5 ноября, 23:14
Ужин пришелся уже на ночное время, но не поесть было нельзя — Биби едва не украл из холодильника Ункара палку колбасы. Рей опять не понимала, что ей и думать о хозяине, который не желает отключать маленькому андроиду функцию ощущения человеческих нужд, но при этом едва ли кормит его и запрещает без разрешения трогать еду. Она сама приняла решение приготовить что-то быстрое, так как к Ункару сейчас вряд ли можно было подходить, он сидел на своем рабочем месте в пункте приема деталей, рычал на все, что его окружает и едва не запустил в них тяжелой кувалдой, когда они потревожили его покой, принеся ящики с нужными деталями. От него еще сильнее пахло продуктом переработки спирта — в ее памяти запечатлелось людское разговорное слово «перегар» — и это объясняло очередной его приступ агрессивной угрюмости. Кто знает, пришел бы он вообще к ужину, так как на улице все же пошел дождь, и весьма сильный, так что мистер Платт, скорее всего, не высунул бы и носа на улицу. Но в состоянии алкогольного опьянения его поведение не всегда поддавалось предположениям андроидов. Биби тоскливо глядел в окно на беспроглядный мрак, и в комнате тесного дома тоже было темно, так как лампочки работали с перебоями. Если бы не было дождя, Рей бы начала возиться с проводкой, и, может быть, починила бы ее до прихода хозяина, но вместо этого накрывала на стол, раскладывая посуду туда, где должен был сидеть хозяин. Несмотря на работу, мысли ее были заняты другим — нестерпимым желанием приняться за выяснение обстоятельств. Хотелось даже выбежать под ливень, добежать до пункта приема и расспросить Ункара на свой страх и риск, но, конечно, все словно обратилось ей назло. Сейчас она могла получить от него только тумаки, но ничего больше. А до завтра терпеть было невозможно. — Пойдешь спать? — спросила Рей. — Просто я собираюсь пойти наверх… — Я подожду Папу, — ответил ей Биби. — Я не хочу спать. Его сонный взгляд говорил иное, и Рей это тревожило. — Ты уверен? — спросила она. — Он сегодня снова… уставший. — Я хотел бы, — мальчик поджал губы, — пожелать ему спокойной ночи. — Он может опоздать, а тебе надо набраться сил. Думаю, он не обидится, если ты уснешь до его прихода, — попыталась уговорить его Рей. Биби не сразу ответил. Он хмуро посмотрел в окно еще несколько секунд, пытаясь словно высмотреть полную фигуру, идущую в дом, прежде чем неуверенно ответить: — Можно еще десять минуток? — Хорошо. Я спущусь за тобой через десять минут, — ответила Рей. Сначала она не понимала, что тянет Биби к Платту, который обращался с ним не так, как положено обращаться с ребенком, хоть и андроидом. Ункар бил и его, заставлял мучиться из-за этих функций человечности, принуждал работать до изнеможения, даже не думал о его нуждах и никогда не прислушивался к его словам. Самым лучшим подарком от него было равнодушие. Он и имя своему названному ребенку не придумал. Тем не менее, отчего-то Биби любил его, как настоящий ребенок. Он имел представление о том, как общаются нормальные родители и дети: слышал по радио и видел по телевизору, читал в статьях и в починенных Платтом и Рей электронных книгах, и потому, может быть, это все усложнило. Если бы он думал, что такое общение нормально, он бы любил отца слепо, а так он всегда сомневался и грустил, несмотря на любовь. Рей помнила, как прочитала его мысли однажды. Он задавался множеством вопросов, как ребенок — «Почему? Зачем? Что не так во мне?», но никогда не спрашивал «Что не так с Папой?». Звучало очень несправедливо, и Рей иногда мягко старалась его убедить, что с Биби все нормально, что это Ункар неправильный человек, но это же был маленький мальчик, хотя и очень смышленый. Симуляция чувств затуманила его программу. Спустя время Рей перестала отрицать, что это все не только симуляция. Она открыла дверь в комнату Платта — немного захламленное и еще более темное место, в котором ей когда-то пришлось убираться сутки напролет, чтобы откопать тесную спальню хозяина. Здесь тоже всегда пахло чем-то неприятным — совокупностью нескольких неприятных запахов сразу, среди которых Рей могла выделить перегар, запах разложившейся еды, гари и солярки. Ее посетило чувство, что она была здесь недавно, и в блоке памяти что-то коротнуло. Это подстегнуло ее интерес, который пересилил страх и растерянность. Рей знала, что она заходила сюда не просто для уборки. Какое-то нехорошее предчувствие отдалось внутри. Она проходила через такое в период обучения, когда только начинала залезать в котлованы — рассчитывала симуляции разных действий, потом отсеивала самые плохие. Иногда реальность не входила в рамки моделирования, подкидывая ей ошибки, вроде вырвавшейся из земли детали, на которую она опиралась при поднятии обратно на поверхность, или внезапно включившегося сломанного андроида, который мешал ей вытащить из него деталь. Каждая ошибка была учтена, и составляла целую карту вероятностей, из которых программа строила предположения, выливающиеся в предчувствия. Поврежденный блок памяти мог иметь провалы, но программа помнила, и система адаптации подстраивалась. Здесь недавно произошло что-то явно выходящее за рамки привычного. Ункар всегда не особо любил, когда она заходила в его комнату, но он позволял ей убираться, и дал четкие инструкции, что трогать можно, а куда соваться не стоит, и до последнего дня его все устраивало, так что вряд ли он закатил ей скандал, только если она не нарушила приказ. Просканировав комнату, Рей заметила, что дверца старого шаткого комода в углу не закрывается из-за торчащего с полки пакета. Она подошла ближе и присмотрелась, размышляя о том, что в приказе Платта про книжный комод не было ни слова, и там было так пыльно, так что… Воспоминания восстанавливались по крупицам, и сейчас еще одно заняло ее разум, хоть и проигрывалось с помехами. Тогда, три дня назад, она тоже решила, что на комод приказ не распространяется, и решила просто протереть пыль изнутри, но пакет оказался порванным, и документы рассыпались. На этом нечеткий отрывок заканчивался. Рей могла сопоставить, но с трудом. Что-то еще важное было в промежутке между разбором и складыванием рассыпавшихся документов и тем, что она оказалась в котловане с повреждением головы. Но она начинала верить в то, что Платт прямо причастен к этому, что он врет ей и Биби. Прислушавшись и оглядевшись, Рей поняла, что хозяина дома нет, так что никто не мог ей запретить осмотреть документы или наказать за очередное влезание не в свое дело. Что важного могло быть в документах владельца свалки? В пакете были брошены старые квитанции, права на владение, паспорт, ничего необычного. Тогда Рей просканировала их на отпечатки, и нашла несколько, на которых были отмечены относительно свежие потожировые следы. Достав эти несколько бумаг, она просканировала свидетельство о разводе, нашла заявление об иске в суд, в котором Платту было отказано. Он судился с некой миссис за право воспитывать мистера Платта. Проиграл дело, не успев и начать.Платт хотел отнять у своей супруги ребенка
Рей достаточно долго знала хозяина, чтобы понять, почему он может проиграть дело, но еще одна причина ей попалась в руки достаточно скоро: заявление о судимости. Статья за бытовое насилие была назначена семь лет назад. Ункар отсидел свой срок, потом начал судиться, а затем… Здесь были документы на приобретение подержанного ребенка-андроида, руководство, пустой футляр для мелких инструментов, которые Ункар, конечно, прибрал к рукам, как и запасные детали. У Биби когда-то были другие хозяева, другие родители. Что случилось с его предыдущими владельцами? Может быть, новоприобретенный ребенок оказался бракованным? Рей представила, как Биби стирали память. Но она не могла представить, как бы больно ему было, вспомни он об этом. У него было другое, настоящее имя. Родители, которые могли его любить. Нормальная семья. Однако если он оказался у Платта, видимо, не такая уж и хорошая семья ему досталась. Может быть, его там тоже били. Платт, в свою очередь, заменил сына андроидом, но, видимо, это не дало ему никакого удовлетворения. Рей впервые оказалась рада, что Ункар заставил Биби работать, иначе он мог бы и вовсе сломать его и разобрать на драгоценные части. Следующий документ оказался просто листом бумаги с печатью Библиотеки Корусанта, на котором вручную были написаны слова. Редкость для нынешних времен, но Рей поняла, что и рукописный почерк вполне может разобрать. Это оказалась расписка на принятие во временное пользование андроида. Это была расписка для Платта от ее настоящего хозяина «Получил оплату за аренду андроида-горничной в размере 700$, срок аренды — 31 день. Лор Сан Текка».Имя моего владельца — Лор Сан Текка
Рей еще секунду смотрела на имя, анализируя каждую букву, прежде чем поняла, что не знает о нем ничего. У нее в базах не значилось упоминания Лор Сан Текки. Тогда она занялась анализом почерка и отпечатков. В почерке не было ничего особенного, кроме ярко выраженной торопливости и волнения, с которым были написаны слова, а старые отпечатки смазались, и из-за этого Рей испытала нечто похожее на злость и разочарование. У нее даже едва дрогнула рука, так возбуждена она была. Снова заглянув в пакет, который был слишком тяжелым для пачки бумаг, Рей нашла сверток, на котором тоже были свежие отпечатки. Она аккуратно и неторопливо развернула оберточную бумагу, прежде чем в руку лег пистолет. Применяя свои встроенные солдатские навыки, Рей поняла, что он заряжен, что лежит в ее руке крепко и удобно. Рей попробовала прицелиться, и ее прицел был так же меток, как и любой другой сканер. Конечно, проверить на практике она не собиралась, но была уверена, что работает все исправно и все у нее получится с первого раза, если ей захочется. Когда Рей услышала внизу неразборчивый шум и громкий грозный голос хозяина, она начала торопливо возиться с пакетом, чтобы положить его назад в комод, но что-то заставило ее поколебаться, прежде чем положить назад сверток с пистолетом. В итоге она завернула в бумагу деталь, лежащую у Платта на прикроватном столике, а пистолет спрятала под своей расстегнутой кофтой, в карман положила расписку Лор Сан Текки. Не похоже, что Ункар собирался этим хоть как-то воспользоваться. Аккуратность вышла из приоритета, когда раздался крик и плач Биби. Рей выскочила из комнаты, быстро спускаясь по лестнице. — Папа! — завыл мальчик снова. Рей увидела, что стол на кухне перевернут, тарелки с едой разбилась и содержимое позднего ужина размазалось по полу. Биби сжался в кресле у окна, где он и сидел в ожидании владельца все это время. — Это все из-за тебя! — смазано прорычал Платт, прежде чем схватить толстыми руками хрупкие маленькие плечи. Одна рука практически легла на горло, и вот-вот могла пережать. Рей приходилось видеть побои, но никогда еще Биби не был перепуган так сильно, и никогда еще так не морщился от боли и страха. У хозяина была слишком жесткая хватка. Он мог его убить в этот раз! — Платт! Ункар! — громко воскликнула Рей. — Рей! — отчаянно отозвался Биби, глядя на нее с мольбой и надеждой. — Рей! — Ты, сука механическая… — зарычал хозяин, повернувшись к ней. Он едва пошатнулся, выпуская из хватки мальчика, и тот воспользовался крошечным моментом, чтобы вырваться из его рук и спрятаться за спустившуюся подругу. — А ну, вернись! — потребовал мужчина, яростно засопев. Он шагнул в их сторону, но Рей закрыла мальчика собой и сделала шаг назад. — В сторону, ты! — Ункар пихнул ее в плечо, но Рей не шелохнулась с места. Она нахмурилась и напряглась. — Оглохла? Отойди, тебе сказано! — Нет, — ровным голосом отозвалась она. — Вы можете причинить ему серьезное повреждение. — Это не твое дело! — закричал Платт ей в лицо. — Ты — никто! Ты — моя собственность! Вы оба — моя собственность! Если я захочу, то убью вас к чертовой матери и никто в этом сраном городе ничего мне не предъявит! Хочешь снова по башке получить? Я тебе приказываю — отойди! — Нет! — слезно пропищал Биби. — Нет! Рей получила четкое указание, но она не могла послушать. Просто не могла отойти в сторону и отдать ему мальчика! Не могла сдаться и смотреть, как он убивает его дальше!Отойти в сторону Защитить Биби Противоречивые указания для установки приоритета
Четкое указание и собственное решение разнились настолько сильно, что ее чуть не закоротило. Программа начала покорять ее, но Рей воспротивилась этому так сильно, как могла, и набросилась со всей решимостью на свою внутреннюю красную стену, руша коды, которые заставляли ее быть послушным животным. — Я — твой владелец, и ты обязана выполнять мои приказы! — Платт попытался оттолкнуть ее сильнее. Рей оттолкнула его в ответ, а затем обнаружила удивленное выражение на его лице. Она никогда прежде не давала ему отпора. Теперь не существовало никаких указов, кроме ее собственных. Это было легче, чем ей думалось — переступить через себя. Тишина в мыслях заставила растеряться на пару секунд, но затем Рей крепко сжала кулаки, теперь уже не сомневаясь в том, что она делала. — Ты не мой владелец. Мой владелец — Лор Сан Текка, — ответила она. — Ах, вот оно что! — прошипел Платт. — Вспомнила, значит! Этот твой Лор Текка сдал мне тебя — дефектную суку — и уже спился где-нибудь. Он тебя бросил сюда, на свалку, а здесь я король, здесь тобой владею я! И, раз ты вспомнила, как читала расписку, которая не для твоих глаз писалась, то вспомнишь еще и что я сделал с тобой, и сделаю снова, если ты сейчас же не отойдешь, мать твою, в сторону!Платт избил меня и причинил критическое повреждение Платт попытался избавиться от меня
Рей нахмурилась еще сильнее, а Биби схватился за ее кофту и потянул на себя. — Он нас убьет! — проскулил он. — Он убьет нас! Он почти убил тебя! — Ты почти убил меня! — прорычала она. — Убивают людей, а ты — не человек! Ты — пластиковая срань! Никому во всем мире не нужная! И ты — моя! Ункар замахнулся уже на нее, но Рей перехватила его тяжелую руку, и обнаружила, что может ее удерживать, что может дать еще больший отпор. — Я — не твоя! И Биби больше не твой! Я ухожу и забираю его с собой! — заявила она строго. — Не имеешь права! — прошипел Платт. — Я заявлю в полицию, тебя поймают и разберут! Ты мне больше не нужна, как и этот бракованный ублюдок! Биби всплакнул. — Не называй его так! — потребовала Рей. — Что ты мне сделаешь, горничная? — искривил губы Ункар, пихнув ее второй рукой в грудь. Рей едва устояла на ногах, и, когда Платт уже хотел ударить ее, выхватила из-под кофты пистолет. Раздался щелчок — она спустила предохранитель, не глядя на оружие в своей руке. Ункар отшатнулся назад, и тут же девушка шагнула в сторону двери. — Биби, иди на улицу, — сказала она взволнованно. — Нет! — ответил он, еще цепляясь за нее. — Без тебя не уйду! Рей, не стреляй, пожалуйста! — Я не буду. Иди на улицу, я догоню тебя! Мальчик несмело шагнул к выходу, и, когда Рей едва оглянулась на него, Платт рванул в ее сторону, но был отброшен к перевернутому столу и запутался в ногах. Рей тоже бросилась на выход, и они вместе — мальчик с девушкой — выскочили под дождь. — Выход со свалки закрыт! — прокричал Биби. — Что нам делать? — Вернитесь! — в спину закричал Ункар. Рей окинула взглядом темный двор. Свалка была большая, но окруженная высоким забором, они не могли его пересечь! Но забора не было со стороны котлованов. — Котлованы! — сказала она, подхватывая мальчика на руки. — Скользко! — ответил он. — У нас нет другого выхода! — откликнулась Рей. Ункар выбежал следом, когда она уже рванула в сторону склада деталей. Где-то за домами показались из-за туч ночные огни, и даже пелена дождя едва прояснилась. Она бежала на свет, спасая от верной смерти себя и Биби, и только это было важно в эту секунду. Не было времени подумать о том, что сейчас она стала одним из этих «девиантов», которых упоминали по телевизору в новостях. Рей спустила с рук мальчика, когда они добрались до дырки в заборе. Платт заревел позади, не прекращая гнаться за ними, он был пьян и слишком толст, чтобы их догнать, но страх все равно подгонял вперед. — Давай! — Рей перебросила его через раскол в грунте, Биби застонал, ударившись о мокрую землю, но быстро поднялся и побежал дальше. Рей перепрыгнула через расщелину и побежала следом, достаточно аккуратно и быстро идя по краю ямы. Но мальчику не хватало аккуратности и, прямо на ее глазах, он покосился и слетел вниз, катясь, словно снежный ком. — Рей! — закричал он. Она уже опустилась на край и протянула ему руку, чтобы достать его, когда совсем близко, на самом выходе на свободу, во дворе заброшенного участка, показалась фигура Платта, который, очевидно, сделал крюк. — Стой на месте, сука! — крикнул он. Рей сделал единственное верное решение — соскользнула в котлован, ведь из него был и другой выход. Они могли выбраться с подъездной дороги для грузовиков «Первого Ордена», а оттуда можно было добраться до автобусной остановки. — Биби, беги дальше, в «коридоры»! — сказала она мальчику. Он послушно побежал, и довольно скоро они скрылись за горой мусора. — Рей! — у мальчика еще дрожал голос, и сам он весь трясся от ужаса и холода. — Как мы выберемся? — Как-нибудь, да выберемся! — ответила она, быстро оглядевшись. Где-то здесь она оставила посох, на который иногда опиралась в поисках деталей и проверяла пространство перед собой для безопасного прохода. Просканировав пространство, она быстро нашла его, крепко сжала в одной руке, а свободную руку протянула мальчику. — Идем! Биби крепко сжал ее ладонь, и они вместе побежали дальше. Здесь внизу было еще темнее, а еще дождь застилал глаза, так что, несмотря на то, что им обоим приходилось здесь бывать вдвоем, они иногда путались, переходили на шаг, а потом снова на бег, хотя крик за спиной давно утих. Иногда била молния, освещая вспышкой застывшие тела и лица без скинов, и каждый раз Биби кричал в страхе, а это тоже слегка сбивало с толку. Рей вела их туда, где, ей казалось, была подъездная дорожка, и, раз уж свежего хлама на пути прибавлялось, они шли верно, но каким-то образом угодили в тупик. — Черт! — выругалась девушка. — Да как же так? — Рей! — воскликнул Биби, дернув ее за руку. Обернувшись, она наткнулась на сгорбленную белую фигуру без скина, на голове у стоящего неподалеку андроида мигал и гас красный диод. Легкий технический шум исходил от него. — Ошибка… — отозвался он раздвоенным голосом. Видимо, голосовой блок был давно поврежден. — Угроза. — Нет, мы не хотели! — откликнулся Биби. — Встань за мной! — велела ему Рей. Когда андроид, хромая, побежал на нее, она встряхнула посохом и приготовилась отбиваться.