***
Дин предсказуемо просит Джесси отвезти его в городской парк Гриффит. Пока они едут на наземном метро, Джесси хаотично вспоминает все, что знает об этом месте. Им придется провести в парке целый день, и если окажется, что двенадцатилетнему парню там делать почти нечего, получится неловко. Сейчас на личике Дина расцветает предвкушение, но Джесси слишком хорошо знает, как оно преображается, если Дин не получает то, на что рассчитывал. А меньше всего Джесси хочется справляться с капризным ребенком, да еще и на глазах у Эвана. Если уж совсем по-честному, то Джесси буквально пересилил себя в последний момент, дабы сдержать обещание. Он ничего не хотел так сильно, как уединиться с Эваном, и теперь… Теперь встреча в парке казалась мучением. Он сглатывает слюну и проверяет телефон. Эван такая же шкатулка с секретами, как и месяц назад. Едва только Джесси кажется, что он докопался до сути, как Эван выбивает у него почву из-под ног новым своим решением. Сегодня он тоже никак не рассчитывал на такой энтузиазм со стороны Эвана. Отпроситься у шефа, чтобы провести несколько часов в забитом людьми парке, вливая в себя литрами холодный лимонад, чтобы не умереть от жары, — кто добровольно согласится на это просто так, да еще и с удовольствием? Смахивая со лба пот, он коротко сталкивается с Дином взглядами и улыбается ему. Открыто и дружелюбно. Пытаясь немного отойти от мысли, что перед ним инопланетное существо, за которым нужен глаз да глаз из-за высокого уровня непредсказуемости. Повернувшись к окну, Джесси мысленно кивает себе: ну давай подумаем о нем, дорогой мозг. Перед глазами встает их первый поцелуй, и Джесси чувствует, как горячая кровь устремляется вверх, к щекам, и вниз, к паху. Несмотря на то, что они играли в кошки-мышки столько времени, Джесси всерьез не предполагал, что поцелуй состоится со дня на день. Ему почему-то казалось, что Эван не из тех, кто целует первым. Завести, спровоцировать и заставить мужчину самому потянуться к нему. Вот это другое дело, в это он бы поверил. — Так ты говоришь, с нами будет твой друг? — врывается в его размышления Дин. И Джесси чувствует очередной прилив жара из-за стыда. Дин, конечно, не телепат, но думать рядом с ним о таких вещах… — Да, Эван. — Джесси замолкает. — Как я и говорил, он больше знает о Белом доме и всем таком. — А с Трампом он виделся? — Спросим его, ладно? — Джесси выдавливает из себя фальшивый энтузиазм. И нехотя задумывается: а ведь они с Эваном никогда не говорили о политике. О сфере, занимающей львиную долю жизни Эвана. Возможно, ему тоже хочется пожаловаться на глупость каких-нибудь сенаторов или похвалить интересное предложение, о котором ему рассказал конгрессмен. Джесси посещает почти непреодолимое желание открыть онлайн-версию «Мужского журнала» и попробовать надкусить какой-нибудь материал. «Почему Эван не говорит об этом со мной?» — мысленно спрашивает себя Джесси. Первым делом ему на ум приходит следующее: «Потому что ты тупой». Мальчик, приехавший из провинции, пишущий о сексе ради того, чтобы оплатить аренду, ни к чему не стремящийся, ничего не понимающий в высоких материях вроде политики или философии, да еще и фанатеющий от Диснея. А что, если именно так Эван о нем и думает? Просто по каким-то причинам остается рядом, возводит мосты. Что, если в этом всем есть какой-то скрытый смысл? Джесси почти считает себя параноиком, выходя из метро и придерживая за рюкзачок Дина (он слишком взрослый, чтобы брать его за руку, но он может упасть прямо сейчас, так что выбора нет). Джесси решает, что если Эван даже и считает его простачком, он, собственно, прав, ведь Джесси все еще катастрофически не осведомлен о том, что делается в Вашингтоне. В две тысячи пятнадцатом году он сходил на выборы и проголосовал за кандидата от демократов, потому что за демократов их семья голосовала всегда. Может быть, Джесси стоит проявить больше интереса и, например, поинтересоваться мнением Эвана о голосовании на следующих выборах? — Эй, Джесси, тот мужчина пялится на нас, — Дин дергает его за руку, но не берет за ладонь, лишь касается и сразу отпускает. — А, да, это и есть Эван, с которым я хотел тебя познакомить. Джесси поднимает руку в ответ, и они встречаются в двух шагах от входа в парк. Пока Дин не проявляет к Эвану ни малейшего интереса и, поднявшись на носочки, пытается высмотреть аттракционы, они здороваются, пожимая руки. Джесси даже будто видит в глазах Эвана искорку, чувствует, как его палец снова проходится по его запястью, но отстраняется первым и сразу же представляет Дина и Эвана друг другу. — Ты, — Дин наставляет на него палец, — что думаешь о президенте Трампе? Эван не теряется: — Историки советуют подводить итоги после завершения срока президентства, думаю, и тебе не стоит увлекаться преждевременными выводами. — Но почему? — Так не делают политики. — Эван склоняется к Дину, упираясь руками в колени. Джесси успевает подумать, какой вид открылся бы ему, стой он позади Эвана. — Они просчитывают риски и стараются не бросаться словами, за которые в теории придется извиниться. О, и Джесси это видит. Еще секунду назад Дин воспринимал Эвана как чужака, но теперь он оценил его и посчитал достойным кладезем информации для себя. Они даже не подружились — они спелись за каких-то пять минут. Джесси вынужден плестись рядом и слушать их исполненный детского пафоса и взрослой снисходительности диалог. — Я думаю, что отличной первой ступенью для будущего главы Белого дома стала бы должность президента класса, а затем и президента школы, — разглагольствует Дин. — Отлично. Но для этого тебе нужна президентская программа. — И я думал об этом, конечно. — Дин присаживается на скамейку около мини-зоопарка, Эван напротив. — Как считаешь, какая проблема сейчас стоит в школе острее всего? —М-м-м, сильные обижают слабых? — Да! А ведь слабых больше. В нашей школе все старшеклассники страдают от бейсбольной команды. Обходит эта чума только их друзей. Дин складывает ладони в замок на коленях. Он не похож на человека, которого задирают дети, но Джесси подсознательно ощущает импульс — защитить его. Но ведь они даже не друзья, не живут в одном городе. Так уж вышло, что у него с двоюродным братом ничего общего. Джесси думает, что Дин с удовольствием променял бы его на Эвана. На Эвана, способного составить ему предвыборную кампанию с нуля. Но тут происходит это. Дин поворачивается к нему, расположившемуся точно посередине за лавкой, и спрашивает: — А ты что думаешь насчет моей программы, Джесси? — Я… — Джесси смотрит на Эвана, ища поддержки. — Я не очень хорошо разбираюсь в политике, но мне кажется, что больше всего голосов получит кандидат, который будет всем удобен. Типа и защищающий слабых, и покупающий бейсболистам пиво… — Хм, — задумывается Дин. — Ты такие идеи высказываешь, я бы не сказал, что ты не разбираешься в политике, — отмечает Эван. У Джесси такое чувство, словно его погладили по шерстке. Он так ныряет в это ощущение, что даже пропускает момент, когда Эван умудряется заинтересовать Дина зверушками в зоопарке и тот решает пойти на экскурсию. — Будь на связи и не разговаривай с незнакомцами! — бросает он брату вслед. Дин машет рукой, мол, я что, маленький, а Джесси закатывает глаза. Он выдыхает и поворачивается к Эвану. Тот такой расслабленный. Одна рука лежит на коленях, а второй он опирается о спинку лавки. И взгляд Эвана действует на Джесси почти что магически. С него постепенно спадает напряженность, он тоже удобно устраивается на лавке, но паранойю не выкидывает из головы. Тем более помнит, какие проблемы им пришлось преодолеть лишь из-за того, что Джесси не решился прояснить ситуацию в самом начале, а Эван постеснялся его поправить. — А почему мы не говорим о твоих статьях, например? — интересуется он. — О моих политических очерках? — Ага. — А тебе хочется говорить об этих занудных писульках? Джесси внимательно смотрит на Эвана, он не понимает, шутит тот или всерьез. — Мне хотелось бы говорить о том, что интересует тебя, — пожимает он плечами. — Меня? Ну, помнишь, я тебе еще на побережье сказал, что политика — это не моя страсть. Я разбираюсь в ней, но когда мы с тобой… — Эван вздыхает, — меньше всего я хочу говорить о работе. Но если ты хочешь больше знать, я не против, это не проблема. Эван кладет руку ему на бедро и почти сразу убирает. — Ладно. На самом деле не проблема, просто я подумал, вдруг ты считаешь, что я не пойму. — О боже, вот как ты думаешь? — Прикладывая руку ко рту, Эван удивленно на него смотрит. — Откуда такая заниженная самооценка? — Не знаю, жизнь. Они смеются и говорят о «Мужском журнале». Совсем скоро Джесси предстоит встретиться с человеком, который проспонсирует благотворительную акцию за встречу с ним. От этого Джесси не по себе становится, но он с энтузиазмом принимает идею сделать благотворительную акцию экологической. Эван рассказывает, что каждой паре журналист плюс куратор предложили выбрать свое направление. Отец четырех детей Майки из рубрики экономики, например, выбрал помощь больным детям, а в придачу к этому еще и оплатил из своего кармана какое-то представление для ребят. — Он, кстати, отлично ладит с детьми, не удивлюсь, если и сам поедет их развлекать, — улыбается Эван. — Ты тоже. — Что? — Ты тоже отлично ладишь с детьми. Думал завести своих? — Какие у тебя вопросы интересные. Нет, пока не думал, это же огромная ответственность. Не говоря уже о том, что однополым парам сделать это сложно… — Ой, раззанудничался, — Джесси игриво толкает его в плечо. Эван отвечает ему тычком по ребрам, и к ним подбегает Дин. Глаза у него горят, а руки сильно сжимают лямки рюкзака. — Дай мне еще пять долларов, чтобы я посмотрел, как лев сожрет антилопу! — Что-что? — хмурится Джесси. — А такое вообще можно детям смотреть? — А вот теперь уже ты занудничаешь, — говорит ему Эван. Он поворачивается к Дину, вытаскивая из бумажника деньги. — А кто тебе сказал, что это будут антилопы? — Какой-то парень рядом стоял, сказал, это происходит каждый день в час дня. — Ну-ну, — комментирует Джесси. — Держи. — Круто, спасибо! — Дин хватает купюру и убегает обратно в зоопарк. Эван поворачивается и замечает, что Джесси показательно дует губы. — Ну что? Нет там никаких антилоп, ты же понимаешь? Максимум кролика дадут. Джесси смягчается, позволяет Эвану взять себя за руку и стащить со скамейки. Он предлагает погулять по парку, обойти по кругу зоопарк, пока Дин будет наблюдать кормежку. Не приходит и минуты, как Эван признается ему в том, что готов дать те самые гарантии серьезности намерений. Он прячет глаза и утверждает, что слова Джесси на пирсе показались ему странными, но тогда он ведь не знал, что сам Джесси считает его легкомысленным идиотом, который ищет секс на сайтах знакомств. — Так что… У меня к тебе все серьезно, да. Джесси кивает и думает, что нет лучшего момента для второго поцелуя. Но они стоят в парке, наполненном детишками, и где-то там ходит Дин. Джесси отказывается от своей идеи и незаметно сжимает ладонь Эвана.***
— Приветик, — говорит Джесси спустя четыре часа. Он закончил работу, отправился домой, чтобы переодеться, и приехал к Эвану. Он разрывается между двумя действиями, которые одинаково вселяют в него панику. Броситься Эвану на шею с четким намерением соблазнить его и дойти, наконец, до секса или извиниться и вежливо выйти в дверь, в которую только что влетел. Он поднимает руку, кое-как закрывает дверь позади, хватает Эвана за рубашку и заставляет прижаться к себе. Его рваный выдох звучит восхищенно. — Джесс, что ты… — Тихо, я думаю, ты знаешь, что делать… — заговорщически шепчет он. Глаза блестят, щеки горят, а легкие разрывает воздух. — Я подготовился, я буду снизу. Эван одет в одну только футболку, он кажется Джесси почти уязвимым. Но только не после того, как почти вдавливает Джесси в стену, касается его живота, приподнимает футболку и берется за шорты. Продолжая целовать его, Эван шарит руками по ткани, но не находит ни пуговки, ни молнии, поэтому сразу же пытается их стянуть. И, о боже, Джесси чувствует себя так, будто его смыло волной того самого цунами, в возникновение которого на побережье ЛА Эван не верит. Он обнимает его руками, отвечает на поцелуй щедро и открыто. И он возбужден, он чувствует, что в таком же состоянии находится и сам Эван. Поэтому позволяет ему отвести себя в спальню и устраивается там на кровати. Джесси мельком отмечает, что впервые попал в спальню Эвана и что здесь пахнет яблоками, а из света горит только лампа на тумбочке рядом. Он устраивается на большой мягкой кровати и призывно вытягивает руки вперед — ну же, быстрее обними меня. Возьми меня. Эван ныряет к нему в объятия, коротко целует в губы, но затем останавливается: — Ты точно хочешь? Джесси кивает. — Готов? — продолжает Эван. — Мы можем ждать столько, сколько ты хочешь. — Да, я знаю. Но я больше не хочу ждать. Эван отвечает ему нежной улыбкой и принимается стаскивать с себя вещи: футболку через голову, штаны, сначала расправившись с левой, а затем с правой штаниной. Голый и горячий, он снова принимается целовать Джесси, снимая с него шмотки. Им обоим не терпится, так что Джесси не протестует из-за отсутствия предварительных ласк. Он послушно поворачивается на бок, ждет, пока Эван наденет презерватив, и охает от властных рук на своих бедрах. Эван прижимается к нему сзади, позволяет почувствовать его, хлопает по ягодицам и входит. Несмотря на то, что Джесси упражнялся с фаллоимитатором, он не сдерживает стона. Отчасти из-за дискомфорта, отчасти из-за нахлынувших чувств. — Все хорошо? Тебе хорошо? — шепчет Эван. — Да, продолжай. Эван утыкается Джесси в плечо, легонько кусает, начинает двигаться. Джесси чувствует прохладную смазку на своих бедрах. Он ведет себя громче, ерзает и помогает Эвану своими движениями. Забросив голову назад, на плечо Эвана, он закусывает губу. Это, черт возьми, стоило того. Он у Эвана в руках, он с ним, они занимаются любовью. Кое-как повернув голову, Джесси целует Эвана в губы, а потом тот резко ускоряет темп, давит Джесси на затылок, заставляя его почти лечь на живот, и стонет. Громко и протяжно. Джесси какое-то время лежит неподвижно. Потому что он не совсем осознает происходящее. Но судя по тому, как отстраняется Эван, по его быстрому дыханию… Он только что кончил, не продержавшись и трех минут. Джесси все так же возбужден, но теперь ко всей этой буре чувств примешивается неловкость. — Ты уже? — решается спросить он. — Да, знаешь… Джесси поворачивается к нему, Эван лежит и смотрит на него, неподвижно.