Игра "кто круче?"

Косые солнечные лучи заглядывали в небольшой рабочий кабинет. За столом сидела блондинистая директрисса по фамилии Тис, напротив неё – поникший Дарон и оба его родителя.        Лицо у директриссы было такое, будто перед ней уже долго маячило что-то противное. Семье Малакянов такое не льстило.        – Случай из ряда вон выходящий, – поморщилась миссис Тис, взяв в руки злополучный пакет – её высокоморальным пальцам это стоило больших усилий. – И возникают вопросы... например, какие меры принимать к нарушителю спокойствия?        – Извините, миссис Тис, – подавленно произнесла мама школьника, – я уверена, что Дарон не мог затеять это сам. Его заставили, ну или...        – Или что? – резко спросила директрисса.        – Или надоумили.        – Но кто бы это мог быть? – возразила миссис Тис. – Я не припомню больше ничего подозрительного в нашей школе.        Дарон думал, что рано или поздно ему придётся отвечать. Он скажет неправду, которая к тому же не пойдёт ему на пользу. Но ответить же надо?..        – Есть другие неразрешённые вопросы, - продолжала директрисса. – Как найти тех учеников, которые покупали это... вещество, чтобы провести с ними беседу, ну и остановить их от восхождения на этот тернистый порочный путь. И, конечно, какие меры принимать к вашему сыну в дальнейшем.        Папа школьника сказал:        – Мы думаем, учителя решат правильно.        – Я тоже, – холодно кивнула миссис Тис. – Однако и вы должны с этого момента поменять своё отношение к...        Директрисса повернула голову в сторону двери и остановилась. За пределами кабинета два голоса что-то обсуждали.        – Мужчина, вы уверены, что...        – Да, я действительно по делу, – дверь открылась.        Четверо сидевших в комнате узрели низкую учительницу и Сержа. Танкян поспешил войти в помещение, чтобы занять более выигрышную позицию – в каком-то смысле он вёл себя, как на вражеской территории. Учительница пожала плечами и отошла.        Дарон едва удержал изумлённое восклицание. Серж значительно на него взглянул, принимая удивление как должное.        – Что вас сюда привело? – вопросила миссис Тис и недоуменно посмотрела на Сержа.        – Я догадываюсь, о чём вы здесь ведёте разговор, – вступил Танкян, широко жестикулируя. – Я имею к вот этому вот пакету самое прямое отношение.        – Не может быть, – неуверенно молвила директрисса.        Родители Дарона полностью растерялись. Дарон не мог открыто препятствовать Сержу, иначе бы все поняли, что Танкян и Малакян знакомы. Но предоставить Сержу говорить он тоже не хотел. Юноша судорожно пытался решить головоломку.        Дарон сделал попытку сказать всё глазами, но Серж проигнорировал.        – Верно, этот пакет мой, – подтвердил Танкян для верности собственные слова. – Я самолично отдал его Дарону... в чём теперь раскаиваюсь, разумеется.        Дарон закрыл лицо руками.        – Так это вы?! – воскликнул Малакян-старший. Его жена ахнула. – Вы содействовали моему сыну?        – Жаль, но это так, – подтвердил Серж.        – Ужасно! – всплеснула руками директрисса. – И вам было не стыдно втягивать несовершеннолетнего в торговлю наркотиками?!        – Какими ещё нар... – Танкяна озарила догадка, – котиками. Послушайте, это не наркотики!        – Да что вы говорите? – уточнил скептически настроенный Малакян-старший.        – Да! Можем проверить прямо сейчас, – Танкян потянулся за лежащим на столе пакетом, быстренько его открыл и взял в ладонь рассыпчатую горсточку.        – Серж! Се...        – Мужчина, вы что творите?!        – О боже, хоть увольняйся!        Рот Сержа уже был весь в муке. Танкян поднял вверх побелевший указательный палец, подобно учёному, что сделал открытие:        – Видите! Я невредим и таким останусь! Потому что это мука! Мы пошутили!        Мама ученика выдохнула чуть свободнее:        – Дарон, это правда?        – Да...        Серж предложил:        – Поэтому накажите лучше меня, я же взрослый человек, я должен был прекрасно всё понимать и так далее... Обязательно зайду к вам как-нибудь ещё разок. Дарон, пойдём, а?        – Я как директор не вправе отпускать вас без подробных объяснений! Пока что непонятно, насколько вы здесь застряли, "взрослый человек"!       

***

По розовеющему небу непринуждённо парили облачка. Где-то внизу, под ними, шёл такой же непринуждённый разговор.        – Не могу поверить, что они реально подумали, будто мы в твоей школе нариков разводим, аки рассаду.        – Да-а... Мы разводили, но не нариков, а на деньги. Которых у нас теперь не будет.        – Не проблема! Зарабатывать деньги честным трудом тоже неплохо. Честные работники – это чаще всего люди привлекательные и...        – Серж, ты о себе сейчас?        – Само собой!        – Коне-ечно, самый честный человек! Это было нечестно, когда ты так запросто со мной подружился...        – Ну я ж тебя не схватил и никуда не потащил! Ты сам согласился.        – Там был какой-то запрещённый приём, о котором я не знал!        – Просто я взаправду привлекательный, – очень довольно ответил Танкян, щеголевато проведя по волосам.        – Как по мне, очень... – признал Дарон.        – Рад! Тогда ты должен знать, – тон Сержа стал притворно-заговорническим, – что я тоже не просто так к тебе подошёл... Милый ты.        – Вот это да!        – На полном серьёзе. Я буду долго и упорно – а главное, честно – работать, на заработанные деньги куплю тебе остров в Тихом океане. Будем жить там втроём.        – С этого места поподробнее.        – Втроём – значит, ты, я и джонова промышленная конопля.        – А я думал, мы будем только друг с другом! – капризно воскликнул Малакян.        – Переживёшь.        Шаво и Джону в тот же день обо всём было рассказано.        – Ваши истории как всегда, – присвистнул Одаджян. – Как я не знаю, что!        Танкян и Малакян наперебой описывали своё приключение, Шаво, кажется, одинаково внимательно слушал и одного, и другого. Но на Дарона почти не смотрел. Так Шаво продолжает на него обижаться или простил?        – И каковы меры наказания? – невесело поинтересовался Джон.        Серж обнадёживающе махнул рукой:        – Не смертельно. Отдадим деньги, которые заработали с помощью муки, половину – я, половину – Дарон. Воспитательную беседу с нами уже провели, больше ничего выдумать не могут.        – Плюс учителя и родители будут недели две смотреть на меня как на мелкое исчадие ада, – проговорил Малакян.        – То бишь, из школы тебя не выпрут? – спросил Долмаян.        – Нет!        – Шикарно.        Дарон внезапно оказался под влиянием порыва. Он поспешил сказать:        – Мне важно, что вы за меня переживаете, Серж, Джон. И Шаво...        Одаджян наконец-таки удостоил юношу взглядом, причём довольно дружеским.        – Мы действительно можем стать друзьями, – продолжил свою мысль Дарон.        – Разве мы ещё не друзья? – сдвинул брови Джон.        – Я в том смысле, что... Шаво, поверь, я могу быть хорошим другом! Можешь просить меня о чём угодно, как я тебя просил. Ты не дуешься?        – Да что я опять пропустил-то? – Долмаян сдвинул брови немного тщательнее.        Серж и Шаво улыбались.        – Дело прошлое, да ведь? – обратился Танкян к студенту.        Одаджян кивнул с чувством собственного достоинства. И Дарон тут же заключил в объятия и его, и его достоинство:        – Шаво, да ты знаешь, какой ты замечательный?! Даже не знаешь!        – Как мило, – отметил Джон, хохоча.