Она корила себя за удивление, которое поразило её, когда она подошла к большому зеркалу в углу спальни, где её оставили отдыхать. Спальня кстати, оказалась размером с её детскую. А ещё она была полностью одета. Это было приятной неожиданностью. Она не могла представить, чтобы этим занимались подручные Короля Гоблинов или ещё хуже — сам владыка замка.
Сара оказалась у умывальника, в котором, если судить по запаху, была чистая вода. Она быстро умылась. Расчесала растрёпанные волосы простой деревянной расчёской. И корила себя за удивление, что вокруг всё выглядело так, будто она была незваным гостем, а не…
А не кем, собственно?
Если бы это была её фантазия, она бы наверняка проснулась в ночной сорочке, а на манекене рядом с зеркалом висело бы богатое платье. Или на столе тут же материализовался бы вкусный завтрак, или же кто-то сидел бы рядом и ожидал бы её пробуждения. Ведь это то, что нужно было искалеченной психике — показать, что ты нужна, что о тебе заботятся как о королеве, что тебя ценят и что ты дорога.
А если бы это всё было бы на самом деле, разве мог бы кто-то вроде Джарета, не воспользоваться ситуацией и не разодеть свою пленницу как куклу, воспользовавшись её положением? В прошлый раз, именно так он и сделал. Отравленный персик, бал-маскарад, она в неудобном пышном платье, абсолютно потерянная и растерянная. Он наверняка наслаждался её слабостью в тот момент. Неужели за десять лет, что для него были мгновением, он изменил своим привычкам? Сара сильно в этом сомневалась. Если бы это было так — он бы изгнал её из своего королевства, в которое она в очередной раз попала случайно.
— Ты не властен надо мной, — повторила она своему отражению и зажмурилась, надеясь оказаться дома. Но сработавшие в прошлый раз слова — не помогли сейчас. Она всё так же была в гостевой спальне. На ней всё так же были её потёртые джинсы и синяя блузка, что смотрелись дико на фоне каменных стен, балдахинов и средневекового антуража.
Она не знала, что думать, и что предпринять, оказавшись в такой ситуации. А мариновать себя и дальше, занимаясь отравляющим душу самоанализом, означало бы вспоминать причины, почему она тем или иным образом оказалась в этом месте. Не важно, было ли это плодом её больного воображения или пугающей реальностью, важно было одно — найти выход.
Деревянная дверь в каменной арке казалась девушке неприступной. Она попытала счастье открыть её. Но дверь не поддалась.
— Чего и стоило ожидать, — хмыкнула Сара, и развернувшись, прищуренным взглядом осмотрела высокое окно. Всего лишь надо было встать на стул, чтобы залезть на него, а дальше… Можно было бы использовать и шторы. Всё равно король может наколдовать себе новые.
Авантюристка уже залезла на стул, когда в дверь трижды постучали с обратной стороны.
— Да? — осторожно произнесла Сара, медленно слезая со стула и ставя его на место у умывального столика. Она рассчитывала услышать звук замка. Но его не было. С другой стороны слышались гадкие смешки.
— Ежели гостья уже проснулась, то не соизволит ли она явиться на завтрак?
Сара сложила руки на груди и склонила голову в бок.
— Дверь заперта, так что я не могу покинуть комнату, и вам это известно.
С другой стороны вновь засмеялись. Девушка понимала, что над ней издеваются.
— Гости у короля всегда слишком важные, чтобы самим открывать двери. Неужто Вы думали, что ради Вас, барышня, будет сделано исключение?
Сара сглотнула. В этом мире она всегда была исключением.
— Если гостья не может выйти из своей комнаты, значит, она просто этого не хочет. Я передам королю Ваш отказ.
Топот в коридоре, куда выводила дверь, означал, что её камердинер убежал, и она снова осталась одна.
Девушка хмыкнула. Пусть так. Она сама выберется и не даст повода потешаться над собой. Сара всегда была находчивой.
Вновь пододвинув стул, она открыла окно и ахнула. Самый верх, самой высокой башни! Пятьдесят футов, не меньше. Спускаться вниз было бы самоубийством. Но другого выхода не было. Либо так, либо быть причиной насмешек гоблинов и их предводителя. Сара хмыкнула в тон разрываемой ткани матраца. Шторы рвались с трудом, а вот шёлковая простынь не хотела повиноваться, так что пришлось оставить её целой. Приложив усилия, Саре даже удалось сдвинуть раскуроченную кровать к окну. Вытерев пот куском ткани, девушка привязала свой самодельный канат к деревянной ножке ложа и спустила из окна перевязанные между собой куски ткани. Она лишь надеялась, что они её выдержат.
И несколько раз тяжело вздохнув, начала свой спуск по отвесной стене. Руки засаднило почти сразу. Но, как удивлённо заметила Сара, страха упасть и разбиться, у неё не было. Лишь азарт, адреналин и надменное желание заглянуть в глаза короля, который явно не ждал от неё подобной выходки.
Её самодельная верёвка закончилась на уровне третьего этажа. Встав ногами на парапет, напротив витражного стекла, Сара выдохнула и приложила горящие огнём ладони к холодному камню. И когда боль едва притупилась, решила осмотреться, чтобы придумать, что ей делать дальше.
До ветки ближайшего дерева далековато. Но если раскачаться на своём самодельном «канате», а после прыгнуть, возможно, она даже успеет схватиться за вон ту крепкую ветку.
Поймав конец «верёвки», Сара начала воплощать свою авантюру в жизнь. На расстоянии двух метров от земли, ветки у дерева закончились, и ей пришлось таки спрыгнуть. Неуклюже, с болью отдавшейся вдоль по ногам, на столько, что ей пришлось опереться о ствол дерева и перевести дыхание. Голодный желудок сделал сальто.
— А ты всё так же не ищешь лёгких путей, прелесть.
Раздавшийся спереди голос, вынудил Сару подняться и перестать тяжело дышать. Видеть, как разрастается хитрая и довольная ухмылка на бледном лице Джарета, не хотелось.
— Ты запер меня в башне, у меня не было другого выхода.
Джарет едва вскинул брови и отвёл взгляд, смотря вверх на стену его дворца.
— А я уж было решил, что это твоя обычная зарядка по утрам. Впрочем, я едва ли удивлён, что тебе и в голову не пришло пожелать, чтобы дверь открылась, — он усмехнулся, легко взмахнув рукой. Между ними приземлился самодельный канат Сары. Развязанный и разорванный. Но король словно бы не обратил внимания на то, что его собственность была испорчена. Он лишь протянул ей свою руку, брезгливо перешагивая постельное бельё, точнее то, что от него осталось.
— У тебя нет власти надо мной, — выдохнула она. И Джарет замер, словно поражённый в самое сердце. А после рассмеялся. Удовлетворённо, злобно, а после скорчил оскорблённое лицо.
— И сколько ещё ты намерена это повторять? Хотя да, ты права. У меня нет власти над
тобой, — Сара победно улыбнулась и вскинула голову, но её торжествующий пыл разбился о насмешливые слова Короля Гоблинов, — но в моей власти твоё окружение, ведь ты на
моей территории.
— Тогда, отправь меня домой, Король Гоблинов, — заявила девушка. Ей показалось, или Джарет действительно искренне удивился такой её просьбе? — Раз моё присутствие так тяготит тебя, отошли меня домой, и я больше никогда тебя не побеспокою.
— И всё же ты жестока,
Сара, — её имя было произнесено непомерно растянуто, с издевательской интонацией. А сам Джарет неумолимо приближался к ней. Она же не делала и попытки увеличить расстояние между ними. — Я не могу отдать тебе то, что я сам не отбирал.
Это не в моей власти.
— Ты это о чём? — удивлённо прошептала Сара, обожжённая королевской усмешкой. Мужчина покачал головой.
— Потому что у меня нет власти над тобой, — казалось, он проглотил оскорбление, которое собирался ей высказать, вместо этого забавно передразнив собеседницу. Сара потупила взгляд. Отвернулась, раздумывая. Едва дёрнула плечом, почувствовав, как что-то раздвигает её волосы, оголяя шею. Джарет внимательно осматривал свою непрошенную гостью.
— Потому что… Потому что я сама себя сюда отправила? Что ты делаешь? — Всю задумчивость и обречённость от собственной догадки как рукой смело, стоило ей заметить, что король трогал её своей тростью. На его лице промелькнула какая-то неопределённая эмоция, больше похожая на отвращение. На секунду Сара подумала, что она запачкалась, и лишь позже вспомнила, что на том месте, куда брезгливо смотрел Джарет, багровели синяки от мужских рук.
— Догадалась наконец. В этот раз ты сама пожелала оказаться в моём царстве, и совсем не я был тем, кто тебя сюда привёл. Так что и выход ты вольна искать сама. Я лишь решил, что тебе будет неудобно ночевать в лесу, среди диких зверей. Ведь гоблины вряд ли пустили бы тебя в свой город. Или по-твоему, я повёл себя неподобающе, не оставив тебя на растерзание моим поданным прошлой ночью? — его усмешка, грубая и опасная из-за показавшихся за тонкими губами острых зубов должна была напугать девушку. Но Сара лишь завороженно смотрела на него, не веря в происходящее.
— Это было… Благородно с твоей стороны.
Казалось, Джареду поплохело, — усмешка быстро слетела с его лица, и на замену ей пришла холодная маска отчуждённости.
— Прошло десять лет, а ты так и осталась наивной девушкой, верящей в сказки про доблесть и честь. Это очаровательно и даже
прелестно. Рад огорчить. Ты в плену моей воли.
— Моя воля так же крепка, как и твоя, — выпалила Сара, не подумав.
— Мне всегда было интересно, с чем ты сравниваешь, — Джарет облизнул пересохшие губы. — Мы заболтались, а от завтрака почти ничего не осталось. Я пришёл встретить тебя и проводить в зал, но видимо тебе придётся обойтись полуденным чаем. Если, разумеется, ты согласна со мной в роли провожатого, — он встал рядом с ней, протянув ей свой левый локоть. Сара засмотрелась на солнечные лучи, что волшебным образом запутывались в его волосах. И лишь тогда приняла решение.
— Я проведаю друзей. Уверена, у них тоже найдётся для меня чай или хотя бы глоток воды, — «и он не будет отравлен», подумалось ей, но вслух она этого не сказала. Джарет с готовностью опустил руку и, издав тихий смешок, отправился вперёд, подкидывая в одной руке из ниоткуда взявшиеся стеклянные шары. Впрочем, проследить за его передвижением Саре не удалось. Король Гоблинов исчез с прямой дороги, стоило ей моргнуть.
***
Ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Опомниться и сопоставить факты.
Если то, что её окружало — было выдумкой её сознания, значит, она за что-то себя наказывала. Точнее её подсознание. Иначе как объяснить, что она не смогла отыскать никого из своих выдуманных друзей и ей приходится сидеть на холодной площади гоблинского города, терпя на себе жалящие взгляды его жителей?
Она наказывала себя одиночеством и голодом. Значит, она всё же сделала что-то ужасное? Или же, что-то ужасное сделали с ней, и теперь она делает жертву из себя, даже в собственном воображении?
Как жаль, что она не могла спросить это у своего лечащего врача. Доктор Пирс всегда была к ней добра и у неё всегда были не только логичные объяснения её состояния, но и решения её проблем. Жаль, что её практика ограничивалась подростками. А Сара уже давно вышла из этого возраста. Ни один врач больше не будет с ней так же обходителен.
Девушка встряхнула головой и приложилась затылком о стену здания, вызвав его небольшое сотрясение с осыпавшейся на голову штукатуркой. Но это было не единственное, что на неё обрушилось. Вонь старого лукового супа дошла до неё сразу. Сначала Сара пыталась отдышаться от неожиданно вылившейся на неё жидкости. Она даже не успела обрадоваться тому, что на её голове была похлёбка, а не что похуже. Из окна второго этажа на неё смотрело уродливое создание с длинными волосами и ярко накрашенными непропорциональными губами. Недолго думая, Сара протянула руку и схватила гоблиниху за длинное ухо и потянула за него, вытаскивая существо из окна с холодной яростью.
— Ты мой дом трясёшь! Меня хватаешь! Стража! Стража!
Завопила гоблинка, хватаясь кривыми пальцами за рамки своего окошка. Сара как следует встряхнула криклявую и отпустила её.
— А нечего лить на головы людям свои помои! Где ж это видано?
Тяжело хрипя, гоблиниха показала девушке язык и мигом захлопнула ставни, бубня проклятия себе под нос.
Сара чертыхнулась, стоило первому вечернему ветру забраться по её мокрую блузу.
Друзей не нашла, сама промокла. И что делать дальше — не понятно.
В прошлый раз у неё была цель — спасти младшего брата. Так неужели её новая цель — спастись самой, была ей не так же важна?
Тогда она была сильно ограничена во времени. Которым, впрочем, управлял сам король местного королевства. Но она провела целый день, шатаясь по округе, и даже по лабиринту, неожиданно быстро оказываясь у его входа, каждый раз, когда ей туда надо было. И так же быстро она находила дорогу обратно в город.
И на её пути ей не встретилось никаких опасностей. И не было никого, с кем она могла бы познакомиться и подружиться. А старых друзей и след простыл. Никто из подданных Короля Гоблинов не желал с ней разговаривать, отмахиваясь от высокого человека, как от назойливой мухи.
Она посмотрела на замок, что возвышался на одинокой скале и впитывал своими башнями последние лучи заходящего солнца.
Слоняться и дальше без цели было бессмысленно. Она не знала ни условий сделки и того, заключала ли она её. И что ей было делать теперь? Без причин, без повода, без неправильно исполненных желаний, она осталась одна в гнетущем чувстве отчаяния и желания действий. И выход был только один.
Сара направилась в замок, с чёткой уверенностью, что Джарет ответит на её вопросы. Он всегда знал куда больше, чем показывал. Он всегда скрывал от неё что-то. Ведь если бы она действительно попала в его мир по чистой случайности, то каковы были шансы, что она окажется на том месте, где Король Гоблинов решил прогуляться?
С ним никогда нельзя знать наверняка. Но в такие совпадения с Джаретом верить нельзя. За этим обязательно кроется что-то ещё.
***
В замке Короля Гоблинов царил кавардак. Но Сара была уверена, что для него это нормально. Захламлённость коридоров и смежных комнат поражала. Грязные подстилки из сена, пьяные дворцовые гоблины, играющие в шашки. Бегающие туда-сюда курицы…
Её никто не пытался остановить или даже окликнуть. Она свободно вошла в запущенный дворец, в котором сами себя развлекали поданные. Никто словно не замечал её присутствия и не обращал внимания на ворвавшуюся на их нескончаемый пир гостью. И это удивляло.
В прошлый раз ей и её друзьям пришлось с боем прорываться в эту крепость. Ожесточённые и опасные сражения поджидали на каждом углу. Местная стража прыгала на неё и её отряд сверху, желая хоть как-то достать до них и разорвать на части. Кровожадности этих существ не было предела.
Но сейчас этого всего не было. И это изрядно поколебало уверенность Сары в себе.
Она почувствовала себя незначительной. Этому миру, с его дивными и страшными созданиями, было совершенно всё равно, есть ли в нём Сара Уилльямс или нет. Зародившаяся ещё в городе гнетущая душу тоска начала разрастаться. Она одёрнула себя.
Что плохого в том, что ей больше не нужно рисковать жизнью? Разве плохо, что в этот раз ей не нужно бежать сломя голову навстречу опасности, и у неё есть возможность просто наслаждаться свободой от козней и хитросплетений этого чужого ей мира? Мира, которому она была не нужна. И которому было всё равно на её присутствие в нём.
В тронном зале было едва ли чище, чем в коридорах, ведущих к нему. Скорее всего, дело было в размере помещения, ведь оно, как и полагалось замкам, было огромным.
Тут и там под ногами сновали разномастные гоблины, неведомые Саре существа, похожие на птиц, у стен стояло несколько волосатых чудовищ, напоминавших своей породой Людо, но куда меньше телосложением, чем её друг.
У дальней стены, на возвышении стоял вычурный каменный древний трон. И трон этот был пустым.
— Где… Эй!
Когда она попыталась спросить у проходящего мимо гоблина, где его король, тот незамедлительно ткнул в её лодыжку маленьким копьём и убежал, гнусно хихикая.
Сара растёрла ушибленное место, неловко стоя на одной ноге. И какой-то чертёнок сбил её с ног. Да так, что Сара на собственном лице прочувствовала мягкость ковра, ведущего к трону. Она резко поднялась и оглянулась, надеясь, что король Гоблинов не заметил её неловкого положения.
Хотя, если бы заметил, то можно было быть уверенной, он бы выдал своё месторасположение. Или ещё лучше — материализовался бы на троне, утробно хохоча и хлопая в ладоши. Смотря на неё, растрёпанную у его трона, сверху вниз. Он бы ни за что не пропустил такое представление.
Но не было ни человеческого хохота, ни глухих из-за перчаток аплодисментов. Ни надменных взглядов. Все, кто видел её падение, отсмеялись и быстро переключились на другие проделки, вновь не обращая на женщину никакого внимания. Сара почувствовала себя одиноко.
Обняв себя руками, она вышла из зала, не разбирая дороги и заворачивая на каждом новом повороте то на право, то налево. Куда-то она же должна была прийти. Или хотя бы дойти до места, куда её не пропустят. Куда ей запретят пройти, и это будет уже что-то.
Но она шла и шла по петляющим и не заканчивающимся коридорам замка, что стоял в центре Лабиринта. Её тело вдруг обуял холод. А желудок вопросительно заурчал, не привыкший к длительным голодовкам. Она не помнила о голоде, пока у неё была хотя бы эфемерная цель — найти её друзей и хоть какие-нибудь подсказки. Но теперь же, обуреваемая одиночеством и чувством потерянности, физическое состояние подкачивало. Ноги подкашивались от долгой и бесцельной ходьбы. Голова кружилась от голода и обилия опустошающих мыслей. Она решила вернуться в свою комнату, но поняла, что не знает дороги туда. А взобраться на вверх самой высокой башни по стене вряд ли выйдет. Во-первых, спускаться всегда легче, во-вторых, Джарет сам развязал её канат и единственный внешний путь.
Сара огляделась. Дым от факелов резал глаза всё сильнее. По запаху сырости и плесени она поняла, что углубилась куда-то подвалы замка. Вероятно в конце коридора была дверь, ведущая в подземелья, а там и до тюрьмы рукой подать. А там она уже знает, как можно выбраться. Это будет всяко скорее, чем петлять обратно. «И будет хоть что-то знакомое» подумалось ей, когда она толкнула толстую овальную дверь. Но за ней не оказалось прохода в подземелья.
Оттуда на неё обрушился запах готовящейся еды и тепло. Жар от печей и приятный запах одурманил женщину на столько, что она поддалась искушению и вошла.
— Ты опоздала на все возможные приёмы пищи, принятые в приличном обществе, — насмешливый голос вынудил Сару вздрогнуть. — Но думаю, здесь ты найдёшь что-нибудь, что осталось от ужина.
Склонив голову на бок, Джарет спрыгнул с каменного « Ледника», который в древние времена был бедным аналогом современного холодильника. Сара сглотнула.
Что-то в Короле Гоблинов было другим. И дело не в том, что сейчас он стоял перед ней в чёрных обтягивающих кожаных штанах, в которые была заправлена белая рубашка, а поверх — короткая чёрная жилетка. Дело было в выражении его лица. Скучающим, монотонным, холодным. Его глаза, такие странные и притягательные, смотрели на неё, не мигая с разрывающим душу безразличием.
Он был не рад её видеть. Она заставляла его скучать. И почему-то именно этот факт резанул по сердцу храброй Сары Уилльямс. Той самой женщины, что, будучи девчонкой, одолела Короля Гоблинов. И сейчас совсем не была этому рада.
«До сих пор я был великодушен, но я могу быть и жесток»
Тут же в её памяти всплыл фрагмент из их последнего разговора, что случился в этом замке. И только сейчас Сара понимала суть этих слов.
