***
Кабинет лорда-директора, Школа искусства Смерти, Ксарах, Темная Империя Магистр Смерти, устало потирая переносицу, наконец дожидается окончания очередного педсовета. Учитывая то, что поспать ночью не удалось — началась летняя практика у старшекурсников — он чувствует себя на удивление бодро. «Временное воздержание от алкоголя способствует» — язвительно подсказывает подсознание, и он ухмыляется своим мыслям. Пока преподаватели потихоньку встают со своих мест и, прощаясь, покидают кабинет, он медленно складывает папки с личными делами адептов и синей вспышкой отправляет их обратно в хранилище. Заметив, что слинять собираются и Шейвр с Верис, Эллохар резко поднимается с места. — Стоять, — он выгибает бровь, с насмешкой глядя на устало вздыхающую парочку преподавателей. — Куда? — Никуда, стоим вроде, — отзывается первым Ултан, проходит обратно и присаживается в указанное магистром кресло. — Шаэна, прелесть моя, тебе особое приглашение нужно? — лениво протягивает Даррэн, устраиваясь на своем директорском месте. — Обсудим ваших адептов, — видя, как Верис, чуть нервничая, усаживается напротив, он опускает локти на мраморную крышку стола. — Ултан, друг мой, скажи мне, как там дипломная адепта Робса поживает? — Да, никак, наверное, — начинает Шейвр, но магистр его прерывает. — Вот я и вижу, что никак. Почему не предложишь парню сменить тему? То, что я видел, — Эллохар морщится, — никуда не годится. Он выбрал тему сам? Или это очередное твое наказание? — изгибает бровь он. — Эмм, ты ведь уже и так догадался? — уточняет Шейвр, покачивая ногой. — К тому же тема интересная, но ее никто не берет. Кто захочет по доброй воле изучать изменчивость пресноводной нежити? Топиться в озере на протяжении года то еще удовольствие. — Смени ему тему. Или это сделаю я. То, что Робс отказался жениться на какой-то твоей родственнице, еще не значит, что парня нужно оставить без адекватной дипломной работы, — он достает из стопки лист с темами и передает его в руки уже поднявшегося демона. — Свободен. — Я тоже могу идти? — подает голос Верис, но лорд-директор лишь усмехается, качая головой. — Шаэна-Шаэна, — смеется Эллохар, — ты так боишься, будто тебя против воли замуж отдают. Поговори уже с Валенси, она заканчивает в этом году, не думаю, что ей будет приятно узнать столь интересную новость по возвращению в клан. — И как мне ей это сказать? «Дорогая, ты только не волнуйся, но твой сводный брат, после смерти твоего отца занявший место главы клана, собирается отдать тебя замуж»? — нервно отзывается Верис и просяще смотрит на магистра. — А самому? Никак? — Верис, — уже чуть жестче проговаривает Даррэн, — она твоя адептка, ты ее куратор. В чем проблема? — В том, что девушка будет опечалена данным фактом? Боюсь, после такого известия она решительно завалит практику и останется на второй год, — оборотница невесело вздыхает. — После гибели отца ее успеваемость и так снизилась. Добивать таким известием — жестоко. — Шаэна, если Валенси будет недовольна выбором брата, я вмешаюсь, — твердо отвечает ей Эллохар, сверля взглядом серых глаз. — Мои адепты всегда могут рассчитывать на поддержку и помощь, ты знаешь это. — Знаю, — чуть улыбнувшись кивает Верис. — Я могу идти? — Иди, — взмахом руки магистр отпускает ее, и когда преподаватель уже касается ручки двери, он добавляет: — и не тяни с этим, поняла? Куратор Верис, так ничего и не ответив, выходит за дверь, а Эллохар, подперев подбородок руками, бездумным взглядом смотрит на карандашный портрет девушки, что стоит на столе. «Чем же ты занята сейчас, прелесть моя?» — лениво думает он, обводя контур лица взглядом, но запах крови, разливающийся по помещению, прерывает его раздумья. — Риан? — первым начинает магистр Смерти, узнав запах крови друга. «Темных, Рэн, у нас новая зацепка по делу Ритуалиста.» — Что накопали? — интересуется Рэн, вспоминая, что с Нэриссой за расчеты они так и не взялись. «Нашли тело жертвы, что участвовала в первом ритуале» — отвечает ему Тьер, и магистр недоуменно хмурит брови. — Погоди, в первом? Оно должно было либо уже разложиться, либо подняться и уйти, — чувствуя слабый интерес, задумчиво бормочет Эллохар. «И это не самое интересное. Взглянешь? И Нэри с собой прихвати» — хмыкает Риан. — Хорошо, скоро буду, — заинтересованно кивнув соглашается Даррэн, и Тьер прерывает связь. Прикрыв глаза, магистр Смерти сосредотачивается и тянется к тоненькой, слабой ниточке связи, через которую он ощущает Нэриссу. Сначала, бесцельно просидев несколько минут, он не чувствует абсолютно ничего, но потом по связи приходят ее эмоции — скепсис, раздражение, усталость и смущение. «Смущение?» — удивляется Эллохар, насмешливо приподняв бровь. «И кто же заставил тебя засмущаться, прелесть моя?» — весело гадает он, прожигая пространство.***
Дворец Повелителя Ада, Хайранар, домен ДарГарай Дворец, а именно туда перенесся Принц Хаоса, сегодня уже не поражает своей тишиной и пустотой. Жилое крыло наполнено звуком шагов, тихой речью охраны, что стоит под дверями комнат деда и бабушки, но он уверен, что Нэрисса не там. Не особо осведомленный в распорядке ее дня, он останавливает первого попавшегося низшего демона из прислуги, требуя: — Леди Блэк? — мальчишка, дрогнув под суровым взглядом Эллохара, резко застывает. — У себя, — тихо отвечает демоненок, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Леди не в настроении, час назад потребовала вина в свои покои, мой Принц, — с поклоном добавляет он и отступает на шаг. Магистр стремительным шагом преодолевает метры до двери и, не стуча, решительно распахивает дверь. И замирает. Первой он видит Нэриссу, что стоит к нему в пол оборота, и будто бы не замечает его. Написанные на ее лице раздражение и усталость с лихвой дополняет то, как хрупкие пальцы чуть нервно сжимают ножку бокала. Струящиеся по спине светлые волосы, непослушно свивающиеся крупными кольцами, прикрывают темное вечернее платье, сверкающее россыпью кристаллов, не позволяя в полной мере изучить наряд. «Красивая» — мелькает мысль в его голове, но тут же испаряется, когда он понимает, что платье, такое закрытое по меркам Хаоса платье, прозрачное! Чернильно-синее, темное, как сама ночь, кружево обтягивает тонкий стан девушки, оставляя ее почти полностью обнаженной и прикрывая уплотняющимся рисунком только стратегически важные места. Все остальное: руки, полностью прикрытые от плеч тонкой тканью, спина, ноги и даже живот — все просвечивает через безднову кружевную фикцию! И пока, с трудом сглатывая, мужчина пытается разобраться, нравится ему или «В ДарНахессе запру к рвахорсовой матери!», дивное видение оборачивается к нему и прожигает умоляющим взглядом, пытаясь выдавить из себя улыбку. «Будем спасать» — решает Даррэн и быстро проходит к Нэриссе, неотрывно следящей за ним глазами. «Спаси или убей меня из жалости» — читается в ее взгляде, и он, подойдя максимально близко к страдалице, кивает бабушке, в глазах которой играют смешинки и вновь оборачиваясь к Нэриссе: — Побег, прелесть моя? — предлагает Рэн и протягивает ей руку. Та, коснувшись кончиками пальцев его ладони, заторможено кивает, и Эллохар, стянув Нэри с платформы, подхватывает ее на руки, а затем, резко развернувшись, кидает на прощанье: — Дамы, — и в мгновение ока проходит помещение, оказываясь в коридоре. — Умыкнул, ну вы видели? Как есть умыкнул! — восклицает какая-то демоница ему в спину. — Спасибо, — тихо шепчет Нэри и добавляет, — ты спас меня от еще двух часов моей личной Бездны. — Всегда пожалуйста, — спокойно отзывается Даррэн, хотя вид девушки в этом платье пронял даже его. — Прекрасное неглиже, к слову, — он окидывает свою ношу внимательным взглядом, — но, думаю, расхаживать в таком виде по дворцу — не лучшая идея. — О, да, — выдыхает Нэрисса, пока магистр Смерти быстрым шагом минует коридоры, — но именно в этом платье мне придется идти на первый бал в этом году. — А дед уже предупредил клан Хедуши, что вместо того, чтобы развлекаться в этот вечер, они должны будут охранять тебя? — уточняет, остановившись, Эллохар. — Или он просто надеется, что столь фривольный наряд останется без внимания? — Это ты у него сам спроси, — хмыкает она. — Причина? — Причина чего, горе мое? — насмешливо вздыхает Даррэн, пытаясь смотреть Нэриссе в глаза, но взгляд почему-то сам по себе все время сбегает куда-то не туда. — Моего похищения, конечно, — как не особо умному поясняет ему Нэрисса. — Похищения? Мне казалось, ты была не против? — наконец взгляд удается удержать на месте, и Эллохар отмечает это, как маленькую победу разума над бренной плотью. — Тебя вернуть? — Упаси Тьма от такого, — в ужасе закатывает глаза Нэри, изображая обморок. — Мы куда-то собрались? — уточняет она под низкий, чуть хрипловатый смех магистра. — Тьер на свидание пригласил, — отзывается вдохновенно он, — с трупом. — Какая прелесть, — фальшиво восторгается она, все еще полулежащая на руках магистра, — в таком случае мне нужно переодеться. Столь откровенное одеяние подойдет больше для первой брачной ночи, нежели для свидания. А с трупом мы пока не настолько близко знакомы, — ее тон становится сухим и чопорным, но ехидство в глазах заметить несложно. — Думаю, одним свиданием вы и ограничитесь, мне не кажется, что этот конкретный труп — хорошая партия для тебя, — копируя тон Нэри, отвечает ей Даррэн, и их охватывает пламя. Выйдя уже дома, в ДарНахессе, он медленно, будто бы нехотя выпускает Нэриссу из объятий, и она быстро взбегает по лестнице, исчезая из виду. Цокот тонких каблучков стихает, раздается хлопок двери и наступает тишина. Магистр потирает виски, которые начинают противно ныть от недосыпа, и подходит к большому окну, что выходит на пустыню. Едва слышный шум ветра, ласкающего барханы, всегда успокаивает его и настраивает на особый философский лад. «Бездново платье!» — ни на миг не останавливаясь, бьются мысли в его голове, — «Она ведь еще ребенок совсем, куда бабушка смотрит? Упрут, вот что нам потом делать?». И еще одна, на краю сознания, назойливая и не дающая покоя — «А самому-то понравилось». И вот это уже действительно напрягает. Эллохар раздраженно встряхивает головой, пытаясь отогнать эту мысль, и она, будто бы злобно посмеиваясь, прячется обратно. — Волосы мешают? — мягкий голос раздается за спиной, и он улавливает терпкие амбровые нотки ее духов, ощущая, как цепкие пальчики перехватывают длинные белые пряди и, разбирая их, начинают плести косу. Она легко пробегается коготками по коже головы, подбирает волосы из-за ушей, и магистр против воли тихо стонет, наслаждаясь незамысловатой лаской. Чувствуя, что она вот-вот закончит, он достает черный кожаный ремешок из кармана брюк и подает ей. Нэрисса же, перехватив косу одной рукой, принимает ремешок, едва касаясь кончиками пальцев его ладони, и по телу Эллохара невольно пробегает дрожь. «Женщина, мне просто срочно нужна женщина» — судорожно думает он, неприятно удивленный реакцией собственного тела. «Это начинает отдавать маразмом и педофилией» — понимает он и, когда Нэри заканчивает, резко оборачивается к ней. — Готова? — чуть более жестко, чем следовало, спрашивает он и, замечая недоумение в ее глазах, уже мягче добавляет: — Идем, прелесть моя? — Идем, — кивнув, соглашается она, и он, стараясь сохранить между ними дистанцию, прожигает пространство.***
Морг Императорской Службы Безопасности, Столица Темной Империи Первое, что видит Нэрисса, едва гаснет пламя — железный стол, по краям которого расположены глубокие желоба, а снизу — судно, полное крови, сукровичных выделений и бурых и белых сгустков. При их появлении местный специалист тут же испаряется с безразличным кивком, оставляя в помещении морга только Риана Тьера и стоящих чуть поодаль Дэю с Наавиром. Она кивает им и переводит взгляд на Риана, который стоит ближе всех к столу. — Разрешите представить, — магистр Темного Искусства сдергивает простыню с трупа, — наш пациент. — Пациент скорее мертв, чем жив, — хмыкает Эллохар, откидывая косу за спину, — поэтому, думаю, нам все же проще будет именовать его трупом. — Позволите? — спрашивает Нэрисса, переводя взгляд с одного магистра на другого, и кивает на тело. — Прошу, прелесть моя, — Даррэн делает приглашающий жест рукой и, хмыкнув, уточняет, — так на практике понравилось? — Более чем, — снова кивает Нэри, натягивая защитный халат и дополнительно накладывая на себя барьерные чары. — Просто у меня уже есть пара замечаний по нашему знакомцу. — Начинай. Мы внимательно слушаем, — протягивает Риан и, видя, как девушка подходит ближе и, натянув перчатки, берет в руки скальпель, отступает на пару шагов. — Мужчина, возраст двадцать три — двадцать семь лет, не женат, — она обходит вокруг стола и, приподняв ногу покойного, закатывает вверх край простыни. — Обратите внимание на характер трупных пятен, — она указывает на заднюю поверхность щиколотки, — они имеют серовато-коричневый оттенок. — Был отравлен? Но зачем травить жертву ритуала? — прерывает ее Тьер, недоуменно выгнув бровь. — Не знаю, лорд-глава Службы Безопасности Империи, это уже вам расследовать, — отзывается Нэри. — Судя по характеру отделимого, — она присаживается на корточки и заглядывает в емкость под столом, — умерший агонизировал перед смертью, об этом можно судить по темно-красным и белым сгусткам в судне. — Ну, это само собой разумеется, — едко комментирует Даррэн, — быть жертвой ритуала — это тебе не на курорте отдохнуть. — Смотрите, — она привлекает внимание лордов к удивительно светлой на фоне трупных пятен полосе, что пересекает шею жертвы поперек. — Повесили? — Сделай крестообразный надрез посередине и контрольный где-нибудь с краю, прелесть моя, — склоняясь над столом, дает указание Эллохар, внимательно следя за ее действиями. — Странгуляционная борозда, — отвечает Нэрисса, повернув голову жертвы и раздвигая сепарированные ткани, — точно был подвешен, — она кидает короткий взгляд на невольных зрителей, отмечая, что Дэя заинтересованно наблюдает, а вот дракон, наоборот, стоит с таким лицом, будто хочет поскорей отсюда сбежать. — Он удивительно хорошо сохранился для трупа недельной давности. — Вот и мы о том же подумали, — кивает Риан, задумчиво оглядывая тело. — Что-нибудь еще? — Как я понимаю, вскрытие ничего необычного не показало? — интересуется Нэри, окидывая труп придирчивым взглядом. — Нет, но вскрытие проводил стажер, так что, думаю, необходимо перепроверить собранные им данные, — пожимает плечами Тьер. — Нашли нашего расчудесного на болоте, верно? — она проводит кончиками пальцев одетой в перчатку руки по груди мертвеца. — На лицо торфяное одубление трупа. Но, по видимому, труп перемещали за пару часов до того, как стражи его обнаружили, — Нэрисса нажимает на перекрестие разрезов над грудиной, и оттуда начинает сочиться мутноватая, буро-розовая жидкость. — Процесс одубления не завершился, об этом нам говорит количество отделяемой жидкости, — сообщает, обтирая перчатку о простынь. — И кому же нужно было перетаскивать труп? — с сомнением в голосе интересуется Эллохар. — Прикопали бы, да и все. — Видимо, они и собирались, только вот у стражи пересменка сегодня на час раньше кончилась, скорее всего, просто не успели, — поясняет Тьер, подходя ближе к столу. — Характер язв? — Не похоже на инфекцию или какое-заболевание, — Нэри осторожно касается черновато-зеленых язв, которые странно смотрятся на буро-коричневой коже трупа. — Загляните ему в рот, — просит подошедшая ближе Дэя, и в ее глазах читается догадка. — Какая-то идея, родная? — Риан обнимает жену за плечи и что-то тихо шепчет ей на ухо, на что Дэя в ответ лишь отрицательно мотает головой. Магистр Смерти надевает перчатки и, приблизившись к трупу, резко разжимает сведенные челюсти, прижимая пальцем язык. — Темно-зеленая плесень и черный кристаллический налет на небе, деснах и языке, — рапортует Эллохар, и Дэя стремительно бледнеет. — Что, Дэя? Не томи! — резко требует он, не отрывая взгляда от тела. — Это проклятье одиннадцатого уровня, называется Зеленый Кристалл Смерти, — Дэя отшатывается от трупа и отходит подальше. — Я видела его описание в книге магистра Тэсме, оно может передаваться через прикосновение. — Прекрасно. Что-нибудь еще помнишь? — язвительно протягивает магистр Смерти. — Хоть что-нибудь? — Я помню строение схемы и некоторые симптомы, — она напряженно вглядывается в труп, пытаясь вспомнить. — Ногти на ногах, на них должны быть такие же кристаллы. — Есть, — выдыхает Нэри, огибая стол и хватая мертвеца за ногу, — вот они, — она берет протянутое Эллохаром увеличительное стекло и внимательно изучает не особенно чистые пальцы. — Их много. О чем это может говорить? — О том, что проклятие было наложено приблизительно в день проведения ритуала, кристаллы обычно появляются на четвертый-пятый день после воздействия и разрастаются постепенно, в течение месяца убивая жертву, — скороговоркой проговаривает Дэя. — Жаль, что нет возможности достать хоть каплю воды с места ритуала: я могла бы взглянуть на схему, возможно, кто-то изменил ее, потому что жертва мертва, а проклятье еще действует. — Почему же нельзя, можно! — восклицает Нэри и вновь обегает стол, чему-то довольно улыбаясь. — Рэн, прокипяти, будь добр, — она протягивает магистру треугольную реторту с чистой водой. Тот, понятливо хмыкнув, осторожно обхватывает горлышко пальцами одной руки, поддерживая донышко ладонью другой. Его руки охватывает пламя, и вода в мгновение ока закипает, мерно булькая в емкости. — Достаточно? — спрашивает он, ставя колбу на столик и внимательно глядя на Нэри. Та, согласно кивнув, набирает предварительно обожженной в собственном пламени пипеткой пару капель и, открыв мертвецу глаз, осторожно капает туда каплю. — Дэя, быстрей, пока не вытекло, — оборачивается к девушке Нэрисса, и та подходит, а затем, быстро сняв увеличительный кристалл с браслета, склоняется над телом. — Видно? — Да, — она протягивает свободную руку в сторону дракона и тихо просит: — Наавир, подай мой блокнот, пожалуйста. Дракон, так и не сказавший ни слова, быстро подает требуемое и Дэя точными отработанными движениями вносит схему на чистую страницу. — Шестой восходящий поток преломляется, запуская все новые и новые циклы проклятия, — задумчиво протягивает она, внимательно изучая схему. — Это не формула катализатора? — уточняет Риан, подходя ближе и заинтересованно глядя на изображение. — Нет, похоже, просто свойство данного проклятья, либо ошибка в использовании, — заключает Дэя и выпрямляется. — Думаю, мне понадобится книга магистра Тэсме, — произносит она, просительно смотря на Риана. Тот просто кивает в ответ, слегка улыбаясь жене. — Наверное поэтому он еще не разложился: его законсервировало постоянным циклом проклятья. Это же не дает ему подняться и уйти. — Вы уже начали расчеты? — начинает Тьер, обращаясь к магистру Смерти, но Даррэн прерывает его. — Нет, сегодня собирались заняться, — он выразительно смотрит на Нэри, и та дарит ему согласную улыбку. — Вы как хотите, а я бы поел, — выдыхает Эллохар, потягиваясь, — эти вскрытия и осмотры трупов нагоняют на меня аппетит. Нерисса, видя, как резко бледнеет лорд Наавир, начинает тихонько посмеиваться, и Эллохар, проследив ее взгляд, насмешливо приподнимает бровь: — Что, Чешуйчатый, не любишь тихую и спокойную обстановку моргов? Зачем тогда сунулся в «ДэЮре»? — за что сразу получает осуждающий взгляд от Дэи и, ни разу не смущенный, отвечает ей: — Тьер, ну что такого я сказал? Просто замечание, причем по делу, заметь. — Это прогресс, — издевательски поддевает его Риан, — ты запомнил, что Дэя теперь моя жена. — Упокойся, Тьер, — в том же тоне отвечает магистр Смерти, — я и не забывал этого с момента вашей свадьбы, склерозом не страдаю. И не стоит отпускать шуточки про возраст, — строго говорит он, оборачиваясь к Нэриссе. — А я-то что? — возмущенным тоном начинает она. — Я вообще молчу и никого не кусаю, заметь, несмотря на то, что сегодня без завтрака осталась, — удрученно вздыхает Нэрисса. — А вот это уже мое упущение, прелесть моя, — мягко протягивает Эллохар, делая шаг к ней. — Ройх? — Даа, — довольно стонет Нэри, глядя прямо в глаза магистра, в которых появляются синие огоньки. — Сейчас? — она быстро избавляется от халата и перчаток, кидая их в мусорное ведро и воспламеняя. — Нет, завтра, — издевательски закатывает глаза он и разворачивается к Тьеру. — Риан, начнем считать — сообщу, — и снова обращается к Нэриссе, насмешливо склоняя голову к плечу: — Прошу. Магистр Смерти протягивает руку, в трех шагах от Нэри вспыхивает пламя, и она тут же быстрым шагом заходит в него. — Темных, Дэя, Чешуйчатый, — прощается он и все так же, не оборачиваясь, заходит в пламя следом.***
— Только сначала заглянем к ведьмам, — так и не выйдя из пламени перехода, магистр меняет направление, и их резко выкидывает в чистом поле. Эллохар застывает по пояс в траве, оглядывается и, хмыкнув, быстро направляется вперед. Нэрисса шагает за ним, постоянно цепляясь подолом платья за попадающийся то тут, то там репей, но, спустя шагов сто, со злости плюнув на землю и в гневе глянув на дикую поросль, шипит «отсохни!», и репей, явно испугавшийся, отползает в сторонку, видимо, просто не желая связываться. — Догоняй, долго ждать не буду! — напоминает о себе магистр, оборачиваясь и окликая Нэри. — Да иду я! — ускоряется Нэри и почти мгновенно нагоняет его. И тут, уже привычно и как всегда, перед ними открывается калитка. Старая, прутья в ней изрядно потрепаны. И голос, замогильно завывающий, хриплым карканьем разносится по полю: — Какого лешего приперлися, а? — Впускай, давай. Благодать скоро нервный тик хватит, каждый раз ее дергать, — и не увидев никакого отклика от калитки, магистр закатывает глаза. — Сестричку позвать? И перед ними распахивается не калитка, нет — огромные ворота. Появившиеся будто из ниоткуда, высоченные и двустворчатые, они, даже не скрипнув, открываются, являя перед собой длинный, со сложным рисунком плетения ковер. Издали завидев стоящую на крыльце Василену, Нэрисса понимающе ухмыляется, глядя на Эллохара, и быстрей поторапливается за ним, минуя еще двое ворот. А вокруг девичий смех и маленькие ведьмочки в милых платьицах, босиком по траве. На ее губах появляется несколько грустная, но очень легкая улыбка, когда она, оглядываясь на беззаботно веселящихся и играющих девочек, наталкивается на спину идущего перед ней Даррэна. — Жалеешь, что в ведьмы не пошла? — тихо то ли спрашивает, то ли утверждает он, подхватывая ее под руку. Она лишь чуть склоняет голову, прячась от взгляда за упавшими на лицо прядями, и продолжая идти. Эллохар резко останавливается и, развернув ее к себе лицом, склоняется над ней, тихо интересуясь: — Что не так, прелесть моя? — он вглядывается в ее глаза, но Нэрисса отводит взгляд, и он странно выдыхает: — Ты сегодня какая-то странно молчаливая. — Все в порядке, просто плохо спала, — наконец отвечает Нэри и, отнимая удерживаемый сильными пальцами локоть, продолжает путь. — Идем, — через плечо кидает она ему и больше не оборачивается. Пройдя еще шагов сорок, Нэрисса поднимается на крыльцо и тихо приветствует мягко улыбнувшуюся ей Василену: — Доброго дня, Василена Владимировна, — она слабо кивает темноволосой синеглазой женщине, чуть криво улыбнувшись. — И тебе доброго дня, Нэрисса, — напевно, легко льется речь ведьмы, а улыбка, кажется, озаряет светом все вокруг. «Да, тут было, во что влюбиться» — с иронией думает Нэри, тихонько хмыкая, и становится рядом с Василеной, наблюдая за подходящим к крыльцу Даррэном. — Темных, Василена! — вежливая улыбка касается его губ, и он поднимается по ступенькам, останавливаясь все же на почтительном расстоянии от женщины. — Добрый день, лорд Эллохар, рада видеть вас обоих, — ведьма указывает на дверь, и магистр открывает створку, придерживая ее, пока дамы пройдут вперед. Пройдя в большой светлый холл, женщина неторопливо ступает вперед и, первой поднявшись по лестнице, проводит их в гостиную. Лукаво улыбнувшись, окидывает Даррэна и стоящую поодаль Нэриссу внимательным взглядом и тихо произносит: — С чем пожаловали, магистр? — С ритуалами, Василена. Ведьма понимающе кивает, глядя на Эллохара, задумчиво оглядывает помещение и пропевает, снова обращая внимание на магистра: — Приглашу-ка я, пожалуй, Благодать Никаноровну, ей будет интересно послушать. Что будете, господа гости? — Мне как обычно, Нэриссе чай, травяной, без сахара, и да, думаю, лучше будет пригласить Благодать, — Василена кивает и скоренько выходит, оставляя их наедине. Эллохар вальяжно разваливается в кресле, а Нэри устраивается в углу дивана, ближе к камину, пылающему холодным пламенем. Даррэн незаметно разглядывает девушку, бездумно глядящую в зеленоватый огонь, отмечая, что сегодня она какая-то не слишком радостная и беззаботная. От изучения синевы под ее глазами и сжатых в тонкую линию губ его отвлекают раздавшиеся за стеной шаги. Дверь резко отворяется, глухо ударяясь о стену, и в помещение влетает смуглокожая женщина с черными, как смоль, волосами, заплетенными в тугую косу. Метла, что держит в руках прибывшая, быстро уменьшается, опускается в карман черного передника, и ведьма быстро подлетает к поднявшемуся с места магистру. — Рэн! — ведьма порывисто обнимает Эллохара. — И даже трезвый! Что-то в лесу точно издохло! — она отстраняется от него, разглядывая его лицо, и на ее губах расцветает довольная улыбка. — Ну наконец-то! Отсох! — и выдав эту умопомрачительную тираду, располагается в кресле напротив. — И тебе привет, сестренка, — поморщившись, ухмыляется Эллохар. — Как Блаэд? Жив еще? — Жив-жив. Что с ним станется? Вомпер — есть вомпер, — мрачно протягивает Благодать Никаноровна, оборачиваясь к молчаливо сидящей Нэриссе. — Темных, милая, я тебя даже не заметила, — обращается черная ведьма к Нэриссе, которая все так же сидит и, кажется, не замечает ничего вокруг. — Темных, Риш, — Нэри, встрепенувшись, понимает глаза на ведьму, и та отвечает ей странным нечитаемым взглядом и кивком головы. — Как Никас и Людвиг? — Замечательно, учатся себе потихоньку, а мы им пока невест присматриваем, — хитро усмехнувшись, отвечает Благодать. — Как твои дела? Как там твой темный поживает? — Он не мой темный, Риш! — возмущенно восклицает она и собирается еще что-то добавить, но в этот момент входит Василена, а за ней две домовые, нагруженные подносами со снедью. Нэри мгновенно замолкает и, яростно сверкая глазами, наблюдает, как домовушки сноровисто накрывают на стол. Закончив, они отходят к двери, а там, обернувшись, одна тихо говорит другой: — Бедная девонька, глянь на нее, — домовая тихо вздыхает, — исхудала-то как, бледная, аки смерть, только лупалки на лице и застались. — Любовя, она такая, — вздохнув, соглашается вторая, — сердце ейное разбито, вот и сохнет девулька от любви. На этой фразе брови магистра Смерти взлетают вверх, и он вопросительно уставляется на Нэри, но понимая, что разъяснений от нее не дождется, весело протягивает: — Сердце, говоришь, разбито, Агафья? Не поведаешь, кем же? — он заинтересованно уставляется на домовую, а та, испуганно округлив глаза, отходит подальше. — Так, известно же ж, ваше Смертейшество, — вступает вторая домовая, лукаво посверкивая глазами, — темного-то отшила девонька, да сердце не на месте теперь. Исхудала вона как, а три месяца назад заглядывала — так счастливая какая была, улыбалась, аки звезда светилась. — Тетя Матрена, — предупреждающе начинает Нэри, — темного я отшила, потому что сама так решила, и уж точно не страдаю по нему, — но ее строгий тон не убеждает скептически хмыкнувшую домовушку. — Меня-то не обманешь, голубушка моя, — вздыхает, с жалостью поглядывая на нее, Матрена. — Ему-то, горемычному, тоже плохо, пожалела б мужика, — советует напоследок домовая, и они скоренько выходят, а Эллохар кидает на Нэриссу заинтересованный взгляд прищуренных глаз. — Уже не первый раз я про этого таинственного темного слышу, прелесть моя, — он подхватывает бокал вина со столика и лениво протягивает, откидываясь на спинку кресла, — не расскажешь нам? Смерть, как любопытно. — Нет, — Нэрисса берет кружку с чаем, делает глоток, морщится и, побледнев, отставляет ее обратно. — Все в порядке? — взволнованно уточняет Василена, а потом, как-то понимающе улыбнувшись, хитро спрашивает: — Темный, да? — и кидает выразительный взгляд на нее. Даррэн прослеживает взгляд ведьмы и застывает, прожигая Нэри ледяным взглядом. — Не о том думаешь, Василенушка, — снисходительно смеется Благодать Никаноровна и машет рукой, — наша девочка не такая. Ты бы, — обращается она к Нэри, — амулетик бы сняла, а то хуже ведь стать может. — Я в норме, Риш, — сдавленно, видимо, подавляя тошноту, сквозь зубы произносит Нэри, и тут же их накрывает полог тишины, созданный Эримерранирш. — Сними, Нэрисса, хватит прятаться от себя самой! — требует черная ведьма, жестко глядя на девушку. — Это твое кровное наследие, и ты не уйдешь от него, как бы ни пыталась, пойми это. — Да мне кожу с себя содрать хочется, Риш, когда я амулет снимаю! Это не я, а долбаная магия вейл! — шипит в ответ она, в злом отчаянии глядя на ведьму. — Ты не снимала его, да? — печально глядя на нее, ведьма встает и садится рядом с ней. — Ни разу не снимала? — Снимала, — выдыхает Нэрисса, — но чем больше менялась внешне, тем реже делала это. Для меня противоестественен мой внешний вид, Благодать, и я ничего не могу с этим поделать, — она устало прикрывает глаза и качает головой. — Снимай, малышка, все равно скоро его действие закончится, а тебе пора привыкать видеть себя такой, какая ты есть, — ведьма протягивает руку и, вытащив из-под ворота ее платья маленький округлый медальон, осторожно снимает его через голову. Изменения происходят буквально в мгновение: кожа чуть меняет оттенок, становясь более смуглой, будто подсвечиваясь изнутри, разрез глаз меняется совсем немного, и синюю радужку расцвечивают золотые искорки, а контур губ становится чуть четче. И, казалось бы, изменения несущественны, но вместе с тем они очень сильно меняют внешность Нэриссы, и теперь она уже больше походит на темную леди, но при этом и сходство с вейлой увеличивается в разы. Нэри устало склоняет голову, и волосы прикрывают ее лицо, но все присутствующие замечают, как она прикусывает губу и будто съеживается. — Чтоб я сдох, — потрясенно протягивает Эллохар, откидываясь на спинку кресла и пристально изучая изменившуюся внешность Нэриссы. — А я все думал, что мне не нравится, когда я на тебя смотрю. Теперь понимаю, меня просто подсознательно цепляло какое-то несоответствие, что ли. Все понятно, — и уже другим, веселым тоном добавляет: — И зачем было скрывать свой истинный облик, прелесть моя? По моему весьма скромному мнению, — лукаво ухмыляется магистр, — так намного лучше, разве нет? — Не лучше, мне не лучше, — зло глянув на Даррэна, откликается она. — А сам-то? Тоже любишь под личиной ходить, разве нет? — А я привык, больше сотни лет из нее не вылезаю, как-никак, — хмыкает он и, выгнув бровь, продолжает: — И какой смысл был в этом амулете, вот объясни мне, а? В любом случае, время его действия ограничено, да и случись у тебя магический всплеск, он бы просто перестал работать. — Вот сам на свой вопрос и ответь, раз тебе так интересно! — отворачивается от Эллохара Нэри, не желая на него смотреть. — Братишка, а вот мне интересно, ты хоть одной своей сердечной привязанности показывал свое истинное лицо? — с любопытством глядя на брата, вопрошает Благодать. — Что-то мне подсказывает, что шансов-то у тебя побольше было бы. — Не показывал, — невозмутимо пожимает плечами Даррэн. — Мое мнение остается прежним — моя внешность должна отражать мой крайне непростой характер, — и видя, что Василена хочет что-то сказать, хмыкает: — И мое мнение на этот счет не изменится. Тема закрыта. — Отлично, — жестко произносит Нэри, все так же не глядя на магистра Смерти. — Мы тут поинтересоваться пришли, не замечали ли госпожи ведьмы магических всплесков, возмущений, не было ли каких-нибудь предчувствий, чего-либо странного и подозрительного в последнее время? — Не было, — Василена перестает улыбаться и отрицательно покачивает головой, — все спокойно. — И это странно, — раздраженно выдыхает Благодать, — как затишье перед бурей, будто что-то страшное случиться должно, Рэн, непоправимое, понимаешь? — тревожно потирая виски, ведьма подрывается с места и начинает расхаживать по гостиной. — И это пугает. До дрожи пугает, если быть честной. Оставил бы ты девочку у нас, к нам прорваться непросто будет в случае чего. — Но я не могу, у меня летние семинары на носу, — Нэри обеспокоенно смотрит на Даррэна, ожидая его решения. — И подготовка к балу, я должна присутствовать во дворце, иначе леди СэХарэль сожрет меня не подавившись. — Бабушка решила представить тебя двору? — Риш выгибает бровь, глядя на девушку. — Хотела бы я глянуть, как за твою руку будут сражаться придворные рогатые! — странная ухмылка на миг растягивает ее губы. — В ДарНахессе безопасней всего, проникнуть туда без предупреждения может только дед, СэХарэль и Тьер, да и охотливые женишки не украдут, — выносит вердикт магистр. — Да и какие могут быть семинары у выпускницы, прелесть моя? — Я на высшую ступень заявку подала, проект к магистерской готовлю, — неуверенно отзывается Нэри и, поднявшись, неторопливо проходит к окну. — То есть, посещения свободные, я правильно понимаю? — уточняет Эллохар, кидая долгий взгляд на Нэриссу. — Да, но мне нужно встретиться с куратором по магистерской. И у меня еще один проект висит, я его не закончила, с магистром обсудить нужно, — поясняет девушка, оборачиваясь к Даррэну. — А по какой специализации магистерскую готовим? — интересуется он, пристально глядя на воспитанницу. — Зелья, — просто отвечает Нэрисса, и магистр довольно ухмыляется. — Прекрасно! — воодушевленно восклицает магистр. — Я как раз думал сменить преподавателя, последний больно нервный оказался. Адепты, видишь ли, пугают его да нервируют. — Да ни в жизни, — шокировано выдыхает она, округляя глаза. — Не пойду я к тебе на работу! — Пойдешь-пойдешь, — нагловатая усмешка растягивает тонкие губы, — или по доброй воле, или я сделаю так, что никуда больше не возьмут, — смеется Эллохар, замечая, как скисает Нэри. — Да как мне от тебя избавиться, гадина ты белобрысая! — раздосадовано стонет Нэрисса, закрывая лицо руками. — Во дворце охрану выставил — замуж не выйдешь, в Институт Высшей магии не пустил, теперь еще и по поводу работы угрожает! Уйду я от тебя, Эллохар, как есть уйду! Во дворец перееду! — громким жалобным тоном вещает она, глядя, как вытягивается в изумлении лицо ничего не понимающей Василены, и как хохочет, вытирая слезы, Риш. — Кто тебя отпустит, прелесть моя возмущенная, — магистр Смерти плавно поднимается из кресла и, посмеиваясь, неторопливо подходит к Нэри. — Я ж тебя просто в домене закрою, и все — поминай, как звали, — по его довольной ухмыляющейся роже видно, насколько он наслаждается этой шутливой перепалкой, и Нэрисса решает продолжать спектакль. — Это угроза? — деланно возмущается она, пытаясь при этом выглядеть испуганно, а когда Даррэн подходит совсем близко, даже отшатывается от него, прижимая руки к груди. На мгновение в его взгляде появляется растерянность, будто он действительно поверил, что она испугалась, и ухмылка исчезает с его лица. — Это обещание, радость моя, — тихо протягивает Эллохар, склонившись к ее уху, и с удовольствием отмечает, что жилка на ее шее начинает биться быстрее. Он сразу же отстраняется и, развернувшись к ней спиной, возвращается в свое кресло, встречая удивленный взгляд Василены, и странный, чуть ехидный Риш. — Так, и когда там у тебя первый семинар? — абсолютно нейтрально интересуется Даррэн, и взор все еще с подозрением глядящей на него сестры заставляет его недоуменно вскинуть бровь. — Через пять дней. А что? Раздумываешь, как вырвать меня из цепких когтей леди СэХарэль? — Нэри усмехается и так же спокойно, как и магистр, присаживается обратно и вопросительно смотрит на него. — С этим все просто, — отпивает вина из бокала он, — ты просто не вернешься сегодня во дворец. Я вот раздумываю, кого бы тебе в охрану приставить. Кого ты предпочитаешь? — Не надо мне охрану! — начинает Нэри, но Даррэн перебивает ее. — Прошлый раз я тебя послушал, и в итоге ты оказалась в эпицентре кровавой бойни с Отступниками. Повторения, я думаю, ты не желаешь, верно? — и по ее побледневшему лицу он понимает, что совсем не желает. Нэри так и не рассказала ему, что там происходило на самом деле, да и вызвать его она не пыталась, что по каким-то причинам таки задевало. Причем, на удивление сильно. — Почему ты не вызвала меня тогда, Нэри? Почему ты просто не сжала гребаный узелок? У тебя был амулет. Ты могла вызвать меня по крови, в конце концов! — чеканная ярость слышится в его тоне, и она виновато опускает голову, что распаляет его еще больше. — Решила блеснуть своей храбростью? Или гордость ненужная взыграла? — Я пыталась, Рэн, я, правда, пыталась! — повышает голос Нэрисса, сжимая руки в кулаки. — Но Отступники накрыли нас пологом молчания двенадцатого уровня, тебе ли не знать, что это такое! — она резко выдыхает. — Я и тебя вызывала, и деда, да я даже Тьеру вызов кидала, но это не дало никакого результата. А потом, — Нэри невольно поёживается и на секунду прикрывает глаза, — когда все закончилось, нужно было помочь раненым, хоронить погибших, восстанавливать Академию, и я не могла все бросить и вернуться. — Обсудим это позже, — кидает Эллохар, резко поднимаясь. — Нам пора. Если вдруг что-то заметите, что угодно: странные колебания ауры, всплески, даже если это будет просто предчувствие — сообщите, ясно? — и видя, как кивает Василена, и как все так же странно смотрит на него Благодать, он добавляет с нажимом: — Риш, сообщи мне сразу, хорошо? Не перепроверяй ничего, просто сообщи, поняла? — Хорошо, но если будет происходить что-то серьезное — я жду от тебя того же, уяснил? — резким, не терпящим возражений тоном заявляет черная ведьма, сурово глядя на брата. — Хорошо, — бросает Эллохар, обнимая сестру на прощанье. — И Блаэда не мучай, правда, жалко мужика, страдает ведь, — усмехнувшись, магистр открывает дверь. — Провожать не нужно, дорогу найдем, — и обернувшись, смотрит на другую ведьму. — До свидания, Василена. Та кивает ему, мягко улыбаясь, и Нэриссу охватывает раздражение. «Пожалела б, бедного, что ли, а то улыбается так, а сама замуж за Рханэ выскочила» — проносится в ее голове, когда она, спустившись по лестнице, минует коридор и выходит на улицу. А там запах травы, приближающейся грозы и выпечки. И беззаботный девичий смех. А на душе острое сожаление. Тяжко вздохнув, она останавливается уже на середине дорожки и, заметив, что Эллохар все еще стоит на крыльце и напряженно о чем-то толкует с сестрой, Нэри решает подождать его. — Да, надо было в ведьмы идти, — самой себе говорит Нэри спустя пару минут раздумий, кидая взгляд на ведьмочек, играющих в догонялки. — Ты все еще можешь, твоя аура ритуалиста позволяет тебе стать ведьмой, не утратив контроля над пламенем, — подошедший Эллохар вертит в руках травинку и изучающе глядит на нее. — Я знаю, — Нэрисса делает шаг следом за опекуном, пристраиваясь рядом, — и я даже подумывала об этом, как о возможном варианте избавления от магии вейл. — Но? — Даррэн, как всегда, задает верный вопрос, и ей остается только поражаться тому, насколько он хорошо ее знает. — Но бегать от себя — совершенно недостойное занятие, поэтому я передумала, — почти честно отвечает Нэри, пожимая плечами. — Да и если я встречу мужчину, с которым захочу связать свою жизнь, кровь вейл обязательно передастся одной из моих дочерей. И я не знаю, как то, что я стану ведьмой, повлияет на эту силу. Рисковать счастливым будущим своих детей я не намерена. — Муж, дети, — хмыкает магистр, кидая на нее насмешливый взгляд, — ты так серьезно рассуждаешь об этом. Тебе всего восемнадцать, ты не забыла? — Рэн, я избежала трех предложений руки и сердца, меня дважды пытались напоить золотым эльфийским вином, причем один раз насильно, и я пробыла в отношениях три года, — поясняет Нэрисса Эллохару и, видя, как распахиваются в удивлении его глаза, снисходительно посмеивается. — Так что вполне себе своевременно. — Тот темный, — любопытство так и прет из него, и магистр, подхватив ее под локоток, притягивает ее ближе, — не поделишься, кто он? — и получив в ответ коварную усмешку и отрицательное покачивание головой, протягивает: — Я ведь и у Сайласа могу спросить, он-то мне все выложит, прелесть моя, колись давай. — Магистр Сокар ничего не скажет, — начинает Нэрисса, но потом, напрягшись, много тише добавляет: — Хотя нет, может и сказать… — Вот у него и спрошу, — он выпускает ее локоть и проходит вперед, — как раз хотел на днях к нему заскочить на пару стаканчиков чего-нибудь покрепче. — Про этого темного он тебе ничего не расскажет, — уверенно протягивает Нэри, — главное, чтобы про другого не разболтал, — бормочет она себе под нос, надеясь, что отошедший подальше от нее Эллохар не услышит. — А был другой? Интересная у тебя личная жизнь, прелесть моя, — магистр Смерти странно смотрит на нее мгновение, а затем изумленно спрашивает: — Ты же говоришь, что три года встречалась с одним, и, как я понял, недавно бросила его. А второй, что, был одновременно с первым? — Магистр в шоке, — язвит Нэрисса, закатывая глаза. — Мы, девушки, создания ветреные, знаешь ли. Их там трое вообще обреталось, но один отвалился в процессе, дружба с ним для меня дороже, чем мимолетно проскочившая искра. — И этот третий — мой племянник, не так ли? — догадывается Эллохар, и неприятная, будто бы совсем равнодушная, даже жестокая усмешка Нэри поднимает волну раздражения внутри. — А второй — Салазар? — Зар? — ее брови удивленно взлетают вверх. — Никогда. Дружба с Заром — святое для меня, да и вставать между лучшими друзьями, что росли вместе с пеленок и столько всего прошли, я бы не стала. — Значит дружба с Салазаром — святое, а дружба с Дрэем — нет? — Даррэну становится даже немного обидно за племянника. — Так, выходит? — Дрэй — мой кузен, Рэн. А то, что нас тянуло друг к другу из-за магии вейл — всего лишь неудобная подробность прошлого. Вот и все, — тон Нэриссы меняется, и Эллохар перестает понимать что-либо вообще. Нэри словно скрывается от него за маской стервозной темной леди, хотя раньше такого не случалось. И это вызывает чувство острого сожаления в груди. — Ты не была такой раньше, — магистр даже не пытается скрыть разочарования в голосе. — Что с тобой происходит? — Если бы я знала, Рэн, мне самой было бы проще, — выдыхает она, прикрывая глаза. — Иногда у меня возникает ощущение кошмарной неправильности происходящего, будто сущности темной и вейлы разрывают меня на две личности, понимаешь? — и в этот момент Даррэн осознает, что Нэри просто запуталась. Ему знакомо чувство противоречия внутри, когда демон требует одного, а вторая сущность — более человечная — другого. — Думаю, я как никто понимаю, что ты чувствуешь, — он подходит ближе и, приподнимая ее лицо за подбородок, заглядывает в глаза. — Просто не иди на поводу, Нэрюш, иногда это приводит к непоправимым последствиям. — Как ты справился с этим? «Дэя» — понимает он, и его губы растягиваются в кривой усмешке, а в глазах появляется отголосок боли. — Я не желал терять дружбу Риана, — просто отвечает магистр, и Нэрисса понимающе улыбается в ответ. И улыбка, такая знакомая, привычная, мягкая, как всегда, что он неосознанно облегченно выдыхает. — Вот видишь, — она кладет руку ему на плечо, — ответ однозначен и прост — дружба Риана оказалась дороже женщины и чувств к ней. А следом напрашивается закономерный вывод, Рэн, — в ее глазах только понимание и сожаление, но не жалость, и это нравится ему. — Эта женщина не смогла захватить твое сердце, а лишь коснулась его. Если бы она была твоей, если бы ты был уверен, что тебе нужна только она — ты бы наплевал на дружбу с Тьером, да на весь мир бы наплевал. Уж я-то тебя знаю. А потому — отпусти свое сердце наконец и перестань мучиться ненужными сожалениями. Прими то, что Дэя теперь жена Тьера и забудь о ней. Страдать по чужой женщине — то еще занятие. — Ты права, — задумчиво протягивает магистр Смерти, пристально глядя на девушку, — складывается ощущение, будто ты знаешь, о чем говоришь, — усмехается он. — Еще как знаю, — выдыхает Нэрисса, — на своей шкуре проверено. И да: «с глаз долой — из сердца вон» — это самый хреновый способ справится с болью, Рэн. Нужно хорошенько провариться в котле собственных чувств, чтобы выйти из него возродившимся и абсолютно безразличным. Таков мой рецепт избавления от ненужных сердечных привязанностей. — Спасибо, прелесть моя, — понимая, что рискует нарваться на грубость или даже на пинок, он быстро чмокает ее в лоб, прямо как в ее детстве. — Дед твердил мне это в течение месяца, бабушка пыталась вдолбить, что Дэя просто не та, что мне нужна, но у тебя это получилось с первого раза. И как тебе только это удалось? — крайне изумляется магистр. — Да пожалуйста, — пожимает плечами она. — Только больше этого не делай, никогда! — возмущается Нэрисса, указывая на свой лоб. — Я уже выросла из того возраста, в котором воспринимала это нормально. Честно, такого издевательства я еще раз не вынесу и точно тебя тресну, клянусь. — Ладно, — он поднимает руки и отступает на пару шагов назад. — Вот только по поводу «тресну» я немного сомневаюсь, но твое предупреждение услышано, я прочувствовал и внял, — издевательски серьезно произносит Эллохар, но его губы растягиваются в улыбке, и он начинает хохотать. — Ты хоть понимаешь, как это смешно звучит? Треснет она меня! Нужно будет Тьеру рассказать, вместе посмеемся. — Ну вот, вернулся нормальный Эллохар, — облегченно вздыхает Нэрисса, — а то эти розовые сопли и взгляд забитого щеночка начинали изрядно бесить, — вслух комментирует она поведение магистра, и его смех сразу обрывается. — Нарываешься, радость моя, — в своей излюбленной манере протягивает он. — На себя бы посмотрела — «Я запуталась, бла-бла», — машет он на нее рукой и открывает переход. — Дамы вперед. — Я хотела навестить могилы родителей, если ты не против, — Нэри переминается с ноги на ногу и отводит взгляд. — Как пожелает леди, — пламя не гаснет, и магистр выжидающе смотрит на нее, но она не делает и шага. — Я бы хотела пойти одна, — твердо проговаривает Нэри, все же поднимая взгляд на недоумевающего магистра. — Уверена? — стремительные перемены ее настроения сбивают его с толку, заставляя думать, что у нее явно что-то случилось, но Даррэн не комментирует, зная, что она все равно ничего не скажет, просто потому, что не любит делиться своими переживаниями и проблемами с кем-то. И эта сдержанность и сила духа всегда импонировали ему, поэтому он просто кивает ей, а Нэрисса, бросив на него прощальный взгляд, исчезает в синем огне. — М-да, давненько у меня не было такого на удивление странного и весьма неудобного разговора, — магистр Смерти, сорвав еще одну травинку, сует ее в рот и, что-то тихо насвистывая, меняет вектор перехода и исчезает в пламени.