¿Quién la escribía versos dime, quien era? ¿Quién la mandaba flores por primavera? ¿Quién cada nueve de noviembre Como siempre sin tarjeta La mandaba un ramito de violetas?
Гермиона погладила пальцем строчки на небольшом пергаменте и перевела взгляд на букет нежно-сиреневых фиалок. И почти сразу опасливо оглянулась. Она была совершенно одна в кабинете, но эти строки заставляли сердце тревожно биться в странном волнении.Люблю, — но реже говорю об этом, Люблю нежней, — но не для многих глаз. Торгует чувством тот, что перед светом Всю душу выставляет напоказ.
Как всегда без подписи. Великий Мерлин, неужели это уже стало своеобразной традицией? Да, призналась она сама себе, стало. Гермиона с замиранием сердца ждала нового письма. Ждала и боялась. Боялась, что муж узнает о них, а в последнее время опасалась собственного сердца, которое начинало сильнее биться при появлении нового букета фиалок на её столе. Неужели именно так начинаются измены? Но ведь она любит своего мужа, несмотря на его холодную отстраненность и отношение к ней, как к обузе, от которой он не в силах избавиться. Гермиона тяжело вздохнула. Может, она ошиблась год назад, подчинившись новому указу Министерства о браках? Но ведь она сама так мечтала об этом…***
Год назад. Гермиона еще раз перечитала статью в «Пророке», не веря своим глазам. Кажется, Министерство после войны сошло с ума, принимая декреты один страннее другого. Согласно новому постановлению, все магглорожденные волшебники и волшебницы должны были найти себе спутника жизни среди чистокровных, «дабы раз и навсегда искоренить в обществе дискриминацию по статусу рождения». По мнению Гермионы благое начинание грозило превратиться если не в фарс, то уж точно в очередной виток нагнетания обстановки. И почему чиновники решили, что насильно сведенные вместе пары будут счастливы и это как-то поможет преодолеть негативное отношение к магглорожденным в старомодном магическом обществе? Размышления о том, как избежать действия дурацкого закона, неожиданно пошли в другую сторону. Гермиона вспомнила о Снейпе. Вернее, она никогда о нем не забывала, но новый указ подсказал ей идею, как добиться внимания бывшего профессора зельеварения. И она обратилась за помощью к Гарри… Северус так и не узнал, почему из всех живущих в Британии магглорожденных волшебниц ему, кавалеру Ордена Мерлина, предоставили список «настоятельно рекомендуемых избранниц», среди которых оказались две недалекие пуффендуйки и… Гермиона Грейнджер. На возмущение Снейпа, который считал, что вообще не должен попасть под действие этого закона, так как является полукровкой, ему вежливо напомнили, что, несмотря на это, он остался единственным живым представителем старинного рода Принцев, а значит, может теоретически считаться чистокровным волшебником. Расчет Гермионы оказался точен. Из предложенных кандидатур Снейп выбрал её. Почему? То ли думал, что подруга Гарри Поттера возмутится и откажется следовать новому закону, а может, просто мысль о жене-пуффендуйке пугала его больше, чем наличие в доме грифиндорской всезнайки.***
Если бы Гермиону спросили, почему она решались на эту авантюру, её ответ оказался бы предельно прост. Из-за любви. Да, она, самая умная ведьма своего поколения, «мозг золотого трио», глупо и безответно влюбилась в Северуса Снейпа. Когда это произошло? На этот вопрос Гермиона не могла ответить точно. Может, когда она узнала, что он всегда был на их стороне? Или раньше, когда, несмотря на презрительное отношение к себе, с восхищением смотрела на этого умного, но язвительного мужчину? Но почему она думала, что выйдя за него замуж, сумеет его завоевать? Наверное, такое происходит только в романах, когда совместная жизнь сближает даже прежде ненавидящих друг друга героев и между ними вспыхивает любовь. В реальности всё было совсем не так. Или просто Северус Снейп оказался настолько сложным человеком? Ни жизнь под одной крышей, ни постель не сблизили их ни на дюйм. Хотя, про общую постель не стоило и говорить. Вместе они не спали пока ни разу. То есть время от времени Снейп приходил в её комнату и занимался с нею сексом, но ни разу не оставался на всю ночь. А Гермиона, в свою очередь, отчаянно пыталась ему понравиться. Она научилась готовить, старалась красиво одеваться, искренне интересовалась работой мужа по очередному исследованию, но.… На все это Снейп никак не реагировал. Ну, или почти никак. Нет, он не был садистом, как думали некоторые, помня его по школе. За весь прошедший год Гермиона ни разу не услышала от него грубого слова. Северус не ругался на неё, хотя некоторые его язвительные замечания действовали сильнее брани. Все оказалось намного хуже. Он словно игнорировал навязанную ему жену. Или не считал её ничем не лучше или хуже других возможных кандидаток. Северус позволил ей окончить институт и нисколько не препятствовал её карьере, но оставался так же далек, как и в первый день после свадьбы. А теперь эти письма. Первое Гермиона получила полгода назад и не особо обратила на него внимание. Мало ли кто пишет и шлет всякие глупости. Но письма продолжали приходить с завидной регулярностью. Всегда без подписи, всего пара стихотворных строк, написанных ровным каллиграфическим бездушным почерком прытко пишущего пера. Маленькая карточка и букет фиалок. Каждый раз, получая очередное послание, Гермиона чувствовала себя так, словно изменяет своей любви. Да, несмотря на ощущение, что она бьется о непроходимую стену, пытаясь стать ближе к Северусу, она продолжала любить его. В те редкие моменты, когда он снисходил до разговора с ней, именно разговора, а не пары сухих фраз, из-за которых она обычно чувствовала себя провинившейся школьницей, лезущей не в свое дело, она снова и снова поражалась его уму и проницательности. Смешно, но иногда ей казалось, что все эти беседы не были случайными. Чаще всего они происходили в те моменты, когда Гермиона в них особо остро нуждалась, когда ей требовались поддержка и совет. Наверное, это её собственное воображение играло с ней злую шутку, и в действительности все было иначе, но Гермионе нравилось так думать.***
Гермиона снова перечитала послание. Кем же мог быть её анонимный воздыхатель? Она уже несколько раз пыталась это узнать, но оставалась ни с чем. Послания приносили совы, причем всегда разные. Проследив однажды за одним из пернатых почтальонов, Гермиона выяснила, что все пути ведут в совятню министерства, что нисколько не облегчало задачу. Взять сову могли как сотрудники министерства, так и их посетители. Поэтому круг поиска нисколько не сужался. Сами стихи? Строки всегда принадлежали перу маггловских поэтов, а значит, можно было предположить, что отправитель магглорожденный, как и она. Или просто кто-то хотел сделать ей приятное? Так что анализ стихов тоже не дал особого результата. Странно, что человек, оказывающий ей такие знаки внимания, старался остаться инкогнито. Причем совершенно. Гермиона перебрала всех знакомых, коллег, однокурсников по школе и университету, даже тех, с которыми пересекалась от силы пару раз в несколько месяцев, но никто из них ни коем образом не напоминал ей влюбленного в неё человека. Но зачем кому-то писать ей стихи и слать цветы и при этом так старательно скрываться? Поступок казался до ужаса нелогичным. Гермиона еще раз посмотрела на букет. Но этот таинственный влюбленный знал о ней многое. Во-первых, цветы. Скромные нежно-сиреневые фиалки она любила с детства. Рон и Гарри, к примеру, знали об этом, но вряд ли они делились с кем-то подобной информацией. Во-вторых, стихи. Байрон, Шелли, Шекспир. Её любимые классики. И если первые полученные ею послания лишь намекали о чувствах отправителя, то сегодняшнее можно со стопроцентной уверенностью расценивать как открытое признание в любви. Но кто же автор? Ответ на этот вопрос по-прежнему оставался тайной, а главное, она и сама подчас сомневалась, что хочет узнать правду. Хватит уже того, что каждое новое письмо вносило такую неразбериху в её сердце и разум.***
Гермиона посмотрела на часы. Пять вечера. Почему именно сегодня её таинственный почитатель опять решил напомнить о себе? Чтобы еще раз заставить её задуматься о собственной «семейной» жизни? Пора идти домой, рабочий день закончился. Тяжело вздохнув, Гермиона наложила на цветы заклинание стазиса. Будет жаль, если они завянут. Аккуратно сложив пергамент со стихами, она сунула его в карман мантии. Она всегда так поступала. Северус никогда не досматривал её вещи. Он вообще заходил в её комнату только когда навещал её для занятий любовью. Поэтому Гермиона нисколько не боялась, что муж обнаружит эти компрометирующие послания. Оставлять их в рабочем кабинете казалось гораздо неосмотрительнее. Еще раз бросив прощальный взгляд на букет, Гермиона поспешила домой.***
— Добрый вечер, Северус. Ты уже дома? — неловкий вопрос Гермионы заставил Снейпа оторваться от книги. Он моментально заметил её нервное смущение. А по тому, как она держала руку в кармане мантии, Северус безошибочно понял, Грейнджер в очередной раз принесла домой стихотворное признание. Гермиона старалась не отводить взгляд, но при этом её голос предательски дрогнул, когда она задала вопрос. Северус пару мгновений молча смотрел на жену и лишь потом коротко ответил: — Да, сегодня освободился немного пораньше. — Очень хорошо, — Гермиона выдавила робкую улыбку и, не выдержав, поспешила к себе в комнату наверх. Северус посмотрел ей вслед и невидящим взглядом вновь скользнул по строкам книги, что держал в руках. Интересно, Грейнджер помнила, какой сегодня день? Ровно год назад они поженились. Она вспоминает этот момент с ужасом и отвращением или все-таки смирилась? Снейп до сих пор не мог понять, почему Гермиона вняла «рекомендациям» министерства и приняла его предложение. Северус отлично помнил, как низенький неказистый чиновник сообщил ему о необходимости подчиниться новому декрету и предоставили «список». Имя Гермионы в этом перечне повергло его на пару дней в ступор. Северус не мог поверить, что чиновники спятили настолько, что считают его хотя бы в чем-то достойным этой девушки. Гермиона… Воспоминание о ней опять заставили его мечтать о невероятном. Смешно, но он снова как мальчишка влюбился в совершенно неподходящую особу — хотя, а кто вообще мог подойти человеку с его прошлым? — и теперь провидение словно давало ему шанс получить то, чего бы он никогда не осмелился потребовать в другом случае. Северус метался по дому: с одной стороны он прекрасно понимал, что Грейнджер скажет ему «нет». Ей как героине войны скорее всего позволят пойти против новых правил, или хотя бы выбрать другого чистокровного волшебника, того же Уизли к примеру. Но глупое сердце вопреки доводам разума требовало попытать счастья. И Снейп отправил сову с предложением руки и сердца Гермионе. Почти сразу после этого он пожалел об этом, представляя, как посмеется над ним Грейнджер, как она с удивлением развернет его послание, а прочитав, сморщится от отвращения. Но Гермиона ответила «да». В этот день Снейп понял, что чудеса случаются. Он не понимал, что подвигло девушку так поступить, но решил не дать ей возможности одуматься. Свадьбу сыграли буквально через неделю. Теперь он по праву может назвать Гермиону своей…. Но вот счастлив ли он от этого? Почему Грейнджер не вышла за Уизли стало понятно быстро. В тот же день, что Гермиона прислала ему ответ с согласием, в газете опубликовали объявление о свадьбе Рональда Уизли и Лаванды Браун. Но почему Грейнджер так легко приняла его предложение? Неужели из всех «рекомендованных» министерством мужчин он показался ей самым подходящим? Северус наблюдал за ней, но никак не мог понять мотивов её поступков. Хотя еще до свадьбы она обмолвилась, что не собирается бросать университет и планирует устраиваться на работу. Вполне возможно, что остальные претенденты на её руку вряд ли бы смогли по достоинству оценить и согласиться с амбициями будущей жены. Кроме того, она могла выбрать Снейпа как полукровку, а значит, человека, во-первых, достаточно хорошо знакомого с миром магглов, во-вторых, который вряд ли станет лишний раз во время ссоры вспоминать о её происхождении. После свадьбы Гермиона как настоящая отличница с рвением взялась за покорение новых горизонтов под названием семейная жизнь. Северус быстро понял, что девушка основательно подготовилась, перечитав по-видимому всю возможную литературу по этому вопросу. Каждый день она словно сдавала экзамен, пытаясь стать идеальной женой. Снейп всегда знал о её перфекционизме, правда не совсем понимал к чему прикладывать такие старания ради его особы. Хотя… Грейнджер любила добиваться совершенства во всем.***
Любить — это не просто быть рядом с человеком. Это значит понимать его стремления, чувствовать его душу, слышать шепот его сердца. Но именно это у Гермионы и не получалось. Ей казалось, что, несмотря на общий год жизни, Северус закрыт от нее так же, как и в первый день. Он так и не принял ее…. Хотя она прикладывала столько сил, пытаясь найти общий язык…. Гермиона тяжело вздохнула и вытащила из кармана мантии чуть помятый листок. Осторожно разгладив его, она ещё раз пробежалась глазами по строчкам. Каждый раз получая такое послание, Гермиона задумывалась, а правильно ли она тогда поступила? Можно отвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить. Сейчас она особо четко осознала, насколько правдива поговорка. Гермиона практически навязалась Снейпу, что в итоге причиняло боль обоим. Северус лишь смирился с ее присутствием в своей жизни, не желая идти на конфронтацию с министерством, но о любви не было и речи. Возможно, имела место симпатия, но это совсем не то, чего она добивалась. Гермиона снова посмотрела на письмо. А ведь где-то на свете есть человек, который любит ее, для которого она дорога… Может, не стоит пытаться дотянуться до звезды? Перестать верить в невероятное и просто освободить Снейпа от своего присутствия, подав на развод? Пусть это будет плохо воспринято традиционным магическим обществом и министерство вряд ли одобрит такой фортель, но ей не привыкать бороться с несовершенством существующих порядков.***
Северус не сводил глаз с закрывшейся за Гермионой двери. Интересно, о чем она думает в тишине своей комнаты? Сожалеет, что год назад вышла за него замуж? Мечтает о разводе? Как бы поступила его упрямая и прямолинейная жена, если бы узнала правду? Северус и сам не помнил, когда ему в голову пришла странная идея написать Грейнджер письмо. Хотя, почему Грейнджер? В это время Гермиона уже была миссис Снейп. Великий Мерлин, как же смешно и глупо писать собственной жене романтические письма! Но жизнь, научившая Снейпа многому, подарившая море негативного опыта, не подготовила его к тому, что он так нелепо снова влюбится. В девушку моложе себя на двадцать лет, в бывшую ученицу. Социализация вообще никогда не была его сильной стороной. Привыкший сторониться людей, не любящий компании, Северус снова почувствовал себя нескладным мальчишкой, совершенно не знающим как себя вести. Он пугался собственных чувств. Той волны тепла и нежности, которая окутывала его, стоило ему просто посмотреть на Гермиону. Северус чувствовал себя виноватым перед ней, ведь он практически не дал ей времени подумать, ухватившись за новый закон, как безумец. Судьба даровала ему это призрачное счастье. Северус никогда не надеялся на взаимность, прекрасно понимая, что у Грейнджер просто не может быть каких-то чувств к нему. Да, бесспорно, она уважала его за роль, сыгранную им в войне, за разносторонние знания, но о любви не было и речи. Их брак — всего лишь сделка, удобная для обоих. А Северусу с каждым днём всё больше и больше хотелось сказать ей о своих чувствах и услышать в ответ тихое «люблю», немного робко, но так естественно слетевшее с нежных губ. Но этому не суждено сбыться. И Северус боялся разрушить эту дорогую его сердцу иллюзию, обречь себя на унижение, увидеть презрение в глазах жены и услышать горькую правду из её уст. Но он уже не мог перестать ей писать. Всего лишь несколько строк…. Самая большая глупость в его жизни. Северус никогда не подписывал послания и вообще делал все возможное, чтобы Грейнджер не узнала, кто отправитель. Но при этом в глубине души он хотел, чтобы она его раскрыла. Говорят, что такое желание испытывают маньяки, совершающие преступления и подсознательно желающие быть пойманными. Северус как один из таких ненормальных мечтал услышать свой вердикт и одновременно страшился его. При этом рациональная часть Снейпа искренне не понимала, почему Гермиона до сих пор никак не отреагировала на эти письма. Северус знал, что не в характере жены оставлять тайны не разгаданными. Может, её совершенно это не волнует? Но всякий раз Гермиона приносила стихи домой и бережно складывала в нижний ящик своего столика. Она думает, что Северус никогда не заходит в ее комнату в ее отсутствие, так как сигнальные чары, что она по привычке бросает на дверь, не срабатывают. Смешная и наивная Грейнджер. Хотя она и обижается, когда упоминают о статусе крови, но будь она чистокровной, то знала бы, что магия дома полностью подчиняется владельцу, и ее заклинания никак не могут ему помешать. Она на его территории и в его власти. Глубоко вздохнув, Северус закрыл глаза. Мысль о том, что с точки зрения магического общества, Грейнджер является его собственностью, неизбежно повлекла за собой череду ярких воспоминаний. Каштановые непокорные кудри рассыпались по подушке, карие, всегда такие внимательные, глаза подернуты поволокой, с нежных розовых губ слетают тихие стоны. Ее тонкие пальцы сжимают его плечи, словно Гермиона пыталась найти опору в том чувственном водовороте, куда ее погрузили его ласки. Северус как наяву почувствовал жар ее тела, солоноватый вкус ее кожи. Каждый его новый толчок подводил ее все ближе и ближе к вершине наслаждения. Скользнув рукой вниз, Северус сильнее размазал влагу по клитору, начав тереть тугой бугорок, стремясь доставить Гермионе как можно больше удовольствия и побыстрее подвести к финалу, потому что Снейп чувствовал, что сам долго не продержится…. Пожалуй, единственное, что Северус мог сказать точно, что Грейнджер нравилось заниматься с ним любовью. По крайней мере, она никогда не отказывала ему в близости. Хотя он старался не слишком часто пользоваться своими законными правами. С одной стороны, Северус опасался негативной реакции Гермионы на его чрезмерные аппетиты, а с другой — с каждым разом становилось все сложнее сдерживаться и не признаться в такие моменты жене в любви. Слишком привыкший жить в тени, скрывающий свои мысли и чувства, Снейп и сейчас не мог позволить себе парой глупых слов разрушить этот хрупкий призрак семейного счастья. Хотя после секса ему так хотелось остаться рядом с Гермионой, обнимать ее, продолжая ласкать, а потом заснуть рядом с ней, не выпуская из рук, а утром разбудить ее поцелуем и…. Понимая, что фантазия в очередной раз заводит его не туда, Северус покачал головой и открыл глаза. Их брак был всего лишь исполнением нового указа министерства, просто выгодной для обоих сделкой. Но почему Грейнджер его до сих пор терпит? Да, он старался ни в чем не ограничивать жену, не только позволив ей доучиться, но и даже пойти работать. Он не мешал ей строить карьеру, зная, что ее пытливый ум и деятельная натура не позволят ей просто сидеть в четырех стенах. Скорее всего именно поэтому из всех кандидатов на ее руку Гермиона выбрала его. Большинство чистокровных волшебников, прямо скажем, не могли похвастаться настолько либеральными взглядами. Но почему она и теперь не пыталась что-то изменить в своем положении, подав на развод? Боялась, что министерство подыщет ей нового мужа, который запрет ее в клетку, сделав очередным украшением своего дома? Великий Мерлин, как бы самому Снейпу хотелось именно так и поступить, спрятав Гермиону от всех, оставив ее только для себя. Северус чувствовал, что ему уже не хватает имеющегося. Он мечтал обладать не только телом Гермионы, но и ее душой. Видеть ее улыбку, адресованную лишь ему, без следа этой раздражающей настороженности, которая почти никогда не покидала Грейнджер в его доме. Она словно всегда внутренне ждала от него выговора, боясь совершить ошибку. Черт, даже сейчас Северусу хотелось подняться вслед за ней, сказать, что за этот день он успел сильно соскучиться. Он специально выбрал этот сонет, хотя бы так, издалека, признаваясь Гермионе в любви. Снейп отложил книгу и поднялся с кресла. Надо выйти подышать свежим воздухом, успокоиться, дать время глупому сердцу в очередной раз смириться с положением дел, довольствуясь малым и не мечтая о том, что никогда не станет реальностью. Северус вышел на крыльцо. В лицо ударил уже прохладный осенней ветерок, остужая лицо, унося сумятицу из мыслей.***
Гермиона услышала, как хлопнула входная дверь. Северус ушел из дома, как всегда ничего не сказав. Совсем не так она представляла себе этот вечер. Хотя, надеяться на романтический ужин было более чем глупо. Она снова вспомнила проницательный взгляд мужа. Казалось, он обо всем догадывался. От этого Гермиона чувствовала себя настоящей преступницей. Она вышла из комнаты и спустилась в гостную. Её внимание привлекла книга, небрежно брошенная на столик рядом с креслом. Раскрытая, лежащая корешком вверх. Странно. Северус всегда отличался аккуратностью и особенно бережным отношением к книгам. Оглянувшись, Гермиона подошла ближе. «Шекспир. Сонеты», — гласил заголовок. Удивленная еще больше, она перевернула книгу. Взгляд зацепился за начало сто второго сонета…Люблю, — но реже говорю об этом, Люблю нежней, — но не для многих глаз.
Этого просто не могло быть! Мало того, что Гермиона не замечала раньше за Снейпом особой любви к стихам, так еще Шекспир и те же самые строки! Пару минут она обескуражено смотрела на книгу. Значит, Северус все знает? Но почему тогда молчит? И как вообще он мог догадаться, что сегодня она снова получит письмо, да еще именно с таким текстом? Северус Снейп был несомненно выдающимся волшебником и прекрасным легилиментом, но он читал эту книгу еще до ее прихода. Прорицания никогда не являлись его сильной стороной, а значит…. Гермиона вздрогнула и снова оглянулась на входную дверь. Нет, она просто обязана узнать правду! Приняв решение, Гермиона бегом кинулась к кабинету Северуса, единственной комнаты в доме, куда ей запрещалось заходить. Стараясь угодить мужу, она никогда не нарушала его запрет, но не сегодня. Взбудораженная собственными подозрениями, Гермиона даже не поняла, как ей удалось буквально смести защитное заклинание Снейпа на двери кабинета. Влетев туда, она огляделась. Что она ожидала здесь найти? В комнате царил полумрак, так как на улице уже сгущались сумерки. Массивные книжные шкафы, заставленные разными по высоте и цвету книгами, занимали все стены. Около окна стоял дубовый стол, заваленный исписанными пергаментами. Гермиона взмахнула палочкой: — Люмос, — и еще раз быстро пробежалась глазами по кабинету, понимая, что Северус уже в курсе, что она влезла, куда не положено, и времени в ее распоряжении совсем чуть-чуть. На одной из полок, среди книг, расположился небольшой сосуд. Гермиона без труда узнала омут памяти. Подойдя ближе, она увидела клубящуюся в нем дымку. Значит, Северус использовал его, но вот что за воспоминания он там хранил? Недолго думая, Гермиона взяла сосуд с полки и, поставив на стол, склонилась над ним.***
Сигнальные чары вырвали Снейпа из раздумий. Черт! С неожиданной ясностью Северус осознал, какой промах он сегодня допустил. Шекспир, так опрометчиво оставленный им на столе, не мог не заставить задуматься невыносимую всезнайку! А как яркая представительница львиного факультета, она вряд ли бы не расценила это как повод начать действовать! Чертыхнувшись еще раз, Северус аппарировал на крыльцо собственного дома. Он уже не сомневался, что в любом случае не успеет остановить Грейнджер. В голове вертелась только одна мысль, как поступить дальше? Отпустить Гермиону или наслать на собственную жену обливиэйт? Если честно, то последняя идея с каждой секундой становилась все привлекательнее. Северус распахнул дверь в кабинет.***
Перед глазами Гермионы быстро замелькал цветной водоворот, который постепенно замедлился, превращаясь в четкое изображение. Она совершенно неожиданно увидела… саму себя. В длинном скромном белом платье, с убранными в высокую прическу волосами, украшенными небольшой диадемой. Она шла навстречу Северусу и казалась волшебным видением, феей, сотканной из света. Гермиона удивилась этому странному ощущению. Она никогда не считала себя красавицей. И вдруг такое. Через пару секунд до неё дошло, что она видит себя глазами Снейпа, а значит, это его восхищение пронизывает это воспоминание. Картинка сменилась. И снова Гермиона увидела себя. День, когда она с отличием закончила институт. Её глаза светятся счастьем, непроизвольная широкая улыбка играет на губах. Она почти вбегает в дом и с порога кричит мужу, что получила диплом. Гермиона отлично помнила тот день. Тогда она была настолько счастлива, что ей хотелось петь и кричать, делясь со всем миром переполняющей её радостью. Да, она именно так и поступила, влетев в дом, спеша поделиться с Северусом потрясающей новостью. Лишь потом, наткнувшись на его внимательный взгляд и прохладное «весьма рад за вас, Гермиона», она подумала, насколько глупо выглядела в его глазах. Странно, что Снейп решил сохранить это… Следующее воспоминание удивило её не меньше. Гермиона увидела себя, сидящей перед зеркалом за ночным столиком и расчесывающей волосы. Такая обыденная картина, если только не брать в расчет то, что Северус никогда не приходил в ее комнату раньше, чем она закончит свой туалет и ляжет в постель. Судя по всему, Снейп наблюдал за ней в полуоткрытую дверь. Одно воспоминание сменялось другим и в каждом была она. Она одна, снова и снова. И каждое было пронизано тем же восхищением и светом, что и первое. Гермиона медленно подняла лицо из омута памяти. Рядом со столом стоял Северус, не сводящий с неё настороженного взгляда. Гермиона сморгнула некстати появившиеся слезы. Эти воспоминания заставляли её поверить в невозможное. Неужели действительно она не безразлична Снейпу? И все эти письма… Их явно писал он. — Почему? Зачем всё это? — тихо прошептала Гермиона. Северус вздрогнул, услышав её голос. Неожиданно он быстро шагнул к ней и, чуть обняв за плечи, прикоснулся легким поцелуем к её губам и тут же отступил, словно давая ей свободу самой принять решение, как поступить с таким его ответом.***
Глядя в блестящие от слез глаза Гермионы, только поднявшей лицо из омута памяти, Северус чувствовал себя последним ублюдком, понимая, что пусть невольно, но заставил её страдать. Теперь она узнала правду и жалеет его, вечно обреченного влюбляться в неподходящих особ. Что же, всему когда-либо приходит конец. И Снейп прекрасно знал, что их семейная жизнь вряд ли продлится долго. Грейнджер никогда не ответит ему взаимностью, но теперь он не был готов её отпустить. Северус уже собирался взмахнуть палочкой, чтобы стереть ей память, но её тихий вопрос, полный муки, заставил его повременить. Странно, что невыносимая всезнайка не поняла такой очевидный факт. Северусу казалось, что каждое его воспоминание просто кричит о его любви. Но Грейнджер явно ждала ответа. Снейп открыл рот, но понял, что не может подобрать слова. Сказать вслух о своих чувствах для него было равносильно походу голышом по улице. Вместо этого он сделал шаг к ней и осторожно коснулся таких желанных губ. И тут же отпрянул, не сводя с Гермионы глаз. Что она скажет в ответ? Решит, что он сошел с ума и желает слишком многого? Развернется и уйдет, не желая обрекать себя на жизнь с безумно влюбленным в нее человеком? Их брак-сделка только что потеряла в глазах Грейнджер основной смысл взаимовыгодного сотрудничества в угоду министерству. А учитывая ее гриффиндорскую прямолинейность, Снейп понимал, что она не сможет притворяться, зная о его любви, на которую она никогда не ответит тем же. Северус сильнее сжал палочку, ожидая её вердикта. Но Гермиона лишь провела пальцами по губам, не сводя с него внимательного взгляда. На ее лице появилось такое знакомое ему упрямое выражение, означающее, что она приняла какое-то решение. Неожиданно она шагнула к нему, прижавшись всем телом и обвив руками за шею, заставляя наклониться, и поцеловала. Только в отличии от Снейпа, Грейнджер не собиралась предоставлять ему право выбора. Её язычок коснулся его губ, заставляя приоткрыть рот, впуская её, покоряясь её воле. Поцелуй с каждой секундой становился все более страстным, не оставляя у Северуса сомнений, каков её ответ. Им еще предстоял важный разговор и не один, но сейчас весь мир для них сосредоточился на этом объятии и поцелуе. Стены, так старательно, хотя и невольно возводимые ими самими, рухнули. Ни Гермиона, ни Северус не знали, что будет дальше, но в любом случае они собирались попытаться быть счастливыми. Вместе.