Старки, похороненные в крипте, вечно изгоняют его, пусть он и бастард Сноу, но Нед Старк был его отцом и в нем волчьей крови не меньше, чем в его братьях и сестрах. — Джон, — тихо произнесла Дени. — Я сейчас задам тебе вопрос. Обещай, что не соврешь мне.       Сноу лишь безмолвно кивнул, боясь услышать вопрос, на который не сможет ответить честно. — Я видела вас с Сансой, — голос девушки звучал ровно, но Джон напрягся изнутри, вспоминая их поцелуй в богороще. — В день, когда мы прибыли. Вы просто обнимались, но… — Таргариен замолкла, — я видела, как она смотрит на тебя, между вами что-то было раньше? До того как мы с тобой встретились? — Нет, Дени, никогда, — сразу же ответил мужчина, радуясь тому, что может не врать ей. — Она моя сестра, мы росли вместе, мы вернули Винтерфелл, мы вдвоем похоронили младшего из наших братьев. Санса много для меня значит.       Дейнерис пристально вглядывалась в его глаза, будто желая обнаружить ложь, но так ничего и найдя, притянула мужчину, вновь прижимаясь своими губами к его. — Ты хороший человек, Джон Сноу, — оторвавшись, произнесла королева, обжигая своим дыханием, — и хороший брат. Сансе повезло, что ее брат не Визерис, — девушка улыбнулась и отодвинулась. — Она очень красива, ты мог бы жениться на ней, взять фамилию Старк и продолжить ваш род. Твой брат не будет иметь детей, поэтому ты последний из сыновей Эддарда. — Санса — моя единокровная сестра! — твердо сказал Джон. — Она сможет выйти замуж за любого из лордов Вестероса, и он назовется Старком. Северяне любят ее и примут ее ребенка как наследника. — Но неужели ты никогда не хотел стать Старком и Лордом Винтерфелла? Вы с твоим братом Роббом были почти ровесниками, — на губах Дени блуждала хитрая улыбка. — Конечно, я хотел, чтобы мой отец назвал меня Старком, но я никогда не желал власти и не отобрал бы Винтерфелл у Робба. Он был моим братом, — в голосе мужчины послышалось неподдельное горе. — Мне жаль, — девушка вновь обняла Джона, — я не хотела тебя расстраивать. — Я знаю, — мужчина ответил на объятия, и близость ее обнаженного прекрасного тела заставила его забыть обо всем. Сноу резко перевернулся, прижимая ее королеву к кровати. — Но тебе придется теперь отвлечь меня. — Слушаюсь, милорд, — засмеялась Дени и страстно поцеловала возлюбленного в губы.       Рано утром в комнату к Джону пришел слуга, который сообщил, что Бран просит королеву и Лорда Сноу срочно прийти в малый зал. И этого было достаточно, чтобы Джон тут же принялся одеваться и начал торопить Дени.       Уже через полчаса они были в малом зале, в котором к тому времени собрались сестры Старк, Леди Бриенна, несколько лордов и леди Севера и мейстер Уолкан. Было ясно, что большая часть из этих людей проснулись совсем недавно и явно не понимают, что здесь происходит. И лишь дочери Нэда Старка и Леди Бриенна были серьезны и сосредоточены, будто уже знали, что ничего хорошего им здесь не сообщат.       Вскоре в комнату вошла Мира Рид, везущая перед собой Брана. Джон так привык видеть эту девушку вместе со своим младшим братом, что даже не удивился, что она сопровождает его в столь ранний час.       Сноу вспомнил ее отца, который ждал его в Белой Гавани, хотя и она была в сотнях лиг от Перешейка. Мужчина будто бы все хотел сказать что-то Джону, но так и не решился, а лишь все время с любопытством глядел на Дейнерис. Темной ночью он пришел к комнатам Джона, которые любезно выделил ему Лорд Мандерли в Новом Замке. Лицо Хоуленда было напряженным и серьезным, глаза цвета мха внимательно изучали Сноу, а в руках был длинный сверток. — Твой отец был мне другом, — начал мужчина. — Мы сражались вместе во время восстания Роберта, я бился рядом с ним у Башни Радости, и мы были единственными, кто выжил в той битве, — его руки крепко сжимали черную плотную ткань свертка, словно он боялся его уронить. — Отец рассказывал о вас, — сказал Джон, — он всегда вспоминал о вас добрым словом и считал вас преданным другом. — После битвы мы поехали в замок Дейнов — Звездопад, — продолжал Лорд Перешейка, не обращая внимания на слова Сноу. — Нед решил, что должен лично вернуть меч Эртура Дейна его родне. Прекрасная Эшара Дейн, сестра Меча Зари, встретила нас и умылась слезами после известия о смерти брата. Однако она не приняла меч и велела оставить его для достойнейшего война, твой отец приказал мне хранить его в Сероводье, пока он не попросит его вернуть.       Джон ошеломленно перевел взгляд на сверток, не веря в то, что услышал. Если он все правильно понял, то в руках у Хоуленда Рида должен быть Рассвет, легендарный меч, тысячелетиями хранившийся в Звездопаде и, согласно сказаниям, выкованный из сердца звезды. — Твой отец погиб, не успев отдать приказ, но я знаю, что он бы хотел, чтобы я отдал его тебе, — он рассеяно смотрел в огонь, и внезапно перевел тему. — Старки сохраняют веру в Старых Богов, но озерные жители сохраняют и связь с ними. Я слышал их слова, Джон Сноу, я слышал, как они говорят о грядущей войне. Она будет великая и ужасная, и ей нужен герой, который принесет рассвет.       Мужчина подошел к Джону и вложил сверток в его руки. Он был неожиданно тяжелым, и Сноу положил его на стол, аккуратно разворачивая ткань. Длинный двуручный меч словно светился изнутри мягким серебристым светом, который, казалось, освещал комнату, широкое лезвие его было молочного цвета, в отличие от темной валирийской стали, к которой привык Джон. Он аккуратно коснулся клинка, он был теплым, как стены в Винтерфелле, и острым как Длинный Коготь. — Верни его после войны, он должен и дальше оставаться в семье Дейнов. Прими его, как величайший подарок, который только можно получить, носи его с гордостью и дерись им с честью. Но когда истинный враг будет повержен, ты должен отдать его тем, кто даровал его тебе для победы, — тихо сказал Рид и вышел из покоев.       Наутро Хоуленд сам вызвался собрать всех вассалов и привести в Винтерфелл. Самому же Белому Волку никогда бы и в голову не пришло отправить от своего имени человека с такой целью, поэтому он согласился и отпустил мужчину. — Сегодня ночью произошло то, чего мы все боялись, — тут же начал Бран, не утруждая себя вежливостью и приветствием. — Стена пала у Восточного Дозора. Король Ночи с многотысячной армией идет прямо сюда.       Зал погрузился в звенящую тишину, казалось, никто не понял, о чем говорил младший Старк. — Стена простояла тысячи лет, с чего бы ей рухнуть сейчас? — недоверчиво сказала Джонелла Сервин. — Король Ночи воскресил дракона, — Бран перевел взгляд прямо на Дейнерис. — Теперь он изрыгает синее пламя и подчиняется Иным.       Королева замотала головой, словно отказываясь верить в это, и отступила на несколько шагов назад, упираясь спиной в стену. — Сколько у нас времени? — серьезно поинтересовался Джон. — Две недели, максимум две с половиной, — рассеяно произнес Бран, будто это было не важно, и закрыл глаза. — Пошлите воронов в остальные замки дозора, пусть они оставят стену и прибудут в Винтерфелл, как только получат послание, — обратился Сноу к мейстеру. — Нужно собрать военный совет через два часа в библиотеке. Ваша милость, пригласите своих командиров и приближенных. Также пусть будут все лорды или леди Севера и Долины, сир Давос, Сэмвелл Тарли и мастер над оружием. — И Джейме Ланнистер с сиром Бронном, — вмешалась Санса.       Джон кивнул и обеспокоенно огляделся, как будто ожидая атаки мертвых прямо сейчас. — Пошлите воронов в Последний очаг, — вдруг сказал Бран, открывая глаза. — Они должны покинуть замок до следующего рассвета.