***
Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло. Что интересней на свете стены и стула? Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?
Сегодня особенный день, и не потому, что это первый день после прощания с сестрой, которое придется пережить, сегодня важная встреча с человеком, который заставляет её быть сильной. Пожалуй, это был самый солнечный человечек, не сломленный жестоким миром, тем более в таком положении, в котором обычно люди становятся злыми. Она по прежнему верит в добро, в фей, в сказки и в то, что завтра всё будет немного лучше. Она не должна подозревать о том, что случилось вчерашним утром, она должна видеть, что всё так же хорошо, как и было. Что-нибудь поярче, как она любит, цветочное, радужное, необычное. Какие-нибудь смешные морковные леггинсы и футболку, ей понравится. Ещё пара шагов, и Адена услышит радостный детский визг и ощутит крепкие объятия маленькими ручками. В палате всё как и должно быть, только это детская палата, наполненная надеждой на скорое выздоровление, неугасаемым терпением, которому позавидуют многие, детскими плюшевыми игрушками, раскрасками, книгами. О больнице здесь, напоминает лишь кровать, да приборы неотложной помощи, в остальном — обычная детская комната с яркими обоями, шторами, картинами на стенах. По полу разбросаны цветные карандаши и фломастеры, между которыми, лавируя, бегут ножки в полосатых носках с громкими криками. — Ты пришла! — девочка лет семи с короткими светлыми волосами врезается в Адену, чуть ли не сбивая с ног, и, уткнувшись в живот своим крохотным носиком, продолжает восторженные выкрики. — Тебя так долго не было! Я испугалась, что тебя схватил дракон из той сказки, которую мы читали в прошлый раз. — Глупости, — со смешком возражает Тернер, подхватывая ребенка на руки и входя в палату, где помимо них было ещё два ребенка: мальчик чуть постарше и девочка лет пяти, грызущая пластмассового медведя. — Я пришла, как только смогла, как я могу бросить такую принцессу? — И правда что, — шутливо отвечает малышка, крепко обнимая девушку, словно та сейчас уйдет. — Я кое-что приготовила тебе, только ты не смейся, хорошо? — Торжественно клянусь! — с наигранной серьезностью отвечает Адена, ссаживая девочку на постель. — Как ты тут, солнышко? — Хорошо! Вчера мультики смотрели, — бойко ответила кроха, копаясь в ящике тумбочки, где был полнейший беспорядок: куча фантиков от конфет, рисунки, всякие заколочки и резинки, платья для куклы и прочее. — Вот же он! — выудив из кучи бумаги нужный лист, она гордо протянула его Адене. Неровными, кривыми линиями на листе была изображена Адена, на самом деле нельзя до конца понять, кто был изображен, но, следуя логике, это была она. Почему-то оранжевая, с большими черными глазами и крыльями за спиной, как у фей, которых так любила девочка. — Здорово, — с улыбкой похвалила Тернер, отложив рисунок в сторону. — Скажи, как ты себя чувствуешь? Не болит ничего? — Н-ет, — протянул ребенок, трепля за ухо любимого слоненка. — Я уже поправляюсь, правда-правда! А когда мне можно домой? Дану уже выписали… и тут каша невкусная… — она насупила носик, и глазки снова на мокром месте, конечно, всем хочется домой, а не сидеть в больнице, откуда даже на улицу нельзя выйти, потому что слишком рискованно. — Миа, ты же умная девочка, — с сожалением произнесла Адена, присев перед девочкой и взяв её за бледную тонкую ручку. — Ты всё понимаешь, нужно немного потерпеть, а потом обещаю, что заберу тебя, и пойдем, куда только захочешь. Как объяснить ребенку, что он серьезно болен? И любое волнение, любой фактор может сыграть злую шутку. Она испугается, начнёт плакать, сердечко малышки не выдержит, так что для неё больница — замок для юных принцев и принцесс. Целый год Миа провела тут, изредка выходя на прогулку во дворик рядом с отделением. Первый приступ случился летом, ранним утром, тогда скорая успела приехать, и с того момента девочка поселилась у врачей под пристальным контролем. Нужна была дорогая операция, на которую денег не было, тянуть нельзя, а что делать? Драгоценные минуты утекали, как песок сквозь пальцы. У Мии пропал аппетит, стала всё больше капризничать, быстро утомлялась, но она старалась казаться сильной, такой же, как её подруга, хотя на самом деле Адена считала намного сильнее себя её — этого крошечного человечка, жизнь которого висела на волоске. — Расскажи, где ты была, — Миа, почувствовав прилив слабости, прилегла на подушку, прижав к себе слоненка. — Ты, как фея, летала по небу? — Не совсем. Помнишь, мы читали с тобой сказку о супергероях? — Адена присела рядом, проведя рукой по детской головке. — Так вот, мы с ними охотимся за злодеем… — Как Круэлла в мультике?! — перебила Миа, вскочив с подушки. — Он такой же костлявый и со страшной прической? Если он мучает собачек, то мне его ни капельки не жаль. — Да, — засмеялась Симург, поражаясь детскому воображению. — Поймаем его, и я сразу же вернусь. Просто он очень хорошо прячется… Как ты думаешь, у нас получится? — Конечно! Вы же супергерои! — Миа забыла о своей слабости, о том, что ей нельзя прыгать, и вскочила на кровати, хлопая в ладоши. — Ты такая вжух-вжух! — девочка замахала руками, представляя, что метает огненные шары в противников. — А кто там ещё есть? — Лучник, шпионка, Железный Человек, я тебе говорила, и Капитан Америка, — закончив перечисление, Тернер ссадила Мию на пол, чтобы та не прыгала и не подвергала свой слабенький организм опасности. — Лучником быть неинтересно… — важно произнесла малышка, поправляя клетчатое платье и бантики на голове. — Это потому, что ты сломала свой лук, или мнение со стороны? — засмеялась Адена, наблюдая за девочкой, крутившейся перед зеркалом. В дверях появился врач, беззвучно поманив девушку за собой в коридор, на ещё один серьёзный разговор. Доктор отвел её подальше от палаты, к окну, где располагался цветочный уголок. Лицо было серьёзным, сейчас он опять скажет, что медлить нельзя, а девушка по прежнему скажет, что деньги скоро будут. Убедившись, что Миа остается в палате, Адена с уставшим видом присела на детский стульчик; когда она последний раз спала? Точно, в Японии. — У нас с Вами был разговор, — доктор убрал с такого же стульчика игрушки и присел сам. Он понимал всю сложность ситуации, да и сумма была немаленькая, но так же он хотел спасти девочке жизнь, а она угасала на глазах. — Если мы не начнем лечение, тогда всё сделанное просто не имеет смысла. — Я помню… — ответила Адена, попутно набирая смску. За окном уже стемнело, улицы опустели и одиночество сейчас не самый верный товарищ. — Деньги будут, скоро… Неужели нет никаких программ? Каких-то фондов? — А списки, вы видели? Если даже Мию поставят в него, она может попросту не дождаться, на это уходит много времени. В год денег выделяют лишь на пять детей, представляете себе цифры? — Что ж, мне теперь почку продать?! — возмущенно воскликнула Тернер. — Хотя, может и так. Я услышала, деньги будут в ближайшее время, обещаю. В кармане завибрировала ответная смс, Адена попрощалась с врачом и теперь с тяжелым сердцем шла к Мие, ей уже пора спать, девушке и так в виде исключения позволили так поздно навестить её. Девчушка уже сопела в постели, не дождавшись её прихода. Поправив одеяло и поцеловав ребенка в макушку, Адена тихо вышла, прикрыв за собой дверь. На улице уже ждал автомобиль вместе с водителем в лице Клинта Бартона. Прислонившись к капоту, он ждал её. Единственный фонарь освещал парковку, девушке было немного стыдно за то, что вырвала его в столь поздний час, тем более, они весь день сегодня работали над делом, но нога, которая пострадала в недавней перепалке, ныла сильнее, и уж никак не дала бы дойти до центра. Хромая, она подошла к улыбающемуся лучнику. Парень учтиво открыл дверь машины и подождав, пока спутница сядет, отправился за руль. — Это, кажется, детская больница, — невзначай подметил Хоукай, выехав на проезжую часть и слившись с потоком машин. — Рада, что глаза тебя не подводят, — саркастично ответила девушка, но в тот же момент опомнилась. Этот человек везет её домой в поздний час, какой сарказм?! Прояви немного вежливости. — Извини… жизнь — дно, знаешь ли, и когда припрет — припрет основательно. Все беды обрушатся разом. Развод, запрет на опеку, долбанные цены! Мир вертится вокруг кучи денег, которых никто в глаза не видит! — Стоп! — крикнул Бартон, чтобы Адена его услышала сквозь свои возгласы. Она была настолько возмущена несправедливостью, что не обращала ни на что внимания, а когда всё же остановилась, то всё равно оставалась разъяренной и, откинувшись на спинку сиденья, уставилась испепеляющим взглядом на него. — Я ничего не понял из сказанного, давай по порядку. Какой развод?! Какая опека?! — В этой больнице лежит девочка, над которой я взяла опеку, это всё сложно и неинтересно, — загорелся зеленый свет светофора и поток не пойми откуда взявшихся поздней ночью людей хлынул на противоположную сторону. — У всех Мстителей есть что-то интересное, — ответил Клинт, тронувшись с места и поворачивая в сторону моста. — Может, мы сможем помочь. — Когда я ушла из дома, то подалась в бега, боялась, что маман устроила на меня охоту, она не хотела бы, чтобы кто-то знал о таком «чуде» в лице её дочери, но всё было довольно тихо. После Японии приехала в Бостон, там познакомилась с Лолой, в общем, стали выживать вместе, работать в три смены, потом танцевали на улицах. Ты знал, как сложно найти работу подросткам? — это был риторический вопрос, ответ на который не требовался. — Короче, в том же году я стала наемницей, просто так было нужно. Мне заказали крупного человека, большой куш. Было достаточно сложно выследить его, узнать, когда меняется охрана, где чаще всего он бывает и… двадцать первого мая, я посчитала, что наступил тот момент, когда заказ должен быть выполнен. Всё шло хорошо, только он знал, что за ним придут. Их было слишком много, я думала, что убила его, в суматохе не понять. Позже заметила дырку, вся одежда в крови, свалилась прямо на крыше, не знала, как доберусь до дома, в больницу нельзя, там сразу в ментовку… Вернулась домой, там Лола и её парень… почти куски мяса. Его старший братец оставил их, как урок. В шкафу пряталась Миа, я не знаю, сколько она там просидела, но похоже, она всё видела. Я забрала её, мы уехали. Через неделю у Мии случился приступ, выяснилось, что больное сердце, врач запросил астрономическую сумму. Сколько бы заказов я не брала, гонорар покрывал только часть денег. Тогда Фьюри предложил сделку, когда Хозяина поймают, он заплатит сколько нужно. Клинт не знал, что сказать. Услышанное привело его в ступор, он много встречал преступников, но с такими зверствами не сравнится никто. Адена стала наемницей почти что ребенком, вместо того, чтобы начать новую жизнь в Бостоне, как планировала. Прошлое всегда преследует, самое ужасное, что страдают дети. Похоже, Тернер совсем не боится за себя, только за ребенка, раз пошла на отчаянный шаг. — Фьюри, наверное, единственный человек, который не позволял опуститься на дно. Он снял с меня все обвинения, когда я загорала в Рафте, вытащил с крыши, заштопал, а потом… — Я не боюсь смерти. Ты тоже. Мы сражаемся за тех, кого любим, — заявил Бартон, въезжая на мост, откуда виднелся весь город, как на ладони, горевший многочисленными огнями. — Ты всё правильно сделала. Мстители — семья, никто не осудит тебя за то, что ты пыталась спасти других, поняла? Ты девочка, которая слишком быстро узнала жизнь, мне жаль, что в тот момент рядом не было никого, кто мог бы помочь тебе, но сейчас всё изменилось. — Мстители стали для меня новой дорогой, я не хочу терять то, что имею, и Мию я терять не имею права.