Четыре часа утра.
Россия посреди ночи проснулась от кошмаров, вопросов, которые так и мучали её, она думала, лежа в полудрёме «Может ещё поспать, рано ведь ещё… Нет, я не хочу больше кошмаров». Встав с кровати, девушка не охотно и косолапо, ну прямо как мишутка потопала в ванную. После пяти минут водных процедур, она направилась в уютный зал, где лежал Союз. Подойдя к уже мёртвому коммунисту, Рос села на пол в позу лотоса, смотря на отца с огромной любовью и разочарованием. Она взяла его большую красную ладонь в свои руки, и тут же можно сказать «провалилась» в сон.Россия очнулась в тёмном холодном помещении, где не было как ни лучика света, как и вообще никого, только одна чёрная высокая фигура стояла вдали.
Росс встала с леденящего пола, отряхнулась и пригляделась к тёмному, манящему к себе телу. Она встала в ступор… Перед ней стоял её умерший отец. — Отец! — кричала она, бежав к отцу, но он не оборачивался, — Отец! — и в этот момент темная фигура будто растворилась в тьме, оставляя лишь маленький пепел за собой. Девушка не смогла сдержать слез и зарыдала, смотря в то место где стоял коммунист, её тело слегка подрагивало от слез. Вдруг она ощутила тепло ладони на своём хрупком плече. Росси от испуга резко развернулась и увидела его… Всё в той же излюбленной, коричневой огроменной шапке-ушанке, в темной тёплой шинели, больших чёрных сапогах. Он стоял плакал, в тоже время улыбался, с его лба стекала алая кровь, прожигая всё такую-же родную красную кожу, как огонь, если не больнее. Он расставил руки и смотрел на Россию, как будто они не виделись очень-очень долго. Она не сдержалась и крепко-крепко обняла Союза, зарыдав ещё больше. — Тише, тише-успокаивал её Совет, обнимая и гладя ту по голове. — Н-не могу… Отец п-почему ты оставил нас?.. — немного успокоившись спросила русская, вспоминая все что произошло вчера. — Это все виноват он… Он устроил перестрелку… Когда я ушёл на работу, он следил за мной все время, пока я не закончу с бумагами… Выйдя из здания я направился к дому, чтобы встретить вас, но… Он подкараулил меня около дома и у нас началась перестрелка… Но увы… Я… Проиграл, — с остановками говорил Совет, успокаивая своего плачущего ребёнка, у которого лились горькие слёзы. — Кто он?.. — недоумевающими глазами посмотрела она на коммуниста. — Это Р… я могу сказать одно! Будь осторожна и заботься о своих братьях… Он следит за вами и в любой момент может напасть… Так что будь осторожна, прошу тебя, — говоря это, из его красных, переливающиеся оранжевыми красками, полились горькие слёзы, — а теперь тебе пора, наверно тебя уже ищут братья. — Но… А когда мы снова увидимся.? — слёзы текли по пухлым щёчкам, оставляя сухие солёные дорожки. Это единственное, что могла она сейчас произнести. — Я буду иногда приходить во снах к тебе и твоим братьям, — после этих слов у русской помутнело в глазах и она растворилась в тьме…Россия очутилась вновь в крошечном зале, вновь около лежащего коммуниста, но только одно не довало ей покоя… Это был Беларусь
. — Россия.? все х-хорошо? — его голос чуть подрагивал, потому что он боялся за неё больше, чем за себя, да и за всю семью в целом. — Да все нормально, — вставая с пола произнесла русская, — а теперь, пошли завтракать. — Угу, — сказал Беларусь и ушёл на уютную кухню, которая была пропитана запахом утренних блинов. Россия, встав, отряхнулась и направилась на кухню. Зайдя в неё, она увидела сонных братьев. Белорус пытался приготовить его любимое блюдо — картошку. Украина просто сидел за столом и болтал с не до конца проснувшимся Казахстаном. Девушка подошла и села за стол, закрыв лоб руками. Все взгляды медленно, но верно перешли на неё. — Рос…? — начал украинец. — Что? — с ноткой пофигизма и в тоже время адской боли, произнесла русская. — Всё нормально? — продолжил казах. — Да все хорошо. — Завтрак готов! — вдруг воскликнул белорус, ставя тарелки с едой перед детьми. КакойДесять утра.
Все было готово чтобы похоронить отца. Он лежал уже в огромном, сером гробу с белыми лентами. Была подготовлена машина, чтоб везти его до кладбища. Рос, можно сказать, заперла себя на замок и поэтому не захотела одевать что-то в виде платья, а одела черные джинсы, чёрную словно дыру свитер и чёрные кеды. Серая мышка в такой-же серой массе. Можно сказать, что все так оделись, всё-таки одна семья как-никак. Они вышли из дома и сели в машину, где уже был их отец. В следующее мгновенье машина тронулась с места и они поехали. За всю поездку до кладбища никто ни проронил ни слова, было так тихо, будто все живое вымерло с нашей планеты. Ну вот они приехали и вышли все из машины, тупя взгляд вниз и пряча руки за спинами. Уже около будущей могилы стояли все страны, склонив головы к земле. — Кто будет нести со мной? — спросил Украина. — Я — с болью, но с ноткой грубости произнесла русская. После слов девушки все пришли в небольшой шок, думая «она же девушка, куда ей носить такие тяжести?» Американец меньше всего был удивлен. — И я тоже, — выйдя из толпы сказал Америка. Рос посмотрела на него так, что значило одно — она была очень сильно благодарна ему за то, что он поддерживает её после такой трагедии. Росси подошла к машине, открыла двери и посмотрела на гроб. По ней было видно что она сейчас расплачется, но девушка не подавая вида опустилась шапку на глаза начала доставать. Вслед за ней пошли и Америка с Укропом, вместе они взяли гроб и понесли. Россия несла большую часть, чем ребята, но ей было не тяжело. Подойдя к вырытой могиле первой Рос не удержала слез и они полились ручьем с её больших глаз, стекая по румяным, всё ещё детским щекам. — На счёт три опускаем… — вытирая одной рукой слёзы, а другой держа гроб, она начала отсчет. — 1…2…3 — и в этот момент, после трёх они медленно опустили гроб в землю и начали закапывать. Закапывала даже Россия, раз она старшая дочь, она считала что должна закопать и похоронить. После того как они до конца закопали его, все отшли и стали на свои места, но только русская села на землю и тем более ближе всех находилась к могиле. Она обхватив руками колени села на холодную сырую землю и никого не слыша смотрела в одну точку… На ту самую могилу. Как она могла это допустить…? Все разошлись, остались только близкие коллеги Союза. Это была британская семья. Спустя некоторое время, из всё своей семьи остался один Америка, который очень сильно пытался не поникнуть духом да поддержать подругу.