6 ноября, 0:41
Кайло смотрел на фотографии из дела в третий раз за вечер. Лицо Санчеза, профиль его андроида, фото с места преступления, надпись на стене, сделанная стандартным почерком «Первого Ордена». Детектив Армитаж Хакс, подпирающий собой стену, сложил руки на груди, глядя за одностороннее стекло, за которым в комнате допроса сидели друг напротив друга андроид Санчеса и Хан Соло. Кайло стоял позади, в темном углу, недвижимо и неслышно, и даже Хакс почти забыл о его существовании. — Мотив? — безуспешно спрашивал лейтенант. — Почему за нож схватился? Снова ответом ему было молчание. Хан, цокнув, взглянул в сторону стекла, мысленно жалуясь коллегам, а затем повернулся обратно к андроиду. — Долго сидел на чердаке? Чего не убежал? Безучастный андроид не шелохнулся. Он все так же сидел, опустив голову и сложив перед собой разбитые руки, и только напряжение выдавало его нервозность, которая смотрелась не только странно, но и жутко. Хан пощелкал пальцами у него перед носом, но, опять оставшись проигнорированным, уже взбесился не на шутку. Он хлопнул кулаком по столу, да так, что прикрученная мебель встряхнулась. — Да скажи же что-нибудь! — потребовал он. Но ему пришлось в очередной раз сдаться, и теперь Соло поднялся на ноги, едва сдерживаясь. — С меня хватит, — заявил он, глядя в стекло. И на несколько секунд снова повисла гнетущая тишина. Хан вошел в их комнату за стеклом, чуть не вышибив автоматическую дверь. — Мы тратим время на допрос машины. Это ничего нам не даст. Хакс, едва улыбнувшись, подал голос. — Всегда можно использовать старые рабочие методы, — с ухмылкой предложил он. — Вломить, например. Тем более, это не человек. — Андроиды боли не чувствуют, — заметил Кайло, равнодушно взглянув в его сторону. — Вы его только повредите и ничего не добьетесь. Офицер, сидящий с ними за экраном, с удивлением обернулся, чтобы взглянуть на следователя-андроида, но тот его словно не заметил. — Помимо того, девианты склонны прибегать к саморазрушению в стрессовых ситуациях. Хакс оторвался от стены, глядя на него уязвлено, ведь само существование Кайло говорило о том, что его профессионализма больше недостаточно, как и любого из присутствующих людей в комнате. И только что Кайло в очередной раз это доказал, будто бы втоптав его в грязь. — Так, умник, что ты посоветуешь? — спросил он. Кайло снова перевел взгляд на неподвижного девианта, сидящего по ту сторону стекла. — Я мог бы сам его допросить, — сказал он уверенно. Детектив Хакс сначала скривил губы в более широкой усмешке, а потом и рассмеялся тихим прыскающим смехом. Он без слов махнул рукой на андроида и посмотрел на лейтенанта Соло, точно зная, что старик-то — еще больший приверженец старых методов — его поддержит, но Хан сначала едва повернулся к Кайло, затем вздохнул и хлопнул рукой по колену, кивнув андроиду. — Что нам терять? — оправдался он. — Валяй, он весь твой. Кайло быстро покинул комнату, едва улавливая раздраженный шепот Хакса за спиной. Он не первый раз называл их сумасшедшими за этот вечер, обычно в завуалированных оскорблениях, но вот в этот момент — прямым языком. Но это была мелкая деталь, незначительная, и андроид отмахнулся от нее, полностью позабыв к тому моменту, как вошел в допросную и сел за стол перед девиантом. Его задачей сейчас было добиться признания, и ничего больше не могло его занять. Он разложил перед собой файлы из дела в очередной раз за вечер, затем перевел зоркий темный взгляд на сидящего напротив. От засохшей крови, так или иначе, исходил запах, и потому не всякий офицер мог тут долго просидеть, а отмывать или переодевать преступника никто не собирался, так что работники менялись по очереди до этой самой поры. Диод на виске девианта стабильно горел ярко-желтым, то есть вероятность уничтожения, благо, сейчас была низкой. На одной руке Кайло зафиксировал многократное прижигание сигаретами на протяжении нескольких месяцев, на другой нашел недавние следы побоев, а, если быть точнее — некритическое повреждение, нанесенное бейсбольной битой. Ничего нового. Кайло был обучен вести допросы. Как у людей, так и у девиантов, необходимо было добиться оптимального уровня стресса, чтобы выбить признания. Если не вышло бы — всегда можно заглянуть в память, хотя, по результатам нескольких тестирований, это часто приводило к перегоранию системы и повышения уровня стресса до максимального, что, соответственно, являлось причиной самоуничтожения андроидов. Кайло знал, что девианта в любом случае разберут после выяснения обстоятельств, так что, даже если бы он добился признания без проникания в память, просто отсрочил бы неизбежное. Но хотелось бы, конечно, оставить его для диагностиков целым и невредимым. Кайло подал папку девианту, пролистал и разложил перед ним все те же фотографии. — Узнаешь? — спросил он бесстрастно. — Это Бенисио Санчез. Двадцать восемь ударов ножом. Его же кровью на стене написали вот это, — одно движение рукой, и теперь они оба снова посмотрели на фотографию надписи «Я ЖИВОЙ». Уровень стресса поднялся, Кайло без отрыва сканировал его диод. Тактика работала, следовало продолжить. — Ты убил человека. Андроид не имеет права подвергать людей опасности ни при каких обстоятельствах. Что скажешь в свое оправдание? Опять ответом была тишина, но показатели сканеров говорили сами за себя. — Ты явно не понимаешь своего положения, — продолжил Кайло уже серьезнее. Слегка угрожающий тон помог быстрее достичь оптимального уровня стресса у девианта. — Ты убил человека. Будешь молчать — точно разберут или мне придется проникнуть в твою память. — Нет! — раздался ломкий голос девианта, который вскинул голову вверх. — Нет, прошу! Дрожа всем телом, он едва взглянул в сторону непроницаемого стекла, затем уставился напуганным взглядом в стену. — Что… Что со мной сделают? Они меня уничтожат, так? — Тебя разберут и будут анализировать твои биокомпоненты, — честно ответил Кайло. — Ты не оставляешь выбора, им надо понять, в чем дело. — Зачем ты сдал меня? — вдруг спросил девиант. Кайло даже едва опешил на секунду. — Ты мог бы просто оставить меня там… — Мое назначение — ловить девиантов, — ответил ему андроид. — И я выполнил свою задачу. Я не подвел людей. — Я… — голос преступника снова сломился. — Я не хочу умирать! — Тогда рассказывай, — с расстановкой предложил Кайло. — Я… Не могу! — выдохнул девиант. Он задрожал сильнее, стиснул челюсти, даже сглотнул жидкость, замещающую слюну. — Если ты не можешь, я возьму силой. Я всегда получаю то, что хочу, — надавил Кайло. — Нет! — отозвался девиант, задергавшись на стуле. — Тогда рассказывай! — андроид хлопнул папкой по столу. — Двадцать восемь ударов! Ты точно действовал наверняка? Почему ты не можешь признаться, это что, так сложно? Признайся, что ты убил его! Признайся! Уровень стресса опасно поднялся, и тогда Кайло осел на месте. Несколько секунд прошли в просто оглушающей тишине после его громкого крика. — Все, тише, — сказал он уверенным тоном. — Спокойно. Никто не причинит тебе вреда. Но девиант все равно сидел, сгорбившись, и смотрел на него с горем и страхом пополам, не имея желания или же возможности сказать хоть слово. Вероятнее всего, сбой системы наложил на него языковой барьер. Тогда выхода не оставалось. Кайло протянул руку и коснулся пальцами его диода. Девиант закричал, но это мало помогло ему уберечь свою память. Он увидел Бенисио Санчеза. Шатающийся и злой, он шел на него с битой в руках. Кайло ощутил нечто, что можно было назвать настоящим страхом. Он не хотел проходить через это снова! Только не это! — С-с-сейчас я н-научу теб-бя уважать с-своего х-хозяина! — заикаясь, прорычал Санчез. Когда он пьянел, его врожденное заикание было похоже на рычание и шипение, и это тоже заставляло напрячься в страхе. Он замахнулся битой, и начал бить, снова и снова ударяя по руке. Что-то затрещало, посыпались искры, Кайло ощутил, как его закоротило, словно волна прошла по всему телу, и от этого у него сжались челюсти, потому что ощущение было совсем не из приятных. Он уже знал, что так называется боль у людей, что они тоже ее чувствуют, хотя и иначе. Почему они их ненавидели? За что? Очередной удар пришел и по голове, тогда Кайло взялся за нож, лежащий на тумбочке прямо под рукой. Он махнул ножом, полоснул хозяина по пузу, и тот, кряхтя, выронил биту. — Ч-что?.. — прошептал он. Кайло замахал ножом снова, плача от отчаянья и злости. Чем он это заслужил? Почему должен был терпеть? Санчез побежал в гостиную, спотыкаясь о стулья, но андроид был быстрее. Первый удар в живот пришелся в гостиной. Санчез пополз к стене, взмолился, запищал жалким тоном, прося прощения и упрашивая оставить ему его жалкую жизнь. Вот оно, значит. Свою жалкую шкуру ему было жалко! Кайло сел на него сверху, прижимая своим телом, а затем начал протыкать ножом. Тот входил, словно в масло, раз за разом, пока он почувствовал, что осевшее тело с закатившимися глазами уже не дышит, и, несмотря на температуру, жизнь в этом теле уже не теплилась. Он нанес еще один удар, прямо в грудь, зная, что пробил насквозь сердце, и повернул нож в ране со странным удовольствием. И вот только теперь Кайло, наконец, ощутил свободу. Он дернулся, отпуская девианта, и тот начал задыхаться прямо перед ним, очень уж шумно дыша. Только спустя несколько секунд Кайло понял, что он тяжело дышит вместе с ним, глядя тем же напуганным и пораженным взглядом в темное лицо с кровью, засохшей на нем.Программный сбой
— Я получил доказательства, — сказал он едва потерянно, но громко. — Я проник в его память и все знаю. Уперевшись взглядом в стекло, Кайло не видел людей по ту сторону, но знал, что они прекрасно видят и слышат его. Он свою миссию выполнил, он добыл им информацию. Осознание этого факта помогло потихоньку прийти в себя. — Отлично, — в подтверждение едва возбужденный голос лейтенанта Соло донесся из громкоговорителя. Кайло едва взглянул на девианта, который задрожал со стоном, полной боли, которую он не должен был испытывать. В том смысле, что андроиды боли не чувствуют, что бы он там себе не напридумывал. Это был всего лишь сбой. И вот, к чему он привел: девиант осел на своем месте, его веки задергались, а потом наполовину закрылись, и из носа вытекла струйка голубой крови. Такая картина предстала перед полицейскими, которые зашли в допросную, чтобы увести убийцу. Груда пластика и металла у всех вызвала недоумение, а затем отвращение. В глазах пришедшего после них Соло Кайло заметил другое — ужас. — Он самоуничтожился? — спросил Хан. — Считывание памяти может закончиться непредсказуемо, — ответил Кайло. — Иногда случается и подобное. Вынужденный перезапуск блока памяти с использованием внешнего вторжения приводит к перегреву опциональной карты в биокомпоненте… — Просто скажи по-человечески, что с ним случилось! — перебил обеспокоенный лейтенант. — Если по-человечески, у него спекся мозг, — сказал Кайло. И повисла совсем глухая тишина. В секунду настроение в комнате приобрело явную опаску, которая была направлена к нему, к Кайло. Атмосферу легкого ужаса разбавил Хакс, опять фыркнувший позади. — А я говорил, что старые методы были бы надежнее, — язвительно заметил он. Полицейские расстегнули наручники, подняли андроида на руки. Соло вдруг опустил глаза и стремительно вышел из допросной, направляясь по коридору к выходу из Департамента. Кайло вышел следом, чтобы расслышать единственное прощальное бормотание: — Чтоб я сдох… Андроид остался в растерянности. Лейтенант ненавидел андроидов, вроде как. Или же, если нет, Кайло мог бы попытаться завоевать его доверие. До этого момента. Пока он не пошел на убийство другого андроида ради признания.