Возродившаяся из пепла

28 июня 2010       Автобус прибыл поздно вечером. Куда можно пойти переночевать в незнакомом городе? В мотель? Денег нет, остаться на вокзале? Похоже, что так. Зал ожидания постепенно опустел, оставляя после пассажиров беспорядок. Автобусы разъехались, табло с рейсами погасло, как и свет. Зеленые металлические стулья послужили бы неплохой койкой, а рюкзак — подушкой, со всем содержимым, что Адена успела собрать перед побегом. Как-то страшновато, но домой возвращаться она точно не собиралась. Присев на кресло и закутавшись в малиновую кофту, дабы не замерзнуть, она уставилась на плакат с рекламой. Что ей делать завтра? Не будет же она жить вечно на вокзале, а жилье стоит немалых денег. Снова стало одиноко, она не чувствовала этого всю дорогу, думала, что на новом месте всё изменится, а, вот, нет. Какая же дурочка, хотела как лучше, а получилось — как всегда. Тернер тяжело вздохнула, устало уткнувшись лицом в ладони.       На другом конце зала послышалось цоканье каблуков. Странно, кто это мог быть? Ну вот, сейчас выкинут на улицу и спи на лавочке в парке. Адена подняла глаза, около касс стояла девушка, почти её возраста, с огненно-рыжими волосами. Она неуверенно помялась в сторонке, но увидев, что её заметили, решилась подойти. Незнакомка была странно одета, в красных колготках с джинсовыми шортами, в сочетании с сапогами и олимпийкой. Она присела рядом, теребя в руках красную шапку, и позвякивала многочисленными браслетами. — Прости, я не хотела помешать, — рыжая попыталась начать разговор, хотя чем она может помешать ей, сидящей одной и бездельной? Адена вопросительно посмотрела на неё, откинувшись на жесткую спинку сиденья. Девушка собралась с мыслями и продолжила, подняв свои серо-зеленые глаза на Адену. — Меня зовут Лола. Мне показалось, что тебе нужна помощь и…       Верно подметила, человеку, ночующему на вокзале, определенно нужна помощь. Тернер тяжело вздохнула, только разговора по душам не хватало для полного счастья. Она не любила открываться людям, зачем вообще это нужно? Только себе хуже делаешь. Лучше сказать, что всё хорошо. Но, на удивление, она не сделала, как задумала. Ей показалось, что у неё такой же грустный взгляд, только вот она ещё ждет чуда, а Адена нет. Яркая, как праздник, и мрачная, как туча перед грозой, Адена. Сошлись две противоположности, как иронично. — Некуда идти? Сбежала? — догадалась Лола, стараясь быть как можно ласковее к измученной девочке. Было видно, что беглянка в жизни не видела к себе хорошего отношения. С первого взгляда можно определить натуру, точнее маску, за которой она прячется. Подростки не сидят ночью одни на вокзале, а если и сидят, то не от хорошей жизни. — Успокойся, я не тайный агент полиции, просто здесь много кто ночует, в основном подростки, сбежавшие из дома. — Можно и так сказать, — отозвалась Адена, косясь на окно, за которым уже стемнело и, кроме как света фар от проезжающих машин, ничего не было видно. — Я, кстати, Адена. Можно просто — Ада. — Это прозвучит странно, но не пугайся, — предупредила Лола, развернувшись к сидящей рядом новой знакомой. — Можешь переночевать у меня. Просто я знаю, как это — скитаться по белому свету совсем одной… — совсем тихо добавила она, опустив взгляд к полу, видимо, рана ещё не переболела.       Они шли по безлюдной улице. Лола казалась вполне безобидной девушкой, немного застенчивой, но довольно интересной личностью. За время пути они успели поговорить на многие темы, даже посмеялись, чего Адена давненько не делала, не подворачивалось повода. Тернер уже забыла о том, почему сбежала из дома, о том, чем отличалась, она чувствовала себя обычным человеком. Хотелось остаться тут, начать новую жизнь, пойти в колледж, например. Они свернули в переулок, спустились по лестнице и зашагали к двухэтажному желтому домику, стены которого украшал арт. — А почему ты сбежала? Я ведь правильно тебя поняла? — спросила Адена, присаживаясь на ступеньки перед подъездом. Она не знала, можно ли спрашивать о таком, но Лола еле заметно улыбнулась и, присев рядом, задумалась. — Прости, я не подумала. — Всё хорошо, — успокоила её Лола, всё так же улыбаясь, и, выдержав паузу, приступила к истории. — Мне было шестнадцать. Сели ужинать вечером: я, мама, брат, младшая сестра. Отец ушел, когда мне было пять, больше его не видели. В дом ворвались грабители, знали, что никто нас не защитит. Я и Миа успели спрятаться, а потом выбежать через черных ход, а маму с братом… В окне мелькали вспышки, выстрелы, крики… В общем, я боялась вернуться и уехала. Приехала в Лос-Анджелес, встретила Трея, стали работать вместе, нашли недорогую квартиру… А ты?       Симург ничего не ответила, просто пустила в пляс огненные искры. Вот сейчас начнется, завизжит, поднимет панику, и всем надеждам придет конец. Адена уже приготовилась к худшему. Все пугались, когда видели подобное. На удивление, Лола не завизжала, а пыталась поймать искры, смеялась, принимая видимое за настоящее чудо, а не за что-то чудовищное. Рыжая, как ребенок, заливалась, бегала за огоньками и подпрыгивала к небу, позже заявив: — Знаешь, это просто классно, — с восторгом воскликнула она, широко улыбаясь. — Для нас не всё потеряно. Мы не такие монстры, как думают наши родители. В наше время все так зациклены на внешней красоте, что порой забывают про внутреннюю. А ты не будь как все.

***

      Клинт всю ночь торчал в центре, на самом деле он искал не Локи, это была забота других, а информацию об Адене, хотелось понять, что ей движет. Её было не так много, в основном, то, что хорошо известно, а вот интересного — мало, только её отсидка в Рафте, и то, всего три месяца, а потом — чистый лист. Похоже, засекретили. Бартон пододвинул к себе клавиатуру, откинувшись на спинку кресла; ужасно болела спина, когда он пойдет спать, непонятно, и пойдет ли вообще? Попытался получить доступ к файлам, не получилось. Что же ещё можно придумать? Не помешали бы знания Тони, он бы в два счета решил задачу. — Ищешь что-то? — за спиной стоял Фьюри. Теперь оправдывайся, почему ты хотел получить доступ к секретным файлам. Он спустился по лестнице с деловой улыбкой на морщинистом лице и прошел к агенту. Тот, видно, не собирался отпираться и уже хотел сознаться во всем содеянном, но Ник опередил его. — Нашей звёздочкой заинтересовался? — Не то чтобы заинтересовался, — схитрил Соколиный Глаз, встав со стула и разминая ноги ходьбой вокруг стола. — Новый член команды, все дела… — Она провела тут почти всё детство. Пока Теона работала в центре, малышка бродила здесь, часами смотрела за тренировками, чуть ли не визжала от восторга, а потом колотила подушки, — директор усмехнулся, вспоминая, как сам поставил её на ринг. — Я не сомневался в её способностях, но, в отличии от матери, я не мог позволить, чтобы её сломали. А у Теоны получилось, ребенок стал замкнутым, мрачным, постоянно вздрагивал от любого резкого движения, всё стало понятно. Я решил определить её в подготовительный отряд, но девочка пропала, Теона говорила, что сбежала, даже не пыталась искать.       Услышанное не укладывалось в голове, разве может эта женщина быть настолько жестокой? Хотя, может, Адена рассказывала о том, как мать жгла её и даже показывала оставшиеся следы, но ничто не сравнится с разбитым сердцем. Стало немного стыдно за людей, которые называют себя «родителями». Теону и человеком называть было сложно, не то что матерью. Разве может женщина причинить боль своей кровинке? У неё не екнуло сердце? Не дрогнула рука? Она хладнокровно смотрела на плачущую и кричащую девочку? Ронин понял, что сам бы сбежал из такого Ада, понял, почему Адена панически боялась её на заседании совета, понял её агрессию и недоверие, привычку курить… — Мы нашли её как раз в тот момент, когда ты пропал. Заключили сделку, готовили её, помогли реабилитировать психику. Поверь, это ещё не самое худшее её состояние, — Фьюри вызвал голограмму, открыв файл. Электронный голос попросил доступ к документам. — Николас Джозеф Фьюри, — в воздухе появились протоколы, видеофайлы и фото с изображением девушки с волосами цвета красного дерева, с пустым взглядом, какие-то документы. — Здесь найдешь всё, что хочешь.       Фьюри вышел, а Клинт наугад ткнул в первый попавшийся файл. На душе снова заскребли кошки, оказывается, нет в Мстителях полностью нетронутых трагедией людей. Нат была шпионкой, а в Красной Комнате у неё отобрали самое важное —возможность быть матерью. Стив проспал много лет и потерял любовь всей своей жизни. Ванда потеряла семью, работала с Альтроном, и её брат, последний член семьи, погиб, закрыв собой Хоукая с ребёнком на руках. Тони приносят проблемы собственные изобретения, хоть он и не желает признаваться. Сам же Клинтон потерял свою семью, свою жизнь.       В воздухе повис ролик. На видео была девушка с подбитым лицом, небрежно собранным пучком и хорошенько истощавшая, синяки под глазами стали больше самих глаз. Она поставила камеру на кровать, а сама уселась на пол. Минуту длилось молчание, похоже, не знала, с чего начать, но вскоре появился и голос. — Мисс Дрейк, говорит, что я должна отпустить прошлое, выговориться, — голос был тихим, как будто она боялась чего-то невидимого или что её услышат, смотрела мимо объектива, в сторону. — Я завела этот дневник только потому, что от меня отстанут и не будут копаться в душе. Первый выпуск… я хочу посветить маме. Было много всего, на что стоило обратить внимание, мам. Всякое бывало, а тебя не было рядом. Я хотела быть твоей гордостью, а оказалось, что не оправдала твоих ожиданий. Ты пыталась сломать меня, унизить, надеюсь, тебе стало легче. Я просто не понимаю, как ты могла, и никогда не пойму. Ты считала моё поведение ужасным потому, что я отстаивала своё мнение, но не узнаешь ли ты во мне — себя? Ты считала, что я обязана хорошо учиться, даже если я не хотела. Ты не одобряла то, что я красила волосы в ярко-красный, синий, фиолетовые цвета. Что набила татуху. Ты зациклена на том, что все должны быть преданы стандартам. Ты ненавидела меня за то, что я не контролирую — за мои силы. Благодаря тебе, я разучилась что-либо чувствовать, любить себя. Я нихрена не чувствую. Вообще ничего. Все считают боль худшим ощущением. Это не так. Что может быть хуже этой бесконечной пустоты внутри меня?Думаешь, я не хотела быть обычной? Бегать и обдирать коленки, смотреть мультики, в конце концов, есть песок… Я уже не боюсь себя, и поверь, в этом нет твоей заслуги.       Видео закончилось, и программа перемотала на следующее. На нем Адена уже сидела с сигаретой, с ярким макияжем, в отличии от прошлого ролика, с аккуратной прической. Интересно, какая разница между записями? Взгляд был такой же пустой, что наводило на мысль о бесполезных попытках вернуть в ней что-нибудь человеческое. Она поправила камеру и начала очередной доклад, выпуская едкий дым. — Сегодня… третье сентября. Я запомнила, потому что люди и на этот раз нашли к чему докопаться. Такие все правильные… Оказывается, девочки должны быть образцом правильного поведения, внешнего вида, да и вообще. Платье, косички, вежливые и учтивые. Никакого пирсинга и, самое главное, никаких вредных привычек. По мне, так это глупо. Каждый сам выбирает, что ему делать. Что это значит: «Ты же девочка!» Ну и что? Первый вопрос, который вы мне задаете: «Зачем тебе это нужно? Это же некрасиво». Наверное, лучше быть серой массой. Да дело даже не в том, что мы хотим выделиться, а в том, что нам это нравится. Мы так раскрываем себя, если уж на то пошло. Принимать нас или нет, дело личное, но осуждать не имеете права. Это же молодость, хочется попробовать всё, вспомните себя. Зачем ставить рамки? У людей внутри целая вселенная, а вы не замечаете. Вы не хотите узнать нас, чем мы увлекаемся, любимую музыку, таланты. Я просто хочу, чтобы взрослые задумались о наших чувствах прежде, чем вешать ярлыки. Да о чём мы вообще говорим, когда алкоголь стоит дешевле настоящих, бумажных книг? Когда книга стоит дороже чёртовой пачки сигарет!       Её лицо загородили клубы дыма, на этом съемка окончилась. Захотелось немедленно забрать Адену и держать под своей защитой. Ронин свернул все файлы, компьютер погас и в помещении стало совсем темно.