История одной судьбы.

*Название главы частично является отсылкой к роману "Невыносимая легкость бытия", где звучит следующая идея: наша жизнь полна невыносимой легкости, мы живем один раз и каждый наш поступок не может полностью предопределить наше будущее. То есть, не у каждого действия есть свои последствия, но если задумываться о них каждый раз, когда делаешь какой-либо выбор, жить становится невыносимо. *** В коридоре замка не было ни души, только стук набоек на сапогах по каменным плитам гулко отдавался в звенящей тишине. Факелы почему-то не горели, а мерного лунного света, лившегося из узких окошек-бойниц, почти не хватало, но он ходил здесь столько раз, что память сама теперь вела его в темноте, не давая пропустить нужный поворот. На душе было легко, легче, чем когда-либо, словно бы решились разом все проблемы, и не нужно было выбирать больше, только слушать голос и идти... Он очнулся. Резко, как будто его ударили по затылку, словно бы он выпил отрезвляющее зелье после целой пинты крепкого алкоголя. Тотчас же тьма в коридоре стала зловещей, послышались скрипы и ночные шорохи, искривилось пространство, путая и сбивая с толку. Липкие пальцы той легкости еще тянулись к нему, обещая вернуть все, как прежде, обещая вывести туда, где его ждут, но холод ночного замка отрезвил его. Вернул способность мыслить. - Нет! Гарри не знал, зачем произнес это вслух, но стало лучше. Больше никто не вел его, не играл с ним, не дергал за привязанные к голове и конечностям ниточки, как у марионетки. - Вот дьявол, - последнее, что он помнил отчетливо: хотелось в туалет, и тело выгнало полусонного мальчика из спальни, а затем и из факультетской гостиной в коридор. А на обратном пути был чей-то ледяной голос, тепло, пробегающее по позвоночнику к голове и четкий приказ спуститься вниз, к кабинету Травоведения. И хотя Снейп никогда раньше не испытывал на себе заклятье Империус, он был абсолютно уверен, что именно это непростительное к нему и применили. Впрочем, магу, который накладывал заклятие, стоило отдать должное: не только дождался подходящего момента, но и не стал вынуждать тело выбирать между естественными потребностями и прямым приказом. Эта мысль заставила мальчика нервно хихикнуть. Сейчас он стоял, кутаясь в мантию, которую успел накинуть на плечи перед выходом. Под ней была только пижама, а ночи в Дурмстранге не отличались высокими температурами, так что за время своего небольшого сомнамбулического путешествия он успел продрогнуть до костей. И потому нужно было решить один очень важный вопрос: вернуться в спальню, а утром рассказать обо всем Каркарову, или на свой страх и риск пойти туда, куда настойчиво гнал его голос. И посмотреть, что из этого выйдет. - Поживем - узнаем, доживем - увидим, выживем - учтем, - Гарольду подумалось, что неплохо бы уже сделать эту поговорку своим девизом, - а умрем - посмеемся. Оставшийся путь он проделал чуть быстрее, пытаясь хоть немного отогреться и порой пугаясь собственных шагов. Все это время правая рука крепко сжимала палочку на случай неожиданной встречи, но за ним, видимо, и не думали следить, решили, что одного Империо вполне достаточно, чтобы он сам пришел, куда следовало. Уже на первом этаже он снова замер. Если в кабинете его действительно ждали, а узкая полоска света из-под двери говорила именно об этом, то стоило хотя бы первые несколько секунд притворяться, что заклятье подчинения все еще действует. Мысли лихорадочно крутились: помехой станут глаза, не привыкшие к свету, нужно учесть расположение столов и шкафов в кабинете, неизвестно еще, сколько людей там сейчас обретается и что они планировали с ним сделать... Нет, идти туда вот так было нельзя. Если он правильно помнил, преподаватели-полуночники, засидевшиеся за проверкой работ или чтением, использовали лампы стандартного образца - этакую большую лампаду с фитилем и горючей жидкостью, аналог магловской "Летучей мыши", но немного усовершенствованный с помощью магии. Они светились тускло и желто, совсем, как сейчас. - Стоит лишить их света, и на какое-то время мы окажемся на равных, несмотря на численный перевес, - пробормотал Гарри для самого себя. План начинал вырисовываться, но дальнейшее промедление могло быть опасным. - Дверь, скорее всего, не заперта, чтобы я под Империо мог войти, лампа - на столе, это чуть правее двери, диагональ. Он решился. Два шага до кабинета - повернуть ручку - толкнуть дверь и сразу же вскинуть руку в резком движении, колдуя взрывающее заклятье, чтобы уж наверняка. А затем быстро, настолько, насколько вообще способен человек, влево, к шкафам, под столы. Потому что сразу за звоном разбитого стекла и темнотой, обрушившейся на комнату, в него полетело несколько лучей, прошедших над головой. На четыре луча он насчитал два крика, значит, как минимум двое невербальными чарами не владеют. Уже хорошо, всякую дрянь распознать легче. Но вот сколько оставалось еще тех, других, которые до сих пор молчали, и когда они догадаются, что один может использовать Люмос, а остальные - искать Гарри... Выяснять это опытным путем ему очень не хотелось. - Конъюктивитус-Коллошио-Инфлэтус! - сейчас было не до темномагических заклинаний, для которых нужно четко просчитывать направление удара, поэтому пришлось вспоминать простейшие цепочки чар, которые они еще на уроках у Флитвика разбирали. Вот не думал он, что это пригодится сейчас, но, судя по сдержанным восклицаниям из другой части кабинета, полугоблин знал, чему их учил. На его голос тут же отреагировали - снова сверкнули лучи, уже ниже, жалобно звякнули стекла на полках слева... Гарольд оперся о шкаф, зажимая рукой кровоточащую рану на левом плече. Боль была терпимой, а в темноте нападавшие могли и не понять, что успели зацепить его, и теперь ему следовало как можно дольше держать их в неведении относительно своего состояния. То, что вспышки заклинаний и крики уже заметили на верхних этажах и в спальнях преподавателей, он был уверен, но сколько времени потребуется им, чтобы разобраться в причинах происходящего и добраться до кабинета... поэтому силы приходилось тратить разумно и с большой осторожностью, особенно учитывая, что тех оставалось все меньше. Он слышал голоса, но не понимал их. Молодые, даже по шепоту слышно. Значит, он угадал, действительно, студенты. Только вот Империо-то кто накладывал, не маги-недоучки же. Остается только Ярош. Все-таки, что бы там Чилла не говорила, ему чертовски везет. Особенно на всякие авантюры. Но чтобы в передрягу не только влезть, но и вылезти из нее без особого ущерба даже для конечностей, кроме удачи нужно что-то еще. Мозги, например. - Петрификус тоталус! - палочка, направленная на объект, делает осторожный полукруг, движение плавно перетекает в новое заклинание. - Конфринго! Кажется, он вложил куда больше силы, чем хотел, либо же та жидкость из разбитой лампы попала на пол и стены, но часть кабинета буквально взорвалась сполохами огня и искрами, взлетевшими под самый потолок. На краткий миг в кабинете стало светло, как днем. Звук был ошеломителен и страшен, он ударил по ушам, оглушая, а за ним последовала довольно ощутимая взрывная волна - Гарри почувствовал, как что-то острое чиркнуло его по щеке, пролетев, а затем ощутил под пальцами горячее и влажное. И красное, в чем он не сомневался. - Никому не двигаться, дементоровы дети! - Михов даже после увольнения не потерял хватку, либо же ему просто доставляло удовольствие сотрясать воздух громовым ором. - Палочки на пол! Дверь, или то, что от нее осталось, просто сорвали с петель. Комнату уже заполнял едкий дым, и внезапный новый приток свежего воздуха раздул затухающие было искры в небольшое пламя, которое теперь тушили в три или даже четыре палочки. Неожиданно комнату залил ровный свет, достаточный, чтобы Гарри, приподнявшись с пола, смог увидеть весь масштаб трагедии. Противоположная стена была черной от копоти, от преподавательского стола и первого ряда парт, переживших не одну сотню студентов, одни ошметки. Впрочем, шкафы за его спиной выглядели не намного целее. В дальнем правом углу лежало тело. Тело дернулось и даже выдало малоразборчивую тираду, от которой Красимир Михов как-то совершенно безумно усмехнулся. Двое других - девушка и парень в местами прожженных мантиях - оказались слегка закрыты полками, и потому пострадали меньше: он стоял, все не решаясь бросить палочку, а она просто сидела на полу, неподвижная и изрядно напуганная всем случившимся. Гарри перевел взгляд левее. Морица Ярош, привалившаяся плечом и виском к уцелевшей парте. Светлые волосы, теперь уже грязная копна. Тоненькая струйка крови, стекающая изо рта по подбородку. - Вот дьявол... Его вывели из кабинета: Гарольд даже не сопротивлялся, пока кто-то - Леони, вроде бы - вливал в него пузырек умиротворяющего бальзама. Затем потащили наверх - на краю сознания мелькнула мысль, что Михов и Каркаров, оба остались в разрушенной комнате. В кабинете директора, наконец, подействовало зелье, возвращая способность мыслить логически, не впадая в транс. - Что, первый труп? - понимающе уточнил Леони. - Снимай мантию, надо твое плечо подлатать. В голове что-то щелкнуло, появились картинки-воспоминания первого, второго курса. Квиррел. Тео. Тоже близко, будто рукой дотянуться можно, тоже своими глазами. - Третий, - ответил он и закашлялся, почувствовав, как саднит горло от дыма, - но что-то как-то от этого не легче. - Неплохо, - присвистнул учитель Зельеделия, но Гарри явно услышал в его голосе нотку хорошо скрытой тревоги. Следующие полчаса его не трогали. Только залечили руку и щеку, вызвали домового эльфа с новой мантией, комплектом одежды и крепким черным чаем. То ли от пережитого, то ли от потери крови, но глаза его слипались, немного клонило в сон, но засыпать он боялся, по опыту зная, что как раз в такие моменты приходят кошмары. Вокруг него, слава Мерлину, никто не прыгал и не суетился, да он бы этого и не вынес. Слышал только, как внизу хлопают двери, громким эхом отдавались под высокими сводами потолка голоса. Замок, несмотря на поздний час, просыпался и оживал. - Ну вот он, - снова нарушил его уединение Леони, впуская в кабинет Михова, Каркарова, Лундберга и еще несколько человек, - живой, как видите. И вроде как относительно здоровый. Даже психически. - Ему бы отдохнуть, прийти в себя... - как всегда, флегматичный швед заботился только о своих подопечных. - Не лезли бы вы к нему с расспросами. Узнаем у тех, внизу, они и так уже прилично наболтали. - Этот стервец сегодня такого шороху навел, что долго помнить будут, - в своей обычной манере возразил Михов, - а еще Империус сбросил. Пацан четырнадцати лет, между прочим. Отмахнулся, как от назойливой мухи. Так что ничего ему не случится от пары вопросов. - Я возражаю, Красимир, - подал наконец голос Каркаров, - и это не обсуждается. Никаких бесед, пока он не придет в себя. Сейчас я провожу Гарольда до его гостиной, а после мы вернемся к нашей проблеме. Гарри понял, что от него хотели, поднялся и направился к наставнику. Сейчас ему казалось, что его эмоции просто выключили, и оттого в голове царила звенящая пустота. Маги расступились, давая им пройти. - А ты все-таки чудной парень, - не удержался от замечания преподаватель Защиты, заставив Снейп затормозить и обернуться, - я свое первое Непростительное заклятье только через год после выпуска схлопотал. А ты вот уже в четырнадцать. - В одиннадцать, - с ледяным спокойствием поправил его Гарри, - Круциатус. - Вот... - совершенно неприлично выругался Михов. Кажется, Гарольду все-таки удалось лишить учителя дара речи. - Ты только полный комплект непростительных не вздумай собрать. Шутке никто не улыбнулся. Гарри и Каркаров вышли, направившись сразу к факультетской гостиной. Весь путь мальчик старался смотреть под ноги, боясь поймать взгляд Каркарова. - Хочешь что-нибудь спросить, пока мы одни? - по-своему истолковал его поведение наставник. Спросить хотелось многое, но скорее лишь для того, чтобы кто-то подтвердил ему то, что мальчик знал и сам. - Империус? - Ярош. У остальных не хватило бы сил. - Это был страх? - Это было отчаяние человека, который жил только ради мести. Переступившим черту назад уже не вернуться. - Почему у нее не получилось удержать контроль? - Ты сильнее как личность. - Остальные? - Юнцы еще. Выложили сразу все, сдали еще двоих. Хотели поиграть в террористов. - А Империус на том поляке? - Нет. И мы до сих пор не знаем, кто. Но Алконост к этому не причастен. - Что с Ярош? - Мертва. - Я? - Ты. Но это была защита. - Мне жаль. - Не жалей усопших, Гарри, жалей живых. - Спасибо и спокойной ночи, господин Каркаров. - Спокойного утра, Гарри, спокойного утра...