M83 — Wait до конца главы
— Сносно, — вынесла вердикт девушка, отклоняя чашку от губ. — Сносно? — неверящим тоном спросил мужчина, выгибая бровь в недоумении. Когда она ответила согласием на его предложение изменить ее представление о кофе, Роджерс сразу знал, что чем-то обычным ее не проймешь и нужно использовать тяжелую артиллерию для нанесения точного удара в самое сердце молодой девушки, которая почему-то на дух не переносил напиток, который он любил всей своей беспокойной душой. И он точно знал, куда следует ее отвезти, и, вопреки мыслям девушки о том, что они вернуться на кухню, дал ей пятнадцать минут на сборы и назначил встречу у выхода. Сара лишь нахмурила брови, пытаясь понять, что сейчас будет происходить и как ей следует одеться, потому что растянутая домашняя футболка, которую она купила в секонд хенде четыре года назад вряд ли вписывалась в какой-либо дресс-код. Полный сумбур, ограниченность времени и непонимание происходящего закрутило ее в водоворот из событий, из которого она смогла вынырнуть лишь в тот момент, когда упала на переднее сидение автомобиля, а дверь за нее аккуратно захлопнулась с подачи мужчины, в очередной раз показавшего свое идеальное воспитание и галантность. За все время поездки они не проронили ни слова, погруженные в собственные мысли и боящиеся нарушить тишину своим неуместным выпадом или странным вопросом. И если Сара перебирала в голове тысячу и один вариант того, куда они направляются под покровом вступивших в свои права сумерек, то Роджерс старался думать обо всем, только не о ней, сидящей напротив, на расстоянии одного локтя. Она вновь провалилась в свой внутренний мир, отделилась от своей внешней оболочки и погрузилась в чертоги разума и лишь аккуратное движение пальцев по ткани широких брюк говорили о том, что она вообще жива. Беззастенчиво разглядывать ее в упор было бы пределом невежества, а вот бросать на нее короткие взгляды каждые пять секунд через переднее зеркало стало для Стива отличной тактикой. Он не знал, зачем делает это, почему отрывает взгляд от безлюдной дорожной полосы и не созерцает просторы леса, обступающего путь в город с двух сторон, и смотрит на нее так, будто в любую секунду без его внимания она может раствориться в воздухе или погрузиться в себя настолько, что легко утонет в собственной глубине. И в какой-то момент оба почувствовали спокойствие: она задворками своего сознания, которое все еще продолжала бдительно наблюдать за окружающим миром, а он всем своим нутром, растворяющимся в установившейся тишине. Им не было неловко или странно. Казалось, они провели уже десятки подобных поездок в обоюдном молчании, и подобная ситуация занимала их не более ветра, ревущего за окном. Лишь когда машина остановилась, а мотор перестал реветь под капотом, лишая Сару уже ставшей привычной сопровождающей мелодии, девушка отмерла и сознательно посмотрела по сторонам. Они остановились в одном из тех спальных районов, куда добрые родители никогда не отправят детей в одиночестве, а жители многоэтажек побояться оставлять белье сушиться на ночь на открытых балконах, боясь, что оно станет находкой для обездоленных воров или молодых карманников, практикующих эффект неожиданности. Девушка прильнула к окну и внимательно оглядела один из дворов, в котором колорит потертых и обветшалых домов с облупившейся краской на стене отлично дополняли мусорные баки, полные самых неожиданных вещей. Сара без сомнения могла сказать, где они находились, и это осознание вызвало у нее невольную улыбку, которая абсолютно не вписывалась в картину окружающего мира. — Да ты оказывается сентиментальный, Капитан, — наконец произнесла девушка, поворачивая голову в сторону водительского кресла. Мужчина лишь повел плечом, отстегивая ремень безопасности. — Нет, просто здесь подают лучший кофе во всех Соединенных Штатах. Девушка не могла возразить или противопоставить что-то столь громкому и, признаться, ей этого вовсе и не хотелось. Она полностью доверилась Роджерсу, сама того не осознавая, потому что одна лишь мысль о таком добровольном согласии без лишних споров и дискуссий в другой момент набатом бы ударил ей по голове и заставила недоуменно замереть в попытке осознать и объяснить происходящее. Но Сара не думала ни о чем таком, покорно проходя за мужчиной в один из соседних дворов и скрываясь за окрашенной в бордовый цвет деревянной дверью. Она доверила ему выбрать напиток и молча присела на неприметный стол в углу, на который мужчина указал жестом, направляясь к стойке заказов. И если сначала девушка не поняла такого выбора места, когда вокруг было еще несколько пустых и более просторных столов в густо освещенной большими люстрами зале, то потом довольно быстро осознала, чем же этот уголок так приглянулся Капитану. Деревянные рейки позади, покрытые вьюнами, прорастающими из нескольких больших керамических горшков, выкрашенных в яркие цвета, создавали атмосферу тепла и уюта, в то время как за окном, расположенным справа, была видна центральная улица, по которой изредка проезжали машины и сновали люди, закутанные в большие капюшоны и скрывающиеся от порывов холодного ветра. Когда Роджерс приблизился к столу с подносом в руках, то понял, что его любимый стол в этом заведении был явно мал для двоих, так как его колено задевало женскую ноги, свисающую со стула. Пытаясь обратить свое внимание на что угодно, кроме его ноги, касающиеся ее под деревянной поверхностью столешницы, Сара вцепилась руками в керамическую чашку и быстро сделала щедрый глоток горячей жидкости. Роджерс уже был готов одернуть ее и предупредить о том, что не стоит так смело пить такой кипяток, но глядя на спокойное выражение лица девушки, вспомнил, что подобным ее не проймешь. Наверняка ему еще долгое время придется привыкать к тому, что она не нуждается в опеке и чрезмерной заботе, даже если какая-то часть него упрямо твердила о том, что он должен это делать, а другая начала тихо нашептывать, что он хочет это делать. Когда девушка заметила удивленное и непонимающее выражение лица мужчины, после того как она огласила свое мнение, девушка залилась неподдельным хохотом, таким громким, что хозяйка заведения, стоящая за прилавком, бросила на них косой взгляд из-под низко посаженных бровей. Стив лишь мотнул головой, отгоняя свои мысли и пряча небольшой укол разочарования глубоко внутри. Он выбрал для нее самый лучший вариант капучино, который здесь готовили по-старинному рецепту. Нечто отдаленно напоминающее нынешний напиток он в далеком тридцать восьмом году, когда они с другом отправились сюда прогуливать последние крохи от его заработку на месяц. Сейчас кофе был значительно лучше, потому что его не разбавляли в соотношении два к одному кипяченной водой, для того чтобы уменьшить расход кофейных зерен, а сахар мог позволить себя каждый посетитель, а не только тот, у которого карман оттягивался под напором сложенных в него купюр. Конечно, это никак не гарантировало успешность их похода, но мужчина искренне надеялся, что девушка останется если не довольна, то хотя бы удовлетворена, но похоже его план с треском провалился. Заметив не успевшее скрыться разочарование на лице спутника, девушка прекратила смеяться и машинально тронула его руку, покоящуюся на поверхности стала. Этот успокаивающий жест они применяла редко, так как не любили переходить границы в общении с людьми и выводить отношения с кем бы то ни было на новый, более доверительный уровень, но сейчас не удержалась и последовала за порывом души. Мужчина резко перевел взгляд на ее руку, аккуратно сжавшую его ладонь, тем самым заставив Сару выйти из оцепенения и медленно убрать ее на свою половину стола. — На самом деле это было довольно вкусно, — произнесла она хриплым от неожиданно громкой волны смеха, накрывшей ее с головой несколько секунд назад. — Это было лучший вариант адского напитка, который я когда-либо пила. Хотя не то чтобы я пробовала много вариаций. В этот раз настала очередь Роджерса тихо рассмеяться себе под нос, потому что ее вид, которым она старательно пыталась подкрепить правдивость свою слов, чрезмерно напряженные скулы и блуждающий взгляд делал ее до того комичной, что он не мог сдержаться. — Тебе не стоит говорить неправду, для того чтобы убедить меня в чем-либо, — произнес мужчина, покачивая головой. Девушка мгновенно вернула себе привычное владение собой и театрально прислонила руку к груди, наигранно открывая рот. — Пытаетесь улучить меня во лжи, Капитан? — Хочу, чтобы ее не было, — произнес он, подхватывая ее игру и будто бы соглашаясь с ее правилами. — Никогда и не подумаю врать вам, Капитан. Мне все еще важно сохранить остатки своей чести, поэтому до лжи в лицо лучшему солдату Америки я все же не скачусь. — А если бы я не был лучшим солдатом Америки? — возразил он, приподнимая бровь. — То есть вы признаете свою неповторимость и уникальность, Капитан? Знаете, самомнение у вас побольше некоторых, — кинула девушка, делая очередной глоток и расплываясь, подобно чеширскому коту, в широкой улыбке, которую она старательно прятала за краями чашки. Роджерс хмыкнул и принялся отпивать из своей кружки, обдумывая ответ, а девушка выжидающе смотрела на него, слегка наклонив голову набок. — Когда столь искренняя девушка говорит подобное, ее словам стоит верить, — наконец выдал он. Сара удивленно прищурилась, пытаясь найти в его лице выражение шутки, но он был определено серьезен в своем высказывании и действительно верил в то, о чем говорил. Девушка лишь пожала плечами и на мгновение перевела взгляд на окно, наблюдая за медленно передвигающейся старушкой в дутом пальто. Искренность. Она уже давно забыла, что это такое, пряча за своим защитным куполом не только тело, на и душу, которая могла существовать только в привычной клетке из заученных фраз и выражений, коротких улыбок и отшучиваний. Она не помнила, когда в последний раз была искренней во всем и была ли вообще. Ей с самого раннего детства приходилось играть роль послушной племянницы, проживающей в доме своей тети на птичьих правах, забытой и покинутой всеми, кто мог раскрыть в ней настоящее я. Она настолько срослась со своим скрупулезно построенным образом, что уже и не могла представить жизнь без привычных наигранных гримас боли при неосторожном движении на глазах у свидетелей или дежурной улыбки во время рассказов немногочисленных знакомых о счастливых днях семейной жизни и первых шагах детей. Ей не было суждено узнать, каково это — жить обыкновенной жизнью, а значит и быть искренней не было смысла, но время, проведенной в штаб квартире величайших героев Земли, каждый из которых мог написать автобиографию длиной в несколько тысяч страниц с подробным описанием всех психических и физических расстройств, девушка начала раскрываться и постепенно снимать оковы со своей личности. И она впервые искренне хотела быть искренней. Не хотела лишь играть роль, строить из себя ту, кем она не являлась, в окружении тех, кто гордился своими шрамами и принимал их как очередной жизненный урок, а не проклятии. И рядом с ним она хотела быть искренней, потому что лгать ему было бы величайшим преступлением и она уже придумала для себя самые изощренные наказания, если когда-нибудь посмеет быть неискренней в его окружении. — Не за что, Капитан, — выдала она, находя его взгляд. Стив кивнул, конечно же, заметив все перемены в ее лице, совершившаяся за несколько секунд, которые она и не пыталась прятать. И он был рад этим переменам, даже если бы не смог признаться в этом самому себе. — Может перестанешь назвать меня Капитаном? — Нет, Капитан, — задорно ответила девушка, продолжая покрывать слоем пены потемневшие от напитка края. Мужчина покачал головой, поджимая губы и сдерживая смешок. Ее невесть откуда взявшаяся детскость абсолютно сбивала с толку, пускала пыль в глаза и морочила голову, но при этом, стоит признаться, невероятно ей шла. И он отдал бы столь немногое, что у него было, что бы подольше задержать в ее этом состоянии, оставить для нее возможность возвращаться к нему в любое мгновение и вновь становиться беззаботной девушкой, какой ей было положено быть по возрасту, невзирая на все обстоятельства и проблемы, висящие над ней дамокловым мечом. Он был готов подставить собственный щит и прикрыть ее спину, только чтобы оружие не достигло своей цели и не заставило ее вновь спрятаться под своей скорлупой, погрузившись в тайник с головой.***
Обратный путь они проделали в укрепившейся атмосфере нарастающего спокойствия, которая в этот раз прерывалась тихой мелодией, играющей на одной из радиоволн, и редкими вопросами о самых странных вещах, которые почему-то казались вполне удачными. Они не пытались говорить о чем-то личном или запрещенном, не касались грубыми пальцами душ друг другу, но в вопросах о любимом времени года и первом впечатлении от альтер эго Брюса Беннера крылось медленно прорастающее зерно доверия и понимания. И когда при прощании в жилом отсеке базы им нужно было разойтись в разные стороны, Сара сделала один их тех опрометчивых поступков, которые на смертном одре сможет отнести к моментам, изменившим линии ее судьба, прислонившись к гладко выбритой щеке мужчины в невинном и легком поцелуе, оставляя на коже легкий блеск от губной помады, она поспешила быстро скрыться за поворотом, для того чтобы только не видеть его выражения лица и коря себя за необдуманность и поспешность, девушка все же надеялась, что не только внутри нее всколыхнулась волна чего-то странного и невероятно теплого. Но если бы она обернулась, то легко смогла бы заметить поджатые губы, напряженные скулы и медленно сжимающиеся ладони мужчины, в глазах которого тронулись вековые ледяные глыбы.