Лед и честь

      Снег хрустел под тяжелыми сапогами и волчьими лапами, когда Джон и Призрак вышли из ворот замка. Лютоволк почти сразу ускорил ход, скрывшись за ближайшими деревьями на окраине Волчьего леса. Сноу же продолжал идти по чистому полю, и со стороны могло показаться, что мужчина просто бесцельно бродит по округам Винтерфелла. Но уже через несколько минут с неба послышался рев, и из-за низких облаков появился зеленый дракон.       Рейгаль приземлился недалеко от Джона, и снег под ним тут же задымился. Мужчина подошел ближе и потянулся рукой к морде дракона, мягко поглаживая блестящую чешую. Она была жесткой и горячей, сейчас, зимой, было приятно летать на нем и находиться рядом, Дейнерис, скорее всего, драконий жар не причинял такого неудобства как Джону. Она — чистое пламя, он же наполовину соткан изо льда. Хотя возможно он не доживет до следующего лета, и тогда ему не придется заботиться об этом.       Белые Ходоки побеждены, или всем хотелось в это верить, но никто не знал, когда теперь наступит весна и наступит ли она вообще. Бран ничего не говорил об этом, и Джон подозревал, что его младший брат еще сам не знает всего, возможно именно поэтому он так скоро после битвы отбыл на Остров Ликов. Мужчина попытался вспомнить старые легенды, которые слышал еще в детстве о Божьем Оке и странных зеленых людях, проживающих там, но в голову ничего не приходило, Санса наверняка знала об этом гораздо больше его.       Сноу взобрался на Рейгаля, желая оставить все дурные мысли на земле. Оказавшись на спине дракона, он в очередной раз удивился тому, насколько сильной была их связь. Джон словно видел его глазами, сам взмахивал гигантскими крыльями и издавал драконий рев, ему не нужно было знать валирийский или отдавать команды, чтобы управлять Рейгалем. Судя по всему, варговские способности Королей Зимы и драконья кровь древних валирийцев помогали мужчине в равной степени.       Дракон, как ни странно, чувствовал себя в землях зимы весьма неплохо, Джон не был уверен, где же ему удается находить себе еду, но было абсолютно ясно, что дракон не голодает. Он продолжал расти, и простор Севера, казалось, только способствовал этому. И все же Сноу не обманывал себя тем, что эта идиллия будет сохраняться вечно. Вскоре им предстоит отправиться на войну, и кто знает, будет ли также просто управлять Рейгалем во время военных действий, будет ли он также беспрекословно подчиняться ему, когда им будет угрожать опасность, а небо будет полно гигантских стрел, выпущенных людьми Серсеи. Останется ли он с Джоном, если его матери и брату будет угрожать смертельная опасность. Возможно, разумнее будет сражаться на земле, вместе со своими людьми, он не может быть уверен в драконе, но он точно знает, что Длинный Коготь в его руках сможет повергнуть сотни врагов, или людей, которых Дейнерис считает врагами.       Словно прочитав его мысли, Рейгаль взмыл выше к облакам, и недовольно выпустил струю огня, которая все же не была настолько сильной, чтобы долететь до земли и опалить макушки голых и отсыревших деревьев. Джон усмехнулся и мягко похлопал дракона по чешуе.       Верхом на драконе Джон чувствовал себя поистине свободным человеком. Всю жизнь он был скован своими клятвами, обетами или положением, но высоко в небе, где были только он и Рейгаль, все это не имело значение. Неважными были его происхождение, титулы и обязанности, и это опьяняло его сильнее любого вина.       Взгляд мужчины обратился к северу, полет до Черного Замка занял бы у него какой-нибудь час, но любопытство боролось со страхом. Он боялся увидеть там брошенные строения, оставленные черными братьями, большая часть из которых была уже мертва. Когда-то он считал, что проведет там всю жизнь, но теперь Стена больше не была его домом, а Винтерфелл без благосклонности Сансы стал холодным, но не чужим. Санса, должно быть, принимала его за слабого или глупого, раз решила, что может запретить ему возвращаться, возможно все еще видела в нем мальчишку-бастарда, который прятался в конюшнях от строгого взгляда мачехи. Пусть его настоящим именем было — Джехейрис Таргариен, и более он не представлял своей жизни без полетов на Рейгале, но он сделал свой выбор. Пока его сердце бьется, он всегда будет стремиться вернуться назад в Винтерфелл, домой, к Сансе.       Если бы она только позволила ему все объяснить, ему стоило тут же сжечь то письмо Дейнерис. Одна лишь мысль о том, чтобы отдать Сансу замуж за Мартелла приводила его в ярость, он бы никогда не позволил этого, он готов был лично убить последнего дорнийского принца. Но она не хотела его даже слушать, возможно, Санса считала, что это была его идея, что он хочет избавиться от нее. За кого она его принимает? Считает, что он хочет захватить Север в свои руки, а ее сослать на юг в пустыню к змеям?       И все же ей придется выслушать Джона, через несколько дней он отбывает на юг вместе с северной армией и не желает покидать Винтерфелл, не объяснившись. Сноу не мог знать, насколько затянется эта война, а потому не мог уйти так и не примирившись с Сансой.       Солнце уже клонилось к западу, и пришло время возвращаться в замок, после заката должна была состояться свадьба Алис Карстарк и Сигорна. Джон был удивлен, когда магнар теннов пришел к нему просить руки юной хозяйки Кархолда, но не смел отказать, особенно когда узнал, что сама девушка уже по уши влюблена в одичалого. Этот союз должен был стать еще одним шагом к объединению двух народов, которые воевали друг с другом на протяжении тысячелетий. И хотя как северяне, так и вольный народ, судя по всему, не были в восторге от этого брака, никто не стал высказывать явного неодобрения. Джон должен будет сегодня выполнять роль отца Алис, привести ее к чардреву и передать в руки мужчины, с которым она свяжет свою жизнь.       Рейгаль приземлился у самых ворот замка, и люди смотрели на своего лорда, спускающегося со спины дракона, с благоговением и страхом.       Алис выглядела как сама Дева в серебристом платье, отделанном мехом и драгоценными камнями, которые по видимому любезно предоставила ей Санса. Ее каштановые волосы были сплетены в незамудреную пышную косу, которая лишь подчеркивала юность и невинность невесты, в глазах ее стояли слезы, а руки тряслись, когда она пыталась застегнуть на шее свой плащ. — Позвольте помочь вам, миледи, — мягко сказал Джон и взял из девичьих рук застежку в виде солнца. — Вам не стоит так переживать, вы выглядите прекрасно, ваш жених — счастливчик.       Девушка зарделась и тихо поблагодарила его, кутаясь в тяжелый черный плащ, который через несколько минут должна была надеть на своего будущего мужа. Сноу предложил ей руку и ободряюще улыбнулся, но мало что могло успокоить невесту перед самой церемонией.       Они шли по расчищенной дорожке, вдоль которой выставили свечи, освещающие их путь. Погода стояла морозная, но снега не было, и Джон решил, что это хороший знак. У самого чардрева уже собралось множество северных лордов и леди и одичалых, всем им не терпелось скорее вернуться в теплый замок и начать пир.       Глаза Джона сами нашли Сансу, ее губы были изогнуты в мягкой сестринской улыбке, скорее всего она мечтала о такой сестре с тех пор как родилась Арья. Ее длинные волосы волнами жидкой меди стекали по плечам и спине, и Джону показалось, что еще никогда она не была такой красивой, как в эти мгновения. — Кто идет предстать перед божьим ликом? — спросил Сигорн.       Мужчина был облачен в черный плащ без какого либо герба. На его острых скулах черной краской были проведены полосы, а виски были гладко выбриты, в то время как остальные волосы были заплетены в толстую тяжелую косу. Взгляд его темных глаз был прикован к невесте. — Алис из дома Карстарк пришла, чтобы выйти замуж. Девица взрослая и расцветшая, законнорожденная и благородная, она явилась просить благословения богов, — ответил Джон, чуть сжав дрожащую ладонь девушки. — Кто пришел, чтобы взять ее в жены? — Сигорн, магнар племени теннов. Кто отдает мне невесту? — Джон из дома Старк, Лорд Винтерфелла и Хранитель Севера. Берешь ли ты Алис в мужья Сигорна из Теннов? — Беру, — дрожащим голосом ответила девушка, и Джон вложил ее руку в огромную ладонь одичалого.       Молодожены опустились на колени перед сердце-древом, держась за руки и склонив голову. Каждый из них произносил молчаливую молитву, и только боги могли знать, что они просили. Когда они поднялись, то обменялись плащами, а затем скрепили свой союз поцелуем, практически детским и невинным. — С благословения Старых Богов теперь Сигорн и Алис — муж и жена, и никто не в силах разделить то, что было скреплено перед чардревом, — произнес Джон, после чего толпа разразилась криками и смехом.       Сноу предложил руку Сансе, и она с благодарностью приняла ее, однако за весь путь до Великого Чертога так и не проронила ни слова. Во время пира она сидела рядом с ним, но продолжала сохранять молчание, хотя других щедро одаривала улыбками и теплыми словами. Джон опустошал один бокал за другим, и все больше чувствовал тепло, разливающееся по всему телу, хотя оно и никак не придавало ему необходимой храбрости, для того, чтобы начать разговор.       Тем временем в чертоге стояло веселье, какого серые стены Винтерфелла не видели еще с тех пор, когда был жив Лорд Эддард Старк и его жена Кейтилин. Лорды Робетт Гловер и Вилис Мандерли пили вместе с несколькими одичалыми, беззлобно споря о том, кто сможет выпить больше эля. Девицы танцевали с солдатами, а дети сновали под ногами взрослых, играя в салки. Одичалые девушки с интересом поглядывали на благородных лордов, а северные леди заливались смехом и краснели под неприличными взглядами одичалых.       Невеста с нежностью смотрела на своего нареченного, лишь изредка воспоминая о том, что вскоре наступит время провожания, и тогда в ее карих глазах проскальзывал страх, но ей удавалось быстро справиться с ним, под мягкими, но настойчивыми поцелуями жениха. — Милорд, могу я пригласить вашу сестру на танец? — раздался голос, тут же прервавший всякое веселье для Джона.       Ланнистер смотрел на него, нагло усмехаясь, словно знал, что Джон ему не откажет. Но Санса, не дождавшись ответа Сноу, тут же поднялась с места, одаривая Джейме нежнейшей из своих улыбок. — Надо было казнить его, — с недовольством пробормотал Джон, угрюмо глядя вслед удаляющейся паре.