well, fuck "it's okay"

ㅤИм удалось найти мир, где Вижн - всего лишь один из немногих выживших. Теперь он был один из миллионов выживших тут. С Наташей всё получилось не так просто. Они его отговорить пытались, но Клинт для себя уже твёрдо всё решил. Он давно уже понял, что жить в мире, где её нет, он просто не способен. Существовать - да, но жить... ㅤТам, в её мире, её Клинт погиб, и это было то самое окно, в которое Бартон собрался сигануть. В её только одном мире кроме нескольких маленьких деталей всё в точности, как у них сложилось, их победой, возвращением погибших к жизни. Почти полным составом Мстителей. И Клинт не считал, что имеет право просить Наташу всё это бросить ради него одного. А сам он всё бросить был готов уже давным давно. ㅤЕго отговаривать не перестают до самой последней секунды. Он сквозь время, пространство, ткань мироздания и через что там ещё Брюс рассказывал, когда летит, кажется, всё ещё слышит их "ещё не поздно передумать" и усмехается. Давно уже поздно, они так этого и не поняли. ㅤКлинт к этому моменту готовился, несколько дней, свыкался с мыслью, что снова её увидит, пытался заставить мозг не паниковать так сильно от этого факта, и всё равно дышать снова не скоро в состоянии, когда с ней взглядом встречается, что уж о самой Наташе говорить, которая подобное даже и представить себе не могла. Бартон в её глазах целый ураган разномастных мыслей и эмоций читает, уверенный, что и сам сейчас со стороны выглядит не лучше. ㅤ— Привет, — наконец изображает он на лице предельно искреннюю улыбку. ㅤНаташа же его радость разделять не спешит. Лицо её кривится неожиданно, а пальцы тянутся в оружию, сжимают его крепко. ㅤ— Не знаю, кто ты, но использовать его лицо было очень глупой идеей. ㅤБартон пятится, руки в миролюбивом жесте вскидывает, и потом покрывается, потому что знает, что сейчас будет, медлить возможности нет. ㅤ— Я не использую ничье лицо, это моё лицо! Это я, Нат! ㅤ— Нет, это невозможно. ㅤОна всё ещё к бою готова, всё ещё готова броситься в любой момент на ублюдка, что посмел его внешность себе присвоить и перед ней появиться, но в голосе её наравне с недоверием сквозит какая-то искрящаяся надежда. Клинт это очень прекрасно понимает. Он и сам совсем недавно впервые эту надежду на невозможное вперемешку с осознанием необоснованности этой надежды испытал. ㅤИ это ощущение не из самых приятных. Поэтому он скорее Наташу от него освободить спешит. Рассказывает ей торопливо и сбивчиво о паралелльных вселенных, о своей рассказывает, и слезами едва ли не давится, объясняя, почему он был вынужден из неё так быстро умчаться. У него живая Наташа перед глазами стоит, но от картинок из прошлого снова душу на кусочки рвёт и воздух из лёгких выбивает. ㅤ— Мне там больше делать нечего, — заканчивает он рассказ. — Ты тут. ㅤНаташа оружие прячет, но напряжение её не девается никуда. Она плечи расслабляет, только когда он быстрыми шагами рядом оказывается и эти самые плечи руками обвивает, сжимая крепко-крепко, как будто в последний раз, а не в первый. Первый после того, как думал, что больше никогда так сделать не сможет. И через томительную секунду родные руки обнимают его в ответ, ещё сильнее его к себе прижимая. ㅤ— Прям как в Будапеште, да? — шепчет Клинт тихо, не в силах грустного смешка сдержать. ㅤ— Как ты и говорил, мы помним его очень по-разному.