***
Вбежав по старым каменным ступеням, Сара узнала место, где находилась, на смотря на опустившуюся на мир Андеграунда ночь. Сквер располагался прямиком под башней, в которой она очнулась этим утром. Впереди виднелось то самое дерево, которое сослужило ей хорошую службу в качестве лестницы с третьего этажа. А прямо за ним раскинулся тёмный сад, огороженный живой изгородью. « Есть ли смысл пытаться найти их там ночью? Вряд ли он заставил их работать в нём круглосуточно… Хотя он мог бы. А раз их не было ни в городе, ни в замке, то наверняка они живут в домике садовника, которые обычно находятся в самом саду или рядом, для удобства. Если только Джарет не придумал поселить их подальше от замка, чтобы они каждый день дважды проходили мимо каких-нибудь немыслимых опасностей на пути на работу. Возможно, я зря пришла. А возможно и нет. Это лучше, чем сидеть и бездействовать» И стоило ей сделать решительный шаг в сторону полукруглой арки, что была обвита плющом, как тут же загорелись два высоких факела, воткнутых в землю, и играющие роль уличных фонарей. « Лабиринт подчинился твоей воле» — вспомнились женщине слова Джарета, и она нахмурилась. А не ведёт ли эта тропа в хитроумную ловушку, придуманную Королём Гоблинов? Что если он специально отправил её сюда в ночи, чтобы там с ней случилось что-то нехорошее? Ведь иначе, зачем ему ей помогать, сообщая, где её друзья находятся в данный момент? Сара решительно шагала по обрамлённой каменным бордюром тропе, стараясь не удивляться ни причудливым фиолетовым розам, ни тому, что фонари, ожидающие впереди, зажигались сразу, едва она к ним подходила. Ни в чём нельзя быть уверенным, если дело касалось Короля Гоблинов. Сара прекрасно знала это, но всё же твёрдо шла вперёд. Туда, где последовательно зажигались фонари, указывая путь и не давая затеряться в безвредном и красивом королевском саду. И если окружение было прекрасно ночью, то каков этот вид днём? Сара отгоняла от себя мысль о том, что окна спальни в башне, где она проснулась, выходили как раз на этот сад. Стоило лишь внимательнее посмотреть в окно, и может она увидела бы своих друзей ещё утром и уже тогда смогла бы найти их. Вместо этого, поддавшись собственной импульсивности, день был продан задарма бесцельному шатанию по округе. Она дошла до края царства, оказавшись в шаге от Красной Пустыни, что простилалась до горизонта и была пуста в самом подавляющем смысле этого слова. Без препятствий Лабиринта, путь до границы занял у неё всего один час. И большую часть времени она пыталась разговорить попавшихся ей на пути прохожих, что шарахались от неё, как от чумной. Сара потрясла головой, отгоняя наваждение. Нельзя впадать в отчаяние. Она осмотрелась. Тропа вывела её в центр сада, где легко угадывался большой фонтан, представлявший собой золотую скульптурную группу составленной из разных величин, в центре круглого бассейна. Факелы не зажигались дальше, а Сара решила, что она наверняка дошла до центра королевского сада. Никто же не будет ставить такой большой фонтан где-то сбоку маленького лабиринта? Хотя Джарет мог бы. У него было совершенно иное чувство стиля, чем общепринятое. Сара села на бортик бассейна, лицом туда, откуда она пришла. Замок возвышался и укутанный ночью казался совершенно нормальным. Не сказочным, не устрашающим. А самым что ни на есть обычным каменным замком из пятнадцатого века. Так и не подумаешь, что внутри него копошатся шаловливые гоблины и другие не менее отвратительные на вид существа, видящие развлечение в том, чтобы разыгрывать и устрашать всё вокруг, как непослушные дети. Женщина сглотнула и повернулась к фонтану. Но рассмотреть его в темноте было сложно. На золотых статуях лишь едва проблёскивал свет далёких от них факелов. И почему золотые? Хотя, подумалось Саре, Джарет любит роскошь. А ещё больше любит её демонстрировать. Напыщенный самодовольный индюк. Такой же как и все люди, но постоянно строит из себя непонятно что. Она встала, намереваясь покинуть центр сада. Передохнула и хватит. Северный коридор осветился огнями факелов, стоило ей двинуться в его сторону. Она была полна решимости найти своих друзей, и ни что не могло её остановить. Сара оглянулась, чтобы посмотреть на замок, территорию которого она скоро покинет. И что-то словно бы зацепилось за край её взгляда. Угловым зрением угадывались знакомые фигуры. И едва глухой выдох полный ужаса вырвался из её груди, как зажглись центральные факела у фонтана, освещая статуи. — Я же говорил, что они прекрасно справляются со своей работой в саду, — самодовольная усмешка прозвучала совсем рядом с Сарой. Но Джарет появился с другой стороны фонтана. — Они напоминают всем желающим, что случится, если кто-то подружится с человеком. Самая высокая и большая из золотых фигур изображала, нет, была Людо, что взметнула вверх свои длинные лапы, а рот его был открыт, словно он пел песню своим камням. Словно стараясь выгородить огромного зверя, перед ним стояли Хоггл, закрывший глаза от страха, но держащий кулаки перед собой, а совсем рядом с ним, зажатый между ног Людо верный пёс Амброзиус, всегда немного трусоватый, а перед ним, совсем крошечный сэр Дидимус. Из конца копья рыцаря, из острия шляпы садовника, из пасти монстра и из-под ушей собаки били сверкающие струи, и журчание воды примешивалось со стуком сердца в висках Сары. — Ты… Что ты сделал? — ужас от того, что женщина видела перед собой не дал ей заметить, что лицо Джарета сделалось странным. Впрочем, её оцепенение от понимания происходящего не мало его забавляло. — Право же, ты не можешь не согласиться, какую искусную работу я проделал. Приглядись, и ты увидишь, что каждый волосок, клочок шерсти — прямо как настоящие! А эмоции на лице — такие реальные и живые. — Они и есть живые! — едва не взревела Сара, сжимая кулаки. — Ты обратил их в статуи! — Весьма изящные статуи. Согласись, мне удалось придать им живость благодаря их же страху за их жизни, — он оказался рядом с женщиной очень быстро, она не успела сделать ничего, чтобы сократить это расстояние. Лишь машинально занесла руку для удара. Но Джарет, ловко поймав её кулак, лишь слегка склонил голову в бок. — Ты же не думала, что у меня нет хобби и увлечений? И это далеко не последнее. Я так же искусен в рисовании и фехтовании. — А ещё в устрашении мирного населения. Расколдуй их, верни их мне, немедленно! — Иначе что? Ох, прелесть. Мы же об этом уже говорили, помнишь? Я не могу сделать то, что ты просишь. И это полностью твоя вина. Он подарил ей ухмылку, прежде чем отступить и сделать несколько шагов в сторону замка. Его плащ резко взметнулся, словно от порыва ветра, хотя ветром и не пахло. — Но что мне тогда делать? — поражённо спросила Сара, беспомощно разглядывая замурованных в золото друзей. — Не знаю, ты же заварила эту кашу. Тебе её и расхлёбывать. Я так же понятия не имею, что находится в моей личной библиотеке в разделе « Снятие Проклятий», и что за исполняющий желания Дракон живёт на краю Красной Пустыни. Но когда Сара повернулась, чтобы посмотреть полными слезами глаз на Джарета, Короля Гоблинов и след простыл. Он помог ей. Но можно ли считать помощь от человека, что стал причиной проблемы, помощью? Но Джарет не человек. Он — Король Гоблинов.Протагонист - Антагонист
18 июня 2019 г. в 16:43
Он прервал зрительный контакт первым. Не потому что не мог спокойно смотреть ей в глаза. А скорее потому, что посчитал это ребячеством, его недостойным, и к тому же быстро надоевшим.
Сара тихо выдохнула. А потом зашуршали горшки. Что-то мерно пересыпалось из ложки в чашку, наполняя кухню запахом корицы и горячего шоколада.
Когда на стол была поставлена чашка с аппетитной светло-коричневой жидкостью внутри, Сара мотнула головой, отказываясь от её любимого с детства напитка, боясь представить, откуда Король Гоблинов мог узнать об этом.
— Я не приму ничего из того, что ты мне предложишь.
Но мужчина никак не отреагировал на этот выпад. Лишь вальяжно расселся на низком стуле, словно это был его трон. И в одиночестве начал пить сладкий напиток, демонстративно смакуя каждый глоток.
— Одного персика хватило, чтобы ты заработала паранойю? Я разочарован гибкостью твоей психики. И начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. Тебе были предложены кров и еда, но ты отказалась от них. А теперь являешься на мою кухню, голодная и уставшая, чтобы сказать, что ты ничего от меня не примешь? Ха.
Он усмехнулся, не переставая наслаждаться шоколадом. Сара застыла, слушая как в висках сердце стучит, повторяя одну и ту же фразу: « Он разочарован во мне!»
Она громко хмыкнула, отметая страх. С чего ей вообще хотеть того, чтобы это наглое Его Величество было и дальше в ней заинтересовано? И гордой походкой устремилась к кухонным шкафчикам, беззастенчиво собирая себе перекус.
— Формально, ты, разумеется, совершенно не обкрадываешь меня, ведь накормить гостя — долг любого гостеприимного хозяина, — протянул Джарет, скрывая ухмылку за глиняной чашкой. Сара села напротив него, с чашкой воды и чёрным хлебом. Критично осмотрев выбор блюда гостьи, король лишь надменно вскинул бровь, а после пожал плечами, показывая, что ему нет до этого дела.
— Во что ты играешь со мной? — так и не притронувшись к еде, серьёзно спросила Сара. Джарет хмыкнул.
— Ни во что, и это причина моей скуки, — просто ответил он, брезгливо осматривая кухню собственного замка. Сара сжала кулаки.
— Не похоже, раз ты стойко преследуешь меня. Я уже взрослая, и тебе не обыграть меня.
— Преследую? — бравадно возмутился Джарет. — Ты в моём доме. Весьма предсказуемо, что я буду наблюдать за неучтивой гостьей, решившей почтить королевство своим присутствием впервые за последние десять лет. И я прекрасно вижу, что ты повзрослела. Физически, по крайней мере, — лениво заметил он, неясно махнув рукой. — А внутри ты всё та же самонадеянная девчонка, решившая поиграть. Вот только для тебя у меня больше нет никакой игры, к сожалению, — но ни о каком сожалении и речи не шло. Сара под пристальным взглядом острых глаз сделала глоток из чашки. И убедившись, что вода на этот раз, просто вода — осушила чашку до дна и откусила кусок хлеба. Джарет едва поморщился, но не стал призывать ни жареный стейк с картошкой, ни горячий томатный суп, что томились на печке и потому всё ещё оставались горячими. Всё равно она бы их не приняла.
— Ты совсем не изменился. Внешне, по крайней мере, — как ни в чем ни бывало произнесла Сара, дожевав мягкий хлеб и запив его вторым стаканом воды.
Король Гоблинов уложил подбородок на ладонь, упираясь локтём в деревянный стол, излучая аристократическое самодовольство.
— Всё такой же надменный индюк, со специфическим вкусом в одежде. Ты хоть понимаешь, что твоё одеяние вышло из моды лет двести назад?
На этот раз ухмылка Джарета была настоящей.
— Кого волнуют мещанские вкусы? — лениво спросил он, прокатив по тыльной стороне правой ладони хрустальный шарик. Он плавно завертелся, поддаваясь гибкой кисти и перекатывался, опасно приближаясь к кончикам пальцев, зависая на самом краю на несколько долгих мгновений и вновь резво укатываясь к концу перчатки.
— Точно не тебя, — усмехнулась женщина.
Джарет перевёл на девушку долгий и властный взгляд, словно увидел в ней призрак прошлого, который его интриговал. Но это не делало этот взгляд менее надменным и словно бы уставшим.
— Как долго ты намерена гостить здесь?
Губы Сары сжались в тонкую линию. Ладони обхватили чашку в защитном жесте.
— Зависит от того, как скоро я найду выход отсюда.
Король Гоблинов развернулся к ней боком, таким образом, она видела лишь его профиль, и потому угадать какая эмоция была на его лице, не представлялось возможным.
— А ты не пробовала просто пожелать снова оказаться у себя дома?
Он говорил с грустной насмешкой. Саре это не понравилось.
— Разумеется. Как только ты сам не вернул меня, я пыталась сделать это самостоятельно. Но у меня ничего не вышло.
Она едва жалела, что позволила своему голосу быть слегка повышенным, выдавая её истинные чувства. Она понимала, что разговор этот натянут и сильно тяготит её собеседника.
— Сара, Сара, Сара… — Джарет покачал головой, — ты как никто должна понимать, какая сила таится в желаниях. Оно должно быть искренним. А чтобы оно было искренним, тебя никто и ничто не должно держать тут.
И по тому, как он посмотрел на неё, Сара поняла, что он знает её лучше, чем она предполагала. Завороженная, она сидела и смотрела в его глаза, что в полумраке кухни казались обычными. Бледная, почти молочная кожа едва сливалась с бледно-жёлтыми волосами, растрёпанными в причудливой причёске, что доходила мужчине до плеч. Острые черты лица не двигались, ожидая её ответа. И снисходительно-хищный оскал портил идеальность момента. Сара едва заставила себя посмотреть в сторону.
Всё в нём привлекало её. Загадочность образа. Красивая и нестандартная внешность. Эти ненавистные острые скулы и слегка впалые глаза сводили с ума и завораживали её ещё в бытность свою нескладным подростком. Но сейчас она взрослая женщина, давно выросшая и со своим типажом прекрасного, всё равно находила этого мерзавца, который когда-то подверг её жизнь и жизнь её брата смертельной опасности, привлекательным.
« Но это обман. Всегда обман. Обольстительное колдовство, чья цель — сбивать с толку глупых слабовольных девиц. Я никогда не была такой. Наша с ним воля в равной степени крепка. И я не отступлю»
— Возможно, ты прав. Я пыталась найти своих друзей. Но их нигде не было, хотя я обыскала всё, — слегка растеряно произнесла она и удивлённо добавила. — И в этот раз Лабиринт мне не мешал.
— Разумеется, нет. Когда ты в прошлый раз что-то искала в нём — ты его разрушила. Не удивительно, что теперь он остерегается чинить тебе препятствия, Сара Уилльямс. Ведь ты перевернула его вверх тормашками, оставив после себя лишь руины и кровоточащие раны. И теперь, спустя десять лет, когда он смог восстановиться, ты вновь ступаешь на его землю, полная решимости найти то, что ты потеряла. Он покорился тебе, — глаза Джарета сверкнули отсветом факела, — стал рабом твоей силы, и исполнителем твоей воли. Потому он не чинит тебе препятствия, научившись по прошлому опыту, что оно того не стоит.
— Поэтому никто не обращает на меня внимания? — она встала, перегнулась через стол, упираясь ладонями в столешницу. Джарет едва поднял брови, словно пытался понять суть вопроса. А после рассмеялся. Тихо, едва качая головой, оголяя острые зубы.
— Ох, нет. Признаю, это моя заслуга. Я приказал своим подданным не контактировать с тобой в целях их собственной безопасности. Я всё же их король и должен их защищать.
— Так по-твоему, — от вскипающей ярости, Сара едва могла преобразовывать рвущееся наружу шипение в более менее ясные фразы, — это я тут самый опасный злодей? Да я никого из них не обидела в прошлый раз. Я никому не причинила умышленного вреда, даже когда они нападали, исполняя твои приказы!
— Но неумышленно ты разрушила главную защиту замка и всех его обитателей, и дикие твари наводнили разрушенный тобой и твоими друзьями город. Кстати о них. Не ты ли сломала их привычный уклад? Привязала к себе добротой и дружбой, а после бросила их одних здесь? На руинах своего триумфа, среди множества, что пострадали с твоей лёгкой руки. Ты жестока, Сара.
— Ты, ты… — она задыхалась от злости. — Ты выворачиваешь каждое моё слово! Это не честно! Я не могла знать, что…
Джарет вздрогнул от тихого смешка.
— Это не честно! — передразнил девушку король, и закачал головой. — Ты невероятна, прелесть. Чудесно невероятна! Скажи мне Сара, раз ты считаешь себя героем, который всех спас, хотя это абсолютно чистая ложь, то почему ты не спасла их? Не спасла своих так называемых друзей, когда они нуждались в тебе, а, Сара? Ты знала, что они в опасности. Ведь это я заточил их в темнице. И не раз посылал тебе сны и предупреждения. Но ты предпочла проигнорировать их нужды, о да. — Видя, как побледнела женщина перед ним, Джарет легко откинулся на спинку низкого стула, с упоением наблюдая, как Сара медленно садится на своё место. Он подвёл её к осознанию самого главного. — Тебе плевать на тех, кто любит тебя, на тех, кто боготворит тебя, на тех, кто помогал тебе и исполнял любое желание. Ты способна лишь брать. А взамен не можешь отдать ничего. И не потому, что ты жадная, о нет. Только глупец мог бы об этом подумать. — Мужчина едва провёл по своему подбородку большим пальцем, а после вскинул эту же руку с вытянутым указательным вверх. — Всё оказалось куда прозаичнее, Сара. Ведь невозможно поделиться чем-то, не имея ничего. У тебя не было, и до сих пор нет ничего своего. Ни чувств, ни желаний. Лишь однажды оно у тебя появилось. Импульсивное, горячее и по-настоящему желанное, раз ты выкрикнула его в ночи. Искреннее. И я исполнил его для тебя. Потому что это то, что я делаю. Я исполняю чужие желания. Но ты отвергла мой дар. И у меня больше нет власти над тобой. Ты лишила меня возможности исполнять твои желания и капризы. Ты украла у меня эту привилегию. И теперь, ты сидишь передо мной, в моём замке. Давно повзрослевшая и личностно-созревшая, и говоришь мне что-то о честности? Ты лицемерна. Твоя суть полна презрения к окружающим, и прогнила так сильно, что ты боишься признаться в этом даже самой себе.
— Это… Не правда, — тихим, надломленным голосом произнесла она.
— Я никогда не лгу, Сара. Тебе ли не знать, — Джарет на удивление легко пожал плечами. — Я никогда не опускаюсь до лжи. В отличие от тебя. Ты врала своим друзьям, врала своей семье, даже врала самой себе. Но есть лишь одно в этой ситуации, что меня забавляет. Ты никогда не лгала мне, что невероятно мне льстило. Только стоя у тебя на пути, я мог быть уверен, что ты мне не соврёшь. И оказался прав, не так ли?
Его голос, глубокий, завораживающий, сейчас ткал вокруг женщины паутину отчаяния и тоски. И она едва не поддалась ей.
— Ты долго репетировал, не так ли? — дерзко, с резким выдохом выдала Сара, не смотря в его сторону, а занимая себя рассмотрением старого застывшего жира на печке.
Он ничего не ответил. « Наверняка поднял брови, словно услышал какую-то чушь. Но я слишком долго проработала в театре, чтобы различать подобное»
— Это не важно. Речь вышла прекрасной, ты не зря потратил эти десять лет. А теперь скажи, что ты сделал с моими друзьями?!
Мимолётная довольная улыбка едва успела образоваться в уголках губ мужчины, как тут же сменилась знакомым оскалом.
— Ничего особенного. После того, как ты не вернулась за ними, я решил, что они зря занимают камеры, и дал им работу, с которой они прекрасно уже лет пять справляются. В моём саду, — он ожидал от неё немедленной реакции. И его ожидания оправдались.
Сара, кинув на короля полный злобы и презрения взгляд, выбежала из кухни, и твёрдо вознамерилась отыскать местные сады.
Король усмехнулся.
— Тебе всегда нужна была благородная цель, прелесть. И ты получишь злодея, в котором снова так нуждаешься. Не смотря на то, что ты единственное всепоглощающее зло в этом мире.