Кошка, приглядывающая из тени.

      В самой чаще леса клана Нара расположился небольшой одноэтажный домик, аккуратно спрятанный среди гущи деревьев. В его окнах, несмотря на довольно позднее время, всё ещё горел свет. Мужчина, с длинными белыми волосами, удобно устроился в одном из кресел в гостиной, внимательно наблюдая за сидящей на полу девочкой. Девочка была весьма увлечена разбором своей походной сумки. Её длинные огненно-красные волосы падали ей на глаза, от чего она частенько поправляла их, ведь они мешали. Ей было не больше восьми лет. Доставая из сумки новый предмет, она клала его в аккуратные стопочки к остальным. Таким образом, в одной стороне лежали сюрикены, в другой — кунаи, несколько взрывных печатей, моток лески, фотография. Среди всего этого, самым необычным был деревянный олень коричневого цвета, с золотыми пятнами на боках и большими разветвлёнными рогами. — Всё ещё носишь эту игрушку с собой. — удивлённо проговорил мужчина, присаживаясь рядом с девочкой на полу. — Это же мой талисман.– девочка внимательно осматривала игрушку, ища какие-либо повреждения у неё. — Дядя Шикаку подарил мне его после первой совместной миссии, у Рин кулон, а у Какаши — браслет с тенями Нара. — Я всё ещё удивляюсь, как твои отец и мать отпустили тебя на миссию в таком раннем возрасте. — мужчина бережно потрепал девочку по волосам. — Чунин ты мой маленький. — Когда вернёмся, хочу подарить его братику, после его первой миссии. — девочка протянула мужчине аккуратно сложенное письмо, заметив его удивление. — Мама написала, что будет мальчик. Они ждут меня дома, но имя уже выбрали. — мужчина быстро пробежался глазами по тексту и весьма улыбнулся его содержанию, а после, вернул девочке, которая так же аккуратно сложила и убрала его в один из карманов сумки. — Ты хоть ещё и малышка, но рассуждения весьма взрослые, удивительно. — в задумчивости он крутил в руке один из её кунаев, пока та требовательно не протянула к нему руку. — Это плохо? — тихо проговорила девочка, на мгновение, прекратив сбор своей сумки. Мужчина задумчиво посмотрел на неё, собираясь что-то сказать, но девочка его остановила. — Я знаю, что случилось в деревне, с Рин. И знаю как… Но и Какаши мне тоже жаль, эта война забрала у него всех близких, родных и друзей. — Война никогда и никого не щадит. — мужчина посадил девочку к себе на колени и начал нежно гладить по голове. — У него всё ещё остались ты, Минато, Кушина и многие другие. Те, кто готовы не дать ему потерять свет на его пути. — мужчина тяжело вздохнул, девочка внимательно смотрела ему прямо в глаза, ей всегда было приятно слушать его голос, он успокаивал, а слова были верны и полны мудрости, которую она не всегда понимала, пока. — Много лет назад, великая Жаба Санин предсказала мне, что однажды, я обучу ребенка из древнего пророчества. Того, кто станет великим героем, спасителем этого мира. — девочка смотрела на него, как заворожённая, вот только её взгляд был каким-то странным, словно затуманен. — Лури, ты себя хорошо чувствуешь? — Взволнованно, мужчина коснулся лба девочки, он горел. — Жар-ко…– малышка тяжело дышала, а едва проговорив, потеряла сознание, обмякнув в сильных руках мужчины.       Он быстро вскочил на ноги и, держа девочку на руках, не знал, что делать. Он уже имел дело с детьми, вот только каждый раз, когда они заболевали или ранились, становился беспомощным, не зная, что может быть в его силах. — Цуна! Быстро иди сюда! Срочно! — всё, что он сейчас может — это звать на помощь человека, который способен сделать хоть что-то.       На крик мужчины, из кухни, тут же появилась обеспокоенная женщина с длинными русо-жёлтыми волосами, собранными в два слабых хвостика. — Что случилось? — взволнованно поинтересовалась женщина, подходя к мужчине и девочке на его руках. — Лури? Что с ней? — Она вся горит и сознание потеряла. Что-то случилось. — мужчина аккуратно положил ребенка на кровать, на которую указала женщина. Сама же она аккуратно присела рядом с ней и, используя одну из своих медицинских техник, пыталась понять, что произошло. — Это странно, она словно переполнена чакрой, которая закипает в ней. Принеси из морозилки лёд и полотенца, нужно срочно сбить жар. — скомандовала санин, сама же она пока пыталась сбить температуру при помощи собственных медицинских техник ниндзя. Обе её руки окутывала изумрудная дымка из чакры. Вернувшись из кухни со всем необходимым, Джирайя принялся обкладывать девочку льдом, завёрнутым в полотенца. — Что с ней? — в очередной раз спросил он, глядя на измученное лицо ребенка. Её грудь тяжело поднималась и опускалась, губы что-то шептали, но даже слово было невозможно разобрать, со вспотевшего лба скатывались капли пота, которые он быстро вытер холодным полотенцем. — Нам следует связаться с деревней. — с тревогой проговорила женщина. — Это не какая-то простая простуда, проблема в её чакре. Она очень нестабильна и её через-чур много. Я пытаюсь выпускать её по не многу, но Он в бешенстве. — Быть такого не может. — удивление легко читалось как в голосе, так и на лице санина. — Лисёнок, это её хвостик, он полностью под её контролем, это странно.       Мгновенно, их окутало оцепенение. Одна и та же мысль пришла им в голову, вот только никто не готов был произнести её вслух, придавая ей форму. Внезапный стук в дверь оживил их. Вытащив кунай, мужчина быстро оказался перед дверью. Открыв дверь одним рывком, он тут же оказался в боевой стойке, ожидая атаки. Вместо ожидаемого врага, на пороге сидел коричневый мопс в синем жилете и протектором Конохи, повязанном вместо ошейника на его шее. На его спине был закреплён небольшой свиток. — Пакун. — удивлённый санин пропустил пса в дом. — Ты-то откуда здесь? — Здравствуйте, Джирайя-сама, Цунаде-сама. — пёс аккуратно поклонился, стараясь не выронить свой свиток, а после, сел в центре комнаты. — У меня приказ доставить этот свиток вам. Третий — Хирузен-сама, просит вас троих срочно вернуться в деревню. — Что там написано? — Цунаде всё ещё занималась лечением Лури, пока её муж читал переданный им свиток. — Теперь понятно, что с малышкой. — Голос санина стал печальным, он свернул свиток и положил его на столик рядом с собой. — Девятихвостый напал на деревню. — от удивления женщина громко ахнула. — Кушина, неужели, бедная. — Женщина прикрыла лицо руками, не веря в случившееся, заплакала. — И Четвёртый-сама тоже. — добавил Пакун, он грустно опустил свою мордочку на передние лапы, печально прикрывая глаза.       После таких новостей, в доме повисло молчание, нарушаемое лишь тяжёлым дыханием девочки, которую всё так же одолевал жуткий жар. Санины молчали, обдумывая план их дальнейших действий, от которых может зависеть несколько жизней.