Редакционное задание влюбиться

      По иронии судьбы Джесси выходит из дома Эвана так же стремительно, как и заходил туда полчаса назад.       — У нас ничего не вышло, полное фиаско, он, наверное, в замешательстве, а я… я не знаю, что делать, — тихо разговаривает он сам с собой.       Шагает к ближайшей остановке.       На улице тихо, жарко и влажно, мимо проезжают машины, из открытых окон которых доносится то смех, то разговоры, то музыка. Джесси тоже решает достать из кармана наушники, но даже Tommee Profitt его не отвлекает.       Сидя на деревянной лавке и глядя перед собой, он возвращается мыслями к обломавшемуся сексу. И ему не менее стыдно, чем Эвану, за то, как он себя повел. Вместо того чтобы сказать «все окей, попробуем в следующий раз растянуть удовольствие» или «ого, как сильно ты меня хотел» (а эти фразы всплыли в мозгу Джесси сразу же), он продолжал сидеть и смотреть на Эвана во все глаза.       Потому что писать советы и следовать советам — не одно и то же.       Джесси не умеет говорить о сексе, обсуждать все это, не краснея и не теряясь в дебрях неловкости.       А Эван не попытался сгладить конфуз, он тоже и слова не сказал, задумчиво касаясь своих волос. И это продолжалось минуты две, наверное. Джесси уже весь извелся, но так ничего и не услышал. Так что он подобрал свои вещи, сброшенные на пол, отлучился в ванную, а затем бросил Эвану: «До скорого» — и выбежал за двери особняка.       Вздохнув, Джесси расправляет футболку и нащупывает в кармане ключи от дома.       «Надо было это обсудить, верно? Но он ведь сам, еще на первом свидании пригласил меня к себе!»       Он отключает наушники, и тишина вокруг помогает быстрее сосредоточиться. Он, беззвучно сокрушаясь, что не сделал этого раньше, открывает мессенджер. Пальцы на секунду застывают над сенсорным экраном, и он начинает писать.       Готовое сообщение выглядит так:       «Прости меня за такую реакцию. Ничего страшного, попробуем еще раз?»       Джесси оставляет смартфон в руках, надеясь, что Эван не находится в таком же замешательстве. Паническое настроение Джесси понемногу испаряется, и в какой-то момент он даже ловит себя на смешке. Почему он так парится, волнуется? Наверное, Эван не является любителем снять напряжение с помощью правой руки, а парня, как он сам признался, не было. Если бы они переспали еще месяц назад…       Телефон сигнализирует о входящем сообщении.       «Мы бы попробовали еще раз, если бы ты не убежал».       Джесси смеется громче. Он продолжает сидеть неподвижно, раздумывая, стоит ли им откладывать разговор до завтра.       Нет.       Не имеет смысла. За ночь Джесси такого себе придумает, что мало не покажется. Он встает, закидывает рюкзак на плечо и пишет: «Я вернусь».       Дорога до дома Эвана кажется на удивление долгой, а ладони начинают потеть. Джесси чувствует, как дежавю бежит по пальцам — он снова стучит в эти двери, а сердце начинает биться быстрее, он нервничает, переживает и возбуждается от одной только мысли, что у них получится сделать это снова. Но ждать приходится дольше — Джесси думает, что Эван, возможно, готовится к его встрече, может, прихорашивается даже.       А что, если Эван все то время, пока он отдалялся от дома, продолжал голым восседать на одеяле и теперь хаотично натягивает на себя белье? И эта картина кажется Джесси забавной. Он смеется, встречаясь взглядом с Эваном, и видит, что тот и правда накинул на голые плечи один только халат. Хорошо, не придется долго возиться с одеждой.       — Все нормально? — спрашивает Джесси.       Он вкладывает в свои слова больше смысла, надеется, что и Эван разглядит подтекст.        — Я рад, что ты вернулся!       Может быть, когда-нибудь они научатся говорить о конфузах в постели без смущения, но сейчас Джесси хочется только оказаться поближе. Так что он с готовностью ныряет в объятия Эвана и радуется, что Эван не напряжен. Они оставляют это позади, без слов попытаются снова.       Джесси решает все сделать по-другому — он перехватывает у Эвана инициативу и не позволяет ему затащить себя в комнату. Вместо этого Джесси толкает Эвана к дивану и садится к нему на колени. Они возятся на диване минуты три, пока Эван не оказывается абсолютно голым, а Джесси с расстегнутыми штанами. Тогда Джесси садится перед ним, массирует пах, дразнит языком, наконец берет в рот, прислушиваясь к восхищенному дыханию. Эвану так хорошо, что он просто распластывается на диване, прикрывая глаза, Джесси так хорошо, что он даже сомневается, что вовремя остановится. Но Эван ему помогает, жестом велит отстраниться и сесть обратно. Они двигаются, стонут, почти кричат и улыбаются, потому что все получается.       Спустя четверть часа Джесси, взмокший и довольный, сидит на том же диване, пока Эван, чистюля Эван, стирает с его кожи сперму.

***

      — У меня в семье пополнение! — говорит ему Эван спустя два дня, врываясь в его кабинет.       — В каком смысле?       — Я стану папочкой еще одного замечательного малыша!       Джесси смотрит на Эвана, на его лицо, сияющее от восторга, и щурится.       Ему кажется, что он что-то пропустил. Какую-то часть своей жизни. Но они не в кино, где он мог бы внезапно потерять память или быть захваченным чужеродным разумом. Джесси бросает ручку в лоток и подходит к Эвану ближе. Он понимает, в чем дело.       Его руки привычно устраиваются у него на бедрах.       — Уже решил, как назовешь?       — М-м-м, да, потому что у него уже есть имя, Джесс, — Эван смеется, его провокацию раскрыли.       Он и раньше подшучивал над Джесси из-за его отношения к детям.        — Бронко. Его зовут Бронко, а полное имя — Норт Америкен Роквелл. Ударный самолет специального назначения родом из тысяча девятьсот шестьдесят пятого года.        — Ничего себе малыш!       Потом Эван показывает Джесси макет страницы с его интервью в «Мужском журнале», и тот, неожиданно для себя самого, перечитывает весь материал от и до. Никто, разумеется, этого не знает, но на страницах скрыто что-то очень ценное для Джесси. Его история любви. Эван тоже усмехается, показывает Джесси отдельные реплики и вспоминает, о чем думал, вписывая их в материал. Джесси хочется верить, что это не воображение, что Эван действительно писал материал с тем теплом, которое он сейчас чувствует.       Они целуются, пока Эван кокетливо оттягивает резинку на его шортах.

***

      Утром Джесси звонит мама Дина, Кэрол, старшая сестра его мамы. И почему-то Джесси принимает звонок с опасением.       Он запоздало понимает, что не следовало тащить на встречу Эвана, ведь дети гораздо более наблюдательные, чем думают взрослые. Но не успевает он сформулировать оправдательную речь, как Кэрол начинает рассыпаться ему в благодарностях. Эван очень понравился Дину (он даже каким-то образом нашел его в фейсбуке и попросился в друзья), он хочет в следующем месяце снова поехать в Лос-Анджелес и встретиться с ними двумя.       Кэрол говорит, что ее сын начал писать в тетрадке тезисы для выборов президента класса и с удвоенной силой тренироваться в боксерском зале, ведь власть имущие должны обязательно уметь за себя постоять. Пока Джесси слушает ее, он заражается оптимизмом и верит, что лет через тридцать они все еще услышат о Дине Маркассоне.       Джесси кладет трубку и еще минут пятнадцать рассеянно улыбается. Сегодня у него сразу две важные встречи. Но они вызывают в нем такие разные чувства!       Сначала ему придется побыть с человеком, купившим свидание с ним за девятьсот долларов. Джесси старается не думать, большая эта сумма или маленькая, ему не хочется чувствовать ответственность в дополнение к той, которая уже поселилась внутри него. Как бы там ни было, а девятьсот долларов отправятся в благотворительную организацию, едва Джесси отбудет положенные по условиям шестьдесят минут. И он сделает все возможное, чтобы человек, купивший его время, не остался недовольным этим свиданием.       Поскольку встреча назначена в «Роул Слэг» (а это статусный ресторан на крыше небоскреба), Джесси надевает джинсы и набрасывает на футболку джинсовую куртку, чтобы выглядеть не так легкомысленно и более солидно. Пока он собирается, берет рюкзак и закрывает дверь на два щелчка, предупреждая хозяйку, что переночует у друга, его мысли занимает по большей части Эван и встреча под номером два.       Когда это формальное мучение закончится и Джесси сделает все, что от него требовалось для чертового юбилейного выпуска, он сможет расслабиться в объятиях Эвана. И именно эта мысль греет его по пути в «Роул Слэг» и даже в лифте этого здания.       Ресторан на крыше поделен на множество импровизированных кабинок, человек во фраке ведет Джесси в одну из них и оставляет с каким-то мужчиной. Джесси смотрит вниз, он видит черные туфли, точно как у Эвана, и в его мозгу вспыхивает догадка. Но разве мог Эван на такое…       — Привет, Джесс.       Этот голос, интонации, едва заметная бархатистость и уже такое привычное сокращение имени.       Джесси начинает смеяться и почти сгибается пополам, едва не падает на колени, настолько велико его облегчение. Он позволяет Эвану подхватить его, обхватить руками и уткнуться ему в шею. Кажется, их не видит ни одна живая душа, поэтому они, не отрываясь друг от друга, подходят к краю крыши. Маленькая комнатка без потолка окружена тонкими стенами, Джесси они кажутся картонными и невесомыми. Однако они дают им необходимую приватность, пропуская сквозь себя только музыку и голоса. Играет медленная мелодия, Джесси чувствует, как Эван покачивается в такт с ней. Ему хочется и одновременно не хочется говорить. Он должен поблагодарить Эвана за этот сумасшедший поступок, за попытку избавить его от стресса и организовать их первое нормальное свидание. Вместе с тем Джесси чувствует, что должен дать им это мгновение.       Оно так прекрасно.       — Мы ведем себя так, будто все серьезно, верно?       — Да, у нас все серьезно, — отвечает Джесси.       А затем они танцуют.