Dilemma

Как же ужасно тяжело пробиваться сквозь плотный поток людей в обеденное время, пока пытаешься перебраться из одной аудитории в другую, потому что ну всем же надо взять пары в одинаковое время, нафиг те утренние и вечерние. Весь универ кишит людьми, и не все из них понимают, что нельзя просто взять и встать столбом посреди коридора, мешая остальным ходить. Воздух понемногу теплеет, и вместе с тем во дворе университета появляется все больше любителей поиграть в фрисби или — еще, блять, лучше — позагорать прямо так, на глазах у всех. Тэхен их не осуждает, ну, не прямо сильно, просто как тут не давиться завистью и не тормозить еще больше. Еще и ходить нужно предельно аккуратно, чтобы ненароком ни на кого не наступить. А все из-за долбаного лифта, который будто нарочно ездит неприлично медленно, а люди даже так все равно создают давку вокруг него, не давая спокойно пройти вглубь научного корпуса. Ну да ладно, все нормально, его профессорам не принципиально, если он опоздает на минуту-другую. Временами он опаздывает не только из-за пробки вокруг лифта, а потому что сам тормозит, активно выискивая взглядом одного конкретного человека. Его профессора и об этом тоже в курсе, так что они не удивляются, когда Тэхен, поблуждав по коридорам, засовывает голову в аудиторию, заметив его. Как и не удивляются, когда он отвлекается от пары, чтобы энергично помахать в окно с широкой улыбкой. Сегодня Тэхен натыкается на него в лаборатории сразу после пары, сосредоточенно глядящего округлившимися глазами на профессора перед собой. Тэхен хмурится, рассматривая его сквозь небольшое окошко, и застывает, заметив непролитые слезы в глазах Чонгука за толстым стеклом защитных очков. Чонгук барабанит по столу трясущимися пальцами. Он там совсем один, и Тэхен давит в себе безумное желание распахнуть дверь и выяснить, какого хера эта сволочь доводит сейчас Чонгука до слез. У профессора видок не лучше, разве что слезы в глазах не стоят, пока она осторожно пытается что-то донести Чонгуку, выставив ладони вперед. Между ними в последнее время все более чем гладко, но его грызет изнутри неудержимое желание... а он и сам не знает, чего. Секс в его жизни никогда не играл особой роли, так что вряд ли все дело в нем, но раньше ему никогда так не хотелось признаться Чонгуку, как хочется сейчас. Да он и не задумывался даже, что Чонгук тоже может к нему что-то испытывать, и с превеликой радостью обходил эту тему десятой дорогой. И после разговора в кафе все его опасения подтвердились. Любит он Тэхена исключительно платонически. Ничего страшного, Тэхен просто не до конца его понимает. Зачем так сильно париться по поводу тэхеновой влюбленности, если они просто друзья? Намджун сказал, что у него лицо еще такое было, будто ему рассказали про неминуемое вымирание лягушек, а не про краш Тэхена. Они же даже с Хосоком выкрали Юнги и устроили ему допрос с пристрастием. А Чимин вообще поклялся их дружбой, пока активно убеждал, что чувства у Чонгука не самые платонические. Еще ни разу Тэхен не чувствовал себя настолько потерянно. Чонгук трет глаза, сняв защитные очки. Слезы еще не катятся вниз по щекам, но ресницы, тем не менее, поблескивают влагой под ярким верхним светом. Он почти никогда не плачет, хотя в последнее время на него иногда находит, и Тэхен боится, что его вина в этом тоже есть. Чонгук со вздохом врезается в Тэхена на выходе из лаборатории. Он уже безбожно опаздывает, но это ладно, похуй на пары, Чонгук важнее. Нет в этом мире ничего важнее плачущего Чонгука. — Ох, хен, — вздыхает Чонгук, положив голову Тэхену на плечо. Вокруг них еще снуют люди, и Тэхен предусмотрительно закрывает Чонгука собой, потому что помнит, как он не любит лишних свидетелей своей слабости. А люди-то существа любопытные, смотрят на них в упор, проходя мимо. Сейчас толпа двигается ощутимо быстрее, но возле них все, как по команде, замедляются. — Что, никогда бро-обнимашек не видела? — рыкает Тэхен на застрявшую возле них девушку, которую волнуют не столько объятия двух парней, сколько слезы Чонгука. Она пулей отскакивает назад, выпаливает извинения и быстро уносится прочь, растворяясь в толпе. — Так, Гук, пошли за мороженым. Чонгук отстраняется, качая головой. Он зло трет руками лицо, смахивая непрошенные слезы. Он раздосадованно мычит, и Тэхен со вздохом отнимает его ладони от лица. — Никакого мороженого. Тэхен неуверенно оборачивается к лаборатории. Профессор совсем не обращает на них внимания и даже не догадывается, что Тэхен уже вовсю строит план жестокой расправы. Пофиг, что она там сделала. Пофиг, что у нее есть семья. Ей пиздец. — Что случилось? Расскажи хену. Взяв его за руку, Чонгук понуро опускает голову. Сначала он упорно молчит, даже когда Тэхен ободряюще поглаживает большим пальцем его костяшки и задает наводящие вопросы. Молчит, даже когда они проходят мимо всех своих друзей и ловят на себе кучу взволнованных взглядов. Молчит, пока легкие не наполняет свежий воздух, а количество людей вокруг не стремится к минимуму. Они проходят мимо любителей позагорать на травке даже не в самую жаркую погоду и едва уклоняются от фрисби, когда Чонгук все-таки подает голос. — Вот он. Ужас биофака номер один. Я же из-за этого и не хотел поступать на герпетолога. О нет. Тэхен застывает на месте. Это намного, намного хуже, чем мороженный кризис. Дюймовочка не поможет. Только хуже сделает. Он даже не догадывается, что здесь вообще сработает. Ему нужно подкрепление. Все их друзья, а если и это не сработает, то сама чонгукова мать. А может, Тэхену еще своей маме позвонить, она подскажет, она поможет. — Минет все исправит. — Не начинай. Не хочу я, чтобы мой член сосали, пока я весь в слезах, — Чонгук толкает его, скривившись. Тэхен хихикает, переплетая их пальцы. Он хаотично мечется между кучей разных вариантов помощи Чонгуку. Так, матери все-таки нужно позвонить, она всегда помогала спасать Чонгука. Она помогала печь ему любимый хлеб каждый раз, когда он получал плохую оценку в старшей школе, и всегда без проблем доставала им еду и лишние подушки, стоило Тэхену спросить, можно ли Чонгуку остаться у них, а то он поругался с родителями. Чонгук ей вообще в принципе нравится, и сколько раз уже Тэхену приходилось обрывать ее на полуслове, когда она заикалась об их свадьбе. Ладно, может и не стоит ей звонить. — Безотказная же помощь. Чонгук сдавленно хихикает в ответ, но его подвешенное состояние никак не исправляется. Тэхен ведет его сквозь дворик к студенческому центру посреди кампуса. Там можно будет поискать пиццу. Вот займет он Чонгука едой, а сам отправится на поиски Хосока. И только его нога переступает порог студенческого центра, на Тэхена тут же сваливается все сожаление мира. Чонгук-то университет этот выбрал не только потому, что здесь лучшая во всей стране научная программа, но еще и потому, что талисман здешней команды — лягушка. Да здесь вообще у всех нездоровая тяга к лягушкам. Как-то раз ему кто-то начал втирать, что все берет начало с Великой Лягушачьей Бойни в далеких 1700-х, когда лягушки устроили настоящее месиво на болоте. Сначала Тэхен решил, что это был просто отборный бред, а потом он попал сюда и прошелся по мосту, с обеих сторон уставленном статуями лягушек. Морозными зимами их греют теплые шарфы, но не только их, а даже маленьких лягушат у семейных магазинчиков, спрятанных в глубине аллей или стоящих перед офисными зданиями. Здесь даже бар есть «Жабье болото», в котором выступают второсортные артисты, и куда регулярно наведывается Чонгук, попутно уверяя всех, что не в названии вовсе дело. Этот городок нужно переименовать в честь Чонгука, вот серьезно. Он был рожден, чтобы жить здесь. — О нет, — выдыхает Чонгук полным боли голосом, поднимая на руки лягушку у дверей в студенческий центр. — О нет. Они, конечно, нужны науке, но блин, они же живые, они дышат, и они так нам нужны. Ты вообще в курсе, что лягушка может намекнуть, что что-то идет не так? Маленькие детекторы большого пиздеца. Тэхен со вздохом обнимает Чонгука и как можно быстрее толкает его внутрь здания, подальше от статуэтки. Он знал, что это грядет. Чонгуку повезло улизнуть от этого в старшей школе, спасибо всей его милашности и огромным печальным глазам, которым невозможно отказать. (Тэхен тоже знатно заебал их учительницу и сам чуть не вылетел из школы, пока пытался помочь Чонгуку избежать своей участи) Но вот оно. В университете. Пора взрослеть, ага. — Ты говорил с ней об этом? Объяснял ей? Чонгук отрешенно кивает. — Да. Она ответила, что если я откажусь, то даже так, наверное, пройду, потому что у меня хорошие оценки. Но среднему баллу пиздец, потому что там получится прям совсем впритык. Родители меня прибьют. Это все демон, он опять вернулся, хен. Тэхен вздыхает и целует его в висок. Он без малейшего понятия, что там за демон, но его Тэхен тоже убьет. — Я прикинусь тобой на паре анатомии, — предлагает Тэхен, подталкивая Чонгука к мягким креслам, — и я сам вскрою лягушку. Будет, конечно, непросто, но ради тебя я справлюсь. — Не прокатит. Профессор тебя уже запомнила. Забыл, что ли? Ты вечно торчал у нее в кабинете на первом курсе. Она теперь ведет лабораторную анатомию. Тэхен снова вздыхает, подперев подбородок кулаком, и двигается как можно ближе к Чонгуку. — Договорись. Подкупи. Скажи, что ты вскроешь кого угодно другого. Даже посложнее лягушки, ну, не знаю, леопарда какого. — Я пытался! — восклицает Чонгук, и Тэхен берет его ладони в свои. — Не леопарда, конечно, зато рыбу. — Вот он, корень проблемы. Рыба — это легко, — находится с ответом Тэхен. — Я сам ей предложу леопарда и... Чужие губы не дают ему закончить. Он, собравшись, целует Чонгука в ответ, слизывая соленую влагу с его губ. Тэхен придерживает Чонгука за подбородок, большими пальцами стирая подсохшие слезы с его щек. Уже совсем скоро Чонгук отстраняется с покрасневшими губами, резко откинувшись на свое сидение. Он наблюдает за Тэхеном боковым зрением, нервно сглатывая, и втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы. — Дай мне спокойно умереть, Тэ. Лучше я умру, чем буду жить и вариться в чувстве вины. Тэхен скоро взорвется от любви к нему. Он наклоняется, наверное, даже ближе, чем надо бы, и проверяет, что смахнул все слезы с его лица. — Акция на минет еще действует. Он даже пытается нарочно его соблазнить, медленно поглаживая щеку, поддевая нижнюю губу. А схема-то работает, судя по быстро краснеющей коже под кончиками пальцев. Чонгук шмыгает носом и переводит на него задумчивый взгляд. — Ладно, но делаем вид, что слез нет. Даже если они есть. Закрыли тему. Навсегда. Спустя несколько часов у Тэхена все-таки получается с горем пополам немного оживить Чонгука. Хотя он все равно ловит его пару раз, сидящим у террариума и клятвенно обещающим Фреду, что никому не даст его в обиду даже во имя науки, и все важные органы останутся при нем. Тэхен его любит. Тэхен хочет целовать его, пока у него из головы не вылетят все лишние мысли, и, собственно, целует, просто друзья-идиоты никак не дадут им покоя. Хотя это все его, Тэхена, вина: он же сам их звал на помощь. К ним нагло ломится Хосок, не потрудившись постучать. Тэхену ни разу не жаль, когда тот накрывает голову руками и падает наземь как при атаке. Тэхену даже не обломится отпустить Чонгука и со вздохом умоститься на его коленях, чтобы злорадно понаблюдать за муками Хосока. Чонгуку вообще плевать, он дуется и притягивает Тэхена обратно к себе, возобновляя поцелуй. Все между ними изменилось. Чонгук, конечно, еще смущается, но уже и близко не так. После случая в кафе он даже набрался смелости пару раз поцеловать его перед друзьями, только совсем немного при этом покраснев. А иногда по утрам Чонгук вообще без причин чмокает его в губы. Без намеков, без сексуального подтекста. Как же легко забыть, что они не встречаются. Тэхен как-то приходит к тому, что нужно все-таки признаться Чонгуку, что это все значит для него в разы больше, чем кажется. Хоть немного ситуация прояснится. Ему просто самую малость будет больно, когда Чонгук снова скажет, что любит его как друга, но в долгосрочной перспективе так все же лучше. Чувства все усложняют, и Тэхен уже очень давно запутался в своих. Тэхену приходится слезть с Чонгука, когда Хосок начинает во весь голос скулить на полу. Не знал бы он о его страсти к драматизированию, то уже давно бы всерьез заволновался из-за его надрывного воя. — Не переигрывай, хен, — спокойно произносит Тэхен, придерживая Хосока за локоть, пока помогает ему подняться. — Хуями мы еще не размахивали. Хосок вырывает свою руку из хватки Тэхена и смотрит на него с отвращением. — Она трогала член? Тэхен передергивает плечами. Вообще-то нет, совсем ни разу после вспомогательного минета Чонгуку, но ему откровенно вставляет дерганый Хосок, который кривится, когда он снова тянется к нему. Хосок с криком отскакивает назад, стоит Тэхену легонько коснуться его рукой. — Носок надо на дверь вешать, — возмущается Хосок, кивая в сторону теперь открытой двери. — Это ж негласное правило. — Ты живешь не здесь, — напоминает Чонгук, поднимаясь с дивана и разглаживая измятую футболку. Ну нельзя быть таким красивым в серых трениках и белой футболке, а еще с гнездом на голове. И ухмыляться так нагло нельзя, совсем, что ли, Тэхена не жаль? К Тэхену, наверное, тоже свой демон приставлен. Он окончательно убеждается в этом, пока наблюдает за Чонгуком, почесывающим живот, и как же сильно ему теперь хочется выставить Хосока за порог и обратно вернуться к нему на колени. Хосок прокашливается. Он хмурится и трясет пакетом с едой, отвлекая Тэхена от созерцания прекрасного. — Так. Я оставляю мороженое и сваливаю. Извини уж, что я вдруг решил, что тебе нужна братская помощь после ужасных слухов из лаборатории. Чонгук краснеет, заметно сдувшись, и тянется к Хосоку. Тэхену теперь как-то даже неловко за свое острое желание его выгнать, учитывая, что он не проболтался, от кого именно пошли все «слухи». — Прости, хен. Спасибо за мороженое. Хосок снова дергается, стоит Чонгуку коснуться его, и окидывает его руку недоверчивым взглядом, смахивая ее с себя. — Нужно было сказать ей, что ты вскроешь вообще кого угодно. Хоть леопарда. — Вот и я о том же, — восклицает Тэхен, когда Чонгук пятится назад, покачивая головой. На Тэхена снисходит озарение, пока он отрешенно наблюдает, как Чонгук с Хосоком набивают рты мороженым, умудряясь попутно еще и препираться. Никто не акцентирует внимание на его подозрительной молчаливости, ну или они просто решили не мешать ему копаться в себе. И никто не акцентирует внимание на его туповатой улыбке, которая сама расползается на губах, когда Чонгук взрывается заливистым смехом, едва не сваливаясь с дивана. Ему кажется, Хосок с Чонгуком уже родились лучшими друзьями. Они дружат так долго, что уже не помнят жизни друг без друга. Он читает Чонгука как открытую книгу. Если Чонгук о чем-то умалчивает, он легко догадывается, в чем дело. Начиная с паролей, заканчивая чувствами. Он разбирается в Чонгуке, как никто другой. Только он один знает Чонгука лучше, чем Тэхен. Тэхен ждет, когда Чонгук свалит, суетливо причитая, что опаздывает на экологию. И даже так он все равно находит секунду, чтобы остановиться и легонько чмокнуть Тэхена. Тэхен резко вскакивает на ноги, секундой засовывая руку в штаны, и тут же прижимает ею Хосока к стене. Хосок визжит и вырывается, пытаясь сбросить с себя руку Тэхена, но тот в итоге специально касается его голой кожи. Тэхен так-то себя не трогал, просто подержал ладонь между штанами и боксерами, но ему не лень притвориться, что да, ради такого-то зрелища. Хосок вжимает голову в плечи, зажмурив глаза, и старается как можно дальше отодвинуться от Тэхена. — Свали, свали нафиг! — Сначала ты ответишь мне на один вопрос, — устрашающе цедит Тэхен. Он может и припугнуть, когда хочет. Ну, ему, по крайней мере, нравится так думать. Хосок приоткрывает полные ужаса глаза, облегченно выдыхая, когда Тэхен убирает руку с его кожи и сгребает ткань футболки. — Ты зачем издевался над Юнги и выпытывал, кого я люблю? — Не издевался я ни над кем, — начинает Хосок, вздрагивая, когда Тэхен тыкает в него пальцем. — Я просто подержал его пару минут у себя дома и сказал, что расскажу Чимину о его алтаре в шкафу, если он не расколется. Тэхен заторможено всматривается в перепуганное лицо Хосока. Он успел полазить в каждом шкафу Юнги, на то были свои… причины. И не встречал он там никаких алтарей. Он мотает головой. Совсем что-то отвлекся. — Чего? Ну и зачем? — Да так, чисто ради интереса, — Хосок пожимает плечами с легкой тенью улыбки. — А если серьезно, — цедит Тэхен сквозь зубы. Хосок снимает с себя его ладонь и брезгливо трясет рукой, будто смахивая все половые бактерии. — Я вообще-то могу использовать это против тебя. А я, если ты вдруг не заметил, люблю шантажировать людей, Тэ Тэ. Оно и видно, думает Тэхен. — А Чонгуку-то это зачем? Он тебя не останавливал. Хосок растягивает губы в дьявольской ухмылке, вальяжно опираясь на стену. — То есть, ты думаешь, меня реально можно остановить? — Он мог бы, — отвечает Тэхен, скрестив руки на груди. — Упрашивать я тебя не буду. Ты либо рассказываешь сейчас все как есть, либо я говорю Намджуну, что ты угробил его рыбку и втихаря подменил новой. Коя — жалкая пародия. Ох, как же он будет страдать. — Тебе Чонгук проболтался? Скотина. Вот и верь ему теперь! А я тут, значит, за его сердце беспокоюсь, переживаю, чтобы он в итоге отплатил мне вот этим, — округляет глаза Хосок. У Тэхена перехватывает дыхание. Его сердце. Хосок совсем не обращает внимания на его реакцию, вышагивая перед ним и причитая, какой же ужасный, худший не просто в мире, а и во всей вселенной, из Чонгука друг. — Тебе там, часом, лучший друг не нужен? А то я теперь внезапно остался один-одинешенек, — говорит Хосок, оборачиваясь. — Не отвлекайся от темы, — перебивает его Тэхен, встряхивая за плечи. — Чонгук. Моя любовь. Похищение Юнги. Вперед. Хосок снова ухмыляется, на секунду забыв о жестоком предательстве. — Так ты захотел поговорить про свою любовь к нашему мелкому лягушатнику? Как же долго я этого ждал. Слишком долго. Седеть уже даже начал. Ты его не обижай, он у нас ранимый. В девять чтоб он был дома. Предохраняйтесь. Что там еще? Тэхен низко рычит, сжав руки в кулаки. Хосок всем своим видом над ним потешается, окончательно добивая Тэхена. — Он знает? — Нет, — с искренним удивлением отвечает Хосок, заливаясь смехом. И резко затыкается, прищурившись. — Пора ему обо всем рассказать. Наблюдать за его страданиями, конечно, балдежно, но мне как-то за это уже стыдно. Тэхен хмурится, скрестив руки на груди. — Чего это он страдает? Только Хосок размыкает губы, как распахивается входная дверь. Тэхен паникует, когда в проеме показывается Чонгук, и судорожно думает, куда бы припрятать Хосока, а то ему не дает покоя ощущение, что Чонгук сейчас обо всем догадается. Он толкает Хосока, чтобы хоть куда-то его деть, но Чонгук совсем не обращает внимания на его падающее тело и с глухим звуком бросает рюкзак на пол. — Нахуй пары, — с порога заявляет Чонгук, расправив плечи и выпятив грудь. — Ну, только на сегодня. Я ухожу в оппозицию против этого конченого универа, убивающего лягушек. Мне даже пофиг, что я уже не малолетка. Тэхен со вздохом берет Чонгука за руку и притягивает к себе. Его сердце вырывается из груди. Ему вроде и хочется выжать из Хосока всю правду, а вроде он и понимает, что тот в опасной близости от Чонгука и может все ему сейчас разболтать. — Я так тобой горжусь, малыш. — Мм, спасибо, — с улыбкой отвечает Чонгук, втягивая Тэхена в поцелуй. Где-то на фоне задыхается один Хосок. — Расскажи ему, Тэхен. Только представь, как он будет страдать, когда поймет, что между нами все кончено. Ему нужна поддержка. А ты, Брут… Чонгук хмурится, когда Хосок едко выплевывает обращение, грозно указывая на него пальцем. — По-моему, там говорилось не так. Хосок, громко шмыгнув носом, прикрывает рукой глаза, потому что Тэхен тянется к Чонгуку, прижимаясь губами к его шее. — Я живу, блин, чуть дальше по коридору. Я слышу каждый ваш крик во время секса. Заимейте хоть немного уважения, — бормочет Хосок, пока пытается вслепую нашарить дверную ручку. — Фу, какие же вы мерзкие. Поверить не могу. Хосок наконец-то распахивает дверь с громким рыком, а Тэхену с Чонгуком только и остается, что молча смотреть ему вслед. Чонгук со смехом прячет лицо в шее Тэхена, у которого сейчас сердце остановится от всех этих мыслей о признании, о том, что он что-то упускает. Хосок бы не стал уговаривать его признаться, если бы это сделало только хуже, так ведь? Он только делает вид, что весь такой из себя жестокий. По факту он чуть ли не самый добрый и хороший человек на памяти Тэхена, а еще он искренне переживает за Чонгука. Если бы у Чонгука не было к нему чувств, после признания ему стало бы очень, очень плохо, и вообще вся обстановка накалилась бы до предела. А Хосок ему зла не желает. Чонгук отлипает от его шеи и тянется за поцелуем, ну и кто Тэхен такой, чтобы ему отказывать? Рассказать обо всем можно и в другой день, когда он не будет так грустить. * Они реально будто встречаются. Хотя Чонгук, право, не совсем в курсе, как это — встречаться с кем-то. Но опыта из дорам и ромкомов у него хоть отбавляй. Даже он в состоянии понять, что постоянное желание держаться за руки, особенно в самых неудобных для этого местах, а еще прощальные поцелуи в коридорах перед парами — все из этой оперы. А еще много, реально много объятий и секса при первой же удобной возможности. Иногда Чонгук начинает забывать, что малыш — не его реальное имя, спасибо Тэхену. В теории имя свое можно и сменить, чтобы у него совсем не осталось выбора. Они реально будто встречаются, только на свидания не ходят. Дружеские походы погулять и броключения никто не отменял, но тут ничего нового. Чонгук просто молча хочет сходить на нормальное свидание. Тэхен так о нем заботится, так переживает за все изменения в их отношениях и не хочет давить, будто совсем не замечает чонгуково желание. Если бы Тэхен хотел, то уже давно позвал бы его на свидание, а Чонгуку оно и не надо, если Тэхен не хочет. Ладно, нет, очень даже надо. — Ты что будешь? — спрашивает Тэхен, кивая на меню. А ресторан-то совсем какой-то вычурный; дорогой. Сам бы Чонгук никогда сюда не выбрался, хотя мало ли. Никогда не знаешь, когда на голову свалится мешок с деньгами. Тэхен сам спланировал этот день от и до, решив устроить Чонгуку сюрприз. Но это хоть помогло отвлечься от безрадостных мыслей о бедной, бездыханной лягушке, которую нужно было сегодня хладнокровно препарировать. — Мясо, — отвечает Чонгук, стараясь не сильно зацикливаться на совершенно грабительских ценах. Особенно на тех, что стоят у мясных блюд. По-хорошему, на эти деньги можно неделю прожить. Даже чуть больше, если есть только микроволновочный рамен. — Или нет. — Тебе сегодня плоти не хватило? — подначивает Тэхен, поглаживая его ногу носком ботинка под столом с изысканной кружевной скатертью и букетом роз вместе с высоким подсвечником в самом центре. Тэхен сегодня весь день старательно пытался поднять Чонгуку настроение. Он разбудил его минетом, приготовил завтрак и встречал после каждой пары. Он купил ему обед, хоть Чонгук и не особо-то хотел есть, подрочил ему в университетском туалете и даже сам дал списать домашку, а не, как оно обычно бывает, наоборот. Это все было совершенно необязательно, но он все равно запарился, потому что переживал за Чонгука, которому теперь так невозможно тепло на душе. — Вот не надо сейчас вот этого, — жалуется Чонгук. Какой ужас, у Тэхена ни стыда ни совести, и Чонгук совсем теряется, это он своими поглаживаниями хочет сделать лучше или окончательно добить. — Мне теперь противно. — О, да ну? — спрашивает он. Огонек горящей между ними свечи сливается с озорными искрами в глазах Тэхена. Его нога постепенно поднимается вверх, и Чонгуку приходится с силой стиснуть бедра, чтобы удержать ее на месте. — Да, — со всей серьезностью заявляет Чонгук, но Тэхен на это не ведется и лишь ухмыляется еще шире. — Все, теперь я вегетарианец. — То есть, натурал? — спрашивает Тэхен, откидываясь на спинку стула. Он резко дергает ногой, придерживаясь за стол, чтобы не упасть. — Ну ты, конечно, юморист. Чонгук выдавливает из себя смешок. Как же он хочет назвать все это свиданием. Только об этом и думает. Он в нарядной рубашке, которую его заставил надеть Тэхен, отказываясь при этом признаваться, куда они идут. И в брюках, чуть тесноватых в районе бедер. Ну прямо очень чуть тесноватых, Чонгуку сначала было стремно, что они просто разойдутся по швам. Тэхен это специально, тут уж без вариантов. Он даже сам вызвался уложить волосы Чонгука, чтобы у них сочетались прически. Необязательно, чтобы в свидании было столько же пафоса, хотя он не сильно против. А еще можно пойти в парк развлечений и держать Тэхена за руку на каждом жутком аттракционе. Или на пляж. Круто же будет целоваться на лежаке под палящим солнцем и делать вид, что щеки краснеют исключительно из-за него. Да и в музей тоже можно, даже в несколько. Возле кампуса есть пара научно-интерактивных. Или можно остаться дома и объесться едой из доставки. Чонгук даже не поленится купить им свечу. Эх, романтика. — Ага, все думал, как тебе признаться, — вздыхает Чонгук. — Прошу, не отворачивайся от меня. Тэхен закрывает меню и откладывает его на уж больно дорогую с виду тарелку перед собой. — Конечно. Тяжело нам с членом придется. Уж извини, но придется звать Джошуа на помощь. Чонгук резко подается вперед и хватает Тэхена за руку, оставив огонек свечи прерывисто мотаться из стороны в сторону. — Не смешно, — Чонгук просто испепеляет его пронзительным взглядом. — А я-то думал, ты не ревнуешь, — довольно улыбается Тэхен. — Не ревную, — Чонгук будет гнуть свою линию до последнего вздоха. Он прерывисто выдыхает, переплетая их с Тэхеном пальцы, и подмечает, как быстро тот смягчается. Не его же вина, что он не знает, до какой степени Чонгука выбешивают тупые шутки про тупого Джеймсона. Он ему ничего не говорил. — Ладно, допустим, но только чуть-чуть. — Я уже говорил, что не трахаюсь больше ни с кем, да и не особо хочется, — говорит Тэхен, стискивая его пальцы, внезапно посерьезнев. — Так что нечего ревновать, малыш. — Но ты же таскаешь его на свидания, — возражает Чонгук, опуская глаза, и освобождает руку, чтобы свободно спрятать горящее лицо за меню. Блять, он же не это собирался сказать. Это просто дебильная мысль, которая вечно вертится в голове, и которую он вечно пытается запихнуть куда подальше. — Стейк хочу. Но только без грибов. Он же без них подается? — Чонгук… — Ну или курицу. Ох, блин, да, у меня уже слюнки текут. — Чонгук, слушай сюда… — Хотя можно и салат. Стану полноправным вегетарианцем. Тэхен с горящими глазами вырывает меню у него из рук. Он рыкает, и Чонгук уже судорожно строит план побега. Все равно не такой уж он и голодный. — Чонгуки, ты вообще сколько раз ходил на ужин при свечах с Хосоки? А с Намджуном? — спокойно спрашивает Тэхен с милейшей улыбкой, подцепляя пальцем розу по центру стола. — А сколько ты здесь еще видишь столиков с цветами? Чонгук оглядывается вокруг. На ближайшем накрытом столике стоит только одинокая свеча. — Это мои любимые, — Чонгук смотрит в упор на Тэхена и пытается догадаться, к чему тот клонит. Он вообще не понимает, почему Тэхен хмурится и смотрит так же пристально в ответ. Поинтересоваться, в чем дело, ему не дает официант со своим натужным стоном. У столика с маленьким блокнотом в руках стоит недовольно скривившийся Юнги. — Да еб твою мать. Можете меня хоть на работе не донимать? Мне ваших блевотных соплей и в остальное время с головой хватает. Вы мне дадите спокойно зарабатывать деньги или нет? Тэхен издает нервный смешок. Как же непривычно видеть его вот таким, потому что обычно он прячет все свое беспокойство за маской. Да Чонгук раньше вообще думал, что Тэхен никогда не нервничает, пока тот не признался, что просто умело все скрывает. — О… а я и не знал, что ты сегодня работаешь, хен. — У тебя денег и так дохера, — добавляет Чонгук. Юнги даже не пытается скрыть свое недовольство, но, стоит ему заметить неподалеку менеджера, тут же елейно улыбается. — Только попробуйте засосаться, я вам яд в еду подсыплю. Даже не сомневайтесь. Повар мне должен. Чонгуку хочется зарыться лицом в букет роз и подождать, пока шипы не вскроют его кожу. Всяко будет лучше, чем сгорать живьем от смущения. Ему ведь было нормально легонько целоваться перед друзьями. Он очень любит целовать Тэхена и иногда у него просто не получается сказать «нет» своему желанию. Но его друзья — долбоебы. А Хосок, он уверен, теперь навсегда останется слепым. Ну или просто перестанет открывать глаза, а то мало ли. — Не парься, хен, все сексуальное останется под столом, — обещает ему Тэхен со сладкой улыбкой. — Ты ничего не заметишь. Юнги давится воздухом, закашлявшись, и пытается заглушить звуки в сгибе локтя. — Я об этом… ну вот об этом и не говорил, скажи уже просто, что вы там собираетесь заказывать, и я свалю. Тэхен широко улыбается и выдает ему целый список блюд, хихикая в перерывах между словами, пока Юнги чинно это все записывает. — Ах, да, Чонгук еще теперь у нас веган, так же? Никакой плоти? Бедный малыш и так сегодня наелся? Юнги медленно переводит взгляд с Тэхена на Чонгука, вскинув брови, и морщит нос, когда до него наконец-то доходит. — Ты это так член завуалировал? Чонгук беспомощно тянется к Тэхену. У него горит лицо. Тэхен вообще редко называет его малышом на людях. Обычно это предназначается для одного только Чонгука, который этому безмерно рад, потому что не нужно лишний раз переживать по поводу красного лица перед другими. — Это же Тэ, у него все на хую вертится, — отвечает Чонгук, засмеявшись в конце. Вот интересно даже, они воспримут это как жест неловкости или все-таки учуют здесь мольбу о помощи? Юнги кивает, опустив уголки губ вниз. — Хуево это все. Ты привел Чонгуки сюда, чтобы признаться, а теперь он сливается и говорит, что натурал? — присвистывает Юнги, склоняя голову набок. — Жестоко. Вокруг них резко повисает накаленная до предела тишина. Все застывают на месте, только Юнги хаотично бегает глазами вокруг. Чонгук смотрит в упор на Тэхена, который так и замер с висящей в воздухе рукой, которой он тянулся за приборами. Чонгук скоро оглохнет от стука крови в ушах. Он, наверное, ослышался. Юнги стремительно заливается румянцем, окунаясь в панику. — Блять, я же думал, что это оно. Ну блин, розы. И босс сказал. Про столик. Извините. Забудьте вообще обо всем. Я вас с кем-то спутал. Вау, ты прям копия моего друга Тэ, скажи, Гук? Это вообще кто? Если я вдруг внезапно пропаду без вести, Чонгук-а, будь другом и расскажи всем, кто за этим стоит. Просто вспомни обо всем хорошем, что я для тебя сделал, — с каждым словом в голос Юнги прокрадывается все больше и больше истерических ноток. Тэхен мажет по Юнги убийственным взглядом и хватается за ножик, мирно лежащий на столе. Юнги с небывалой скоростью отскакивает от стола и несется прочь, опередив Тэхена. Тэхен избегает взгляда Чонгука, методично раскладывая приборы на столе, а затем тянется за нетронутым бокалом вина и залпом выпивает все до дна. Чонгук тупо наблюдает, как Тэхен снова наполняет бокал, и кривится одновременно с ним, потому что вкус у вина так себе, а еще кайфа от него особого не словишь. Тэхен не возвращается к словам Юнги, и Чонгук тоже даже не пытается, хоть и очень хочется. Он уже думает поинтересоваться, что именно Юнги имел в виду, когда тот возвращается и с глухим стуком опускает тарелки с едой на стол, но у него не получается выдавить из себя ни слова. Вся обстановка вокруг них в мгновенье ока стала неловкой и натянутой, к несчастью Чонгука, который не привык к такому с Тэхеном. Он же и не признается ему в большей мере поэтому. Он подвигается на стуле поближе и берется за какое-то веганское блюдо, заказанное для него Тэхеном. Берет первый кусок в рот и тут же жалеет, что Юнги забыл присыпать еду ядом, и теперь ему придется давиться этой хренью. На столе еще куча другой еды, но он потянулся специально за этой тарелкой, чтобы не отходить от шутки, только вот Тэхен не смеется. — На, попробуй это, — внезапно говорит он, и Чонгук даже удивляется, потому что последние несколько минут Тэхен только то и делает, что молчит. Он берет Чонгука за подбородок, подносит к его рту кусочек стейка с теплой улыбкой, проводит большим пальцем по нижней губе, стирая остатки соуса, и отстраняется. — Очень вкусно, — тянет Чонгук. — А хочешь, поменяемся? Это вот тоже неплохое, м, я просто подумал, тебе такое больше понравится. Тэхен, фыркнув, снисходительно качает головой. Между ними тесно ютится куча самых разных тарелок, и он задувает свечу, сдвигая ее вместе с цветами на край стола, чтобы удобней расставить еду. — Будем есть вместе. Я не одному себе столько заказал, мне просто хотелось сначала посмотреть на твои страдания. Чонгук счастливо выдыхает и резво принимается копаться палочками в тарелке с мясом. — Тут такое дело. Натуралом быть, конечно, интересно, но я заскучал по плоти. Тэхен лучисто улыбается в ответ, подперев щеку кулаком, и смотрит как-то совсем уж странно, что Чонгук даже теряется. Но улыбка хоть не меркнет, уже хорошо. — Господи, спасибо. А то у нас дома завалялась одна несъеденная сосиска… Тэхен болезненно морщится, когда Чонгук бьет его под столом. Чонгуку так стыдно и так хочется спрятаться от всего мира, что он падает лицом в свободное место на столе. — Никогда, слышишь, никогда больше так не говори, — выдыхает Чонгук в столешницу. — Я больше никогда не хочу этого слышать. — Нет? — переспрашивает Тэхен и даже не пытается подавить хрипловатый смешок. — А я ведь так хотел тебя сегодня трахнуть, Чонгуки. Если ты не против, конечно. Чонгук резко поднимает лицо со стола, но ответить ему не дает Юнги, который уже снова тут как тут, стоит столбом у их столика и с отвисшей челюстью прожигает еду невидящим взглядом. Чонгуку даже секундой становится страшно, что тот застыл навечно, но он резко мотает головой и пятится назад с кувшином воды и пустыми стаканами в руках. — Ну и? — спрашивает Тэхен, вскинув бровь, и вообще, кажется, не переживает за бедного Юнги, которому еще жить с этой травмой. Ох, блять. — Ага. Эм. Хм. Ага. Да. Хорошо. Определенно. Конечно. Ну, если ты сам хочешь. Я как бы не против. Хочу даже. Ну как-то так, — Чонгук морщится от своих же слов и размахивает руками, как всякие мужики с пивным пузом перед телеком. — Я всегда за хороший трах. А еще за смерть. Тэхен только смеется в ответ и снова подносит ко рту Чонгука кусочек стейка. У него настолько горит лицо, что просто выжигает все мысли о неловком напряжении и препарированных лягушках. Он смущенно хихикает, послушно раскрывая рот. — Хорошо, — нежно отвечает Тэхен и так тепло смотрит округленными глазами, что у Чонгука спирает дыхание. — Кстати, Чонгуки, если до тебя так и не дойдет, что это свидание, я больше не собираюсь выгораживать тебя и твой идиотизм перед людьми. Оно и раньше трудно было, а сейчас так вообще. Чонгук так и застывает с набитым едой ртом, пока Тэхен делает вид, что очень занят пережевыванием куска мяса. А еще смотрит на Чонгука в упор откровенно забавляющимся взглядом. Цветы, нарядная одежда, вино. Он даже кормит его сам. И сам заказывает еду. Вот прям как и положено сахарному папочке. Они же с Тэхеном и раньше регулярно ходили по ресторанам, и он почти всегда порывался платить за обоих, напрочь игнорируя чонгуковы протесты. — Это все крепкая мужская дружба. Тэхен смеется в ответ, хоть уже и не так весело. — Да ну? С Хосоком у вас тоже крепкая дружба? С элементами взаимных передергиваний и постоянными разговорами о членах? Чонгуку жарко. Очень жарко. К такому его жизнь не готовила. Он же сам хотел на свидание, и вот оно. Это ж и задумывалось как свидание? Или это Тэхен так пытается его утешить после незапланированного порыва ревности к Джошуа? Чонгук неловко хихикает. Зря, думает Чонгук, когда замечает хмурое выражение Тэхена. — Ага, — фыркает Чонгук. — О, да ну? — Тэхен вскидывает бровь. — Нет, — тихо бормочет Чонгук, качая головой. Твою мать. Какого хрена все до сих пор настойчиво заваливают его вопросами в тяжелые кризисные периоды? У него мозг тормозит, как в последний раз, они же в курсе. — Не загоняйся, малыш. На, скушай еще кусочек, — смеется Тэхен. Так нечестно. Чонгук все никак не отделается от мыслей о предложении, которые атакуют его сознание сначала весь ужин, а потом и всю дорогу домой. Он пытается переключиться на монолог Тэхена об учебе, но выходит откровенно так себе. — Ты почему решил сводить меня на свидание? Тэхен мгновенно прерывает свой рассказ, скривившись. — Неси меня. — Тэ... — пытается возразить Чонгук, но с треском проваливается, когда Тэхен без предупреждения запрыгивает ему на спину. Ну да ладно, он сильно не возражает и молча подхватывает Тэхена под бедра, которыми тот тесно его обвивает. — А ты что, против? — Ну зачем сейчас переводить на меня стрелки? — что-то уже не очень хочется Чонгуку это обсуждать. — Так до тебя ж не доперло, что это было свидание! — И как же это я должен был догадаться? — Действительно, ужин при свечах в дорогущем ресторане. И цветы. Малыш, ты вообще в курсе, что розы — это как бы для романтики? — хихикает Тэхен ему в шею. Чонгук сжимает губы в плотную линию и не находится с ответом, потому что он прав. Друзья с привилегиями не ходят на свидания. И просто друзья тоже. Чонгук это прекрасно понимает, но даже не догадывается, что ему теперь делать с этим знанием. Как не паниковать, когда Тэхен резко плотно прижимается к его спине. — Ты ж не против? — шепчет он. Чонгук давится воздухом, поднимая Тэхена повыше. — Ага. Да. Супер. Ну просто... я просто не понял, ты же не сказал. Ты, блин, хитрый, конечно. Даже не оставил мне шанса отказаться. — А ты бы отказался? Если бы я спросил, — тихо посмеивается Тэхен. Единственный, кто умнее его и Намджуна — Тэхен. Тэхен, который должен прекрасно понимать, что Чонгук никогда не сможет сказать ему «нет». — Да нет, конечно, — едва слышно признается Чонгук. * Юнги совсем не оставил Тэхену выбора. Лишил его нагло свободы. Ему теперь пиздец. Но Тэхен милостиво даст ему минуту на прощание с Чимином, а потом ему точно пиздец. Как же ему теперь страшно и нервно. Он без понятия, как смог впихнуть в себя ужин. Тэхена чуть не вырвало на дорогущую скатерть, когда Юнги проболтался о его чувствах к Чонгуку и желании признаться. А Чонгук. А Чонгук, блять, решил просто помолчать. Смотрел на него, хлопал своими глазищами и, сука, молчал. Какой же ужас. А потом восторженно ерзал на стуле, безудержно хихикая, стоило Тэхену признать, что все-таки да, это свидание. И все равно у него будто тофу в глотке застряло, когда Юнги ляпнул о чувствах. Тэхен даже не догадывается, что теперь будет. Он-то планировал сегодня после ужина собрать всю волю в кулак и признаться. Он заранее попросил менеджера накрыть им столик у камина и поставить букет роз. И в самый ответственный момент на Тэхена свалилось осознание, что он еще не готов. Но нихуя. Такими темпами он никогда не будет готов. Тревожность так и работает. Плодится и царствует в твоей голове, заставляет поверить, что еще рано, что ничего не получится. И стоит ей поддаться, она тут же сожрет тебя изнутри. Твою мать. — Я просто решил, раз ты такой неопытный, то тебе явно хочется сходить на человеческое свидание. А не просто сексом трахаться. Чонгук кивает, чуть подбрасывая Тэхена на спине. Он любитель поездить у него на спине с тех самых пор, как Чонгук придумал байку про боязнь темноты, чтобы Тэхен ходил с ним вместе домой. — Спасибо, хен, было круто. — Чудненько, — отвечает Тэхен, расплываясь лужицей. Нервной лужицей. Он сейчас намочит собой и испортит дорогую рубашку Чонгука. — Можем повторить, если хочешь. Когда-то. В будущем. Завтра? Чонгук лишь рвано кивает в ответ, и Тэхен беспокойно зарывается лицом в основание его шеи, пряча горящие щеки. Любить Чон Чонгука предельно просто, но как же, блять, сложно в этом признаться. — Я тоже не особо хожу на свидания. А это мне понравилось, — признается Тэхен, правда, не зная, зачем. Его бесит эта каша в голове. Чонгук заслуживает, чтобы его носили на руках и признавались в любви. Тэхен и не против, но ему скорее хочется коротко шепнуть это на ухо и убежать прочь. Смущенный Чонгук — милый Чонгук, и Тэхен всегда только за, но вот проявлениями любви смущать его как-то не хочется. Они не для того. Чонгуку надо, наверное, рассказать все помягче и посерьезней. Вот только он не до конца понимает, как. У Чонгука нет никакого опыта отношений, и Тэхену никак не понять, что ему нравится, и от чего его сердце бьется быстрее. — Мне… мне нравится ходить с тобой на свидания. Еще одна натужная тишина, и Тэхен, ей-богу, сольется. — Почему? Почему ты раньше не ходил на свидания? — Я как лягушка, юный Гуки. Я не ищу себе пару, — вздыхает Тэхен. Нет. Нет, это очень плохо. Чонгук смеется, немного разряжая нависшее между ними напряжение. Ну или надуманное Тэхеном. — У лягушек такое всратое брачное поведение. Ты на лягушку ни разу не похож. Хотя там вроде есть какой-то моногамный вид. — Правда? Тэхен не против провести остаток жизни за рассказами Чонгука о лягушках. Слушать его восторженный голос и смотреть на горящие глаза. У всех лягушки ассоциируются с хриплым, до жути прокуренным голосом, но у Чонгука он теплый и звонкий. — Мхм. Ранитомея-имитатор. Они, кстати, миленькие. — Ты тоже милый, — мурлычет Тэхен. — Такой милый, Гуки. — Заткнись, — ворчит Чонгук. — Самый милый, — воркует Тэхен, посильнее сжимая Чонгука бедрами, чтобы подняться вверх и поцеловать его в висок. — Ты хоть сам понимаешь, какой же ты милый, малыш? — Ну хватит, — ноет Чонгук, уворачиваясь от губ Тэхена. Он останавливается всего в нескольких метрах от их дома, и Тэхен спрыгивает с его спины, хватаясь за руки Чонгука, чтобы удержать его на месте. У него не хватает духу сказать это вслух, так что он просто обвивает плечи Чонгука и вкладывает все невысказанное в поцелуй. Плевать, что рядом могут сновать люди, и плевать, что из окон дома прекрасно все видно. Чонгук обвивает его талию руками и притягивает ближе, углубляя поцелуй. Тэхена ведет, но по-другому, не так, как когда их одежда скопом летит на пол. Нет, это просто его сердце разрывается на части внутри, когда он берет лицо Чонгука в ладони и отчаянно целует. Чонгук сминает пальцами ткань его рубашки и упирается костяшками в поясницу, но даже не пытается отобрать у Тэхена контроль. Тэхен без понятия, как Чонгук до сих пор не сложил дважды два. Он хватается за шанс, когда Чонгук открывает рот, рвано выдыхая, и проталкивает язык внутрь. Есть опыт или нет, Чонгук же должен догадаться, что это все не просто так. — Такой милый, — шепчет Тэхен, проводя кончиком языка по губам. — Пошли домой, малыш. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Хочешь, ванну вместе примем? Чонгук неясно мычит, взволновано округляя глаза. Это он так из-за маячащего на горизонте секса? Ну или нет. Кто знает, что случится после признания. — Что рассказать? Господи, как же Тэхена тошнит. И додумался же он начинать все после ужина, который теперь настойчиво просится наружу. — Просто пошли. Чонгук семенит за ним потерянным щенком. Он не спускает с Тэхена вот этого своего взгляда, пока тот суетливо настраивает им ванну. Он, такое ощущение, боится, что Тэхен сейчас выдаст, что навсегда переезжает в другую страну, и они больше никогда не увидятся. — Залезай, — командует Тэхен, выбрасывая опустевшую бутылочку пены в мусорку. Он оборачивается в аккурат, когда Чонгук снимает трусы, и поспешно стягивает свои следом. Он садится позади Чонгука, чтобы можно было удобно обнимать его со спины. Они вдвоем едва помещаются в тесную ванну, так что приходится повозиться, чтобы найти удобную позу. Они расплескивают часть воды на пол, размахивая ногами, но ничего страшного: она до сих пор еще льется плотной струей из крана. Тэхену нравится, когда Чонгук прижимается спиной к его груди, и нравится держать его в руках. Нравится без проблем целовать открытую шею и притягивать его к себе ближе. Они переплетают ноги, и Тэхен медленно вдыхает носом запах голой кожи Чонгука, пока тому не приходится отстраниться, чтобы выключить воду. Тэхен реально не понимает, как Чонгук умудряется ничего не замечать. Ну не будет друг по перепиху вести себя так, как приходится Тэхену, которому уже невмоготу сдерживать внутри переполняющую его любовь. Его тело просто не выдерживает столько. — Я тебе тогда солгал, — шепчет Тэхен и гладит Чонгука мокрыми руками, переплетая их пальцы. Из гостиной доносится едва слышная мелодия, и как же ему сейчас хочется выкрутить громкость на максимум, чтобы хоть как-то разбавить гулкую тишину между словами. — Я не ходил на свидания, потому что всегда ждал одного человека, которому не так уж и хотелось. Чонгук напрягается всем телом и сползает вниз в воду. Тэхену проще собраться с силами, когда Чонгук сидит к нему спиной, но ему сейчас так сильно хочется посмотреть на его лицо. — Да как кто-то может не захотеть пойти с тобой на свидание, хен? — тихо спрашивает он. Тэхен тяжело вздыхает, откидывая голову на холодную плитку. — Гуки, ты же в курсе, что я люблю тебя? Помнишь, что ты мой лучший друг? Чонгук опускается еще ниже, пока его голова не устраивается на груди Тэхена. Он упрямо смотрит четко перед собой и, судя по всему, нервничает сейчас не один только Тэхен. А еще в такой позе ему явно слышно, как сходит с ума тэхеново сердце. — Ага, — жалобно тянет он, и Тэхен дает себе мысленный подзатыльник. Он явно натолкнул Чонгука не на те мысли. — Извини, я просто нервничаю, — тихо посмеивается Тэхен. Чонгук поднимается вверх и поворачивается к нему взволнованным лицом. — С чего это? Тэхен отталкивается от стены и берет горячие щеки Чонгука мыльными руками. Он снова втягивает его в мягкий поцелуй, чтобы хоть как-то сбавить напряжение в груди. — Я люблю тебя, Чонгук. — Я знаю, — шепчет Чонгук, проводя ладонью по груди Тэхена. — Нет, не знаешь, — повторяет Тэхен, притягивая лицо Чонгука к себе так близко, чтобы он смотрел только на него. — Я хотел позвать тебя на свидание еще в самую первую нашу встречу. Я дал тебе свой номер, потому что хотел сразу пригласить. Чонгук шокировано открывает рот, и Тэхену внезапно становится страшно за его остальную реакцию. — Я не ходил ни с кем на свидания, потому что они — не ты. Тэхен ловит губами его шаткие выдохи. Его ладонь безвольно опускается на грудь Тэхена, который понимает. Понимает, как же сильно он проебался. — Хен… — Извини, — выпаливает Тэхен. Вязкий ком в горле не дает ему дышать. Он совсем не требует от Чонгука ответных чувств, ему и так нормально. Вот только он знает, что сейчас Чонгук начнет корить себя. И теперь фиг от него дождешься обычного поведения. — Извини, пожалуйста, я уже просто не мог молчать, ты бы знал, как тяжело держать все в себе. Тэхен отстраняется, и Чонгук просто смотрит на него в упор немигающим взглядом. У него видок похуже, чем у Юнги в свое время. О боже, Тэхен сломал его. — Вообще-то это все Хоби-хен виноват. Он сказал мне признаться тебе, и оно просто не выходило у меня из головы. — Хоби знал? Тэхен кивает, и непонятно, лучше ему, когда Чонгук отвечает словами, или нет. Он вроде не пытается убежать, но с другой стороны его тело сейчас зажато между тэхеновых ног в тесной ванне, тут даже при всем желании вряд ли получится. Господи, зачем он загнал Чонгука в ловушку перед разговором? — Ага. Он сказал, что надо тебе признаться. Но это ничего не меняет, малыш Гуки. Ну, если ты вдруг хочешь остановиться — ничего страшного, вот правда. Но не загоняйся сильно, хорошо? Я рад, что ты теперь обо всем знаешь, но я честно не хочу портить нашу дружбу. Чонгук прожигает в Тэхене дыру пораженным взглядом, и у него совсем спирает дыхание. Хочется ткнуть чем-то в Чонгука, чтобы он так не молчал. Он и не моргает даже. Совсем завис. — Ну не молчи ты. Чонгук сводит брови к переносице и берет ладонь Тэхена в свою. Тэхену тяжело дышать, а любые попытки оборачиваются жалкими всхлипами. — Ты хочешь сказать, — начинает Чонгук, опуская тяжелый взгляд на их переплетенные пальцы, — хочешь сказать, что любишь меня. Вот прям так, чтобы водить на свидания и вот это вот все? Тэхен кивает, хотя смысл, если Чонгук на него даже не смотрит, уставившись пустым взглядом в никуда с до предела озадаченным лицом. — Да. — То есть, не как лучшего друга. — Ага. Ну и как друга, понятное дело, тоже. Но вообще намного больше. — Намного больше, — повторяет Чонгук, наконец-то встречаясь с Тэхеном глазами. — Меня? Тэхен никогда еще так не нервничал. Он забирает свою руку и отрешенно играется с пеной, отвлекаясь от гнетущих мыслей. Чонгук нечитаемо хмурится и не спускает с Тэхена глаз. — Да, тебя, — раздосадовано выдыхает Тэхен. — Господи, Гук, да ты сам, что ли, не видишь? Чонгук прерывисто выдыхает, пока Тэхен горько стонет, прижимая руку ко лбу. Все свернуло в какие-то ебеня, но уже поздно что-либо менять. Тэхен столько уже раз представлял этот разговор, а мог бы и догадаться, что получится, как всегда. — Ну это же так очевидно, — на выдохе роняет он. — Боже, да хата вся уже давно пропитана феромонами моей любви, так она лезет изо всех щелей. Я сейчас не ругаюсь, мне просто правда непонятно, чему ты так удивляешься. Чонгук невесело смеется и растягивает губы в безрадостной улыбке. Тэхен боится, что делает ему сейчас больно. Он не хочет ему грубить, правда, он просто запутался. — Ну, хен, знаешь ли, ты не лучше. — Ты это сейчас о чем? — замирает Тэхен. Чонгук фыркает и отводит взгляд в сторону. Из воды поднимается горячий пар, и Тэхену проще спихнуть вину за горящие щеки на него. — Если тупость — болезнь, то мы с тобой явно оба заразились. Тэхен хмурится, когда Чонгук берет его руки в свои. У него спирает дыхание, когда он чувствует чужие губы на своих. — Я люблю тебя, хен. Тэхен задыхается. Его грудь болит и ноет, как никогда до этого. Чонгук снова смотрит на него своими большими, полными волнения глазами, прямо как в первую их встречу. — Я не говорил, кто мой краш, потому что… потому что это ты. Чонгук опять упрямо смотрит в сторону и как-то весь аж подбирается. Тэхену это ой как не нравится. Это же замечательно, чего он так реагирует. Блять, он совсем уже запутался. Он теряется в словах Чонгука. Тот вроде не врет и не стебется. Наоборот, весь нервно сжался. — Я? — недоверчиво переспрашивает Тэхен. — Но ты говорил, что признался уже и в итоге остался с разбитым сердцем. Чонгук внезапно вскакивает на ноги, и Тэхен, запаниковав, тянется за ним. Он выскакивает из ванны, разбрызгивая воду вокруг, и хватается за полотенце. — Я хотел признаться тебе. Хосок-хен заставил меня, ну я и пошел домой и прямо твердо решил рассказать тебе, потому что я уже столько раз пытался, и ничего не получалось, а ты тогда был с Джошуа, и… опять не получилось. — Так ты помнишь, как его зовут, — глуповато роняет Тэхен, поспешно вылезая из ванны за Чонгуком. Он хочет развеять это долбаное напряжение и стереть с лица Чонгука вид, будто его сейчас бросят, хотя они только что друг другу во всем признались. Чонгук фыркает, скривившись, но Тэхен улавливает долю веселья в его взгляде. — Мне вообще не нравилось обманывать тебя. Я не для уроков хотел тебя целовать, а просто. Это все Хоби, который вдруг решил, что такой весь дохуя полезный, и… я понимал, что это хуйня полная, и не нужно было в это ввязываться. Я не хотел, хен, честно. Тэхен просто в ахере. Он хватается за полотенце, которое Чонгук пытается обернуть вокруг талии, и тянет его на себя. Хосок козлина. — А потом ты почему молчал? — А ты почему? — хмурится Чонгук. — Потому что я дебил, — выдыхает Тэхен, касаясь его носа своим. Господи, Чонгук тоже его, оказывается, любит. — Я как-то раз сказал Чимину, что мы созданы друг для друга. Два дебила — это сила, понимаешь? Чонгук кивает, обвивая шею Тэхена руками. — Да не то слово. Тэхен втягивает в легкие воздух и резко целует Чонгука. Теперь все по-другому. Раньше Тэхен целовал Чонгука и вкладывал в поцелуй всю свою тайную любовь в надежде, что тот поймет, но сейчас все по-другому, потому что он знает. Они обмениваются шаткими выдохами, сминая губы друг друга, и шепчут едва слышные признания. Он без понятия, как Чонгук раньше не догадался, и как вообще можно быть настолько слепым. — Извини, — говорит Тэхен и берет лицо Чонгука в руки, снова наклоняясь к его губам. Он нежно засасывает его нижнюю губу, и Чонгук прерывисто дышит носом, поглаживая пальцами шею Тэхена. — Из-за меня у тебя понапрасну разбивалось сердце. Чонгук мычит и водит свободной рукой по влажной спине Тэхена. — Оно всегда разбивалось, когда ты был с кем-то другим, хен. Тэхену физически больно. Он, право, даже не ожидал, что признание принесет ему столько боли. Он сбился со счета, сколько уже раз спал с кем-то на глазах у Чонгука и сколько раз делал ему больно. Он пытался раствориться в других и забыть о любви к Чонгуку, пока сердце самого Чонгука разрывалось от боли. — Блять, какие же мы идиоты, — говорит Тэхен, углубляя поцелуй. У Чонгука тяжело вздымается грудь, но он даже не пытается отстраниться, чтобы перевести дыхание. Он так сильно сжимает Тэхена в своих руках, что, кажется, еще секунда, и сломает ребра. А Тэхену было бы пофиг, ему уже пофиг. — Просто скажи, что это все не шутка, — говорит Чонгук, поднимая голову Тэхена за подбородок, чтобы припасть губами к шее. — Пожалуйста, скажи, что ты не издеваешься. — Нет, — уверяет его Тэхен, закидывая голову и глядя в потолок, пока Чонгук покусывает его шею. — Честно, малыш Гуки. Чонгук сладко стонет, впиваясь зубами в шею Тэхена, придерживая его за подбородок. Тэхен старается не думать ни о чем, кроме как о любви Чонгука и их мокрых телах, тесно прижатых друг к другу. Кожа Тэхена горит от прикосновений и горячего пара, быстро покрываясь тонким слоем пота, и пальцы Чонгука соскальзывают, когда он пытается поудобней за него ухватиться. — Чонгук, — тихо стонет Тэхен, когда его толкают к стене, и выпускает полотенце из рук. Он врезается во что-то спиной — наверное, в вешалку для полотенца, — когда Чонгук опирается руками на стену по обе стороны от его головы. В нем нет ничего святого. Вот правда, Тэхен в жизни не поверит, что у него совсем нет никакого опыта. Первые их поцелуи были, конечно, робкие и отчасти неловкие, но Тэхен быстро просек, что виной всему нервы, а не неопытность. Чонгук опускается дорожкой мягких поцелуев вниз по шее, прикусывая кожу на контрасте острыми зубами. — Чонгук, — с придыханием произносит Тэхен, зарывшись пальцами в его волосы. Ладно, он все-таки целовался как-то раз с Чимином, правда, на следующее утро напрочь об этом забыл. Да и вообще, это не считается: Чонгук тогда не целовался даже толком, а так, ненавязчиво пытался сожрать чиминово лицо. — Ты реально, что ли, до меня ни с кем не целовался? Чонгук разрывает поцелуй с подпухшими и раскрасневшимися губами. — Нет. — О, фига ты тогда актер. Я почти поверил, — дразнится Тэхен. — Заткнись, — хмурится Чонгук, несильно его стукая. — Да я пошутил, — смеется Тэхен, но Чонгук все равно пулей срывается с места. Тэхен рвется за ним, стараясь не навернуться на скользком полу. Искать долго не приходится: он натыкается на него у самого выхода из ванной. — Ну у меня правда не прям много опыта. Мне как-то особо и не хотелось, пока я не встретил тебя. Врать плохо, я знаю, но... мне правда очень хотелось тебя поцеловать. Прости. Тэхен резко втягивает ртом воздух, пока Чонгук невесомо гладит его, глазами выискивая ответы у него на лице. — Да пофиг, Гуки. А вот Хосоку надо бы передать большой привет. Чонгук коротко смеется, втягивая Тэхена в поцелуй. А Тэхен тогда не солгал, ему вообще все равно, он и за ложь-то это не считает; он в жизни не устанет целовать Чонгука. Но ему приходится оторваться на минуту, когда Чонгук ведет его за собой в спальню и толкает на кровать. Он раздвигает ноги и рвано выдыхает, проезжаясь влажной кожей по простыни. Он зарывается пальцами в волосы Чонгука и резко тянет его на себя, вовлекая в поцелуй, потому что без его мягких губ уже тяжело дышать. Тэхена ведет, когда Чонгук опускает ладонь на его бедра, раздвигая шире. Ведет, когда Чонгук оставляет влажный поцелуй на колене, засасывая кожу. И окончательно срывает крышу, когда он смотрит на него с пылающей жаждой в глазах. Тэхен гулко сглатывает, поглаживая щеки Чонгука, и тот робко жмурится, выцеловывая его кожу. После ужина их окутывает плотная тишина. Ненапряжная, совсем без лишней неловкости, но приправленная легким отчаянием. Тэхен тяжело дышит от внезапно накатившего возбуждения всего после пары поцелуев и невесомых касаний, ну еще и от вида Чонгука, покрывающего поцелуями его ноги. — Иди сюда, — едва слышно просит Тэхен и тянет Чонгука на себя за плечи, но тот не слушается. У Тэхена перехватывает дыхание, когда он поднимается поцелуями выше, задевая щекой его вставший член. — Блять, хочу целоваться. Поцелуй меня, Гуки. Чонгук поднимает на него озорные глаза с дьявольской ухмылкой. — Как скажешь, — говорит он и, повернув голову, накрывает его член губами. — Твою мать, — выдыхает Тэхен, плотно обхватывая Чонгука ногами, когда тот насаживается ртом почти до самого основания, очерчивая кончиком языка вздувшиеся венки. Это всего второй по счету раз, а первый вообще состоял больше из неловкого смеха, чем из дела. — Ты... ты там тренировался, что ли? — выдавливает из себя Тэхен, когда Чонгук проводит языком по длине. — Нет, — мурлычет Чонгук, прижимая бедра Тэхена к матрасу, и посасывает головку. — Это все сила мысли. Тэхен накрывает глаза рукой и выгибается в спине. Искры удовольствия пробегают по позвоночнику, и внизу живота скручивается узел от горячего рта Чонгука. Чонгук тяжело дышит, по-блядски причмокивая с его членом во рту. Он отстраняется, и Тэхен несдержанно стонет от одного только его хриплого голоса. — Не прячься, — тихо просит Чонгук, взбираясь на кровать. — Пожалуйста. Тэхен недовольно вздыхает, убирая руку с лица и закидывая ее на шею Чонгука. Они вместе далеко уже не в первый раз, но целуются сейчас осторожно, будто на пробу. Он подстраивается под ритм Чонгука, чтобы тому было комфортней. Даже если он целует его до дрожи непозволительно медленно. Ну да ладно, его терпения все равно надолго не хватает, и уже совсем скоро он обхватывает Чонгука ногами и переворачивает на спину, нависая сверху. — Не жадничай, — шепчет Тэхен, прижимаясь губами к его груди. — Мне, может быть, тоже хочется тебя целовать. Чонгук прерывисто выдыхает и кладет руку на затылок Тэхена, пока тот опускается дорожкой поцелуев вниз по груди. Чонгук такой чувствительный и так бурно реагирует на каждое касание, что Тэхен тонет в любви и тепле, наблюдая, как он приближается к грани с каждым новым поцелуем. — Х-хен, — всхлипывает Чонгук, когда Тэхен несильно прикусывает кожу и играет языком с соском. — Тэ. — Что такое, малыш? — Тэхен поднимается выше, оперевшись руками на матрас. — Ты реально... реально, что ли, пригласил меня, чтобы признаться? — с губ Чонгука срывается стон. Тэхен, застыв, внимательно вглядывается в ничего не выражающее лицо Чонгука. Он наклоняется, чтобы оставить еще один поцелуй у него на животе. — Да. Хочешь остановиться? — Нет? — быстро выпаливает Чонгук, приподнимаясь на локтях. — Нет, я просто не могу отделаться от всяких мыслей, извини. — Не извиняйся, — с улыбкой говорит Тэхен. — Что тебе там покоя не дает? Чонгук и душевные разговоры — понятия несовместимые. Он вообще любит темноту, но чтобы шторы были открытыми, и фонари отбрасывали свет в окно, а Тэхен не совсем уверен, что сейчас достаточно темно. Он отвлекается, выцеловывая его живот, и надеется, что если не будет смотреть, Чонгуку станет проще. — Я просто... ах, пытаюсь все переварить. Чонгук мило, но очень тихо стонет, когда Тэхен игриво прикусывает его кожу. — Переварить что? — спрашивает Тэхен, изо всех сил стараясь придать тону максимум непринужденности, несмотря на сердце, норовящее выпрыгнуть из груди. Они уже столько лет дружат. И столько лет втайне любили друг друга. Он как никто знает, до какой степени Чонгук умудряется загоняться, и это, право, даже комично в их нынешнем положении. — Я-я... нравлюсь тебе, — заикаясь, выдавливает из себя Чонгук и гладит грудь Тэхена, ритмично двигая бедрами, пока тот не отстраняется. Тэхен неспешно проводит ладонью по бедрам Чонгука, раздвигая его ноги. Чонгук даже не смотрит на него, спрятавшись за ладонью, хотя сам же недавно запрещал Тэхену, и жует нижнюю губу. — Я люблю тебя, — мягко поправляет его Тэхен и проводит пальцем вверх по бедру. Чонгук плотно сжимает ноги, напрягая рельефные мышцы. — Ну почему ты никак в это не можешь поверить? — Потому что... блять, потому что я думал, ты встречаешься с Джошуа. Тэхен смеется, и Чонгук недовольно хмурится в ответ. — Ты вот серьезно сейчас хочешь обсудить его? — Нет, — раздраженно говорит Чонгук, упорно прикрываясь рукой. Тэхен его за это не корит, а просто продолжает невесомо поглаживать кожу и довольно наблюдать за тем, как он выгибается и вскидывает бедра наверх. Его член уже влажный от предэякулята, и Тэхен едва находит в себе силы сдержаться, чтобы не коснуться его раньше времени. — Мы сходили на одно-единственное свидание, — объясняет ему Тэхен, — в долбаный, блять, зоомагазин, чтобы выбрать тебе лягушку, ясно? Да это и свиданием сложно назвать, мы даже за руки не держались. И не целовались толком, пока ты не вернулся домой. Чонгук убирает руку с лица, чтобы взглянуть на него, а когда замечает, что Тэхен и сам не спускает с него глаз, тут же обратно прячет лицо за ладонью. — Ну ладно. — Какие еще вопросы? — смеется Тэхен, наклоняясь, чтобы оставить поцелуй на его бедре. — Никаких, — жалобно тянет Чонгук. — Хен, у меня так стоит. Я уже не хочу разговаривать. — Да ну? А я и не заметил, отвлекся на твои дерганые ноги. Чонгук раздраженно вздыхает и пихает Тэхена в бок. Он смущенно садится и морщит нос, когда Тэхен хватается за живот от заливистого смеха. — Забудь, бесишь, — фыркает Чонгук, слезая с кровати. Далеко, правда, он не уходит: всего-то к тумбочке, чтобы достать новую упаковку смазки и злобно запустить ее в Тэхена. — Такой момент испоганил. — Ну уж извини, — ухмыляется Тэхен, пока Чонгук изо всех сил старается сохранить оскорбленное до глубины души выражение лица и подавить рвущееся наружу веселье. Вот даже если бы Чонгук не любил его в ответ, напряжение долго не продлилось бы. С Чонгуком легко, даже когда немного сложно. Они никогда надолго не ссорились, даже если причины были серьезными. Они оба веселые, им ничего не стоит разрядить шутками напряженную атмосферу. Даже сейчас, когда в глубине глаз Чонгука проскальзывает легкая паника, он быстро расслабляется, игриво опрокидывая Тэхена обратно на кровать. — Зараза, — выдыхает он, прикусывая тонкую кожу на шее Тэхена. — Я просто шучу, — оправдывается Тэхен. — Ты такой горячий, Гуки, когда тебе не терпится. Чонгук на секунду округляет глаза и прячет лицо в основании шеи Тэхена. Он дышит быстро и тяжело, пока Тэхен спокойно поглаживает его спину. — Ну не стесняйся ты так, — шепчет Тэхен, опуская ладонь на его затылок и целуя в висок. — Сам же знаешь, что мы можем остановиться в любой момент. — Да я не из-за этого, — выдыхает Чонгук, целуя его в щеку. — Я хочу тебя, Тэ, пожалуйста. Тэхен даже при всем желании никогда не сможет отказать Чонгуку. Он опять забывает, как дышать, когда Чонгук становится на колени, оборачивает ладонь вокруг члена и накрывает головку, прежде чем развернуться. Тэхен задыхается, когда он ложится рядом на живот и трется бедрами о простыню, тихо постанывая. Тэхен бы даже смутился за свои резкие и нетерпеливые движения, но вообще-то пофиг. Он устраивается между ног Чонгука и пытается перевести дыхание, наслаждаясь видом. Влага с их тел уже испарилась, но они все равно успели оставить несколько мокрых следов на постели. У Тэхена руки дрожат ничуть не меньше, чем бедра Чонгука, которыми тот елозит по простыни, и он умудряется пролить смазку на кровать, добавляя пару лишних пятен. Тэхен глубоко дышит через нос, выдавливая смазку в ладонь. Он подвигается ближе к Чонгуку, шире раздвигая его ноги, и оставляет поцелуй на пояснице. Он едва касается кожи губами, но Чонгук все равно сдавлено хватает ртом воздух. Тэхен проводит носом по его коже, опуская ладонь на зад. Ему совсем не хочется спешить, но Чонгук уже нетерпеливо толкается в матрас, и Тэхен задирает его бедра выше, чтобы не было соблазна. Чонгук недовольно стонет и обратно прячет лицо в сгибе локтя. Тэхен помнит, как впервые выгибался вот так перед кем-то, как впервые выгибался перед Чонгуком. Помнит, насколько уязвимым тогда себя чувствовал. Он знает, как это неловко, так что даже не возражает и просто на пробу проводит пальцами по ложбинке. Чонгук всхлипывает, когда Тэхен ведет носом вверх по его заду и кружит пальцем над входом. Он весь краснеет от спины до плеч, и Тэхену сейчас так сильно хочется увидеть его раскрасневшиеся грудь и шею. Ему безумно нравится, когда Чонгук краснеет. — Ты уже пробовал, да? — шепчет Тэхен в кожу Чонгука, слегка надавливая пальцем на сжатое колечко мышц. Чонгук заметно напрягается, но он не продавливает палец глубже, только дразнит. — Ага, пожалуйста, давай быстрее. А Тэхен не хочет быстрее. Он неторопливо водит пальцем вокруг входа, медленно вводя его внутрь. Чонгук издает едва слышные вздохи с каждым новым движением, напрягаясь настолько, что Тэхену становится не по себе, и он нашептывает ему тихие комплименты, поглаживая свободной рукой по спине. Чонгук ведет себя предельно тихо, пока Тэхен не добавляет второй палец. А потом он впивается пальцами в постель и нетерпеливо насаживается глубже. — Здесь? — игриво спрашивает Тэхен, прикусывая его зад, и опускает ладонь ему на поясницу, чтобы притянуть к себе ближе. — Нравится? — Да, — выдыхает Чонгук, сжимаясь вокруг него. Он уже не прячется за рукой, но все равно смущенно утыкается лицом в подушку, за которую крепко цепляется пальцами. — Да, хен. Очень нравится. — Точно-точно? — поддевает Тэхен, и Чонгук морщит нос. Он никуда не спешит, только сильнее накаляя градус возбуждения. Неловкость Чонгука постепенно тает, а тихие всхлипы перерастают в громкие, несдержанные стоны и прерывистые выдохи. С каждым новым мелодичным стоном Тэхен распаляется все сильнее и двигает пальцами внутри все быстрее. Тэхен отстраняется, когда Чонгук поднимается на руках и старается насадиться как можно глубже на его пальцы. — Пожалуйста, хен. Тэхен тянется к нему, прижимаясь грудью к спине, и сгребает руками его бедра. Его возбуждение уже болезненно ноет, и он содрогается всем телом, коснувшись членом скользкой от смазки кожи Чонгука. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя, да, малыш Гуки? Чонгук высоко стонет, когда Тэхен обхватывает его влажный от головки до основания член. Тэхен уже просто не выдерживает, рвано выдыхая в кожу Чонгука. — Не двигайся. Чонгук протестующе стонет, когда Тэхен, коротко хихикнув, тянется к шкафчику за презервативом. Он стискивает зубы, едва коснувшись себя, и вздрагивает всем телом от волны наслаждения. Его самого вряд ли хватит надолго, но он постарается доставить Чонгуку как можно больше удовольствия. Он дрожащими руками смазывает член, проливая еще больше смазки на постель. Такими темпами ее можно будет даже не пытаться отстирать, проще сразу выкинуть. Он опять нервничает и сам не понимает, почему. Чонгук снова напрягается, и Тэхен осторожно пристраивается сзади, обнимая его руками со спины. — Все хорошо? — спрашивает он, касаясь губами кожи на шее Чонгука, и трется членом о вход. — Хочешь остановиться? — Нет, — выдыхает Чонгук, коротко чмокнув его в щеку. Тэхен, не размыкая объятий, нежно целует уголок его рта и подается вперед. Он двигается мучительно медленно, вслушиваясь в чонгуково шипение. Тэхен придерживает его подбородок рукой, толкаясь глубже, и целует. Позу неудобней для поцелуев сложно представить, но тихие стоны Чонгука стоят того. Медленно, но хорошо. Чонгук сводит брови к переносице и вцепляется в бедра Тэхена, насаживаясь на его член. Так хорошо, когда Чонгук насаживается до конца, мазнув кончиком языка по губам. Тэхену до дрожи нравится вот так прижиматься к Чонгуку, чтобы кожа к коже. На него волнами накатывает удовольствие, пока Чонгук дрожит под ним, тесно сжимая его внутри. — Двигайся уже, пожалуйста, — шепчет Чонгук и смотрит на него помутневшим взглядом широко распахнутых глаз. — Нет, не сейчас, — приглушенно отвечает Тэхен, обвивая ладонью его член. — Сначала расслабься. Чонгук рвано выдыхает и, зажмурившись, откидывает голову на плечо Тэхена. Его ноги пробивает крупная дрожь, пока Тэхен ритмично водит рукой по длине. Тэхен двигает на пробу бедрами назад, и Чонгук звучно стонет в ответ. Он свешивает голову с плеча Чонгука и восторженно наблюдает, как его член пачкает постель естественной смазкой. Большего ему и не надо, и он возвращается обратно, точно так же неторопливо двигая бедрами вперед. Он не сбивается с удушающе медленного ритма, пока Чонгук не выпутывается из объятий, оперевшись руками на матрас. Тэхен опускает руки на его бедра и гортанно стонет, когда Чонгук несдержанно подается навстречу. Тэхен впивается в него пальцами, не спуская глаз с покрасневшего колечка мышц, плотно обхватывающего его член. — Блять, — шепчет Тэхен и тянет Чонгука на себя. Теперь-то Чонгук, не сдерживаясь, сдавлено стонет в подушку. И все равно он никогда сильно не шумит, и Тэхена это даже заводит. — Так хорошо. Чонгук заглушает в подушке хриплый гортанный стон. Крупные бисерины пота стекают вниз по раскрасневшейся коже, и Тэхен подвисает, пытаясь вспомнить, когда еще она у него была настолько красной. Он придерживает Чонгука за зад, двигая бедрами. Чонгук мягко постанывает, сминая в руках подушку, и подается навстречу каждому толчку. Они уже давно сбились с медленного ритма, отчаянно быстро двигаясь навстречу друг другу. В спальне жарко и душно, как тогда в ванной, и Тэхен бездумно толкается вперед, приближаясь к грани. Чонгук громко всхлипывает, когда Тэхен выходит из него. — Гуки, пожалуйста, перевернись. Чонгук без лишних препираний переворачивается на спину и смотрит на него мутным взглядом. Тэхен особо не медлит и вновь нависает над ним, одной рукой раздвигая ноги, а второй направляя член. Они сейчас даже не целуются толком, а просто цепляются зубами за губы друг друга, и Чонгук изо всех сил хватается за Тэхена, пока тот входит под новым углом. Чонгук высоко стонет, срываясь на скулеж, и Тэхен догадывается, что тот уже близко. Особенно, когда он начинает невольно сжимать его в себе. Тэхен прижимается губами к шее Чонгука, посасывая и зацеловывая багровеющие отметины. Чонгук тесно сжимается вокруг него, хрипло всхлипывая на грани слышимости, и подмахивает бедрами. Он с силой оттягивает пряди Тэхена, который, в общем-то, не против и послушно ведет головой за руками Чонгука. Они сталкиваются зубами, когда Чонгук пытается втянуть его в поцелуй. Тэхен целует его подбородок, когда Чонгук откидывает голову назад и, задрожав, изливается себе на живот. У Тэхена перехватывает дыхание, и он вбивается дальше неконтролируемыми толчками. Тэхен, чуть поднявшись, заводит одну ногу Чонгука себе за спину, а вторую прижимает согнутой к животу. Он размашисто двигается, глотая стоны, зарождающиеся в груди по ходу приближения к оргазму. Тэхену много времени не нужно, и уже совсем скоро он кончает вслед за Чонгуком, напоследок войдя глубоко, сдавлено застонав ему в губы. Чонгук сжимает его бедра ногами и подается вперед, без особого труда переворачивая Тэхена на спину. У Тэхена в этой позе немного ноют ноги, и он быстро расправляет их, когда Чонгук придавливает его к матрасу и глубоко целует, не сбавляя темпа насаживаясь на его член, пока они ловят губами стоны друг друга. — Охуеть, — выдыхает Чонгук, прикусывая нижнюю губу Тэхена. — Понравилось? — спрашивает Тэхен и пытается перевести дыхание, хотя Чонгук ему старательно мешает. Чонгук тяжелый, а еще Тэхен постепенно становится сверхчувствительным, но отстраняться так не хочется. Да и вряд ли он сможет. — Тебе понравилось? — Да, — отвечает Чонгук и трется своим носом о его. Он целует Тэхена в точности, как и всегда после секса: жадно и огненно, будто ему, как обычно, мало. Тэхену так даже нравится, и он с улыбкой оборачивает руку вокруг шеи Чонгука, чтобы углубить поцелуй. Чонгук отстраняется первым, с тихим шипением слезая с Тэхена, и тут же липнет к нему, прижимаясь губами, пока он старается снять презерватив и выбросить куда подальше. — Не уходи, — тянет Чонгук, когда Тэхен поднимается с кровати. Он его об этом регулярно просит, и Тэхену интересно, с чего Чонгук вообще взял, что он хоть когда-либо его бросит, особенно после секса. И хоть с виду он уже не такой нервный, скорее задумчивый, Тэхену это все равно не дает покоя. — И не думал, малыш. От тебя попробуй сбеги. Чонгук недовольно морщится, несмотря на его любовный тон. Тэхен долго не мается и уже совсем скоро взбирается обратно на влажную и липкую от смазки постель, которую, по-хорошему, надо бы сначала сменить. Но как-то пофиг, подождет, у них там еще одна чистая кровать есть. — Ну это же мило, — успокаивает его Тэхен, когда Чонгук подкатывается к нему под бок. — Пошли ко мне, если лень убираться. Чонгук мотает головой и закидывает руку на его голую талию. — Поцелуй меня? Тэхен с кивком подается ближе и прижимается к его губам своими. Сейчас они никуда не спешат и наслаждаются моментом, неторопливо сминая губы друг друга, пока Чонгук не отстраняется. — Мысли задолбали, — тихо признается Чонгук, глядя на Тэхена широкими глазами и подвигаясь еще ближе. Воздух начинает остывать, и надо бы уже что-то делать, но Тэхен не может, когда Чонгук смотрит на него так уязвимо. — А ты как давно? Ну, это вот? Тэхен уже много об этом думал. И долго сам пытался узнать. Его всегда тянуло к Чонгуку, и он даже не помнит, когда впервые это осознал. — Люблю тебя? — переспрашивает он, потому что не лишним будет напомнить Чонгуку об этом еще раз. — Сам не знаю. Всегда, наверное, любил. — Я тоже, — кивает Чонгук, резко выдыхая. — Прям как я, — шутит Тэхен, и Чонгук щипает его за бедро. Его кожа остывает, и пот высыхает неприятной коркой. — Ой, завали. Мне тут, знаешь ли, тяжело. — Я знаю, — мягко шепчет Тэхен и с улыбкой ведет пальцем вниз по его щеке. — Буду повторять тебе, сколько нужно, пока не поверишь. — Да я верю, — говорит Чонгук, остановившись взглядом на губах Тэхена. — Но мне просто как-то не верится. «Прямо как мне», — думает про себя Тэхен и проводит пальцем линию от глаза Чонгука к кончику носа. — Что это случилось с Хосоком, что он решил вдруг влезть? Чонгук округляет глаза и пулей откатывается от него, за малым не вылетая из комнаты. Как-то уж больно подозрительно он с особым энтузиазмом шарит по полу в поисках боксеров для того, кто только недавно просил Тэхена не уходить. Забыл даже, бедный, что всю одежду они оставили в ванной. — Да ничего такого, а что? Тэхен со смехом принимает сидячее положение и наблюдает за бесплодными попытками Чонгука углядеть свои трусы на полу. — Уж больно странная у тебя реакция. — Какой вопрос — такой ответ, так что даже не пытайся. — Чонгук. — Ладно, у меня случился конфуз, — резко отвечает Чонгук, размашисто открывая дверцу шкафа, будто до него вот только-только дошло, что они в его комнате, где есть куча его вещей, — сексуальный конфуз. — Сексуальный конфуз, — повторяет Тэхен, давясь смешками, и свешивает ноги с кровати. Они еще немного ватные, но стоять уже можно. — А теперь поясни. Чонгук опять краснеет, раздраженно натягивая на себя боксеры со Спанч Бобом, которые Тэхен подарил ему шутки ради несколько лет назад. — Ты даже не представляешь, как тяжело мне с тобой жилось. Да вообще, у любого другого на моем месте тоже случались бы конфузы. — Ты сейчас вообще о чем? — смеется Тэхен, опуская ладонь на горячую щеку Чонгука. — Ну блин, — тяжело вздыхает Чонгук, невнятно махая рукой. — У меня из-за тебя вечно случался стояк в самые ответственные моменты. — Из-за меня? — Тэхен прямо чувствует, как внутри разрастается гордость. — Да, из-за тебя. Потому что ты демон, а еще эти твои карандаши, и вообще достал вечно их обсасывать. Посреди пары. Ну вот надо оно тебе? — раздраженно кривится Чонгук. Тэхен громко фыркает. Ух, давно у него не было такой эйфории. — Но я не сосу карандаши. А Чонгуку что-то вот совсем ни разу не смешно. — Да ну? Смотри, это ты. Он подносит палец ко рту, обхватывает губами и, состроив довольное выражение лица, сладко постанывает, даже громче, чем во время секса. Он так пошло обсасывает свой же палец, что в Тэхене, помимо смеха, зарождается еще и искра возбуждения. Ну что ж такое-то. — Вообще не похож, — Тэхен несильно толкает его в плечо. — Еще как похож, — возражает Чонгук. — Знал бы ты, как это отвлекает. Мне даже хотелось отобрать у тебя все карандаши. Тэхен игриво усмехается и подходит ближе к Чонгуку, оттягивая резинку его боксеров и резко отпуская. — То есть, по-твоему, я прямо на парах отсасывал у карандаша? — Да, — Чонгук смущенно отводит взгляд, оборачивая руку вокруг талии Тэхена. — И ты думал об этом, когда показывал презентации? — Тэхена уже распирает от гордости. — Да, — жалобно отвечает Чонгук. — Не смешно. Это, блять, пиздец, потому что теперь Хоби-хен думает, что у меня встает на лягушек. Тэхен смеется с надутого Чонгука. — Зря ты мне об этом рассказал, Гуки. Знаешь же, что теперь я буду этим пользоваться. Ну какой лучший друг упустит такую возможность? Глаза Чонгука постепенно наполняются осознанием, и он уже откровенно паникует, когда Тэхен пятится назад, недвусмысленно поигрывая бровями. — Ну все, пошли спать на нормальной кровати. — Хен! Не смей так издеваться надо мной. Я беру все свои слова обратно. Ты вообще кто такой? Я тебя не знаю. Чонгук летит за ним, и Тэхен ловит его на входе в свою спальню. Он толкает Чонгука к стене и впивается в него поцелуем. — Какой же ты милый, Гуки. Ты хоть представляешь, как сильно я люблю тебя? — Вот бы ты еще долго об этом напоминал, — успокаивается Чонгук, растягивая губы в улыбке. — Конечно, — соглашается с ним Тэхен. * Музыка все так же бьет по ушам даже в самом дальнем углу дома Юнги, так громко она вопит в оживленных его частях. Воздух опять насквозь пропитан едким дымом, агрессивно разъедающим ноздри Чонгука при каждом новом вдохе. По комнате разливается тепло от танцующих на танцполе тел, но на коленях Чонгука сейчас сидит человек, от которого становится по-настоящему жарко. Длинные пальцы играют с отросшими прядями на его затылке. Тэхен на него даже мельком не смотрит, так он увлечен оживленной перепалкой с Хосоком. Чонгук улыбается сам себе, откидываясь спиной на диван, чтобы с лучшего ракурса наблюдать за выражением лица Тэхена. Он так заливисто о чем-то спорит, так забавно хмурит брови и так быстро двигает губами, что Чонгук едва за ним поспевает. Тэхен мажет по нему мимолетным взглядом и мгновенно расслабляется. Он со звонким смехом закатывает глаза и наклоняется, чтобы втянуть Чонгука в поцелуй. Все хорошо. Его личный демон решил под шумок куда-то съебаться, вот бы он там и застрял. Хотя иногда в его голове проскакивает шальная мысль, что демон — это и есть Тэхен. Ну потому что нельзя так похабно обсасывать карандаш, когда Чонгук стоит у всех на глазах. Он тогда подавился воздухом, а возмущение профессора не знало предела, пока Тэхен радостно сидел с самодовольной лыбой. Как же сильно Чонгук его любит. — Ты меня вообще слушаешь? — спрашивает Тэхен, бегая глазами по лицу Чонгука, надавливая большим пальцем на его нижнюю губу. — Нет, — честно признается он, хихикнув. — От имени всей нашей компании, — внезапно начинает уязвленно голосить Хосок, окидывая всех их рукой, — торжественно заявляю, что нас уже тошнит от ваших соплей и мы жалеем о каждой секунде, потраченной во имя вашего совместного благополучия. А потом начинается балаган, и Чимин с Хосоком активно пытаются всех перекричать, доказывая, что это они вообще-то больше всех старались им помочь. Юнги что-то причитает себе под нос, обреченно задрав голову к потолку. Джин тоже не упускает шанса влезть в срач, но не ради благой цели, а, Чонгук уверен, просто чтобы с кем-то поругаться. Ну а Намджун просто тихонечко хочет умереть. Они все такие долбоебы, но Чонгук любит их и такими. — Я на такое не подписывался! Мои глаза, о боже, я слепну. Судьба настигла меня слишком рано, — плачется Чимину Хосок. — Да ты сам вообще-то обманом заставил Тэ поцеловать Чонгуки! — Обманом?! — восклицает Хосок, оскорбившись до глубины души. Тэхен тихо посмеивается в шею Чонгука, и тот притягивает его за талию к себе ближе. — Обманом?! Ты сам обо всем распиздел Юнги-хену. А догадаться, что он в итоге распиздит всем остальным, было слабо? — Да я бы никогда и ни за что, — возмущается Юнги, — ты меня просто подкупил. — Да нихера. Ты и гроша не стоишь, — фыркает Хосок. Спорят они еще минут десять, право, уже не так агрессивно, а больше шутки ради. А диван-то этот ужасный отдает уже не жалкими страданиями, а духом крепкой дружбы. Но это не точно. — Так, проехали, — вздыхает Хосок, злобно зыркнув на Чимина, и переводит взгляд на Чонгука. Тэхен опять покрывает поцелуями его лицо, и, сдается Чонгуку, они, как всегда, свалят отсюда самыми первыми. — А правда, что ты у нас тащишься от фрогги-стайла, Чонгуки? А то мне Тэхен такое рассказал… — Ложь и провокация, — ворчит Тэхен, нехотя отрываясь от Чонгука. — Я всего-навсего спросил, не сильно ли Чонгук обидится, если я назову догги-стайл фрогги-стайлом. Чонгук берет все свои слова обратно. Он ненавидит их всех лютой ненавистью. Хосок откровенно потешается и, громко похрюкивая, хлопает в ладоши. — Это вообще-то две совершенно разные позы, — перебивает их Намджун. Он выставляет руки перед собой, одну стискивает в кулак, а второй обхватывает его тыльную сторону. — Фрогги-стайл — это что-то типа такого, ну, знаете, надо залезть повыше. — Чего? — восклицает Джин, комично округлив глаза, а Чонгук сталкивает Тэхена со своих колен, чтобы свалить отсюда под шумок, пока никто еще не заметил его — опять — красные щеки. Нужно срочно выпить. А еще подыскать себе новых друзей. Он все-таки поддается неконтролируемому желанию сбежать и пулей выносится из комнаты, игнорируя чужие крики. Он уже в курсе, что Тэхен бежит за ним, спасибо громкому дьявольскому смеху, но все равно вскрикивает от неожиданности, когда тот обвивает его руками и запрыгивает на спину. — Вот просишь ты меня не уходить, а сам потом сваливаешь при первой удобной возможности, — любовно мурлычет Тэхен ему на ухо. — Что, зря я спрашивал у Хосоки про твою страсть к фрогги-стайлу? — Да, блять, зря! — жалобно восклицает Чонгук. Ему вообще-то тяжело ходить с Тэхеном на горбу, но отпускать его как-то не хочется. — Он же меня теперь до смерти этим заебет. Тэхен мажет губами по его шее и тихо хихикает, пока Чонгук ползет на кухню. Ему так легко на душе рядом с Тэхеном. Он уже давно не может без этого чувства. А может, и всегда не мог, просто теперь оно какое-то другое. Крепче, лучше. Чонгук выворачивает шею, как только может, чтобы дотянуться до губ Тэхена, и ненароком врезается в кого-то на пороге кухни. Он чувствует, как его рубашка мгновенно пропитывается какой-то жидкостью. Тэхен спрыгивает с него и тут же цепко хватает за бедра, чтобы не убежал, пока Чонгук рассыпается в извинениях перед тем человеком. Джошуа. О господи, пора валить. Зря Чонгук тогда так быстро отбросил мысли о жизни в гордом одиночестве. — Ох, Джером, прости, ради бога. — Джошуа, — с ухмылкой поправляет он. Весь его рукав теперь пропитан неведомой жижей, которая до кучи еще и проливается на пол, когда Джошуа резко дергает рукой со стаканом. — Ой, ты не переживай, Джонатан. Чонгук морщит нос, пока Тэхен на фоне давится смешками. Тэхен до сих пор иногда зависает с Джошуа, и Чонгуку всех сил стоит делать вид, что он не захлебывается ревностью каждый раз, когда видит их вместе. Нет, он вроде и не думает о плохом, но сейчас он как раз застрял на стадии принятия ответных чувств Тэхена, а некоторые привычки, знаете ли, приедаются. — Чонгук, — поправляет он. — Да я в курсе, — отвечает Джошуа с широкой улыбкой, хлопнув его по руке. — Ладно, Тэ, увидимся. Тэхен заливается смехом, стоит Джошуа выйти из кухни, и не перестает, пока Чонгук не бросает на него красноречивый взгляд с надутыми губами. Обычно срабатывает, хотя в итоге ему приходится терпеть насмешливый поцелуй в нос. — Хорош с меня ржать. — Не-а, — отвечает Тэхена и треплет его за щеки. — Ты у меня такой милый, малыш. — Нифига, — ворчит Чонгук, поджав губы, а Тэхену хоть бы хны. — О да. У меня аж сердечко сейчас выпрыгнет из груди, — воркует Тэхен, опуская ладони на грудь Чонгука. — Вот у тебя сексуальные дилеммы, а меня вечно донимают сердечные. Чонгукова в частности. Чонгук закатывает глаза. — Вообще не оригинально, — шутливо шепчет он, когда Тэхен опаляет его губы дыханием. — И хватит уже издеваться. Лучшее, что со мной случалось в принципе — моя тэхенова дилемма.