New classmate

Маттео приземлился на первую попавшуюся скамью под фонарём, неподалёку от парка, где он часто бывал. Здесь редко кто ходит ночью, и риск оказаться жертвой какого-нибудь психа, был намного ниже. Он должен был двигаться, дабы не замёрзнуть окончательно, но ноги уже просто отказывались идти. Ему нужен был отдых. Кончик носа и щеки, словно обжигало холодом. Маттео накрыл лицо ладонями в виде "маски", пытаясь отогреться собственным дыханием. Помогало это, буквально на несколько секунд, после чего ветер вновь брал контроль над ситуацией. Ему не впервой бродить по ночным, холодным улицам, только проблема в том, что ему всегда было куда вернуться. Да, он мог написать Карлосу, Абди, но... Маттео было неудобно навязываться к ним. Да и к Йонасу, если честно, тоже. Флоренци знал, что Йонас приехал бы, не задумываясь, если бы он сказал, что случилось, но заслуживает ли этого Маттео? Заслуживает ли такого друга, и имеет ли право отбирать его счастье сейчас, заставляя переживать за себя? Он и так сделал для него слишком много. Рука потянулась к карману куртки, нащупывая дрожащими пальцами пачку сигарет и зажигалку, в надежде, что это хоть как-то отвлечёт от всего этого дерьма, которое происходит на данный момент в его жизни. Телефон неожиданно завибрировал в кармане. Маттео нахмурился, достав гаджет из рюкзака, но после, раздражённо вздохнул. Отлично. Он один, на улице, на холоде, без еды, и с разряженным телефоном. Что вообще может быть ещё хуже? Маттео откинулся спиной на скамейку, закинув голову к небу. Порой, он хочет стать звездой. Они не одиноки. Их бесчисленное множество, и среди них нет каких-то "неправильных", или тех, над которыми стали бы смеяться. Веки тяжелеют с каждой секунды. Тьма накрывает своими жуткими ладонями, пустые, голубые глаза. Забирает мальчишку в своё царство ночи. Маттео слышит сквозь сон, взволнованный голос. Слегка хрипловатый. Правда, не может разобрать слов. Чувствует, как его берут за плечи, потряхивая в стороны, в попытках разбудить. Маттео приоткрыл глаза, но видел лишь смазанное пятно, которое нависло над ним. — Маттео?.. Маттео! — Звуки начали складываться в более понятную речь. Его звали по имени. — Господи, ты чего? — И пятно приобрело человеческие черты. Флоренци поморщился, мотая головой в стороны. Его продолжали пытаться привести в чувства, многократно повторяя его имя. Маттео, наконец, смог распознать парня напротив. — Давид?.. — Севшим от мороза голосом промычал Маттео, пытаясь уцепиться за Давида взглядом, но он всё ещё не мог его толком фокусировать. — Идти можешь? — Единственный вопрос, который задал кареглазый, получив положительный ответ коротким кивком. Но в его взгляде всё равно читалось недоверие. Он был готов. При попытке Флоренци подняться, голова жутко загудела, а ноги стали подкашиваться. Ещё чуть-чуть, и он был готов свалиться прямо тут. Сил больше не было. Одним движением, Шрайбнер успел подхватить парня прежде, чем он бы упал в объятия асфальта. Маттео буквально обмяк в его руках. Мыслей в голове не осталось. Словно всё внутри покрылось плотным слоем льда. — Холодно... — Дрожащим голосом прошептал Флоренци, чьи глаза вновь стали закрываться. Оно и не удивительно. Его куртку, даже сложно было назвать курткой. Скорее, весенняя ветровка. Давид ничего не отвечал. Сейчас, это бессмысленно. Он молча закинул руку Маттео за шею, поддерживая его под боком, направившись в неизвестном для светловолосого парня направлении. Хотя, сейчас, ему было плевать, куда его ведут. Последнее, что он помнит, это тусклый свет подъезда, не разборчивый голос Давида и незнакомой ему девушки, а затем... Ничего. Темнота. Маттео не знает, сколько времени прошло с того момента, как он перестал контролировать своё сознание. Для него - прошла целая вечность. Он медленно приходил в себя. Самочувствие, было, паршивое. И это очень мягко сказано. Маттео приоткрыл глаза, нахмурив брови в недоумении. Он был плотно закутан в чужое одеяло, лёжа в чужой комнате. События этой ночи начали всплывать в голове только сейчас. Боже, он действительно сейчас дома у Давида? Маттео окинул взглядом комнату, вглядываясь в каждую деталь интерьера. Стены, с развешанными по ним рисунками, были покрыты трещинами. Из окна пробивался слабый лунный свет, позволяя рассмотреть захламлённый канцелярскими принадлежностями стол. А он, оказывается, рисует. Парень потёр лицо руками. Маттео больше не чувствовал холода, но и с постели подниматься не очень хотелось, хотя, конечно, совесть его грызла. Но и один вопрос не давал покоя. А он то что делал ночью в парке? Послышался скрип открывающейся двери, в сторону которой Маттео сразу же повернул голову. Он увидел Давида, который на половину всё ещё стоял за дверью. — Уже очнулся? — Задал риторический вопрос Шрайбнер, присаживаясь на край кровати. Маттео неловко кивнул, приподнимаясь на локтях, чтобы сесть, но его тут же толкнули в грудь, уложив обратно на постель. Флоренци тяжко вздохнул, словно обиженный ребенок, вызвав этим у Давида лёгкий смешок. — Я долго спал? — Маттео уставился взглядом в потолок, прокручивая в мыслях этот вечер. — Не очень. Часа четыре, может. Сейчас пять утра. — От понимания того, что Давид, скорее всего не спал, и из-за него, заставило его почувствовать себя крайне неудобно, и Маттео виновато прикрыл глаза. — Чёрт, прости... — Шрайбнер лишь хмыкнул, забравшись на кровать, усаживаясь поближе к Маттео, откинувшись спиной к стене. — Расскажешь, что случилось? — На этом вопросе, Флоренци поджал губы, громко сглотнув. — Проблемы с родителями... Ну, ты уже знаешь. Просто... Мой отец, пьет на протяжении нескольких лет. И моя жизнь превратилась в сущий ад. Я не могу спокойно спать, когда я дома. Моя мать сидит на антидепрессантах. А сегодня, когда... Когда он вернулся домой, он сказал, что я не его сын. Я ему никогда не был родным, но... — Под конец речи, его голос сорвался окончательно, а к глазам вновь подступили слёзы, которые он поспешил вытереть. — Чёрт.... — Маттео попытался перевести дыхание. — Я ушёл из дома. Я не хочу туда возвращаться... А мой друг сейчас со своей девушкой. Мне... — Флоренци пытался сдерживать всхлипы, но получалось довольно хреново, из-за чего он дрожал только сильнее. — Мне некуда пойти... — Еле слышно прошептал Маттео, и ощутил, как его плечо сжала теплая ладонь. На душе, даже, стало легче. Ещё никогда он не говорил об этом кому-то, кроме Йонаса. Но Давиду хотелось довериться. К тому же, только благодаря нему, он сейчас не замерзает на улице лёжа в отключке. — Хей, я не прогоняю тебя из дома. — Давид слегка похлопал его по плечу, приводя в чувства. — Я живу с сестрой, она не будет против, если ты задержишься у нас на несколько дней. А потом мы что-нибудь придумаем, хорошо? — Его голос, успокаивал словно колыбель. — Если, ты, конечно, не брезгуешь спать с парнями в одной кровати. — Давид усмехнулся, заставив Маттео рассмеяться. — Я то... Я то не брезгую. Просто не хочу доставлять тебе неудобств. — Конечно же, он не брезговал. Маттео часто спал Йонасом в одной постели, правда сейчас, ситуация было несколько иная. Флоренци не мог назвать Давида другом. Они только недавно познакомились, но... Да чего уж томить. Давид нравился Маттео, пусть последний и не до конца осознавал этого. — Брось, Маттео. Всё в порядке. — И как бы Маттео не боялся, как бы ни хотел заставить себя отказаться, он не смог. — Спасибо. — Улыбнувшись, поблагодарил Флоренци, подняв свой взгляд на Шрайбнера, уголки губ которого возвысились вверх. Неужели, он был так рад тому, что Маттео всё же принял его помощь? Или просто хотел показаться хорошим человеком? — Могу я задать вопрос? — Неуверенно поинтересовался Маттео. Давид кивнул. — А что ты делал на улице ночью? — Мне нравится ночной город. Когда жизнь на улицах практически застывает. Просто идёшь, наслаждаешься одиночеством. Только ты, и твои мысли. — Мечтательно поведал Давид и сполз головой на подушку, укладываясь напротив Маттео. Он выглядел так, словно это всё, для него совершенно обыденно. Внезапную тишину прервал такой же внезапный чих светловолосого парня. — Ну, и главное, ночью, одеваться теплее. — Ухмыльнувшись, заключил Шрайбнер. Маттео криво улыбнулся, отчего-то виновато уводя взгляд в сторону. — Как ты себя чувствуешь в целом? — Не очень, на самом деле. Голова раскалывается. — Маттео вздохнул, вернув взор к глазам Давида, который выглядел уже несколько серьезнее. Он протянул руку ко лбу Флоренци, бережно щупая ладонью, от чего тот ощутимо напрягся. Внутри, кажется, всё перевернулось. — Что ты делаешь? — Проверяю температуру. — Невозмутимо изрёк Давид, слегка нахмурив брови. — Чёрт, да ты горячий... — Признаться честно, до Маттео не сразу дошёл смысл сказанной фразы, заставив мысленно дать самому себе подзатыльник. — Я принесу градусник. После стука двери, Маттео был готов завыть подобно волку. Он практически ничего не знал про Давида, но казалось, что они знают друг друга вечность. Все его ничего, наверное, не значащие касания, взгляды, смех... Всё было таким родным и близким. Или же, Маттео сам себе навыдумывал, а Давид хотел быть просто заботливым другом? Флоренци накрыл лицо руками, зарывшись пальцами в чёлку. Он даже не услышал, как Шрайбнер вернулся в комнату. — Держи. Минут через семь посмотрим. — Давид протянул Маттео градусник, и он послушно засунул его под футболку, устремив обречённый взгляд к потолку. — Могу я тебя попросить... Зарядить мой телефон? Мне нужно написать другу. — Давид моментально кивнул, поправив свою причёску пальцами. — Да, конечно. Где он? — В моей куртке, в правом кармане кажется. Шрайбнер подошёл к стулу, стоящему возле стола, включив лампу, которая озарила комнату неярким, жёлтым светом. На спинке стула висела куртка, а на сидушке стоял рюкзак. Давид вытащил телефон из кармана, потянувшись к зарядке. Маттео взглядом следил за каждым его действием, глядя с какой-то тоской в глазах. Он никогда не осмелиться признаться себе, что он продукт, далеко не натурального производства. — Почему ты сел именно со мной? — Неожиданно задал вопрос Маттео, заставив Давида оторваться от явно внеплановой уборки на столе. Темноволосый парень развернулся в его сторону, уперевшись в мебель бёдрами. — Когда я зашёл в класс, мой взгляд сразу упал на дальнюю парту, за которой сидел парень, с выражением лица, "если подойдёшь ко мне, то пожалеешь." — Давид невольно растянулся в улыбке. — И я решил рискнуть. Не хотелось верить в эту маску. Я сразу подумал, что всё далеко не так, как кажется, и за этим холодным взглядом скрывается огонёк. — Маттео с интересом слушал Давида, удивлённо вскинув брови. — Огонёк? — Да, огонёк. Маленький такой. Как от спички. — После небольшой паузы, парни рассмеялись. — Давай градусник. — Маттео достал прибор измерения его прекрасного состояния и протянул Давиду. Парень помрачнел, озадаченно вздыхая. — Ну и умудрился же ты... Школа тебе точно в ближайшие дни не светит. 39.7. — Шрайбнер кивнул, отвечая на вопросы в своей голове, запихнув градусник в футляр. — Боже... — Страдальчески простонал Маттео, потирая глаза ладонями. Давид выключил лампу, оставив стол в полу-убранном состоянии. — Попробуй поспать ещё немного, ладно? Утром я схожу в аптеку. — Ты не должен... — Я знаю. Маттео, всё в порядке. — Уголки губ Давида вновь поползли вверх. — А теперь, тебе и правда стоит отдохнуть. Если станет хуже, я буду на кухне, окей? Маттео устал сопротивляться. Шрайбнер вновь одержал победу, заставив Флоренци подчиниться. Парень кивнул, и Давид покинул комнату. Он был прав. Ему действительно стоило отдохнуть. К тому же, что ему ещё остаётся делать, с такой-то температурой? Только лежать. И почему Давид был так заботлив?