STYX

Единственный живой в царстве мёртвых — так себе удовольствие. Шону не знает чем себя занять, как отсюда выбраться и где спрятаться от них, богини приходят к нему, каждый раз, словно цепями сковывая чувством вины. Это он виноват, он притащил своих друзей сюда. Они все умерли из-за него. Любимым занятием Персефоны является призыв душ “ на свидание”. Она любит показывать Хосока больше остальных. И показывать со стороны как именно они все умерли. Насылать кошмары и слушать как от бессилия кричит Геракл. Кричит, но его никто не слышит. Был ли звук, если дерево упало в лесу, но рядом не было никого? --- Вечная ночь — ещё не конец света. Люди приспособились. Конечно, им сложно, но они уже даже нашли способ растить продовольствие. И вот тут-то они вспомнили о тех, кто древнее их примитивной религии с единым богом. Тут и там возникали культы древних божеств, жрецы и жрицы в масках и балахонах. Хоть кто-то же должен услышать. Ынха перехватывает руки Совон, роняя ту на шёлковые простыни и срывая маску. Сегодня был тяжёлый день, завершившийся жертвоприношением Всеотцу. И теперь она просто хочет объятий, поцелуев и может быть чего-то большего. Совон смеётся. Раньше она бы сказала — давай ночью? Но теперь ночь всегда. Ынха тоже смеётся, расстёгивая лифчик на возлюбленной одним движением. — Ты что, тренировалась? — Но на этот вопрос служит ответом только хитрая улыбка. На шее Совон одна за другой расцветают метки-укусы-поцелуи. И плевать что на “утро” их придется замазывать плотным слоем тоналки. Сейчас они вдвоём и им хорошо. Наверное, этот “конец света” ей даже нравится, потому что раньше Ынха и не смотрела в её сторону. --- Может быть, их услышали. Так думает Юджу, когда, проснувшись, видит искрящееся копьё прямо у своих ног. И когда она берёт его в руки, то из жрицы недавно возникшего в Корее культа Фрейи, скандинавской богини, становится валькирией. Их шестеро и все они обнаруживают такие же копья. И стоит лишь прикоснуться к ним, как память накатывает. Тут всё — и древо миров, и рагнарёк, неотвратимость которого знает каждая из них, и то, что солнце в Мидгарде должно взойти снова. Йерин знает, что их всего шесть. И неведомая сила гонит её к опустевшему зданию Dreamcatcher company, потому что в голове чей-то едва различимый шёпот просит о помощи. Она знает только имя: Геракл. Прямо у здания разработчиков злополучной игры, которая поглотила около 85 миллионов душ по всему миру, уже стоят её сестры. В руках у каждой копьё. Совон, Йерин, Ынха, Юджу, Синби, Омджи. Нет, не так. Гель, Мист, Сигрюн, Хильд, Рота и Труд. Вчерашние жрицы, сегодняшние валькирии. В здании компании давно никого; хтонические богини ушли в своё царство загробной Эллады. Мист безошибочно угадывает направление в лабиринте коридоров. Им нужна серверная. Пускай игру и отключили, но вот данные не делись никуда. Синби находит рубильник, и вот, Стикс снова на экранах. Ынха покрепче сжимает ладошку Совон. Пускай, валькириям не положено чувствовать страх, но ведь страх за других — совсем иное? --- О том, что сервера включились, Гахён узнаёт первой. — Любопытно… кто-то включил сервер. Мы тут не одни. Слышишь, Геракл? — Шону хотел бы не слышать, но голос Нюкты, кажется, прямо в черепной коробке. И, если честно, он не знает, кто из всех тех богов, к которым взывал он бесконечными ночами загробного мира, откликнулся. --- Они проникают в мир игры, но на сей раз — никакого лицензионного соглашения. Юджу покрепче перехватывает древко копья и вот они там, впереди — Стикс и мертвецы. Впереди — никого. Только вот Йерин до сих пор слышит голос. И совершенно точно знает куда идти. --- ДжиЮ беспокоится. Она не уверена, что всё это надёжно, что солнце не взойдёт. А ещё ей прекрасно известно, что герои Эллады здесь, и их души скитаются по загробному миру всё так же. И когда Ханьдун приносит Шону очередной кошмар, это всё взаправду. Дами создаёт очередного монстра. Пора держать оборону. — Это что такое? — Юхён недоумевает зачем этому существу кристаллы. — Это… оно будет взрываться, когда эта штука будет их разбрасывать. Кстати, я читала в книгах людей про таких существ. Они зовут их вендиго. А теперь это новый супербосс Стикса. --- Когда валькирии пересекают черту “города” загробного мира Эллады и входят в pvp зону, зов в голове Мист усиливается. Но теперь это скорее ощущение направления, нежели голос. Она повторяет про себя “я иду”. И отчего-то чувствует себя уверенней. Потому что стоит спина к спине со своими сёстрами, которые точно не дадут пропасть. Ынха — самая внимательная, Сигрюн — первой замечает вдалеке полоску здоровья чего-то огромного, и они выставляют копья вперёд. А ещё щиты. Откуда, чёрт возьми, у них щиты? Но этот вопрос следует отложить на потом. Они инстинктивно выстраиваются “черепахой”; взрыв одного из кристаллов приходится в щит Юджу. Летят щепки, но тот выдерживает. — Разгруппироваться! — Совон неожиданно командирским тоном отдаёт приказ и ни у кого не возникает и мысли его нарушить. Взрывы слышны повсюду, но для валькирий нет ничего невозможного. И с упорством дочерей Одина они продолжают наносить удары, следя за тем, чтобы вовремя отпрыгнуть от очередного взрыва. Всё же, это всего лишь монстр из игры, пусть и пугающе реальной. Они здесь не для того, чтобы умирать. Солнце должно взойти. --- Когда поверженная громадина падает, Ынха не может сдержаться и целует немного обескураженную предводительницу их небольшого отряда. Остальные лишь отводят взгляды и улыбаются. Теперь они ближе, чем когда-либо. --- Было бы глупо считать что всё так просто. И когда валькирии сталкиваются нос к носу с создательницами игры, то оказываются практически не готовы к встрече. — Вы нарушили естественный порядок вещей! — Йерин не может сдержать своего негодования, от её копья исходят искры. Суа пожимает плечами. — С кем не бывает. Вы-то чего влезли? — тон её голоса неприветлив, они готовы сцепиться в любой момент, но отчего-то медлят. Словно не уверены, что все переживут эту битву. — В Мидгарде должно взойти солнце. — Совон спокойна, так, словно ещё недавно не была смущающейся студенткой, рядом с которой ежедневно ходит её самый большой краш. — А что если я откажусь? — растягивает слова Нюкта. Она подревнее скандинавского пантеона будет. Гахён не уверена, что сможет победить. Но точно так же она не знает и о том, что стоит за незваными гостьями. Валькирии разом ощетиниваются копьями из-за щитов. — Я ведь ещё ничего не сказала — голос Гахён слегка насмешливый. — Вы всегда такие нервные? — Нет. Мы пришли вот за ним. — Йерин указывает пальцем на Шону. — И теми, кто с ним пришёл. Их место в Вальхалле. Брови Джию при этих словах ползут вверх: — Подожди, то есть они и останутся мертвы? Совон утвердительно кивает. — В таком случае, забирайте. Нам нужна была лишь смерть. А где они после того будут находится — не так важно. Ханьдун утвердительно кивает на слова Гекаты: — Нам незачем умирать из-за такой малости. Ынха неверяще смотрит на предводительницу, сжимая руку той крепче. — А солнце? Гахён не то, чтобы довольна. Но тут вступает в дело Ханьдун: —Eсли мы вернём дневной свет, то ночь принадлежит нам. И те, кто умрут ночью, попадут в Аид. Мойрам этот вариант даже нравится, и Шиён ободряюще улыбается Нюкте: — Соглашайся. Гахён поджимает губы, но, всё же кивает утвердительно. Аид будет полниться новыми душами. — Но никто кроме них не покинет царства мёртвых. Юджу кивает на это: — Мы согласны. Шесть ярких всполохов освещает “небо” Аида. Через два часа наступит утро. А в серверной Dreamcatcher Company просыпается Геракл.