bleed you still

– Мистер Малик, возьмите себя в руки. Сквозь приоткрытую дверь кабинета Зейна донеслась торопливая речь Луи, который, видимо, пытался кого-то остановить, но его попытки, видимо, не имели успеха. Топот ног и громкие возгласы не затихали, но становились все громче по мере приближения к его кабинету. Зейн с трудом оторвался от своего занятия, поглотившим его с самого утра. Ему необходимо было выбрать из череды снимков, занимавших большую часть стола, те, которые отправятся в финальную версию рекламной кампании второй капсульной коллекции, разработанной Лиамом. Он не был совершенно готов к тому, что это будет так сложно. Увидев эти фотографии, Зейн не представлял себе возможным выбрать что-то одно. Все представленные кадры буквально источали всю сексуальность вкупе с невероятной брутальностью Лиама, и Зейн подумал о том, чтобы повысить жалованье штатному фотографу, раз тот сумел искусно передать через них все черты, что так неизменно, раз за разом, восхищали Зейна в Лиаме. Он посмотрел на дверь, чтобы как раз увидеть живописную картину: его отец с разъяренным выражением лица врывается в кабинет, преследуемый Луи, пытающимся его образумить, и швыряет ему на стол газету. – Что это такое?! – спросил он грозно вместо приветствия. – Сэр, это просто недоразумение… – начал было Луи, но отец повернулся к нему и тыкнул в него пальцем, явно потеряв все терпение, что у него оставалось. – Пошел вон. – Пап, прекрати, – попросил Зейн и посмотрел на Луи: – Лу, спасибо, подожди, пожалуйста, за дверью. – Я еще раз повторяю, что это, черт возьми, такое? Зейн кинул взгляд на газету и увидел на первой полосе себя с Лиамом, выходящими из ресторана, где они пару дней назад провели поистине чудесный вечер. Хотя они и старались избегать огласки их отношений, тогда им было настолько хорошо, что они позабыли на какое-то время обо всем, что их окружало. Теперь все новостные медиа разрывались от очередной сенсации, занимавших умы практически всех людей, и имевшей громкое название: «Глава бренда Hugo Boss Зейн Малик и известный артист Лиам Пейн. История любви». – Разве мы не хотели провести этот вечер дома за просмотром нового сезона Сорвиголовы? – спросил Зейн, оглядывая пышное убранство зала ресторана, в котором он никак не ожидал оказаться. – Я уже собирался заказать пиццу и был готов к обнимашкам с тобой. Он потянулся к руке Лиама и нежно ее сжал, ища свое привычное успокоение в окружении незнакомых людей. – Знаю, вышло немного спонтанно, прости. Лиам тепло улыбнулся ему, будто зная, как Зейну было некомфортно, и это возымело мгновенный эффект. Улыбка самого любимого ему человека всегда имела целебные свойства, и Зейн в очередной раз поразился тому, как же чертовски сильно ему повезло быть рядом с Лиамом. – Не надо. Мне здесь нравится. – Заверил его Зейн, улыбаясь в ответ. – Тем более, ты завтра улетаешь, а мы так и не отметили скорый выход твоей второй коллекции. Он поднял бокал с вином, чокнулся с Лиамом и немного отпил, при этом добавив: – Слушай, может, ты перейдешь ко мне в компанию на постоянную основу в качестве модельера? Учитывая твой поразительный талант создавать шикарные вещи. Лиам заметно покраснел от его слов, и на его прекрасном лице расцвела смущенная улыбка, которая, как и всё в нем, захватывала дух. – Если бы не твои профессионалы, то этого бы ничего не было. Благодаря им, мы имеем то, что имеем. – Но ты сыграл важную роль в создании этой коллекции, Лиам. Пожалуйста, не преуменьшай свое значение, – попросил Зейн. – Я буду тебе бесконечно благодарен за то, что ты тогда не послал меня куда подальше и согласился на это сотрудничество. – Гарри бы не дал мне это сделать. Он мне все уши прожужжал, как наш контракт удачно выстрелит вместе с выходом альбома. – Надо тогда отослать ему в подарок костюмы нашего бренда. – Он предпочитает Гуччи, – ответил на это Лиам, пожав плечами. – И он до сих пор припоминает мне потерю голоса в Майами. Вокруг них царила идиллия: столы вокруг них были заняты, к счастью, не все, официанты не сновали в разные стороны с раздражающей частотой, а живой мини-оркестр играл ненавязчивую композицию, удачно дополняя непринужденную атмосферу. – Спасибо, что вытащил меня сюда, но нас же могут узнать, – произнес Зейн, смотря на Лиама. – Как же твое правило о тайных отношениях? – Во-первых, не мое, а моего менеджера и твоего отдела со связями с общественностью во главе с Луи, а во-вторых, никаких правил сегодня. Пусть весь мир узнает о нашей любви. Его тон не оставил никаких сомнений в том, как он был серьезен, и Зейн до покалывания в пальцах ощутил всю ту полноту чувств, что он испытывал к нему. Храбрый. Лиам все еще оставался верен этому точному описанию, несмотря на все то, что им пришлось вместе пройти. – О чем ты думаешь? Этот вопрос вырвал его из размышлений, и Зейн честно признался: – О том, что зря сел далеко от тебя. Мне невыносимо хочется тебя поцеловать. – Что тебя останавливает? – призывно спросил Лиам, сощурив хитро глаза и облизав губы, будто предвкушая то, что сейчас должно произойти. Вместо ненужных слов, Зейн переставил стул ближе к Лиаму и, заняв свое новое место, приблизился к нему вплотную, придвинув его ближе к себе за шею, так, что между их губами почти не осталось никакого расстояния, и прошептал: – Ничего. Невзирая на людей вокруг, они, испытывая сильнейшее притяжение к друг другу, которое с течением времени становилось только сильнее, столкнулись в нежнейшем поцелуе, быстро переросшем в еле обузданную страсть, поглотившую их с ног до головы за считанные секунды. – Теперь нас точно заметили, – негромко заметил Зейн, не в силах подавить улыбку. Он отстранился от Лиама, чьи глаза были слегка затуманены, и ему не нужно было смотреться в зеркало, чтобы понять, что выглядит он также. – Плевать, – ответил Лиам, отпуская Зейна, но не до конца, и переплел их пальцы. – Вообще-то, у меня для тебя кое-что есть. В следующее мгновение перед Зейном оказался бархатный продолговатый футляр, и Зейн затаил дыхание, гипнотизируя взглядом подарок. – Что это? Он бережно взял в руки приятную на ощупь коробку, ожидая с замиранием сердца ответ. – Открой и узнаешь. Зейну больше ничего не требовалось. Он аккуратно поднял крышку и увидел браслет поразительной красоты, украшенный по всей длине изысканным орнаментом. Рядом с ним лежала сложенная цепочка со своеобразным ключиком на месте кулона. – Это… – Браслет Картье, который запирается этим ключом, – показал Лиам. – Это парное украшение, и я очень надеюсь, что ты примешь от меня этот подарок. – Лиам...– неожиданно у Зейна будто истощился весь словарный запас под натиском красоты ошеломляющего украшения, сверкавшего в свете подвесных ламп, но больше всего от ассоциации с тем подарком, который Лиам сделал ему во времена, когда они оба были юны, но уже познали любовь. – Я ужасно хотел тебе что-нибудь подарить, что-то, что напоминало бы тебе обо мне, когда меня нет рядом, и, в тот момент, когда мне на глаза попался этот браслет, я вспомнил, как когда-то на все свои деньги купил тебе похожий подарок на день рождения, но гораздо более скромный. Голос Лиама чуть подрагивал от эмоций, что он испытывал, и Зейн его прекрасно понимал, ведь он сам совсем не пытался сдерживать слезы, подрагивавшие на ресницах. – Я все помню, – сказал Зейн, сжимая его руку. – Если честно, тот самый браслет оставался единственным кусочком, связывавшим меня с тобой даже после нашего расставания. Я сохранил его, как напоминание о нашем прошлом, которое всегда будет для меня ценно. – Теперь у нас впереди целая жизнь для создания новых воспоминаний, – сказав это, Лиам взял коробочку и вытащил браслет. – Позволишь? Зейн кивнул, протягивая правую руку, но Лиам взял левую и надел изящное украшение на запястье, закрыв его на ключ. – Этот ключ будет знаком того, что у меня снова есть доступ к твоему сердцу, – произнес Лиам и поцеловал его ладонь, а затем запястье. – Только представь, как он будет смотреться вместе с обручальным кольцом. Произнесенные им слова лишили Зейна всякого равновесия, но вместе с тем раскрывали всю ту перспективу, что лежала перед их ногами на пути к их заслуженному «жили долго и счастливо». – Стоило мне уйти на заслуженный покой, как возникает это безобразие! Зейн неприятно поморщился и посмотрел на отца, понимая, что ему нужно прекратить это, как можно скорее, пока сюда не сбежался весь персонал. – Прекрати кричать, – холодным тоном приказал Зейн, сложив руки на груди. – Это моя компания, и еще одно слово в таком тоне, я не побрезгую вызвать сюда охрану. – Как ты смеешь?! – пораженно спросил отец, уставившись на него в явном неверии. – Не забывай, с кем ты разговариваешь. – Как я мог даже подумать об этом, – саркастично ответил Зейн. – Может быть, ответишь все-таки на мой вопрос? Что этот человек снова делает рядом с тобой, и какого черта он вдруг стал лицом моей компании без моего ведома? Зейн был на грани потери всякого самообладания. Он сжал переносицу, ощущая острую головную боль от присутствия вполне определенного человека рядом с собой. Его взгляд упал на браслет, и он чуть сжал его, чувствуя холод металла и приходя немного в себя. – Во-первых, это уже не твоя компания. Тебе показать документы, где ты собственноручно поставил подпись о передаче должности мне? – начал Зейн, устраиваясь в своем кресле и буравя взглядом, наполненным гневом, отца, к которому он не испытывал ничего, кроме как сочувствия. – Поэтому позволь не объяснять мне причину этого решения. Во-вторых, Лиам и я снова вместе, и ты, – Зейн указал на него пальцем, – не сможешь с этим ничего сделать. Мы любим друг друга, несмотря на твои провалившиеся планы нас разлучить, и если ты хоть на минуту задумаешься о том, чтобы причинить единственно дорогому мне человеку какой-либо вред, я буду разговаривать с тобой в суде. – Да как ты… Но Зейн не дал ему продолжить. – Все это время я пытался найти оправдание твоему ужасному поступку, который разрушил меня и забрал у меня то, что я ценил больше всего на свете, но не смог, как бы ни старался, – Зейн замолчал, набираясь с духом, и продолжил: – Тебе нет оправдания, пап. Я никогда не смогу тебя простить. Эти слова дались ему с трудом, но Зейн все равно их произнес, испытывая невероятное облегчение от того, что он, наконец, решился и дал отпор человеку, который не давал ему спокойно жить все эти годы. – Уходи. К счастью, его отец оказался вполне понятливым человеком, и, ни сказав ни слова, вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Зейн сделал глубокий вдох в попытке привести в порядок свои взбудораженные нервы и услышал оповещение о входящем сообщении. my jaan: Долетел удачно, но ужасно скучаю :( Перезвони мне, как освободишься. Люблю x. Эти слова вызвали у него счастливую улыбку, напоминая ему всю важность того поступка, что он сделал несколько минут назад.

***

Внеочередное заседание совета директоров компании Hugo Boss проходило в самом большом конференц-зале, располагавшемся на верхнем этаже здания, совсем рядом с кабинетом Зейна, и обставленном в стиле минимализма, как, впрочем, и все остальные залы. Зейн искренне не понимал, в чем причина этого сбора, который должен был состояться только через несколько месяцев, но, как президент компании, он все же вынужден был присутствовать здесь, рядом с остальными держателями пакетов акций бренда, и ждать, когда председатель, наконец, начнет собрание. Хотя сейчас ему отнюдь не было скучно. Лиам решил над ним основательно поиздеваться, лишая всякого терпения, и последние пару минут забрасывал его своими селфи, спрашивая при этом, какое из них подойдет лучше для публикации в соцсетях, но с каждым следующим фото одежды на Лиаме становилось все меньше, а Зейну становилось все труднее держать себя в руках. my jaan: Прилетай поскорее. Мне так не хватает тебя на этой огромной кровати. Зейн с трудом сглотнул, смотря на фото, на котором Лиам лежал на кровати в одних боксерах, держа телефон в одной руке, а вторую положив на живот с идеально прорисовывающимися кубиками пресса в опасной близости к резинке трусов. На его шее блестела цепочка от браслета, которую Лиам никогда не снимал, как и Зейн свой браслет. Черт. Лиам был настолько прекрасен, что у него в очередной раз перехватило дыхание, и он очень сильно пожалел, что сейчас находится не рядом, хотя у него был забронирован билет в Лондон на следующее утро. Но эти фотографии совсем не спасали от долгого ожидания их встречи. to my jaan: Я сижу на совете директоров, но единственное, о чем я думаю, это как уже завтра покрою поцелуями каждый миллиметр твоей кожи, и, наконец, окажусь на тебе (или под тобой). Зейн был очень сильно возбужден, но к счастью, он сидел за столом, под которым не было видно эрекцию, неприятно оттягивающую его брюки. Но ему не требовалось об этом думать, так как председатель совета все-таки начал собрание, дождавшись присутствия в зале всех участников. – Добрый день, уважаемые члены совета, – начал мистер Догерти, окинув всех сидящих за столом насупленным взглядом из-под густых бровей. – Вы, наверное, все удивлены причиной, по которой вас всех пришлось оторвать от ваших срочных дел и созвать на внеочередной совет, но поверьте, это дело не требует никаких отлагательств. Вчера у меня состоялся весьма долгий разговор с экс-президентом нашей компании и основным держателем 70% всех акций, мистером Ясером Маликом, который специально вынужден был прервать свой круиз по Испании и вылететь в Америку. Из-за этого. Сделав паузу, председатель нажал кнопку на пульте, и на большом экране, стоящем напротив стола, появились десятки изображений с газет и новостных сайтов, которые объединяло одно – на них были запечатлены Зейн и Лиам, под громкими заголовками, один нелепее и смешнее другого. Зейн подавил раздраженный вздох и закатил глаза, понимая, что сейчас ему придется выслушивать нотации чопорных стариков, для которых сама мысль о том, что мужчина может любить другого мужчину, тем более глава такого солидного бренда, была просто невыносима. По залу разнесся взбудораженный шепот, кто-то даже охнул от удивления. – Итак, повестка этой встречи – снятие с поста президента компании мистера Зейна Малика. Мистеру Догерти пришлось говорить громче, так как с каждым произнесенным им словом уровень шума среди членов совета становился выше. – Прошу соблюдать спокойствие, джентльмены, – попросил председатель назидательным тоном. Все кидали на Зейна обеспокоенные взгляды, некоторые – взгляды, полные отвращения, но ему было абсолютно все равно. Найл предупреждал его о таком развитии событий еще вчера, после того, как его отец со скандалом покинул офис, поэтому для него это не было такой уж и неожиданностью. – Итак, мистер Малик, как человек, который несет ответственность перед советом директоров, вы должны ответить на наши вопросы, – дождавшись утвердительного кивка, мистер Догерти продолжил: – Правдив ли тот факт, что вы и мистер Пейн, являющийся в данное время амбассадором бренда Hugo Boss, состоите в любовных отношениях? – Думаю, вы и сами все прекрасно видите, – произнес Зейн с напускной улыбкой на губах, показывая рукой на экран. – Осознаете ли вы всю серьезность вашего проступка? – Скажу одно, – начал Зейн и сделал драматическую паузу. – Я с огромным нетерпением жду момента, когда поведу его к алтарю и заведу с ним детей. Достаточно серьезно для вас? Лицо председателя, как и лица почти всех членов совета, перекосилось от шока, который вызвали его слова. Зейн довольно улыбнулся, неосознанно крутя браслет на руке. – Хорошо, мистер Малик, – сказал председатель, придя в себя. – Пожалуй, все здесь присутствующие согласятся, что вы внесли неоценимый вклад в развитие этого бренда, поэтому, посовещавшись с мистером Ясером Маликом, мы решили сделать вам предложение, которое поможет сохранить вам эту должность и вернуть все, как было. Зейн поднял в удивлении брови, боясь предположить, что же будет сказано дальше. – Мы готовы оставить вас в качестве президента бренда, если вы подтвердите перед всем советом, что готовы отречься от ваших отношений с мистером Пейном и прервать все ваши контакты, вплоть до разрыва его сотрудничества с компанией. Прошу вас хорошо подумать и грамотно расставить ваши приоритеты. Зейн был не на шутку поражен той надменности, которой, как ядом, было пропитано каждое его слово, но больше всего его неприятно удивила эта его мерзкая самодовольная улыбка, словно он не допускал никакого другого ответа, как «Я согласен». – Мы вас оставим на несколько минут… – Не стоит, – остановил его Зейн, вставая с кресла. – Я готов сказать вам свой ответ. – Замечательно, – прокомментировал мистер Догерти, потирая руки. – Мы вас слушаем. – Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас всех, ведь вы потратили свое драгоценное время, – на слове «драгоценное» Зейн показал кавычки в воздухе, оглядывая с презрением этих людей, – на обсуждение вопроса, до которого вам не должно быть никакого дела. Но раз вы повелись на поводу у моего отца, для которого собственное эго важнее счастья своего сына, то скажу – в этой Галактике нет ни единой Вселенной, где я бы согласился на ваше гнусное предложение. Поэтому, я с великой радостью отклоню его, ведь мне противна сама идея работать с вами в одной компании. С теми, кто нетерпим к тем, кто хоть сколько-то отличается от вас. – Зейн направился к выходу, но в последний момент повернулся и добавил: – Увы, но вы совершенно не стоите того, чтобы ради вас я отказался от любви всей своей жизни, которую с таким трудом вернул обратно. Надеюсь, теперь вам ясны мои приоритеты? Не дождавшись ответа, Зейн вышел из зала и прикрыл за собой дверь, совершенно не собираясь устраивать никаких сцен. Сегодня был долгий день, и ему хотелось поскорее попасть домой, чтобы созвониться с Лиамом и услышать родной голос, по которому он постоянно скучал. – Это было великолепно. Зейн повернулся и увидел перед собой Луи и Найла, улыбавшихся ему, но по их взглядам он все равно сумел понять, что они обеспокоены. Все это время они присутствовали рядом с ним на заседании, но он был настолько поглощен своим желанием уничтожить самодовольство чопорных людей, собравшихся в конференц-комнате, всерьез рассчитывавших на его согласие, что не заметил, как они последовали за ним. – Спасибо, – ответил Зейн. – Что ты теперь намерен делать? – задал вопрос Найл. – Знаете, я всегда хотел реализовать свою мечту и открыть собственную художественную галерею, – Зейн повернулся и пошел в свой кабинет, зная, что друзья следовали за ним. – Тем более, в последнее время вдохновение не оставляет меня в покое, а квартира уже вся почти завалена готовыми холстами. – Позволь узнать, связано ли это с определенной музой, которая ждет тебя на другом континенте? – спросил Луи, широко ухмыляясь. – Именно с ней. Они вместе засмеялись, и Зейн почувствовал себя так, словно с него сняли необъятных размеров груз, который не давал ему спокойно вздохнуть все то время, что он занимал эту ненавистную ему должность. Теперь, когда рядом с ним была любовь всей его жизни и его лучшие друзья, он знал, что бояться ему совсем нечего, и он все сумеет преодолеть.