Алфавит измученных душ (От А до Я)

С Четвёртой Мировой войны прошло чуть больше года, но только сейчас жизнь начала возвращаться в привычное русло: отношения между деревнями более-менее наладились, все здания наконец-то отстроили, раны, полученные в бою, зажили, но, к сожалению, не исчезли бесследно. Воцарилось долгожданное спокойствие. Но несмотря на всё это, значимость шиноби не упала, заданий не стало меньше. И чем выше твой ранг и сильнее способности, тем больше времени приходится проводить вне родного поселения. Ранним августовским утром, когда магазины только начинают открываться, а люди — выходить на улицу, работа в резиденции Хокаге уже вовсю кипела. Какаши с трудом подавил зевок и в третий раз перечитал одно и тоже предложение из доклада разведывательного отряда, пытаясь понять его смысл, а параллельно этому ещё вникать в смысл слов Шизуне. Она стояла рядом со столом и что-то быстро-быстро говорила. — Хокаге-сама, вы меня вообще слушаете? — Да-да… В этот момент в дверь постучали. В кабинет зашла команда Гая. — Вызывали? — Да. Для вас есть срочная миссия. Преступная организация, выступающая против Альянса, в данный момент предположительно подготавливает масштабную акцию. Следуя из отчёта разведывательного отряда АНБУ, их главный штаб находится в этом квадрате. Шизуне развернула на столе карту и обвела красным маркером область на северо-востоке страны Огня. — В общем, нет смысла цитировать то, что написано в этой папке, — Хатаке вытащил из среднего ящика своего стола тёмно-зелёную тоненькую папку и отдал её Неджи. Тут к беседе подключилась Шизуне: — Как вы сами понимаете, дело не требует отлагательств. Чем быстрее отправитесь, тем будет лучше. И пожалуйста, давайте в этот раз без происшествий. В голосе Като был отчётливо слышен подтекст: «Если ты, Ли, выкинешь опять какую-нибудь фигню в стиле Гая, я тебе собственными руками оторву башку!». Но судя по всему, на это обратили внимание только Хьюга и Такахаши. — Что ж, удачи. И помните, провал этой миссии чреват плохими последствиями. Ли удрал тут же, едва Рокудаймэ Хокаге успел закончить предложение, вопя что-то про силу юности и ещё что-то в этом роде. — Опять… — прошептала Тен-Тен так, чтобы её услышал только гений бьякугана. — Прошу прощения! Неджи поклонился, напарница последовала его примеру. Через несколько минут они уже покидали здание резиденции. — Ну вот опять! Ли может хоть раз без этой своей силы юности? Что ни день, то приходиться краснеть и извиняться. — Это же Ли. Он не исправим, впрочем, как и Гай-сенсей. Пора бы уже к этому привыкнуть. Девушка воздержалась от комментария и просто сменила тему: — Я так и не поняла, что это за район, о котором говорили Какаши-сенсей и Шизуне-сенсей. Я там, признаться честно, никогда раньше не была. Ни до войны, ни во время, ни после. — Насколько мне известно, местность этого квадрата вполне типичная. Лес, река, возвышенности, небольшое болото. Есть три поселения. Одно из них заброшено, правда это до войны. Не удивлюсь, если сейчас во всём квадрате ни души, кроме этих, с позволения сказать, революционеров. — В общем, ничего особенного, да? Парень молча кивнул. Когда пара дошла до центральной площади Конохи, от которой и до дома Неджи и до дома Тен-Тен было примерно одинаковое расстояние, джоунин спросил: — До десяти успеешь собраться? — Да. — Отлично. Тогда ровно в десять у центральных ворот. Они уже хотели разойтись, когда куноичи решила поинтересоваться: — Найдёшь Ли или мне его предупредить? — Я сам, не беспокойся. Такахаши хотела ещё что-то сказать, но вовремя себя одёрнула. Но Хьюга успел заметить. На его вопросительный взгляд девушка отрицательно мотнула головой и спешно бросила: — Нет, ничего. Внутренний голос и инстинкты мастера оружия просто вопили, что нужно уносить поскорее ноги, пока не наговорила чего-нибудь лишнего. Тен-Тен даже не заметила, как добежала до дома и захлопнула за собой входную дверь. — Нужно умыться. Девушка открыла кран в ванной и, набрав в ладони ледяной воды, плеснула себе в лицо. — Держи себя в руках, дура! Сегодня чуть не спалилась! Разговоры с собственным отражением обычно помогали разложить мысли по полочкам. — Он со всеми так общается. Ты для него просто друг. Ни больше ни меньше. А продолжишь так реагировать на вежливость, Неджи догадается, тогда ты и дружбу потеряешь. Оно тебе нужно? Радуйся тому, что имеешь. Куноичи до крови прикусила губу, стараясь подавить подступающие слёзы. Ещё до войны девушка поняла, что до беспамятства влюблена в своего сокомандника. И со временем это чувство только усиливалось. И если сначала шиноби старалась давить свои эмоции, то увидев в палате реанимации его едва живого, бледного, как больничные стены, всего обвешенного датчиками и трубками, тянущимися от капельниц с разноцветными препаратами, отрицать что-либо уже было просто бессмысленно. Вернувшись в тот день домой, девушка проплакала до самого утра, разрываясь изнутри от боли, ужаса и любви, волю которой запрещено было давать. Тен-Тен ещё долго могла насиловать себя, занимаясь самобичеванием и распахивая и без того не заживающие душевные раны, если бы не миссия. Слишком многое было поставлено на карту, нужно немедленно забыть обо всём постороннем. К воротам шиноби подошла чётко к назначенному времени. Настроение у неё, по правде говоря, паршивое и необходимо было натянуть на лицо маску дабы избавиться от неудобных вопросов, которые гарантированно будут сыпаться со стороны Ли. Хьюга уже ждал своих сокомандников в назначенном месте. Девушка старалась не пересекаться с ним взглядами и молчала, боясь каким-либо способом выдать ему свои внутренние переживания. Буквально через минуту подошёл последний член команды. Теперь можно было выдвигаться. Весь путь до назначенной точки Тен-Тен молчала, а на вопросы, адресованные ей, отвечала сухо и только по делу. Вроде бы ничего особенного для поведения шиноби перед такой важной миссией, но Ли всё равно решил докопаться до Такахаши: — Тен-Тен, ты сегодня какая-то не такая. — Ты о чём? — наигранное непонимание. — Грустная. Случилось что-то? «Держи себя в руках!», — внутренний голос девушки просто вопил. — С чего ты взял? Просто задание серьёзное. Веселиться и не хочется, и неуместно. — Всё же что-то в тебе сегодня не то, может… — Ли, отстань ты от неё, — гений бьякугана перебил напарника. — Из того что ты вытягиваешь из Тен-Тен всё клещами, ничего хорошего не выйдет. Опять наступило молчание. Каждый думал или о миссии, или о чём-то своём. Куноичи потихоньку продолжала отщипывать от своей души маленькие кусочки, хотя строго-настрого запретила себе это делать, прекрасно понимая, что это рано или поздно закончится очень и очень плохо. В свою очередь Неджи также пытался разобраться со своими чувствами и всем тем, что творилось у него с сердцем. Он был влюблён в свою напарницу настолько, что боялся потери возможности здраво мыслить да и отключения мозга в целом, если на каком-нибудь задании она окажется в серьёзной опасности. Один раз Хьюга уже через это проходил: во время сражения их команды с Кисаме, парень сначала сделал, а потом уже подумал; тогда всё обошлось, но велика была вероятность печального исхода для операции и всей команды. Попасть в подобную ситуацию снова владелец бьякугана не мог себе позволить, как шиноби, как джоунин, как просто взрослый человек. Но при этом он также понимал, что этому самообладанию есть предел, который находится ужасно близко. Сталкиваясь с этим противоречием, пытаясь сделать всё сразу: защитить Тен-Тен, не загубить всю команду и не провалить задание, джоунин стал запрещать себе даже думать о личном, когда на кону стояло спокойствие во всём мире. Но получалось плохо, вернее не получалось вовсе. Был ещё вариант просто рассказать о своих чувствах Такахаши. Но серьёзно не рассматривал, по весьма глупой для него причине: он боялся ей признаться. Велик шанс не взаимности чувств, и если бы Неджи рассказал свою «тайну», то кроме неприятного осадка и раскола команды ничего бы не получилось. Со стороны эти двое выглядят реально по-идиотски. Всё было бы проще, если бы хоть кто-нибудь из них решился на первый шаг и получил результат, который меньше всего ожидал, но больше всего желал. Но, увы! Ты можешь быть храбрым и самоотверженным шиноби, пройти войну, не боясь умереть за товарища, но в делах сердечных оказаться полным нулём. На место шиноби прибыли только к ночи третьего дня. Кромешная тьма и внушительные размеры участка, требующего проверки — не помещали Неджи просканировать территорию бьякуганом. Но ничего не удалось обнаружить, как бы странно это ни было. — Тут три варианта, — начал делать выводы Хьюга, — либо нынешние отряды АНБУ — полные идиоты. Но возникает вопрос: это насколько надо быть безмозглыми, чтобы даже квадрат не угадать? Второй вариант: они узнали о готовящейся на них облаве и успели уйти. И третье: я дурак и уже не в состоянии засечь чью-либо чакру; вы можете сказать, что это маловероятно, но согласитесь, что возможно. — Странно всё это. Но раз ничего нет, то можем возвращаться обратно? — высказался Ли. — А если база не на земле, а под землёй? АНБУ ведь сказали только «x» и «y» координаты, а про «z» ничего не было. Может последней координаты при разведывательной миссии вообще не было? В таком случае, ни одно из твоих предположений, Неджи, неверно. Несколько минут команда молча переваривала информацию. — Раз уж есть хотя бы небольшой шанс такого развития событий, то мы обязаны проверить. Поэтому сейчас отдых, а как встанет солнце, я проверю наличие чакры под землёй и начнём поиски спуска вниз, если наличие подземных помещений подтвердится. Так и решили. Тен-Тен ночью так и не смогла уснуть. И на этот раз голова была забита совершенно не предметом обожания. Высказать своё предположение по поводу коммуникаций под их ногами было хорошей идеей для исхода миссии, но не для самой девушки. Если её догадка подтвердится, то придётся спускаться под землю, чего Такахаши совсем не хотелось делать. Можно даже сказать, что это для неё категорически запрещено. Клаустрофобия. Как это удавалось столько лет скрывать от команды, для куноичи оставалось загадкой. С одной стороны, шиноби понимала, что нужно рассказать ребятам, пока не поздно. А с другой стороны, если она сделает это, то парни отправятся одни. И если с ними (особенно с Неджи) что-то случится, она себя до конца жизни будет винить за то, что дала слабину. Утром теория всё же подтвердилась. В ту секунду, когда Хьюга сообщил, что обнаружил нескольких владельцев чакры на глубине порядка десяти метров, по спине девушки пробежал табун мурашек, а конечности буквально онемели. — Ты в порядке? Светло-сиреневые глаза смотрели буквально насквозь. Во всех смыслах. — Да, наверное. Просто спала сегодня плохо, — можно сказать, что это правда. Найти вход в катакомбы — весьма длительный процесс, что не могло не радовать куноичи. — Будь здесь Шино или Киба с Акамару — было бы попроще. Гораздо. Время поисков пролетело незаметно, и уже через четыре часа шиноби стояли перед входом. — Так, — Хьюга повернулся лицом к товарищам, — мы и так сильно замешкались, поэтому спускаемся сейчас. К тому же, более подробной информации мы не сможем получить, оставаясь на поверхности. Каждый шаг давался Тен-Тен с огромным трудом: колени дрожали. Чем ниже они спускались, тем больше нарастала паника. Поначалу Такахаши кое-как могла себя держать в руках и весьма боролась с уже упомянутыми симптомами, а также с учащённым сердцебиением, отдававшемся в ушах. Но когда спуск сменился длинным коридором, куноичи стало хуже: ей начало казаться, будто проход сужается. Теперь уже начинающуюся истерику не получалось скрыть. Девушке начало казаться что она задыхается: лёгкие расширяются, а кислород в кровь словно не поступает. Она, вместо медленных и глубоких вздохов, перешла на судорожные, усугубляя ситуацию. Неджи без лишних вопросов понял, что дело плохо. Коря себя за невнимательность (парень знал, что при должном внимании, состояние Тен-Тен можно было заметить гораздо раньше и не допустить её спуска в катакомбы и попадания в такую опасную ситуацию), Хьюга, раньше не становясь свидетелем панических атак, почему-то на подсознательном уровне чувствовал, что нужно делать и говорить. Вероятнее всего «команды» он просто получал не от мозга, а от сердца, которое, как всем известно, не обманывает. Сказав Ли идти вперёд и уверив сокомандника, что с девушкой всё будет хорошо, гений бьякугана вернулся к возлюбленной (будем называть вещи своими именами), немного отставшей от друзей. В то время куноичи обхватила свою голову руками и закрыла глаза, предпринимая последние попытки не начать плакать, кричать и пытаться разбить руки о стены, словно это хоть как-то могло увеличить пространство вокруг. — Тен-Тен, попытайся успокоится… Для начала дыши медленно и глубоко… Но она судорожно отрицательно помотала головой, не убирая от него рук и сильнее жмурясь. — Я не могу… Не могу. Не могу! Мне плохо… Стены… Они словно пододвигаются ближе и хотят меня раздавить, уничтожить… Воздуха нет! Я сейчас просто задохнусь… Слёзы побежали по её щекам. Хьюга взял ладони напарницы в свои. Такахаши едва заметно дёрнулась. Не ясно: от неожиданности или в истерическом порыве на уровне инстинктов. Покрасневшие карие глаза пристально стали вглядываться в фиалковые. Девушка на долю секунды заметила в них что-то тёплое и успокаивающее. От этого в душе стало так легко, что тревога, как по щелчку пальцев, ушла, оставив лишь небольшой неприятный осадок. Они стояли в таком положении несколько минут, не говоря ни слова, пока куноичи не пришла в норму окончательно. Но когда способность трезво мыслить полностью вернулась, шиноби поняла всю абсурдность этой ситуации: сцепленные руки и её бесстыдное вглядывание в радужки без зрачков. Она отошла на шаг в сторону и, скомкано промямлив слова благодарности и улыбнувшись уголками губ, потёрла лицо, сгоняя остатки негативных эмоций и пряча вспыхнувший на скулах румянец. *** Уже завершив миссию, на пути в Коноху, и Неджи, и Тен-Тен думали о произошедшем, о том, что это было и значило, что будет дальше. Девушка понимала, что там, в подземелье, Неджи смотрел на неё не так, как смотрят на друзей, коллег и обычных напарников; но ответить на вопрос от том, любовь ли это или просто иллюзия, дать не могла. Джоунин, в свою очередь, также не мог дать на него ответа. Но одно ему было ясно: не чувствуй Такахаши чего-то большего, чем дружеская привязанность, успокоить её бы не получилось так легко или не вышло бы вовсе. В любом случае эта миссия послужила своеобразным стресс-фактором, способном сдвинуть отношения с мёртвой точки, расшатать казалось бы устойчивую платформу их жизней. Кто знает, может через какое-то время из этих двоих сложится одно целое, получиться новая ячейка общества, которая станет примером искренней любви и полного доверия… И наверняка будет забавно осознавать, что это будет являться плодом болезни, своего рода проклятья, мешающего Тен-Тен нормально жить…