Письмо любимому

Наша с тобой история началась давно. Я была возлюбленной твоего друга. А ты…ты был самим собой. Рубаха-парень с душой нараспашку и детской улыбкой. Как я могла устоять перед таким? Никак, верно. Знала ли я, что ты известный футболист? Нет. Лишь когда ты познакомился с моими родными, мне сказали, кто ты. Надо же, а я не обращала внимания. И мы были влюблены. Боже, Тем, ты помнишь, как сильно мы любили? Краткий миг встреч между матчами и тренировками — слаще мёда. Наши прогулки по вечерам в парке Новокосино, где ты держал меня за руку, рассказывая о прошедшем дне. Честно, я не понимала ни слова, но то, как ты это мне рассказывал, заставляло чуть ли не глотать каждый звук. Я никогда не ходила на футбол, но с тех пор, как ты ворвался в мою жизнь, на матчах появлялась чаще. По возможности. И ты был великолепен. Как рыба в воде. Ты маневрировал между игроками и нёсся к воротам соперника, будто от этого зависела твоя жизнь. Это завораживало. А наша тихая свадьба в кругу друзей? Маленький ресторанчик на окраине, и лишь близкие рядом. Боже, как я была тогда счастлива. А ты смотрел на меня своими голубыми глазами, ты любил меня взглядом. И я плакала. Плакала от счастья, от бесконечной любви к тебе. Наш первый танец вышел таким нелепым, но он рождён был чувствами, бьющимися в сердцах. Ты прижимал меня к себе так сильно, но в это же время нежно. Я чувствовала себя самой важной на этом свете… А потом появился Никита. Мне не удалось сдержать слёз, когда ты впервые взял его на руки. Ты смотрел в этот маленький конвертик и все никак не мог поверить, что это твой сын, твой первенец. Влага скопилась в уголках твоих глаз, делая их практически лазурными. Ты был тогда таким нежным и ласковым. Потом начались проблемы. Постоянные аренды и скамейки запасных. Неудачи в сборной, ты был зол, недоволен, но характер не давал тебе замолчать. А я всегда поддерживала. Конечно, находиться рядом трудно, все-таки с маленьким сыном на руках. Но ты все понимал. Звонил мне каждый вечер. Просил присылать тебе все, что делает Никитка, чтобы не пропустить ничего в его жизни. Говорил, что любишь и скучаешь. Я тоже Тема, всегда любила и скучала. Люблю и скучаю до сих пор. Когда все пошло совсем под откос, я не могу тебе сказать. Да и ты сам, наверное, не можешь. Ты стал отстранённым, перестал ночевать дома. Два-три смс за день. Я испугалась тогда очень сильно. Мы отдалились. Ты охладел, а я не переставала любить тебя. Даже когда ты был пойман с этой журналисткой в машине, я простила тебя. Не потому что не хотела портить тебе имидж, а потому что, сволочь такую, любила. Была и ругань с битой посудой. И истерики. Видеть тебя было мерзко и неприятно. Ты предал меня, нашу любовь. Но ты начал извиняться. А я поверила, представляешь. Потому что люблю тебя, такого дурачка. С появлением Максима, наша жизнь вошла в привычное русло. Мы были семьей. Мамой и Папой. Достижения Никиты вызывали на лице гордую отеческую улыбку. Ты проводил с детьми все своё свободное время. Для меня это было в радость. Мы же с тобой стабильно выбирались куда-то, по возможности. Все было хорошо… Потом опять аренды. Неразбериха в сборной. Снова приходилось часами висеть на телефоне, чтобы выслушать тебя полностью. Подбодрить и поддержать. В конце разговора ты всегда мне говорил: «Спасибо, Крис, ты лучшая». Но ни разу за все время ты не сказал, что любишь. А я люблю, Тем. Каждой клеткой сердца люблю. Но проглатывала и это. Потом, прикрываясь делами, ты уходил. А я сидела с телефоном в руках, в надежде на сообщения вдогонку «И кстати, я тебя люблю». Но его все не было… Лето и последующий сезон прошли вихрем, который поднял тебя до небес. Я была рядом все это время, поддерживала тебя, как могла. И после того матча, когда ты пробил пенальти, сравняв счёт. Ты был великолепен, ярость и желание победить в твоих глазах завораживали и напоминали мне снова и снова, почему я влюбилась в тебя. Ты сиял. Я видела, как жизнь кипит в тебе. После каждого забитого мяча ты просто парил над землёй. Заметила ли я, что ты изменился? Нет, хотя стоило… Ты снова начал меня обнимать вечерами, целовать в макушку перед сном. Мы снова начали гулять за руку. Создавалось впечатление, что мы опять стали семьёй. Я была так счастлива. Думала, все наладилось. Ты снова проводил много времени с детьми, а я все никак не могла нарадоваться; кто же знал, что потом все пойдёт наперекосяк. Ещё с начала твоего чемпионского матча, сидя в vip секторе, меня не покидало ощущение того, что все находящиеся там знают что-то, чего не знаю я. Я периодически ловила на себе сочувствующий взгляд Ники Ерохиной, от которого стало так некомфортно, что я решила отсесть. Только бы на меня перестали смотреть так… Концовка матча, ты с кубком, снова целуешь в губы… Я так горжусь тобой, родной. Ты заслужил этот кубок больше остальных. Я снимаю на телефон, как ты дурачишься с детьми в золотой мишуре. Ты смеёшься как ребёнок, и глаза сияют. Боже, Темочка, я так счастлива находиться рядом в этот момент. Ты снова прижимаешься ко мне, и мы смотрим на резвящихся детей. Разве это не семья. Все, что нужно мне для счастья… Ты наклоняешься и шепчешь: «Спасибо за поддержку Крис, для меня это важно», я обнимаю в ответ и тянусь, чтобы ещё раз поцеловать, но ты снова отстраняешься, при этом не отпуская из своих рук. Уже в машине, когда дети спят на заднем сидении, а я отправляю нашим близким друзьям видео, ты произнес: «Сильно обидишься, если я поеду отмечать с Ваней?» и продолжаешь смотреть на дорогу. По твоей интонации я поняла, что ты уже все решил и от моего ответа ничего не зависит… Меня словно пришибло. Ты уходишь в такой момент…не хочешь разделить его со мной… Слезы навернулись на глаза, а ком встал в горле. Я сразу вспомнила Ерохину. Вот кто точно ответит на вопрос «Почему?». Но вслух я лишь произнесла «Обижусь, но это не изменит твоего решения. Тебе надо отдохнуть с друзьями, я понимаю». Ты притянул к себе мою руку и поцеловал костяшки пальцев, шепча тихое «спасибо» и отпуская руку. Когда ты привез нас домой и помог мне донести Максима, то сразу ушёл. Ты не взял ключи от машины, значит либо планировал пить, либо не ночевать дома…Я сразу же написала Веронике. Не решила ходить вокруг да около. Просто спросила напрямую: «Чего я не знаю?». В ответ она лишь прислала мне адрес с кодом домофона и пометкой: «ключ под ковриком, дверь приподнимай, скрипеть будет». Попросив соседку присмотреть за детьми, я села в машину и поехала туда, вбив адрес в навигатор. Это было обычное захолустье на самой окраине Питера. Дом был старый пятиэтажный, лавочки у подъезда, казалось бы, не видели краски уже лет 10, а то и больше. В самом подъезде воняло затхлостью и канализацией. И вот, подходя к двери, я остановилась и задумалась, нужно ли мне это. Была ли готова к тому, что увижу? Тогда я думала, что хочу, но только сейчас понимаю, что лучше бы я остановилась… Открыв дверь, я услышала твой звонкий и счастливый смех. Ты радовался какой-то глупости и смеялся так заливисто, что самой захотелось на мгновение улыбнуться. Но то, что я увидела после, стёрло улыбку и убило меня окончательно…Мужчина обнаженный по пояс посреди комнаты встал на маленькую табуретку, чуть ссутулясь, а ты громко скандировал: «Чемпионом моего сердца в сезоне 2018/2019 и во всех последующих сезонах становится Игорь Владимирович Акинфеев» и напялил на него свою футболку, а следом медаль. И, господи, как влюблённо ты выглядел…как тогда, больше десяти лет назад. Как ребёнок. Счастливый и жизнерадостный. Я вышла так же тихо, как и вошла. Осознание, что мой муж, любимый и дорогой Артем, гей, било по голове тяжелой булавой. Хотелось реветь и напиться. До потери пульса, но, понимала, нельзя. Я могла устроить скандал, развестись или хотя бы попытаться уничтожить тебя, тем самым отомстив за разрушенное счастье, но поняла, что бесполезно. Только вызову жалость в глазах общества… Ты пришёл домой только под следующее утро. Скользнул под одеяло и отвернулся. А я прижалась к твоей спине, поцеловала в плечо и прошептала: «А я все равно буду тебя любить.» Больно. Неприятно. Мерзко. Но ведь, когда любишь, хочется, чтобы человек был счастлив, пусть и не с тобой.