История одной судьбы.

Лабиринты коридоров, размытые неверным светом одинокого фонарика. Чьи-то темные тени, скользившие из угла в угол, и тишина. Зависшая, неподвижная, мрачная и гнетущая тишина, вдавливающая в каменный пол бесшумными взлетами и падениями огромного маятника над главным входом в эту мшистую страшную крепость. Уродливые твари в оборванных черных плащах, тянущие руки сквозь решетки на окнах и пьющие, беспрестанно пьющие если не твою жизнь, то твои силы. Влажные склизкие стены, холод, железными прутьями впивающийся в твое тело. Редкие шаги, отпечатывающиеся в сознании находившихся здесь, редкие крики - вверх, вверх рвется голос, затем обрывается, опадает на старую солому, тухнет в подземельях, превращаясь в невнятный шепот безумца, редкие солнечные лучи, по которым можно отмерить день-ночь. И так всегда, вечно, каждую секунду, минуту, пока ты уже не будешь настолько убит, что перестанешь замечать, как долго ты сидишь и бесцельно таращишься в стену. Немногие могут выйти отсюда живыми, мимо людей, мимо собственных кошмаров, мимо кордонов из дементоров - к желанной свободе. Но он смог. И теперь путь его ляжет через воды моря, через горы и земли, туда, где царствует в своем крохотном мирке предатель. У него есть цель в жизни - и он отдаст все, чтобы добраться до нее... Гарри проснулся от ставшего за несколько недель привычным рога, который сопровождал учащихся Дурмстранга повсюду, провозглашая время занятий, приемов пищи и многих других повседневных занятий. Мальчик быстро кинул взгляд на расписание - оно выдавалось на месяц вперед, что было гораздо удобнее, чем в Хогвартсе, где список уроков составлялся лишь на два дня. В списке, как и ожидалось, ничего странного не было: Дуэльное искусство Темные искусства Травоведение Зельеделие Ядология Астрономия Артефакторика Древние письмена Сегодня ожидался один из самых напряженных дней, потому что, как уже успел выучить Гарри, из всех преподавателей самыми требовательными были Волк и Каркаров, а уж если их уроки следовали один за другим, ученикам любого курса приходилось прикладывать все силы, чтобы угодить строгим профессорам. Впрочем, и этого нельзя было отрицать, занятия они вели превосходно, особенно Снейпу понравились уроки у Каркарова, который неожиданно не только смог заинтересовать учеников ожидаемой практикой, но и показал, что, в целом, Темные Искусства не являются тем страшным запретным видом магии, которого стоит избегать. Возможно, дело было в том, что Игорь умел подбирать слова, или же причиной всему этому оказалась тяга самого преподавателя к предмету, но Темные Искусства вскоре прочно заняли первое место среди любимых предметов Гарольда. К зельеделию, к удивлению Гарри, в Дурмстранге особой любви не питали, однако это не мешало Амедео Леони, профессору-итальянцу и тому самому Сфинксу, с которым Каркаров обмолвился парой слов в Королевской Кроне, задавать в качестве домашней работы огромные эссе на самые различные темы. Ядологии же, преподаваемой тем же Леони, сам профессор уделял огромное внимание, так как оказался мастером именно в этой области зелий. Рассказывал он интересно, однако как-то отстраненно, словно все время мысли его были заняты чем-то другим. К тому же порой итальянец со шрамом на правой щеке кидал многозначительные взгляды на Снейпа, значение которых мальчик так и не смог пока понять. Еще одним не менее любопытным предметом была Артефакторика, о которой в Хогвартсе даже и не слышали. Ее вел строгий и уже немолодой белорус, относившийся с некоторым предубеждением к Западному факультету. Несмотря на какие-то личные мотивы подобного отношения к волкам, отдельно учеников Вацлав Слеповрон оценивал справедливо, и мало кто мог пожаловаться на выставленные баллы. Занятия проходили в просторном помещении, куда профессор обычно приносил какой-либо достаточно известный артефакт и, используя знания из разных отраслей магии, объяснял как его действие, так и устройство, после чего учащимся предстояло попытаться создать хотя бы нечто напоминающее данный артефакт. Например, на прошлом уроке от них требовалось превратить какой-либо мелкий предмет в самый настоящий порт-ключ, способный переносить волшебников на несколько сот метров, с чем Гарри, к немалой своей гордости, справился почти отлично. - О, Гарри! - откуда-то из угла донесся голос Бернда, стоявшего за мольбертом и вдохновенно малюющего что-то, отдаленно похожее на замок Дурмстранг. - Ты вчера забыл на столе свою работу по Древним Письменам! Снейп в который раз покачал головой на жизнерадостный тон Хауэра: тот имел дурацкую привычку недоговаривать самую главную часть фразы в надежде, что его собеседник догадается обо всем сам. - Она где-то в комнате? - Гарри обвел взглядом помещение и удовлетворенно кивнул сам себе, обнаружив исписанный пергамент на тумбочке. - Спасибо, и доброго утра, кстати. Древние Письмена, или попросту Руны, оказались еще одним занимательным занятием, да и госпожа Добролюбова, потомок русских эмигрантов, готова была часами рассказывать о рунах, будь то Футарк или славянский рунический алфавит. К тому же, как оказалось, руны действительно обладали своей собственной магией, которую маги использовали с давних пор как для защиты своего жилища, так и усиления какого-то талисмана и даже предсказаний. - Ты что, всю ночь не ложился? - Гарри явно отказывался понимать своего немного странного соседа, но тот, к счастью, на отношения лучше приятельских и не рассчитывал. Вообще, как оказалось, Бернда на факультете не очень любили, как раз из-за его привычки все мерить именно глазами художника, а не волшебника. - Угу! Фафыбо! - Бернд, закусив кончик кисточки, увлеченно рассматривал холст с еще редкими широкими мазками. - Мошет, уше быо машлом?* Впрочем, вопрос был явно риторическим, потому что в рисовании Гарри смыслил столько же, сколько в гаданиях на чаинках, то есть вообще ничего. Через пятнадцать минут мальчики уже спускались в Зал Торжеств, причем Гарри по обыкновению шел, опустив нос в очередную книгу из списка дополнительной литературы, который посоветовал на первом уроке Каркаров для всех учеников третьей степени. Неожиданно откуда-то слева до Снейпа донесся удивленный шепот и весьма эмоциональное аханье, заставив того отвлечься от чтения и обратить внимание на окружающих. - Нет, ну надо же! Почти все держали в руках свежий номер газеты, "Буревестника", во многом похожей на "Ежедневный пророк" в Англии с той лишь разницей, что в этом журнале за качеством и правдивостью размещенного материала следила особая комиссия, так что многих сплетен и лживых слухов вполне удавалось избежать. На первой же полосе "Буревестника" Гарри заметил две темные колдографии, представляющие собой портреты каких-то магов весьма неприятной наружности. Получив свой номер от устало ухающей Никты, Снейп с плохо скрываемым изумлением оглядел пугающий заголовок: "Двум опасным преступникам удалось бежать из Азкабана!" В статье говорилось, что прошлой ночью неприступные стены магической тюрьмы не смогли помешать коварным планам двух пособников Волдеморта, жаждущих выйти на свободу. В беглецах узнали одних из самых опасных Пожирателей Смерти, Августуса Руквуда и Антонина Долохова, причем последний, как вспомнил Гарри, был выпускником Дурмстранга. В данный момент всеми силами аврората велись поиски преступников, однако даже невыразимцы не могли ничего противопоставить сильнейшим магам из числа приближенных к Тому-Кого-Нельзя-Называть. В магической Англии, тем временем, царила настоящая паника, поскольку оба сбежавших были известны своим жестоким отношением, как к маглорожденным, так и к полукровкам и всем сочувствующим. - Что ни день, то веселье. - заключил мрачно улыбающийся Бернд, пристально рассмотрев портреты героев номера. - Прошляпили их там у вас, однако! А еще лучшая тюрьма называется... И он снова вернулся ко второй уже чашке кофе, которая, впрочем, помогала мало. - Вы лучше посмотрите на Каркарова, - шепнул кто-то напротив Гарри, и тот немедленно воспользовался советом. Директор, действительно, выглядел странно: абсолютно бледный, он как-то затравленно оглядывался по сторонам, словно готовясь бежать, а лист газеты прыгал и трясся - до того дрожали у него руки. - Может, он знает что-то, что пока неизвестно нам? - пожал плечами Снейп, пытаясь связать все события воедино. Он уже пожалел, что здесь не было портрета Слизерина, все-таки тот умел давать необходимые советы и мог сходу определить, как стоит распорядиться полученной информацией. - Хм, сегодня еще и в Дуэльный клуб принимать будут, как бы что не сорвалось, - пожаловался высокий юноша, ученик шестой степени, своему соседу. Тот только развел руками. - Дуэльный клуб? - удивленно переспросил Гарри у Хауэра, на что тот немедленно поспешил объяснить. - Дуэльный клуб является гордостью Западного факультета, его участники постоянно тренируются и устраивают учебные дуэли, вообще всячески усложняют себе жизнь драками и изучением дополнительного материала по Дуэльному Искусству, Темной магии и Защиты от нее. Туда принимают учеников - начиная с третьей степени - в сентябре каждого учебного года. Но не всех, там все зависит от решения нашего старосты, Самуэльсонна, поскольку он является его главой. Ну и набирает лояльных к нему, так что мне туда дорога заказана. А и пошло оно все к лешему, я и не рвусь особо. В общем, если увидишь на мантии ученика две скрещенные серебряные шпаги - он член Дуэльного клуба. У Ларса, кстати, они золотого цвета, как у главного. Как по мне - жуткая безвкусица! Как бы ни старался Бернд убедить Гарри в обратном, по его лицу мальчик сразу понял, что австриец совсем не прочь попасть в этот самый клуб. Сам Гарольд, недолго думая, принял решение хотя бы попытаться прорваться туда, пусть даже и с боем. Однако подойти к Самуэльсонну у Снейпа получилось лишь в конце учебного дня, когда он, порядком уставший, наткнулся на старосту и двух его приятелей у входа в гостиную волков. Едва Гарри озвучил свою просьбу, один из друзей Ларса насмешливо гоготнул, показав ряд неровных зубов. - Таким малявкам, как ты, там делать нечего, пацан! Да и тощий больно, я дуну - ты и улетишь! - второй только ухмыльнулся, заметив, как задели мальчика слова старшего ученика. - Ну-ну, давайте без оскорблений. - Самуэльсонн манерно поднял руку, чем-то напомнив Гарри Малфоя: тот тоже все делал на показ, медленно и словно нехотя. - Ты, как ученик третьей степени, имеешь полное право вступить в наш клуб. Но есть один маленький нюанс. Видишь ли, ты - англичанин. Первый за много столетий, кто не просто захотел учиться в Дурмстранге, нет, ты пришел сюда из этого вашего Хогвартса с полной уверенностью, что тебе здесь обрадуются. Более того, тебя привел сам Каркаров, а сейчас ситуация такова, что перечить ему не посмеет ни один ученик или учитель. Однако, как бы хорошо он ни относился к тебе, мы - не он. И для нас ты прежде всего англичанин, позор Дурмстранга и нашего факультета. Ларс остановился на секунду, после чего продолжил: - Я не знаю, как это было в вашей школе, парень, но здесь ты прежде всего должен доказать, что ты хоть чего-то стоишь. Да и после этого к тебе все равно будут относиться как к досадному недоразумению, возникшему по вине директора. Здесь таких не любят, смирись с этим, и тогда, пожалуй, тебя даже трогать не будут. Гарри чувствовал, как сама собой сжимается рука в кулак в кармане мантии, но поделать сейчас он ничего не мог, как бы не было больно слышать подобное из уст старосты. Поэтому, собрав все силы, он как можно тверже выдавил из себя, стараясь не опускать глаз: - И как у вас, в вашем Дурмстранге... - он намеренно выделил последнюю часть фразы, чем заслужил еще одну усмешку Ларса. - Доказывают, что ты чего-то стоишь? - Сам и придумаешь! - беззлобно, но все же с некоторым пренебрежением улыбнулся староста. - Только не перестарайся, парень, чтобы Игоря не расстраивать, ты ведь у него любимчик. И компания удалилась, оставив Гарри в одиночестве. - Отказали? - появившийся за спиной у Гарольда Ярослав Волк заставил мальчика подскочить на месте. - Ну и правильно, Снейп, правильно. Ты для них - чуднáя зверушка, как я и говорил давеча. Да еще и Игорь вот о тебе печется, для них это странно выглядит, сам разумеешь, коли не дурак. А хочешь совет? Заметь, абсолютно безвозмездно, а это редкость, чтобы я советами раскидывался направо да налево, помяни мое слово! Гарольд только кивнул, боясь, что дрожащий голос выдаст его разочарование. - Будь другим. С толпой не смешивайся, тенью чужой не становись, всегда думай наперед да свое мнение имей, пусть оно и неправильное, а все же - свое. И гляди в оба, настоящие друзья-то, это, скажу я тебе по большому секрету, всегда у тебя под носом. Правда, враги еще ближе, хах. И он ушел своей медвежьей неровной походкой, даже не оглянувшись. Гарольд простоял, наверное, около пяти минут, пытаясь осмыслить все то, что он услышал, пока не увидел выходящего из гостиной Бернда с холстом и кисточками в руках. - Ты... туда? - Гарри мотнул головой в сторону выхода из башни. - Ага, там сейчас закат красивый, а у меня как раз краски остались! - Хауэр выжидающе склонил голову, глядя куда-то за плечо Снейпа. Наконец он сдвинулся с места, обогнул мальчика и сделал несколько шагов к лестнице. - Ну так что, идешь ты или нет, а то ждать неохота? - крикнул он несколько громче, чем нужно, но Снейп в ответ только улыбнулся. - Иду! Подожди меня! - и добавил, приблизившись, - А все-таки ты чудак, Бернд. - На том и стоим! - важно ответил австриец и, ничуть не смутившись, тут же звонко расхохотался. Вслед за ним несмело улыбнулся и Снейп, а затем, не удержавшись, рассмеялся не менее громко. Все-таки в жизни, как бы ни было порой тяжело, всегда найдется место для самых искренних чувств... * - если кто не понял, Бернд сказал "Может, лучше было маслом?"