bleed you still

– По-моему, любовь слишком переоценивают. Эти слова заставляют Лиама оторваться от задания по литературе, которое он никак не мог закончить уже второй час подряд. Он переводит взгляд на Зейна, сидящего напротив него и смотрящего задумчиво в широкое библиотечное окно, из которого солнечный свет, играясь бликами, расплескался по всей комнате. Лиам не знает точной причины, почему эти слова оставляют после себя неприятное и тяжелое чувство в груди, словно ее залили свинцом. Может быть, потому что каждый его день начинался и заканчивался мыслями о парне напротив? Или может, потому что он не мог уже представить свою жизнь без его чудесного смеха, от которого все его лицо преображалось самым волшебным образом, без его прикосновений, посылавших мурашки по всему телу, без всего его? После того случая с избиением, прошло уже две недели, которые, пожалуй, были самыми лучшими днями в его жизни, ведь именно за это время они с Зейном проводили все свое время вместе: сначала на занятиях в школе, а затем у него или Лиама дома, играя в видеоигры или устраивая марафон супергеройских фильмов, просмотр которых не обходился без общих комментариев или замечаний. И Лиам действительно любил проводить время с Зейном, но в особенности ему нравилось то, как Зейн прижимался к нему на диване, устраивая свою голову на его плече или на коленях, иногда подскакивая и, смотря прямо в глаза Лиаму, высказать очередную невероятную теорию, родившуюся в его голове, сжимая при этом его руки. Именно в такие моменты Лиама захлестывало почти непреодолимое желание оставить на его губах поцелуй, прерывая на полуслове. Но он не успевал собрать все свое мужество за считанные секунды, что у него бывали, и ему просто приходилось наблюдать, как Зейн ложится обратно, переводя свое внимание снова на фильм, и тревожно наблюдать за часами, боясь, что Зейн уже совсем скоро уйдет, и он в который раз не успеет сказать те самые слова, которые были надежно спрятаны глубоко в его сердце. Но теперь, услышав эти слова, Лиам с ужасом начал осознавать, что возможно этот заветный момент никогда не придет. – Почему? – удается ему выжать из себя, наталкиваясь взглядом с Зейном. Его глаза переливались совершенно прекрасным карамельным оттенком в лучах солнца, и Лиаму, наверное, никогда не надоест любоваться им. – Совсем недавно я понял, что любовь совсем не является ключом для решения проблем. – Он вдруг прерывается и опускает глаза, стискивая нервно в руках карандаш, но затем, глубоко вздохнув, продолжает: – Есть один человек…человек, который невероятно мне дорог, но тогда, когда он больше всего нужен, его нет рядом, и это убивает меня. – Он поднимает свой взгляд и, смотря прямо в глаза Лиаму, спрашивает: – Разве любовь не должна приносить счастье и стирать всю боль? В его глазах отражается вся грусть, которыми до краев наполнены его слова, а уголки его губ чуть опускаются, и Лиаму хочется прижать его к себе и стереть одним объятием (может быть поцелуем, если он на это все же решится), все то, что его беспокоит, хотя все его мысли на данный момент занимают слова Зейна, которые теперь наверняка навсегда отпечатались в его памяти. Ему почему-то становится труднее дышать. Его сердце бьется с удвоенным ритмом, и все, о чем он может сейчас думать, это то, что Зейн безнадежно влюблен в совершенно другого человека. Но каким-то чудом ему удается вырвать себя из оцепенения и все же ответить на вопрос, повисший тяжело в воздухе. – Наверное, должна. Лиам вдруг осознает, что не может просто так оставаться рядом с Зейном еще дольше, поэтому он встает из-за стола под его удивленный взгляд и, собрав свои вещи, произносит перед уходом: – Знаешь, до этого момента я думал так же, но сейчас понимаю, что был не прав. Губы Лиама горят огнем, и он до сих пор чувствует всем телом наслаждение от того момента, который произошел всего минуту назад. Он может ощутить, как его щеки пылают румянцем, поэтому он прижимается к стене, выравнивая слегка сбившееся дыхание. Хоть он и понимает, что этого не должно было произойти ни при каких обстоятельствах, в его голове проносится совершенно опасная мысль, что, будь у него такая возможность, он бы повторил этот момент снова. Понимая, что все наверняка начали гадать, куда он пропал так надолго, Лиам поправляет рубашку и возвращается к столику, где до сих пор шла оживленная беседа. Он садится на место и пытается сделать вид, что ничего не произошло, но понимает, что провалился, когда ощущает, как Гарри, сидящий рядом с ним, тянет его за рукав. Лиам подавляет раздраженный вздох, уже зная, что последует дальше, и поворачивается к другу, ожидая его расспросов. – Так ты все-таки поговорил с ним? – С чего ты это взял? Он старается придать себе непринужденный вид, пожимая плечами, но Гарри всегда хорошо его знал и умел разглядеть, где Лиам говорит искренне, а где – нет. – У тебя растрепаны волосы и неправильно застегнута пуговица на воротнике. Слова Гарри застают его врасплох, и он не может скрыть своего смущения, которое заполонило буквально каждую клетку его организма. Он чувствует, как краснеет его лицо, но благодаря приглушенному освещению, этого никто не замечает. Лиам озирается тревожно по сторонам, поправляя рубашку и волосы, отчаянно надеясь, что его слегка помятый вид был заметен только для друга. – Ты же знаешь, – он делает паузу, в стремительной попытке найти подходящие слова для своего оправдания, – что, когда я волнуюсь, не могу оставить в покое волосы. Гарри ничего не отвечает, возвращаясь к беседе, а Лиам судорожно хватается за кулон, стараясь преодолеть нервозность и чувство того, что его застали за чем-то плохим. И если подумать, этот поцелуй и не должен быть ничем, кроме как плохой вещью, но если это так, то почему Лиам никак не мог выкинуть из головы те сладостные воспоминания, что остались после него? Почему он до сих пор мог ощутить на себе прикосновения рук Зейна и следы от его губ? Но у него не остается времени на размышления, когда до него доносится голос того самого человека, который преследовал его в мыслях. – Надеюсь, вы не сильно скучали по мне. Зейн садится на свое место, а Лиам не в состоянии оторвать своего взгляда от его слегка взлохмаченных темных волос, в которых только недавно были пальцы Лиама, от его глаз, карамельный оттенок которых волшебным образом переливался в свете ламп, от изгиба его губ, которые минуты назад терзали его губы. Лиам хватает бокал с вином, начав вдруг испытывать непреодолимую жажду, и делает большой глоток в попытках погасить пламя, распаленное в его груди. Пять лет. Пять лет прошло с их последней встречи, и Зейн до сих пор вызывает в нем такую необъяснимую реакцию. И Лиам обманет самого себя, если скажет, что не страшится того, что ждет его дальше. – Почему ты меня избегаешь? Лиам, едва не уронив стопку книг, в испуге оборачивается на голос и видит перед собой Зейна, от которого он старательно пытался скрыться всю эту неделю. Он наивно полагал, что если сумеет продержаться какое-то время без него, то его глупые, никчемные чувства исчезнут в суматохе учебных дней и бесконечных домашних заданий, но он жестоко ошибался. Все эти дни Лиам чувствовал себя невыносимо одиноко, скучая по Зейну, и каждый вечер он едва сдерживал себя от звонка или короткого сообщения, но испытывая каждый чертов раз эту непреодолимую тягу, он старался убедить себя, что все это не напрасно, и так будет лучше. Это мучительное решение отдалиться от него не принесло ему ничего хорошего, и весь день вчера Лиам пытался подобрать слова извинения за свои странные действия, но он не ожидал, что момент разговора с Зейном наступит так скоро. – Дело во мне, верно? Я что-то сделал не так? Его такое прекрасное лицо омрачено выражением грусти, которое нельзя ни с чем спутать, и Лиаму хочется ударить себя за свое дурацкое поведение, которое привело в итоге к этому. – Пожалуйста, не думай так. Он ставит книги на парту и заключает Зейна в объятия, вдыхая родной запах, который неизменно обладал способностью успокаивать его нервы. Поначалу, Лиам всерьез полагает, что Зейн его оттолкнет, и груз неопределенности падает с его плеч, когда он ощущает его руки, сжимающие его в ответ. – Я скучал по тебе. Обещай больше так не делать, хорошо? Его голос пропитан надеждой, и сердце Лиама пропускает удар от того, как Зейн всерьез считает, что он намеренно исчезнет из его жизни. – Обещаю. Вскоре члены совета директоров покидают клуб, но прежде они сердечно прощаются с Лиамом с искренними пожеланиями долгого сотрудничества и ожиданиями от предстоящей совместной работы над коллекцией. Лиам допивает очередной порцию вина и бросает взгляд на Зейна, который за все это время ни разу не обратил на него своего внимания. Непонятно откуда взявшаяся злость зудит под его кожей, и ему хочется побыстрее уйти отсюда, но похоже у Гарри были другие планы на этот вечер. – Разве мы не собирались уйти тоже? – Ли, пожалуйста, один танец, и мы пойдем. – Гарри складывает руки в умоляющем жесте. – Идет? – Ладно, – неохотно соглашается Лиам, зная, что лучше сразу уступить просьбе друга, чем потом иметь дело с расстроенным Гарри. Зейн, Найл и Луи куда-то пропали, и Лиам рад, что он побудет наконец один со своими мыслями, но он ощущает, как Гарри тянет его за руку, вынуждая встать со стула. – Что ты задумал, Стайлс? Он пытается освободить руку из крепкого захвата, но терпит поражение. – Разве я не сказал? Один танец со мной. Все еще держа его за руку, Гарри стремительно преодолевает ступеньки, ведущие на первый этаж, где находился танцпол, и Лиаму не остается ничего, как послушно следовать за ним, обещая себе припомнить в следующий раз ему это. Они проталкиваются сквозь толпу к свободному участку, но их сразу же начинают окружать люди. Лиам начинает испытывать легкую панику от того, что его могут узнать, но люди были поглощены целиком собой и музыкой, чтобы придать ему хоть какое-то значение, поэтому он немного расслабляется, позволяя ритму мелодии, раздающейся по всему залу, завладеть собой. Его голова немного кружится от количества выпитого им за весь вечер алкоголя, но это совсем ему не мешает. Все его чувства обостряются от этого еще больше, и он испытывает легкость. Но вдруг он ощущает, что больше не один. Чьи-то руки обхватывают его сзади за талию, прижимая к себе, и Лиам резко открывает глаза. По ноткам парфюма, которые окутали его обоняние какое-то время назад в той самой комнате, он с долей секунды узнает его. Где-то глубоко в мыслях, он понимает, что ему надо как можно скорее отойти и прекратить это, но он не может и совсем не желает противиться своему истинному желанию, поэтому он, безжалостно отбрасывая оставшиеся у него последние сомнения, прижимается обратно к Зейну и накрывает его руки своими. Они синхронно двигаются в такт песне, не отходя друг от друга ни на шаг, и, когда Лиам чувствует на шее губы Зейна, он не может сдержать просящегося наружу стона, который моментально теряется в громкой музыке. Руки Зейна начинают блуждать по его телу, вызывая в нем совершенно неконтролируемые эмоции, и он, не сдерживаясь, поворачивается к нему и обхватывает за шею, прижимая ближе к себе. У него мгновенно захватывает дух от того, как прекрасен Зейн, стоящий просто напротив него, и Лиам пытается игнорировать щемящее чувство в груди, напоминающее нежность, когда он понимает, что перед ним – все тот же Зейн Малик, которого он любил всем сердцем всего несколько лет назад. Не думая ни секунды больше, он накрывает его губы своими, сразу же встречая ответную реакцию, и, наверное, этот вечер станет одним из лучших за последнее время.