Изрезанные запястья

      В жизни каждого человека бывает такой переломный момент, когда он теряет всякую надежду на спасение и уходит во тьму. Медленно теряя связь с жизнью, желая покончить с собой… События для погружения в этот омут могут быть любыми… плохая обстановка дома, издевательства в школе, смерть любимого питомца, гибель родных… Это всё влияет на нас, и у некоторых внутри ломается стержень, и люди теряют силы сражаться за будущее. Демоны начинают их поедать… И этого не избежать, слабый человек — легкая мишень для окружающих, и их поступки загоняют в это ужасное состояние депрессии, которое и толкает к селфхарму. Селфхарм — это способ причинить себе боль, чтобы избавиться от всего негатива, это способ убежать от проблем и просто покинуть весь спектр негатива, который тебя окружает. Это не решение проблемы, а лишь избегание решения…       Очередной порез на коже, тяжёлое дыхание слышалось в комнате, капли крови стекают по светлому запястью и пачкают белоснежную раковину красными разводами, которые вскоре подхватывает вода, унося в канализацию. Юноша положил лезвие на раковину и глянул на запястье; таких, как этот порез, было много, даже очень. Он делал это не впервые: каждый шрам — это попытка избежать реальности, жестокой и полной ненависти к его личности.       Разве он виноват, что его родители погибли? Что он альбинос и не похож на других? Нет! Он не виноват в этом. Виновата судьба-злодейка.       — Инк, ты в порядке? — в дверь кто-то стучал, и нежный женский голос легко дал понять, кто это был.       — Всё хорошо, тетушка Фриск, я сейчас выхожу! — названый Инком юноша спешно промыл порез в воде, выключая кран. После смерти родителей подростка забрал под опеку старший брат со своей женой, стараясь дать младшему хоть какую-то поддержку, чтобы он не сломался, но… стержень альбиноса уже давно лопнул, и лишь последними силами Инк старался быть улыбчивым. Огорчать единственного родственника не хотелось, да и… если о порезах прознают, будут проблемы.       Лезвие выкинуто в урну в ванной комнате, и длинные рукава толстовки юноши скрыли порезы. Он глянул на женщину и прошел мимо неё в свою комнату, закрывая дверь и медленно опускаясь на колени. Завтра ждал его очередной кошмар наяву…       Почему так не везет ему? Юноша подошел к зеркалу и глянул на своё отражение, осматривая себя. Светлая кожа, блондинистые, почти белые, волосы и гетерохромия. И черт возьми, как же неуклюже он выглядел… Кулак прошелся по поверхности зеркала, но оно не разбилось.       — Какой я уродец… — слезы потекли по щекам, и нижняя губа была прокушена, в силах сдержать рыдание.

***

      Очередная боль пронзила запястье, и кровь начала стекать по ладони мужчины, стоящего в коридоре больницы. Снова одно и тоже… Что ж с соулмейтом не так? Каждый день новые порезы, снова… Черноволосому мужчине это очень не нравилось. Сначала первые порезы были приняты как обычные царапины, кошка, может, но когда их стало больше и они стали глубже, осознание пришло само собой. Соулмейт причиняет сам себе боль, и хотелось самолично увидеться с данным суицидником и врезать, ведь иногда порезы мешали достаточно сильно. Снова очередной вздох и ладонь сжата в кулак. Сколько уже прошло времени? Месяц? Полгода? Год?       Мужчина толком не знал, но понимал, что уже давно. Эррор мог лишь идти в свой кабинет и обрабатывать порезы, которые отображались на его теле, все раны, которые оставлял сам на себе Инк.       Это их духовная связь, будь она проклята.       Дверь кабинета хлопнула, и Эррор, в первую очередь, задрал рукава больничного халата и свитера, скользнув взглядом по запястью. Снова нет живого места. Поверх заживших порезов нанесены новые, и не раз. Такое чувство, будто тот, кто наносил их, делал это хаотично, дрожащими руками. Ведь следы были неровными, но глубокими. И черноволосому мужчине казалось, что его соулмейт не остановится, пока не покончит так с собой.       Повязка заняла своё место на запястье, и он перевел взгляд янтарных глаз на окно, за которым была уже ночь.       Хотелось найти соулмейта и успокоить его, узнать, что такого случилось в жизни того, что он начал резать себя…       …И они обязательно встретятся.